Владислава Николаева "Бедный Рюрик"

– Тихо-тихо, – на лице Богдана не было страха, не было насмешки, он вдруг погладил Игоря по руке. – Нет-нет, не беспокойтесь… если вам нетрудно, поднимите папку, в ней важные документы… нет, ни к чему звать на помощь, мой знакомый держит себя в руках, трогать его не надо…

Интонация полукровки резко переменилась:

– Я сказал не трогать его. Дай папку сюда. Занимайтесь своим делом, вас это не касается.

Папку вернули. Толпа за спиной рассеялась. Игорь неверяще осознал невероятное – Стол выполнил приказ полукровки. Бессмертный прорвался сквозь застившую глаза тьму и в упор посмотрел в глаза Богдана. Что значил его взгляд? Что это было за выражение? Сердце бухало по рёбрам. Что за выражение? Что за эмоция? Игорь тяжело дышал.

Богдан смотрел с жалостью. У Игоря опали руки. С откровенной жалостью.

Игорь почувствовал, что ублюдок видит в нём идиота. Это было так нелепо, что бессмертный растерял все резкие слова, какими мог бы привести зарвавшегося безродного в чувство.

Полукровка не оправил куртку.

– Ты не слышишь, – вздохнул он. – Не слышишь. Я вышел купить гостинец своим девчонкам. Думал, судьба нас свела… Но ты не слышишь. Держи свои бумаги. Будь здоров.

Богдан развернулся и ушёл в дождь.

Светлый

Дело шло к весне. Тепло расплывалось по воздуху ароматами разбухших почек, талого снега и лёгким дымком. Почему пахнет жжёным осенью – понятно, сейчас – нет. Рюрик не понимал. Дух весны тем не менее был приятен, от него наполнялись цветом побледневшие за зиму лица, хотелось вдыхать его снова и снова, вдыхать и вдыхать.

Что за волшебное зелье выдыхала земля? Отчего бетонные стены переставали казаться тусклыми и холодными, грязь под ногами отвратной, облупленная краска на гаражах из знака увядания эволюционировала в затейливое кружево украшения. Светлячки фонарей в ощерившихся битых плафонах маленькими маяками вселяли надежду на скорое лето, звали прохожих домой, в высотки с зашторенными окнами.

Рюрику больше нравилось снаружи. Розовая щель между землёй и ночью завораживала бессмертного. Земля была стеной, а ночь дверью, за неё закатывалось Солнце. Рюрик провожал светило каждый день с последнего снегопада. Бесполезно было бы спрашивать его, как он определил, что тот снегопад был последним до зимы. Сначала бы он только фыркнул – эка невидаль, какой-то снегопад, потом бы задумался – действительно, как же он тогда сообразил, потом – растерялся бы – а почему вы, собственно, спрашиваете, а потом – забыл бы.

Он не любил холод и сырость, но весна была так обаятельна.

Капало с крыш, ревело в водоотводах, гремело в канализационных стоках, хлюпало под ногами, вторя хлюпали носы. Паучьи лапы деревьев обнажённо дрожали на ветру. Колпачки почек только наметились, а корни ещё прятались под грязным покрывалом снега. Поволока сумрака повисла на уровне третьего этажа. Щель на горизонте посиреневела, вот-вот схлопнется.

