Ветерок трепал мои волосы, а губы Киллиана ураганом терзали мои.
Не понятно, чем бы все закончилось, если бы нас не прервал Эйден. Возможно, он все видел, но учитывая уровень алкоголя в его крови, едва ли что-то отложится в его памяти. Парень едва держался на ногах. По его словам, Эм и Крис пребывали в еще более удручающем состоянии. Так что мы поспешили в сторону трассы, чтобы вызвать такси.
Поскольку Эмбер начало мутить еще в машине, а Эйден громко храпел на заднем сиденье, мне не оставалось ничего иного, как поехать к Мурам. Киллиан занялся другом, а я подругой. Бедняжка Эм. Ее полоскало до трех утра, и в разгар очередного приступа в туалетную комнату зашла миссис Мур. Эм сидела на полу и обнимала унитаз, а я придерживала ее волосы, держа наготове салфетки. Окинув нас удрученным взглядом, Кейт все поняла без слов и отправилась на кухню за отваром.
– Что произошло? – спросила она, вернувшись.
– Слеза утконоса, – смиренно призналась я и виновато потупила взор.
– Поверить не могу, молодежь все еще так делает?
– Сама в ужасе.
– Эй, я вообще-то тут умираю, – раздался жалобный голос Эм. Она выглядела такой несчастной, а цвет ее лица идеально сливался с белоснежной плиткой на стенах.
– Бедная моя девочка, – не взирая на ситуацию, Кейт искренне сопереживала дочери. – Выпей это и бегом в постель.
Фирменный чудесный эликсир спасал нас не раз, поэтому Эм безропотно припала губами к чашке. Ей действительно стало лучше, и я смогла отправиться спать.
Умывшись, некоторое время разглядывала свое отражение в зеркале. Признаться, я слегка устала от бесконечных вечеринок и чувствовала себя запутавшейся. Наше странное, изменчивое противостояние с Киллианом снова приняло неожиданный поворот. И я не знала, как к этому относиться. Наверное, стоит взять паузу.
***
Пробуждение принесло приступ головной боли и стыда. Какого черта я позволила ему себя целовать? Какого черта при этом стонала и мысленно умоляла не останавливаться?
Воспоминания вызывали чувства очень далекие от раздражения и ненависти. Целоваться с Киллианом – все равно что гнать на предельной скорости в закат. Сердце сбоит, дыхание пропадает, а в теле взрываются пузырьки эйфории.
Боже, дай мне сил!
Приняв душ, накинула футболку и шорты и заглянула к Эм. Но в комнате было пусто. Пропавшая отыскалась на первом этаже. В компании Эйдена и всех членов семьи. На удивление подруга выглядела бодрой и с аппетитом поедала глазунью. Стоило мне появиться в гостиной, как на стол тут же опустилась наполненная тарелка. Кейт приветливо улыбнулась:
– А вот и спасительница. С добрым утром!
Пожелав всем приятного аппетита, я опустилась на свободный стул и украдкой взглянула на Киллиана. Может, мне повезет, и он ничего не помнит? Однако, все мои надежды рухнули в одночасье, стоило встретиться с его насмешливыми глазами. По ореховой радужке кружили крошечные золотистые искорки. Они напоминали тлеющие огоньки, стоит чуть подуть, и пожар разгорится вновь. Уткнувшись в тарелку, я погрузилась в свои мысли. Тайм-аут. Совершенно точно нам обоим необходим тайм-аут.
В этот солнечный воскресный день Муры планировали прокатиться на своей яхте. Узнав о семейных планах, я засобиралась домой, но столкнулась с настоящим сопротивлением.
– Я очень благодарна за приглашение, но… это ведь ваша семейная традиция.
В комнате воцарилось молчание. Мистер и Миссис Мур непонимающе уставились на меня. Эмбер мигом нахмурилась, а придурок Киллиан прищурился. Если озвучить возникшую немую сцену, получилось бы следующее:
Чета Муров: иии…?
Эм: что ты несешь?
Киллиан: трусишка!
Пришлось пояснить:
– Возможно, вам бы хотелось побыть в семейном кругу. И мне неловко постоянно…– я задумалась, каким бы приличным словом заменить «ошиваюсь», как недавно выразился придурок, – находиться у вас.
Наконец, до Кейт дошло, чем вызвана моя реакция.
