– Пускай, – согласился Андрей. – Неужели биологи здесь разносят завтраки?
– Конечно, нет. Просто доставка завтрака – не специальная функция, и я решила, что будет удобно захватить его с собой. Вот готовить его я бы не рискнула…
Сначала Андрей не понял. Для него было дико считать доставку еды функцией вообще, неважно, специальной или нет. С другой стороны, что он знает о местном обществе и, главное, языке? Если До, Соль и Си – второе-третье поколение, то колонии никак не меньше сорока лет, за это время в изоляции вполне мог сформироваться специфический сленг. Хотя слова Си, по мнению пилота, были предельно ясны.
«Не специалист» говорила Соль. Значит ли это, что снабжение информацией – специальная функция? Наверное.
А язык? Фрейские выражения вроде «водить по лабиринту», что означало «морочить голову», казались Андрею абсолютно нормальными, но из беседы со знакомым лингвистом он знал, что подобные фразы показались бы человеку двадцать первого столетия дикими. Улетевшие на Фрейю учёные привезли с собой собственные выражения, которые потом закрепились и стали частью культуры. От них уже не избавиться, как ни пытайся. Но даже в таком случае человек со стороны, если хорошенько подумает, может понять переносный смысл. А здесь, судя по всему, гостья говорила напрямую.
– Я здесь для того, чтобы взять у вас биологические образцы для анализа и провести опрос, – сказала Си, уловив его замешательство. – Лучше будет сделать это до еды.
– Хорошо, – вздохнул Андрей, поняв, что завтрак откладывается. В животе заурчало – последний раз пилот ел довольно давно. Си, улыбнувшись, села за стол.
– Сначала опросник.
– Куда ж без него, – пилот устроился напротив.
– Имя, – сказала она, включив смартбрасер.
– Комаров Андрей Викторович.
Тик-тик-так, – пробежали пальцы по экрану.
– Гражданство и статус.
Ну да, подумал Андрей, как будто гражданство им многое скажет.
– Панславянский союз. Майор Объединённого Космического флота Фрейи.
Тик-так-так.
– Вы тривиал или модификант?
– Модифицирован по линии EW-06. Из обычных людей нынче в космос летают только безнадёжные романтики.
– EW-06. Синаптическая пластичность, вестибулярный аппарат, прочность несущих тканей тела?
– Примерно так, наверное. Я точно не знаю, не специалист, – Андрей позволил себе маленькую иронию. Девушка не обратила на это ни малейшего внимания.
– Состояние иммунной системы?
– Что?
– Вы привиты?
– А-а, – понял Андрей. – Точно не скажу, но привит от всего, что только можно. Без этого на мою работу не пускают. В том смартбрасере, что вы у меня отобрали, должна быть полная карта. Кстати, и по модификации тоже.
– Она доступна только фрейским медработникам с соответствующим уровнем допуска, у нас такого нет. Мы, конечно, всё равно её вытащим, в этом нет ничего сложного, но придётся подождать.
– Хорошо, – вздохнул пилот. – Что дальше?
– Профессиональные качества?
– Ну, блин… – пробормотал Андрей, покачав головой. Си изучающе смотрела на него через стол, занеся пальцы над экраном смартбрасера. – Вы что, издеваетесь?
– Нисколько, – она и вправду была совершенно серьёзна.
– Гм… Ответственность, самообладание…
– Я спрашиваю, что вы умеете, – мягко прервала его Си.
Ему захотелось что-то покрутить в руках – Андрей оглядел стол, но тот был девственно чист. Пришлось подавить дурацкие подсознательные желания и взглянуть Си в глаза.
Она ждала.
– Я космонавт, – сказал Андрей. – Это автоматически означает, что я умею почти всё понемногу. Основные обязанности – навигация, расчёт курса, непосредственное пилотирование корабля и контроль бортовых систем. Дополнительно – всё остальное. Я умею управлять наземной и воздушной техникой, стрелять из лёгкого и тяжёлого оружия, оказывать первую помощь, знаю, как вступить в контакт с внеземным разумом, владею синтез-файтингом и могу починить что-нибудь в открытом космосе. Этого хватит?