Рюрик задумался. Он здесь вроде не бывал раньше. Череда трёхэтажных желтоватых домов с маленькими оконцами утопала в морях слякоти. Дома казались простуженными, побледневшими, дряхлыми, распустившими сопли, одышливыми, нахлобучившими косовато на плешивые головы компрессы крыш. Одно из тех мест, где, так сказать, не ступала нога Игоря. Тёмный сам был ресурсом собственного богатства. Сначала просто строил обычные высотки, только в отличие от конкурентов поприличнее и квартиры не перепродавал. Потом перешёл на двадцатиэтажки, не особенно заботясь об экономии земли, расставлял их на приличном расстоянии друг от друга. Во внутренних дворах сразу отстраивали школы, сады, всякие спортивные центры, часть прилегающей площади по конкурсу передавали торговым сетям. Года через три муниципальные власти уже сами являлись в офис к Игорю, чтобы отдать землю под благоустройство. В сущности даром. В обмен им доставались новенькие школы, ясли, больницы… Власть оставалась в выигрыше. А у бессмертного ещё нашлись средства на перестройку наляпанного до его схода на землю. Его отмашки ждали, как выигрыша в лотерею. Людские массы с готовностью и скарбом переселялись к родственникам или на съёмное жильё, чтобы через квартал вернуться туда, где оставили серые пятиэтажки с дырявыми крышами и затопленными подвалами. Как правило, в один двадцатипятиэтажный дом можно было переселить пять средних пятиэтажек. На новых территориях Игорь теперь строил только очень дорогое жильё. Верхушка среднего класса стала переселяться из других городов, и область богатела.

Конечно, уже то, что Игорь тёмный, вызывало непреодолимое отвращение, но бережного отношения к смертным светлый не мог не оценить. Может, Игорь опомнился, что века нёс боль и разрушения, и таким образом замаливал грехи?

Надо будет подкинуть ему адресок… Достаточно назвать его по телефону, не представляясь. Тёмный спросит у своего охранника, известного в узких кругах, что это за место и даст команду бульдозерам.

Рюрик обошёл один из домов по кругу в поисках адреса. Надпись кровавой краской гласила: улица Смелых, 47. Рюрик огляделся с другой стороны дома: трансформаторная будка, утонувшая в луже песочница, скамейка с проломленным сиденьем, узкий проезд и выстроившиеся треугольником выцветшие лавчонки крытого рынка. За ними шла уже полноценная дорога на шесть полос, высилась причина разорения рынка – яркая коробка торгового центра Квинто, близко обступленная справа десятиэтажками.

Не самое приятное место, особенно когда солнце окончательно скрылось. Пора домой. Может, придёт зов на миссию, а то уже третьи сутки тихо…

Рюрик сунул руки в карманы и пошёл к коробке мегамагазина, шлёпая длинноносыми туфлями по слякоти. Низкорослые смертные ходили по местам почище, и мужчина не смотрел по сторонам.

На периферии стремительно дёрнулся силуэт. Рюрик сначала подумал на машину, рефлекторно поднимая глаза.

Со скоростью несвойственной преодолевающим лужи пешеходам, не считаясь с дорогами, спешил, возвышаясь на голову с лишком над людской массой дважды тёмный полукровка. Один из осмелившихся угрожать наследникам. Тристан.

Что он забыл на захолустном рынке?

Рюрику бы вспомнить, что идти за полукровкой всё равно что следовать за огоньками на болоте, но он об этом не подумал. Бессмертный перешёл на бег. Под ногами хлюпало. К счастью, хлюпало везде.

Смертные, не видя и не имея выхода, проходили плотную тёмную ауру насквозь. То ли Рюрику казалось, то ли действительно при этом бледнели, останавливались посреди дороги с приоткрытыми задыхающимися ртами, оборачивались. Тристан скрылся на другой стороне рынка за павильоном сельскохозяйственной продукции.

Бессмертный выбежал за угол – полукровки не было видно. Рюрик прошёлся глазами по вывескам: выпечка, хозтовары, рыба, ставки, вина, товары для животных. У Рюрика было слабо с логикой, но слепое чутьё толкнуло вперёд.

За тяжёлой дверью с доводчиками в полумраке располагался бар. Под потолком клубился сизый сигаретный дым. Интерьер сработали в банном стиле – дерево и железная ковка. Барная стойка, окошко приёма ставок, семь столиков без скатертей на высоких ногах в окружении вытянутых барных стульев. Над барной стойкой по меньшей мере стодюймовый плоский телевизор, на экране скачки. В ассортименте несколько сортов пива и сопутствующая солёная снедь. За столами только мужчины. Одна компания, не сдерживаясь, взорвалась хохотом, салютом брызнули слюна, пиво и непроглоченные орешки. Звук показался Рюрику приглушённым и внутри он увидел гораздо меньше света, чем любой смертный на его месте.

Над помещением давлела тёмная аура. Искусственный слабый свет ламп, спускавшихся на проводах с потолка, не мог с ней конкурировать. В сущности бессмертный видел только смазанные пятна на их месте.

Рюрик стоял в дверях, на всеобщем обозрении, у него не оставалось другого выхода как пройти к двум оскалившимся в насмешках тёмным.

Они сидели в дальнем углу в густой тени без окна. Приближаясь к ним, Рюрик всё хуже различал голоса выпивох.

– Добрый вечер, – издевательски поздоровался Руслан.

Тристан сидел слева от начальника. Подмывало сказать хозяина. Перед обоими стояли пригубленные пивные кружки с клочьями пены, застывшими у краёв.

Рюрик сел, не ответив.

– Я думал, ты научился зарабатывать по-другому, – светлый мотнул головой в сторону телевизора и окошка за спиной.

– Приятно слышать, – равнодушно сказал Руслан, делая глоток.

– Сегодня, так и быть, не буду тебя травить, – ехидно сообщил полукровка, поднимаясь с места и возвращаясь через минуту с кружкой для Рюрика.

– Чувствуешь вкус?

– Лучше бы не чувствовал, – хмыкнул тёмный почти дружелюбно.

– Зачем тогда вы здесь? – Рюрик не сводил глаз с лица Руслана.

– Играем, – пожал плечами Тристан.

– В чём смысл, когда нет возможности проиграть?

Тристан вздохнул, словно приходилось объяснять кому-то очень тупому какую-то очень очевидную вещь.

– Проиграть невозможно, когда играешь со смертным.

Рюрик перевёл взгляд с одного на другого. Полукровка чуть улыбался, бессмертный вполне предсказуемо не менялся в лице.

– Что для тебя мир? – спросил вдруг Тристан.

Рюрик сразу насторожился, вспоминая в чём все полукровки мастера как один. Пускай вешает лапшу на уши, главное потом её снять, пока не присохло.

– Возвращаешься в него, как трудоголик домой, только чтобы поесть и поспать? Ты защищаешь законы мироздания, никогда не задумывался какие?

– Я знаю какие! – огрызнулся Рюрик.

– Конечно-конечно, – миролюбиво покивал полукровка. – А какая награда?

– Зачем награда? – Рюрик сморщил нос.

Тристан усмехнулся и повернулся к Руслану:

– Вот так только светлый может сказать – защищать законы и думать при этом, что ты сам превыше их и на тебя они не распространяются.

Руслан согласно кивнул, скривив рот. Тристан снова повернулся к Рюрику:

– За то, что ты делаешь положенное судьбой, она тебе благоволит.

– Хочешь сказать, сам факт моего происхождения ничего не значит?

– Очень много значит, – покачал головой полукровка, – он определяет твою судьбу… Но думаешь, откажись ты от миссий, осталось ли бы везение с тобой?

Рюрик почувствовал, что лапша начинает присыхать к ушам, и встряхнул головой.

– К чему ты ведёшь?

– К тому, что мы одинакового происхождения и судьбы, а значит равны перед ней.

– Я, Руслан и ты? – не поверил ушам Рюрик. – Такая ерунда даже для тебя перебор…

– В том и заключается игра, – не смутился Тристан. – Смертным не выиграть, но нас здесь трое. По мнению Совета, ваше везение одинаково… Так что если на стороне одного из вас будет ещё и моё везение? Если я ничего не стою, мы это узнаем.

– Это не запрещено? – засомневался Рюрик.

– Только не говори, что боишься схлопотать выговор от Виктора… это не физическое столкновение, – пожал плечами Руслан. – Но ты, конечно, можешь отказаться.