– Николь, я оценила твою тактичность, но для нас ты – член семьи. И уже давно. Так что твои переживания совершенно напрасны. И потом, на яхту мы пригласили своих друзей, так почему нашим детям не пригласить своих?
– Я что, тоже должен ехать с вами? – тут же возмутился Килл.
– Конечно, это семейная традиция. – безапелляционно заявил Кайл.
– Тогда я у штурвала. – в тон ему кинул сын. – Морские права у меня есть.
– Вот и славно, десять минут до выхода. Не забудьте купальники и лосьоны от загара.
– И панамку, мам! – Эм закатила глаза, но послушно направилась собирать вещи.
Проходя мимо Киллиана, я услышала:
– Приживалка.
– Инфант.
В ответ мне прилетел тяжелый взгляд, не предвещавший ничего хорошего. А может, ну его? Притвориться больной и все же сфинтить с яхтенной прогулки? Интуиция подсказывала, сегодня меня ждет десятибалльный шторм, не взирая на полный штиль в океане. Решено, откажусь от поездки. Осталось только уладить одну проблемку.
Оказавшись на втором этаже, я постучала в комнату подруги. Эм стояла напротив кровати и задумчиво разглядывала с десяток разноцветных купальников, разбросанных по покрывалу.
– Как думаешь, родителям стоит представить Эйдена как своего парня? – оторвав взгляд от купальников, спросила подруга. – Или пусть продолжают думать, что он – просто друг Киллиана?
Она выглядела растерянной и явно не понимала, как поступить лучше. Усмехнувшись, я прислонилась плечом к дверному проему.
– Я-то думала, самая большая проблема – выбор купальника.
– Не иронизируй, Ники, – топнула она ногой и насупилась, – я серьёзно!
Настоящая проблема отцов и детей заключалась в недооценивании. Когда мы маленькие, родители часто не договаривают, скрывают, боясь открыть нам правду и ранить, наивно считая, что мы еще не готовы к этому. В свою очередь, дети видят и понимают гораздо больше, чем кажется взрослым. Мы считываем своих родителей, как полиграфы. Пусть зачастую и не в силах оценить масштаб и серьезность их проблем, но уж точно видим разницу между «все хорошо» и «аларм».
Стоит нам вырасти, как начинается та же история, только в обратную сторону. Мы отмалчиваемся и скрываем те стороны своей жизни, к которым, как нам кажется, не готовы родители. А правда в том, что все всё видят, понимают, но почему-то упорно продолжают играть в эту бестолковую игру.
– Детка, во-первых, они уже обо всем догадались. Во-вторых, не вижу ни единой причины скрываться. В-третьих, официально объявить о ваших отношениях – решение двоих. Так что ты не у той спросила. Обсуди этот момент со своим парнем. И если он «за», сделайте это вместе.
– А ты бы как поступила?
– Будь у меня парень, в котором я уверена, я бы не стала скрываться. Это глупо.
– Отлично, так и сделаю.
В каком-то смысле я была портативной версией совести, центра принятия важных решений и ответственности для Эмбер. Она часто перекладывала на мои плечи этот груз в виде невинных вопросов, и с радостью использовала ответы как руководство к действию. Я не возражала, если ей так легче, пусть. Но когда-нибудь ей придется повзрослеть и, боюсь, ей это не понравится.
С явным облегчением подруга схватила первый попавшийся купальник, сунула его в сумку и недоуменно спросила:
– А ты чего не собираешься?
– Слушай, дома меня ждет куча дел. Поэтому насчет яхты я – пас.
Глаза Эм мгновенно округлились от возмущения:
– С ума сошла! Мне предстоит важный разговор с родителями. Твоя поддержка мне просто необходима. Не бросай меня в такой сложный момент. Я бы так с тобой никогда не поступила!
Эмбер могла быть излишне драматичной, легкомысленной, эгоистичной, сколь угодно навязчивой и взбалмошной. Но одного у нее не отнять – она умела дружить искренне, бескорыстно и всегда поддерживала меня.
Сжав зубы, я предприняла последнюю попытку.
– Эм, мне все же неловко. Я чувствую себя… приживалкой.
Да, пожалуй, определение Киллиана подходило под ситуацию идеально. Чувствуя себя неловко, я отвела взгляд и замолчала.