– Вполне, – на этот раз Си ничего не писала, лишь слушала. Ну ещё бы, подумал Андрей, зачем вносить в базу стандартный ответ. Можно просто написать: командир космического судна, и всё остальное уже очевидно. – Последний вопрос. Что вам известно о Клэр?
А вот этого вопроса, в отличие от остальных, Андрей ждал.
– До прилёта сюда – только то, что было написано в справочнике, – ответил он. – Необитаемый спутник Финна, исследовался давным-давно и мельком, для жизни непригоден. Но сейчас – даже и не знаю, что сказать.
Тик-тик-так.
– Давайте уже ваши анализы, – буркнул пилот. – Я есть хочу.
И вновь Си никак не отреагировала на грубость. Она просто открыла поясную сумку и указала рукой на кушетку.
Много времени, к облегчению Андрея, это не заняло. У него всего лишь взяли пробы крови, кожи и слюны, а кроме того, какой-то штукой вроде пистолета сделали биопсию – чего именно, он так и не понял. Короткий укол боли, оставивший зудящую ранку на плече, и всё кончилось.
– Вы врач? – спросил пилот, пока Си деловито складывала свои жутковатые инструменты обратно.
– Я учёный. Но у наших врачей нет опыта изучения инфекций. Так что отправили меня.
Ещё одна зарубка в памяти. Ещё один элемент головоломки.
– До встречи, – девушка направилась к двери.
– Постойте! – Андрей вскочил с кушетки, и на миг у него закружилась голова. – Когда мне расскажут, что здесь происходит?
– Не знаю. Ждите, – Си закрыла дверь с той стороны. Пискнул замок.
– Дерьмо, – пробурчал Андрей на родном языке, садясь обратно. Желудок вновь напомнил о себе, и пилот, покачав головой, придвинул к себе поднос.
Ничем особенным местная еда не выделялась. Пюре, котлеты из курятины, явно культивированной, мягкий белый хлеб, разве что «чай» был незнаком. На вкус все почти такое же, как дома, и это тоже наводило на определённые мысли.
А кроме мыслей, заняться было ровным счётом нечем – смартбрасер у него отобрали вместе с одеждой, пистолетом и импровизированной котомкой, и ничего из этого, разумеется, не вернули. Заряда в приборе оставалось ещё надолго, и Андрей не отказался бы почитать что-нибудь, но выбора не было. Вдобавок сказывалось отсутствие Сети, пронизывавшей буквально каждый сантиметр городских пространств Фрейи: в любую секунду можно было включить смартфон или другое устройство и узнать всё, что хотелось – от погоды до последних новостей. Конечно, Андрею было проще – в дальнем космосе доступа к Сети нет, но сейчас он был в городе, и разум отчаянно требовал информации. Пришлось лежать и думать, думать, думать о чём угодно, лишь бы не сойти с ума от скуки.
Он снова вспомнил Рашель и решил, что сумел-таки сделать её смерть не напрасной. Хотя кто знает: падение космоплана вряд ли осталось незамеченным для местных, может, их и нашли бы. А может, и нет. Воды оставалось немного, и вполне возможно, что спасатели наткнулись бы на уже мумифицированные трупы. Вряд ли здесь существует активная микрофлора, способная разложить тела.
Город на планете только один, это понятно. Инфекционных болезней нет, животных он не видел, растения разнообразием не отличаются. Статью о Клэр из звёздного справочника Андрей запомнил почти наизусть, и хорошо понимал: либо писали эту статью, что называется, от балды, либо кто-то заменил информацию.
Почему бы, собственно, и нет.
Часы тянулись один за другим. В какой-то момент ему принесли обед, уже не Си, а какая-то медсестричка, вечером – ужин. Окон в палате не было, да они ничем и не помогли бы, учитывая длину местного дня. В конце концов Андрей попросту выключил свет и лёг спать, забыв обо всём.
Только утром его безмятежная и скучная жизнь оказалась слегка нарушена. Вместо медсестры завтрак принесла ещё одна копия Соль, на этот раз черноволосая, но, не представившись, просто пожелала «доброго начала» и вышла за дверь. Андрей даже не успел её окликнуть.
А под чашкой с чаем обнаружилась записка с короткой фразой: «Не верь им».
Глава 5
Андрей тщательно разжевал записку и проглотил её, запив остатками чая.
Не верь им. Только кому и чему не верить, если ему так ничего толком и не рассказали?
