Я довольно хмыкаю.
“Играешь с огнем. Не боишься обжечься?”
“Сомневаюсь, что в тебе так много жара”
Я выключаю телефон и еще минут пять просто смотрю в окно на вечерние огни улиц. На сердце становится легче.
***
На тренировку я специально опаздываю, чтобы позлить Дэна, но тот на удивление спокойно реагирует. И тренировка проходит обычно, без ершистости. Я полностью отдаюсь боксу, вкладывая в удары все разочарование и неостывшую ярость. Пару раз пытаюсь задеть Дэна колкостью, но в меня тут же летит удар, который я поспешно пытаюсь отразить.
Запыхавшаяся и потная в конце тренировки я сажусь на пол ринга, снимая перчатки и разматывая бинты.
– Держи, – Дэн протягивает мне бутылку воды.
Я делаю несколько глотков и отдаю ему обратно.
– Спасибо.
– Прогуляешься со мной? – вдруг спрашивает он.
– Зовешь на свидание? – усмехаюсь я.
– Зову выпить кофе.
– Если попробую отказать, снова станешь угрожать?
– Ты согласишься, – уверенно отвечает он.
Я прищуриваюсь, а сама понимаю, что именно это и собиралась сделать. Медленно встаю и нагло разглядываю его, затем улыбаюсь и ухожу в раздевалку. Там я иду в душ, сушу волосы, не спеша переодеваюсь. Если он все-таки хочет, чтобы я пошла с ним, пусть ждет.
Только через двадцать минут я выхожу и вижу, что Дэн стоит у двери, опершись на стену.
– Я уж думал, ты там уснула, – ворчит он.
– А ты, как верный песик, ждешь свою хозяйку? – спрашиваю я и легонько треплю его по щеке. Он ловко ловит меня за запястье и наклоняется ближе. Теперь между нами считанные сантиметры.
– Слишком ты дерзкая для несмышленого лисенка, – произносит он низким голосом, и по телу проходит дрожь.
– А ты слишком.. – но я не успеваю договорить.
Дэн просто разворачивается и уходит вперед, а я смотрю на его широкие мускулистые плечи и черные волосы. Сердце пропускает удар.
Иду за ним, но не пытаюсь догнать. В это время девушка из администрации подходит к Дэну и что-то спрашивает. Он останавливается, и они начинают разговаривать. Я все еще в нескольких метрах от них, поэтому не слышу, о чем беседа.
Может, бедняжка решила взять его номер или пригласить куда-то? Если так, то я ей сочувствую, потому что такого душнилу с самооценкой выше небосвода еще нужно поискать.
Я останавливаюсь рядом с Дэном, и девушка переводит, отчего-то удивленный, взгляд на меня.
– Ой, я, наверное, отвлекаю Вас, Даниил Эдуардович, – растерянно лепечет она. – Я на почту всю информацию скину.
– Хорошо, – отзывается Дэн.
– Даниил Эдуардович? – спрашиваю я, когда девушка уходит. – С чего бы менеджеру называть тебя так официально?
– Даже не знаю, а как нужно обращаться к владельцу спорткомплекса? – спрашивает он, насмешливо глядя на меня.
– Так ты.. – я обвожу взглядом пространство вокруг. – Это все твое? – не скрывая удивления, спрашиваю я.
– Это все мое, – медленно произносит он, не отводя взгляда от меня.
– А ты полон сюрпризов, – хмыкаю я и направляюсь к выходу.
Теперь он позади. Кто бы мог подумать, что он не рядовой тренер.. Но так даже интереснее.
Мы выходим на улицу, и приятная прохлада нежно касается все еще разгоряченной кожи. Дэн молча спускается по ступенькам в сторону парковки, а потом оборачивается.
– Чего замерла? Или пойдешь пешком, пока я еду на машине?
– Боже, почему ты такой вредный?
– Боюсь, в этом соревновании выигрываешь ты.
Серый “Лексус” даже в такую дождливую и грязную погоду выглядит просто идеально, словно только что из автосалона. Не думала, что Дэн такой чистюля, хотя чему тут удивляться. Внутри витает аромат кожи сидений, дерева приборной панели, и легкие цитрусовые ноты.
Дэн ведет машину уверенно и расслабленно, будто она его продолжение. На повороте он закручивает руль, а по моему телу пробегает жар, и я злюсь на саму себя. Тело, пожалуйста, перестань так ярко реагировать на него!
Мы подъезжаем к кофейне, которая расположена в центре. За одними столиками сидят парочки, от которых так и несет флюидами. За другими – смеются маленькие дети, пока мамочки что-то активно обсуждают. Все в любви, меланхолично думаю я.
Дэн заказывает американо и смотрит на меня. Мы еще и кофе пьем одинаковый? Ну, жизнь, ты смеешься надо мной. Я озвучиваю такой же заказ, и уголки губ Дэна слегка приподнимаются в ухмылке. Но мой взгляд приковывается к его глазам. Есть что-то магическое в этом насыщенно синем море, что заставляет меня неотрывно всматриваться в его волны. Я словно зачарованная.
– У тебя такая привычка: пялиться на людей? – спрашивает Дэн, не глядя в мою сторону.
– Слушай, а почему Дэн? – игнорируя его вопрос, интересуюсь я. – Почему не Даня?
Он смотрит на меня несколько секунд, а потом просто пожимает плечами.
– Как-то со школы повелось.
– Буду назвать тебя Даней, а то “Дэн” – слишком круто для тебя, – на полном серьезе говорю я, хотя хочется смеяться. Даня напоказ закатывает глаза, но не бунтует.
Когда нам вручают бумажные стаканчики, мы вновь оказываемся на шумном проспекте. А меня молнией ударяет воспоминание о моем долге перед Даней. Как-то неловко получается. Теперь я ему точно деньгами долг не верну. Можно, конечно, не напоминать, но это несправедливо.
– Дань, – я специально делаю паузу, чтобы акцент упал на имя, – я ведь тебе должна.
– Что? – переспрашивает он.
– Ну, за то, что забрал меня тогда, – продолжаю я. – Из участка.
– Ничего ты мне не должна, лисенок. Или что, совесть не дает покоя? Я думал, у тебя ее нет, – усмехается он.
– Как раз остатки моей совести и взывают к правильному решению! Но если так.. Не хочешь – как хочешь.
– Если ты готова стать моей девушкой на месяц, тогда я забуду о долге.
– Ты же сказал, что я ничего тебе не должна.
– Это уже долг за моральный ущерб.
Вот индюк! С другой стороны, пока работу я себе не нашла, можно было бы и повеселиться немного. Тем более Даня оказался не просто тренером. Может, получится выбить годовой абонемент. Моя меркантильная составляющая так и подначивала меня согласиться на эту авантюру.
– О, Дэн, привет, – меня отвлекает от размышлений какой-то блондинчик, который кажется знакомым. Он здоровается с Даней и переводит на меня взгляд. Хищный взгляд. – А что это за красотка? – спрашивает он.
– Моя девушка, – как ни в чем не бывало произносит Даня и притягивает за талию к себе.
Ну ладно, если все вокруг посходили с ума, то я готова подыграть. Я мило улыбаюсь и прижимаюсь еще сильнее к Дане.
– Ты серьезно? – отчего-то удивляется его дружок, которого я продолжаю сканировать, потому что точно уверена, что встречала его раньше. Где же я могла тебя видеть?
– Как видишь, – отвечает Даня.
– Шустро ты.
– Да, он у меня такой, – самым приятным голосом из своего арсенала отвечаю я. – Главное, что в постели наоборот, – подмигиваю я Дане, которому представление начинает не нравится.
Его друг смеется.
– Я, кстати, Арс, – он протягивает руку.
– Мира, – отвечаю ему на рукопожатие.
– Ладно, голубки, веселитесь, – Арс отсалютовал и ушел.
Я проводила его взглядом, все еще тепля надежду, что в закоулках памяти найду его образ. Но безуспешно.
– Про постель было лишнее, – говорит Даня, все еще обнимая меня.
– Почему же? – с наигранной наивностью я хлопаю ресничками. Даня наклоняется к моему уху.
– Потому что ты еще не проверила это на практике, – говорит он, и от вибрации его голоса пробегают мурашки. Да что со мной? Теряю рассудок из-за какого-то мальчика, которого до сих пор можно взять на “слабо”. Даня отстраняется и продолжает: – Ты только что заключила со мной сделку на месяц.
Я не чувствую раздражения или сожаления. Напротив – жгучий интерес. Кажется, я и правда продала сейчас душу дьяволу с глазами цвета чистого сапфира и волосами самой темной зимней ночи.
Глава 7.
Сюрпризы продолжаются
?Мира?
Даня оказался не таким и душным, как мне думалось до этого. Конечно, он очень осторожный и, пожалуй, правильный, но разве не именно такие чудаки становятся примерными семьянинами и мечтой любой девушки? Мне сложно на это ответить, потому что я никогда не строила образ идеального мужчины. Всю страсть и любовь я всегда отдавала танцам. И когда они ушли из моей жизни, то забрали и чувства с собой.
Что из себя будут представлять наши “отношения”, даже предположить не могу. Посмотрим, стоит ли игра свеч. Или хотя бы годового абонемента, который я пока постеснялась выпрашивать. Рановато.
В воскресенье я наконец выспалась и вылезла из кровати только к полудню. Но недолго я наслаждалась одиночеством, потому что раздается звонок в дверь.
Передо мной стоит сам ангел, спустившийся с небес. Ася, одетая во все светлое, смотрит на меня самыми чистыми глазами и ласково улыбается.
– Привет, зайка! – произносит она и лезет обниматься.
– Скажи честно, ты владеешь какой-то магией? – спрашиваю я, вновь оглядывая ее с ног до головы. Плюшевое пальто молочного оттенка, светлые джинсы, белая кофта, ботинки и даже шарф! Все светлое!
– О чем ты?
– На улице грязь, слякоть и морось, а ты даже не запачкала обувь!
– У меня есть волшебная карета под названием “такси”, – подмигивает мне Ася, пока раздевается.
– А еще хорошее настроение, – хмыкаю я. – Что, с Никоном удачное второе свидание было?
Ася тяжело вздыхает и отводит взгляд.
– Он оказался мальчишкой, а мне нужен мужчина! – Драматизма в Асе столько, что наверняка ей в гробу аплодирует сам Станиславский.
– Когда это “тонкая натура” успела превратиться в “мальчишку”?
– Просто это чувствуется, вот и все, – нехотя отвечает подруга. – И, вообще, пойдем пить чай. – Ася проходит мимо меня на кухню и начинает хозяйничать, как у себя дома.
Поставив чайник на плиту, она изучает содержимое полок на предмет чего-то сладкого. Я открываю шкаф и достаю ее любимое печенье “Орео”. Глаза Аси сегодня сияют по-особенному ярко, что вряд ли связано с исчезновением из ее жизни этого “святого” фотографа.
– Что? – спрашивает подруга, когда садится за стол и ловит мой пристальный взгляд.
– Ну-ка, колись, – я падаю на стул напротив нее. – Почему ты такая довольная кошка?
Зная Асю, могу с уверенностью сказать, что обычно подобное свечение у нее происходит в период новых знакомств. И, конечно, с мужской половиной населения. Вот только, если это связано не с Никоном, то с кем?
– Я не такая уж и довольная, – фыркает Ася. Но она никогда не умела врать. Ее всегда выдавали глаза и плохо скрываемое воодушевление. Я сложила руки на груди в ожидании рассказа. – Не надо на меня так смотреть, Мира!
Но я продолжала сверлить ее взглядом и молчать. Еще чуть-чуть и этот орешек расколется. Если я еще что-то могла временно утаить от Аси, скрыть за полотном безразличия и холода, то она для меня была и будет открытой книгой.