Несколько секунд собеседница молчала, осмысливая услышанное. Затем со злостью отбросила сумку, подошла ко мне и положила ладони на плечи. Ее голос срывался от волнения и едва сдерживаемого гнева:
– Никогда так не говори. Слышишь? Выкинь эти тупые мысли из своей головы. Ты никогда не будешь лишней или чужой для нас. Родители считают тебя частью нашей семьи. А я так и вовсе – родной сестрой.
Хорошенько тряхнув, в следующую секунду Эм крепко обняла меня. Из моей груди вырвался тяжелый, бесконечно долгий вздох. Мне очень хотелось верить ее словам, вот только Эм ошибалась. Не все в ее семье так считали.
– Хорошо, – сдалась я. – Но после прогулки мне, правда, нужно поехать домой.
Возможно, в компании друзей Килл меня и не заметит. И, возможно, небольшое морское путешествие отвлечет его от всратых замыслов и развернувшейся войны между нами.
На машине Эм мы добрались до морской гавани Сан-Диего. Вдоль причалов были пришвартованы суда самого разного калибра – от небольших моторных катеров до роскошных трехпалубных яхт. Их разноцветные корпуса мерно покачивались на волнах, отражая переливающиеся блики волн. Чуть вдалеке виднелись роскошные океанские лайнеры, по размеру напоминавшие небольшие города. На их фоне даже роскошная яхта Муров казалась милой крошкой. Однако это было не так. Белоснежная красавица была прекрасна, просторна и быстроходна. Уж мне ли не знать. До развода родителей мы были частыми гостями на воскресных прогулках.
Отыскав глазами знакомые очертания судна, я по обыкновению, восхищенно застыла. На правом борту ярким золотом горела надпись: «КейКей». Но восхищение пробуждало вовсе не яхта, а ее владельцы. В этот момент они как раз поднимались по трапу. Кейт и Кайл смело бросали вызов сложностям в бизнесе, семейной жизни, океану, и какие бы шторма не бушевали вокруг, эта пара демонстрировала удивительную стойкость и единодушие. Вот уже действительно брак, заключенный на небесах. Для меня они стали идеалом, к которому я пообещала себе стремиться, пока не достигну.
Погода установилась чудесная. На безмятежном бирюзовом небе щедро светило солнце. Легкий ветерок гнал мелкие волняшки к берегу, отчего лазурная поверхность океана переливалась и блестела, словно кто-то рассыпал миллионы крошечных бриллиантов.
Залюбовавшись, я пропустила момент, когда Киллиан оказался рядом.
– Готова к приключениям? – раздался вкрадчивый голос над самым ухом.
Вздрогнув, я медленно повернула голову. В солнечных очках отразилась незнакомка с растерянным и почти испуганным лицом. Я действительно так выгляжу? Взяв себя в руки, самым сладким тоном заверила:
– С тобой, Килл, я готова даже к ядерной войне. Прикроюсь твоим трупом от радиации.
На загорелом лице вспыхнула белозубая улыбка.
– Любишь когда парень сверху?
– Боже, как ты примитивен!
Отчаявшись построить с ним нормальный диалог, я зашагала к яхте.
На пристани к нам присоединилось семейство Веберов с двумя своими сыновьями. Оба с жесткими ежиками волос, зеленовато-карими глазами и квадратными, чуть выдвинутыми вперед подбородками, отчего выражение их лиц всегда казалось вызывающе-напряженными. Старшего звали Уильям, и он был одного возраста с Киллианом, а младшему Россу вроде шестнадцать, но высокий рост и спортивная фигура легко компенсировали этот «недостаток». По слухам, братья обменивались подружками, как плейлистами – быстро и без сожаления. А на их вечеринки мечтали попасть все парни, достигшие пубертата. Вот только удавалось исключительно приближенным. К слову, на прошлой тусовке в их доме состоялась та самая текила-дуэль, положившая начало нашей с Киллом вражде. И сейчас, ощущая его злобное дыхание за своей спиной, я искренне проклинала тот вечер. Не стоило открывать ему свою маленькую тайну. Окажись я умнее, и никакой вражды бы не было.
Глава 7.
Киллиан.
Родители со своими друзьями расположились на нижней палубе, в кормовой ее части, оборудованной столом и удобными мягкими диванчиками. Молодежь забралась на верхнюю палубу, ведь именно там находился штурвал. Отец пригласил капитана, которого мы нанимали на время прогулок, но слово сдержал – доверив штурвал мне. Разумеется, капитан был рядом, и время от времени я ловил на себе его одобрительный взгляд.