Вопросы появлялись один за другим. Сколько ещё таких вот копий Соль он встретит? Андрей подозревал, что их всё-таки семь, но не был уверен. И кто они такие? Клоны? Скорее всего. Здесь, судя по всему, не очень-то соблюдали принятые на Фрейе законы о недопустимости дальнейших модификаций человека, а только генетическими исследованиями можно было объяснить существование клонов. Фрейянам хватило ординаторов с их нечеловеческой логикой, этим – явно нет.
Кто передал записку и зачем? Раз её передали тайно, значит, это действовали не официальные лица. И «не верить» предлагалось именно официальным. Значит, существует подполье. Только вот его цели, причины конфликта и всё остальное оставалось тайной за семью паролями.
И, опять же, чему не верить-то? Андрей справедливо полагал, что сам имеет голову на плечах и способен понять, если его начнут водить по лабиринту, так что записка, видимо, просто сообщала о существовании других сил на планете. Ну оно и неудивительно. Прилетевшие на Фрейю колонисты наивно считали, что им удастся воплотить мечту фантастов прошлого о планете без государств и границ, но реальность оказалась против. С чего бы здешним людям отличаться?
Тут Андрей упёрся в тупик. Ему снова не хватало информации.
В раздумьях он то сидел, то разминался, отжимаясь и приседая, благо пространства хватало. Изнуряющий переход через пустошь вымотал его, да и падение с небес не прошло бесследно, но даже после всего этого Андрей сохранял форму. В его профессии иначе попросту и быть не могло.
Он попытался просуммировать всё, что узнал. Получилось немного: на Клэр есть цивилизация, на Клэр есть пригодная для дыхания атмосфера, местное общество очень закрытое, а девушки называются странными именами. Мелочи? Мелочей хватало. Например, все здесь носят стандартные рабочие смарт-комбезы – он не видел пока ни одного человека в какой-нибудь другой одежде. Конечно, до сих пор и люди ему встречались исключительно в формальной обстановке, но такое однообразие наводило на мысли. Затем – оговорка про специальную функцию. Значит ли это, что общество Клэр жёстко регламентировано? Скорее всего, только здесь это ещё и въелось в умы людей, так, что для них даже завтрак приготовить нельзя, если не умеешь. Хотя, наверное, тут есть своя логика.
На этом мысли кончались. Андрей размышлял до обеда, но так и не придумал больше ничего более-менее правдоподобного. Да и как иначе, если о социуме Клэр не было никакой информации? Но, когда перед обедом вместо медсестрички в палату опять вошла копия Соль, он подумал, что записку доставили вовремя.
Девушка была первой, кого он видел в больнице без маски, и действительно во всём напоминала Соль, кроме цвета волос – на этот раз визитёршей оказалась пепельная блондинка в эффектном чёрно-белом комбезе. И всё же Андрей хорошо понимал, что перед ним другой человек, не столько из-за цвета волос, сколько из-за сочетания мелких деталей. Девушка улыбалась как-то по-другому – не открыто, как Соль, а с хитринкой, глаза были слегка прищурены, и вся она чем-то напоминала лису. Бледная кожа, без единой родинки или веснушки – такая же, как у Соль, и, кажется, у всех остальных, насколько пилот мог разглядеть, и движения, плавные и мягкие, как у танцовщицы.
Выходит, его заключение кончилось, раз местные позволяют себе входить в карантинную зону без защиты.
– Доброго цикла, Эндрю, – сказала гостья, ставя на столик поднос с обедом.
– Доброго. Последнее время я путаюсь в одинаковых лицах, – пробормотал Андрей.
– Хочешь, чтобы меня заменили на кого-нибудь? – в её голосе слышалось искреннее любопытство.
– Нет. Ты вполне устраиваешь.
– Это правильно, потому что твои желания сейчас ничего не значат, – она села напротив. – Меня зовут Ре, я офицер службы безопасности Города. Твоё имя я знаю, так что можешь не представляться.
Очередная нота. Андрея это уже не удивляло. Во всём этом безумном полусне прослеживалась система – странная, но закономерная.
– Почему меня допрашивает не До? – спросил он.
– До слишком прямолинейна и бесцеремонна для нормального диалога, а тем более с инопланетником. И ты говоришь неправильно. Я здесь не ради допроса, а чтобы рассказать и ответить.