– Где программка? – стиснул зубы бессмертный.

– Выбирай, – равнодушно позволил полукровке Руслан.

Тристан подождал, пока светлый определится.

– Звёздный крест.

– Гром в степи, – сразу сообщил полукровка.

В одну руку взял тысячу Руслана и свою, в другую купюру Рюрика и ушёл к окошку.

– Развлекаешься, значит? – светлый пристально смотрел на темнейшего. – Я думал, ты после содеянного спать по ночам не можешь…

– А я думал, не спать по ночам наша общая беда, – слова Рюрика не произвели на Руслана малейшего впечатления.

– Ты позволил погибнуть невинным, – процедил светлый, с трудом сдерживая ярость. – Должно для тебя быть что-то святое…

Тут вернулся Тристан.

– А ты что такой спокойный? – отыгрался на нём бессмертный. – Не боишься пасть в глазах покровителя?

– О чём ты? – Тристан состроил удивлённые глаза. – Разве возможно испортить образ, созданный мне Советом? Ему некуда падать. Мной детей пугают. Сам слышал.

Рюрик поджал губы, прочитав намёк на слежку, но полукровка продолжил развивать тему, словно чтобы убедиться, что светлый точно понял, что имеется в виду.

– …Питаюсь младенцами, насилую малолеток, порядочных женщин… вообще неразборчив, хожу пешком по протянутым конечностям нуждающихся, наслаждаюсь криками боли как музыкой, чтобы заснуть после всех злодейств запиваю вино кровью девственниц в пропорции один к двум…

– О небо, – фальшиво заволновался Руслан, – надеюсь, это неправда?

– Н-нет, – как будто неохотно сознался Тристан, – но начать ведь никогда не поздно.

Тёмные посмеялись, словно доброй шутке. Рюрик чувствовал, что его просто дразнят, но по спине побежали мурашки.

– Гром в степи, – услужливо сообщил человек за стойкой, протирая литровую кружку.

Тристан возвёл руки к потолку, всем своим видом говоря: ну надо же! Бодро вскочил на ноги и вернулся с аккуратной прямоугольной стопкой наличности.

Рюрик впервые проиграл. Не то чтобы расстроился, но удивился. Слова Тристана протачивались в сознание, как вкрадчивые древоточцы. Одинаковое происхождение, судьба… Нужно быть очень осторожным. Хитрый, хитрый полукровка.

Нельзя принимать за чистую монету то, что он говорит. Пусть он говорит правду, вопрос, какой смысл он вкладывает. «То же происхождение» – для Рюрика означало лишь одно – Тёмную и войско отмеченных светом и тьмой. «Та же судьба» – быть бессмертным. Остальное для Рюрика не было ни тем же происхождением, ни той же судьбой. Неумеренные амбиции промытых мозгов полукровок, больше ничего не стояло за этими словами. А выигрыш можно списать везению Руслана. Должен же был кто-то выиграть. Случаи, когда две лошади приходили ноздря в ноздрю по пальцам пересчитать. Схожие мысли сумбуром пронеслись в голове бессмертного. Единственное, к чему он пришёл, было убеждение, что верить Тристану нельзя.

– Как насчёт повторного испытания? – предложил тем временем полукровка.

Рюрик взял программку, смерив взглядом его самоуверенное лицо.

– Теперь ты на моей стороне? – предложил светлый, скрывая неприязнь.

Тристан щедро махнул рукой, приглашая распоряжаться своей удачей.

– Дядюшка Филиппо.

Тристан усмехнулся, но выложил тысячу. Рюрик передал программку Руслану.

– Пустынный шакал.

– Назовут же, – дежурно хмыкнул Тристан, забирая ставки.

Рюрик обратил взгляд на Руслана:

– Чего ты ищешь в жизни?

– Того же, что и все, – тёмный пожал тяжёлыми плечами.