Вскоре к нам присоединился отец. От свежего воздуха и выпитого вина его лицо обрело то самое благодушное выражение, которое я все детство воспринимал как сигнал к действию. Именно в этом расслабленно-подпитом состоянии из него можно было легко вить веревки.
– Кэп, как вам парень? Берем в команду? – он одобрительно хлопнул меня по плечу и улыбнулся.
У отца глаза серые и волосы пшеничного оттенка. Сестра унаследовала от него цвет волос, а в остальном полностью пошла в мать.
– Вне сомнений! – хохотнул мужчина. – Он отлично управляется с малышкой «КейКей». Уже начинаю переживать за свое место.
Как бы ни хотелось, но все же стоило признать: мне льстили внимание и похвала отца. За последние годы можно по пальцам пересчитать добрые слова в мою сторону.
Вскоре к нам присоединились парни и с интересом уставились на приборную панель. Вопросы сыпались один за другим, и я с удовольствием объяснял друзьям назначение того или иного монитора.
В какой-то момент, видимо, устав от сложных терминов, Уильям перевел взгляд на нос яхты, где загорали Ники с Эмбер. К этому моменту девчонки уже успели умаслить себя лосьонами и теперь аппетитно блестели на солнце. Наследник Веберов смотрел на них, как аллигатор на нерадивых туристов. Того и гляди вцепится в одну из аппетитных задниц.
– Как насчет заплыва? – предложил я, чтобы отвлечь приятеля от кровожадных мыслей.
Идею одобрили. Передав управление в руки капитана, я отошел от штурвала. Но, в отличие от парней, за борт не прыгнул. Вместо этого спустился к каютам.
Николь.
Киллиан уверенно управлял судном. Ветер надувал парусом его расстёгнутую рубашку, овевая скульптурную грудь теплым игривым дыханием. Он выглядел непринужденно и счастливо. Похоже, управление яхтой действительно доставляло ему удовольствие. Его руки расслабленно лежали на штурвале, а по лицу блуждала уверенная улыбка, точно он был сыном самого Тритона. Выпендрежник!
Периодически он обменивался фразами с капитаном, и, судя по выражению лица последнего, тот был вполне доволен учеником. Наблюдая, как Килл уверенно переключает какие-то приборы, я диву давалась. Думала, он тупой, как пробка. Оказывается, кое-какие извилины все же имелись в дурной башке.
Вредная злючка во мне фыркала и гундосила, а вот наивная дурочка хлопала ресничками и восхищенно вздыхала. Терпеть не могла эту часть себя. Порой она появлялась в моем сознании, как одна из личностей Билли Миллигана, и существенно усложняла мне жизнь. Так и сейчас дуреха смотрела на парня у штурвала и захлебывалась розовыми слюнями.
Отвернувшись, я переключила внимание на корму, где тусовались семейные пары. Грудь мгновенно затопила грусть. Ведь когда-то в ту компанию входили и мои родители. Муры, Веберы, Аркетты и еще пара семейств с западного побережья дружили и часто устраивали совместное веселое времяпрепровождение. Как сейчас. Вот только Аркеттов в этом списке больше не было.
У штурвала началось какое-то движение, отвлекшее меня от невесёлых мыслей. Место Киллиана занял капитан. Вероятно, они решили кинуть якорь, чтобы поплавать.
Эмбер, понятное дело, осталась загорать, а мне нестерпимо хотелось пить. В холодильнике камбуза отыскалась прохладная бутылка воды. Стоило ее взять в руки, как стекло мгновенно запотело и покрылось капельками конденсата. Совсем как пот в ложбинке моей груди. Выпив половину, я не удержалась и приложила бутылку ко лбу. Прохлада мгновенно проникла под кожу и распространилась по всему лицу. Ну, и жарища! Длинные волосы не облегчали моих страданий, в очередной раз меня посетили мысли о короткой стрижке. Пришлось напомнить себе о необходимости ежедневной укладки. А потому просто решила сходить в каюту за заколкой и собрать длинные пряди в хвост.
Но в каюте меня ждал неожиданный сюрприз. С самым нахальным видом на кровати развалился Киллиан.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Мы вчера не завершили разговор, перчинка. Ты все время от меня убегаешь.