Ну конечно, подумал Андрей. Так он и поверил. Если До слишком прямолинейна, то логично, что Ре как раз специализируется на общении, и пилот не сомневался, что её «рассказ» незаметно перетечёт в допрос. Ну так деваться ему некуда. Рано или поздно они вытянут всё, что потребуется.
– Ладно, – он откинулся на спинку стула. – Мне всё равно нечем заняться, так что валяй, рассказывай.
Ре покачала головой.
– Ты слишком легкомысленно к этому относишься, – с упрёком сказала она. – Не думай, что мы тебя отпустим. Не потому, что мы такие бессердечные, просто у нас нет ни желания, ни ресурсов, чтобы организовывать космический запуск для отправки домой пришельца.
– Я и не сомневался, – голос Андрея остался ровным, но в душе что-то всё-таки дрогнуло. Вот он, ответ. Ре наверняка что-то недоговаривает, но слова её логичны – вывод груза на орбиту даже на Фрейе стоит немало. А уж здесь и подавно, если на Клэр вообще есть космодромы. И весточку на Фрейю тоже не подать – через систему Проциона никто не летает. Как и через другие необитаемые системы, если быть честным.
– Это хорошо, – на лице Ре отразилось облегчение. – Тогда тебе будет проще адаптироваться.
– Адаптируюсь. Знать бы, к чему.
– К чужой планете, конечно. Здесь другое тяготение, другая атмосфера и другой климат. И общество тоже другое, потому что мы живём по чётким законам, которые никто не нарушает. Тебе придётся принять их.
– Звучит не очень-то оптимистично, – проворчал Андрей. Не то чтобы его привязывало к Фрейе что-то существенное – так, пара знакомых девиц, с которыми поддерживались тёплые отношения, да узкий круг друзей из таких же пилотов, как и он сам, а больше, наверное, ничего. Куда хуже было другое: остаться на Клэр значило забыть о космосе. И вот этого Андрей боялся куда больше, чем любой неизвестности.
– Я не стану лгать тебе, – спокойно сказала Ре, сцепив пальцы и слегка подавшись вперёд. Глаза её задорно блестели. – Незачем, знаешь ли.
– Вы – колонисты?
– Да. Мы живём на мёртвой планете и делаем из неё мир, где можно жить.
– И получается?
– А разве ты не дышишь нашим воздухом? Это не фигура речи, Эндрю. Мы создали этот воздух.
– Значит, справочник всё-таки не врал? – не выдержал Андрей. «Не верь им», – говорила записка. Только как не верить, если сказанное Ре – единственный более-менее правдоподобно выглядящий вариант? – Никто не заменял в нём информацию и не правил статью? Клэр была необитаемой. С атмосферой, которой нельзя дышать. А теперь…
– Теперь здесь живут люди, – оборвала его Ре. – И дышать тоже можно, как ты уже убедился. Пусть и не везде.
– Объясни, как так вышло, – вздохнул Андрей. – Обещаю не перебивать.
Кивнув, Ре заговорила. А пилот думал, чему верить в её рассказе, а чему – нет. Съеденная утром записка неуклюже ворочалась в животе, обещая море проблем.
Справочник действительно не врал. Он просто устарел: первая и последняя официальная экспедиция к Финну была на заре новой космической эры, когда в НИИ имени Эйнштейна закончили первую действующую модель генератора искривления и запустили космические корабли к чужим звёздам. Это на Фрейю люди летели сто двенадцать земных лет в анабиозных камерах корабля-ковчега, а теперь экзопланеты стали по-настоящему близкими. И хотя бывшие земляне ещё не успели толком обжить новый дом, хотя жили ещё в морях остатки первых жителей Фрейи, почти уничтоженных захватчиками-людьми, горячие головы уже рвались к звёздам.
Конечно, их пыл быстро остудили. Очень немногие светила имели пригодные к жизни планеты. Процион, например, не имел. Поэтому его систему осмотрели, занесли в каталог, назвали небесные тела как придётся и забыли.
Пока кому-то не потребовалась новая земля.
– Значит, вы всё-таки родом с Фрейи, – сказал Андрей тоном «я так и думал». Ре пожала плечами:
