***
На дворе был декабрь. Уже давно похолодало, но горожане от зимы еще не устали. Напротив, ждали пушистого снега, радовались заморозкам и все больше времени проводили на новогодних развалах, скупая стеклянные и плюшевые символы года.
Леха эту суету любил и по дороге из спортзала завернул в супермаркет. Конечно, просто посмотреть. Вышел с двумя светящимися звездами, тремя красивыми шарами, мишурой и смешной мягкой игрушкой для Тайки. Отправил ей фото своих покупок:
Лешка: Приходи квартиру украшать!
Тая: Еще одна пара! Через два часа у вас! Обедом накормишь?
Лешка: Накормишь.
Усмехнулся и пошел в сторону продуктовых рядов. Она суп доест, она же новый и сварит. Его задача – купить ингредиенты.
Примчалась к нему, как и обещала, сразу после пар: раскрасневшаяся, замерзшая. Лешка впустил ее в квартиру.
– Привет! Проходи.
– Привет! – она попрыгала на одной ноге, стягивая кроссовок. – Ты один дома?
– Один, – ушел из тесного коридора, открыл холодильник. – Суп греть?
– Да! И суп, и макароны, если еще не доели, – дня два назад она готовила им макароны по-флотски. Вкусно сделала. Кончились они в тот же день, точнее, в ночь.
– Макароны съели, могу пельмени сварить, – обернулся к ней, ожидая ответа, и замер.
Тайка была в джинсах, над ними – черная майка, а поверх кокетливым узлом завязана розовая перламутровая рубашка. Мужская. Леха даже знал, чья.
– Не, не надо пельмени, – она, ничего не подозревая, плюхнулась за стол. – Обойдусь супом.
– Новая рубашечка? – протянул Лешка, с трудом отвернувшись.
– Ага, – засияла, поглаживая ткань. – Серый отдал! Я у него старые рубахи попросила для росписи, – поправила закатанные рукава. – Но эту расписывать не буду. Она шикарная.
– Угу, – только и смог выдавить Лешка.
Эту рубашку Серый купил, когда выводил Лешку по магазинам костюмы выбирать. Она совершенно не старая. И очень недешевая. И Серый ее Тайке отдал.
– А вы елку ставить не будете? Только комнаты украсим? – Тая крутила головой, мысленно уже развешивала гирлянды и шары. Лехиного изумления она совершенно не замечала.
– Да ну нафиг, – отмахнулся. – Все равно нас, скорее всего, обоих не будет тридцать первого.
– Леш, – Тая замерла, будто что-то только что придумала, – а если вас не будет, можно мне сюда друзей привести?
– Друзей? – обрадованно воскликнул Леха. Он на пару секунд проникся паранойей Андрея и подумал, что Тайка проводит с Серым слишком много времени.
– Ну, – Тая неверно истолковала его интонации, – скорее, подруг! Новый год встречать.
– Можно! – радостно кивнул. – И подруг, и друзей, только я еще с Серегой поговорю, окей?
– Окей, – Тая расплылась в светлой детской улыбке. Все ее мысли сейчас были заняты декорациями, праздником и немного институтом.
***
Рисунки на развеску сдавали за пару недель до Нового года. Тая часами сидела по-турецки на полу Серегиной комнаты и клеила паспарту. Сняла и его любимый осенний пейзаж, и выполненный в графике Патриарший пруд. Рисунок с его спиной тоже унесла. Хотя оформляла она его не в их квартире. Сережкиного лица видно не было, но ни у кого не возникало сомнений, что если Леха увидит, то сразу поймет, кто позировал.
За это время Серый настолько привык к Тайкиному присутствию, что просто физически без нее ощущал пустоту. Тянущую, гнетущую, неприятную. И в присутствии Лехи это ощущение не проходило. Ну, не до конца.
Если ее не было, чувствовал себя в комнате неуютно и все чаще выходил на кухню. С книгой или просто с кофе и сигаретой. Вот и сейчас курил, что-то читая, когда ворвался Леха:
– Бля! Серый, – тот аж вздрогнул.
– Чего стряслось? – напрягся.
Неужели Леха что-то узнал про Тайкину анатомию, и его ждет очередная порция наездов?
– Серый! У тебя загран есть?
– Конечно! С открытым Шенгеном.
Для дорогих мальчиков это было само собой разумеющееся. Их брали в Турцию, в Египет, а иногда и в Европу. Зависело от уровня клиенток.
– Бля… – Леха запустил руки в волосы.
– А у тебя нет, что ли? – Серый выругался про себя. Он должен был об этом подумать. Сам мужика на новый уровень выводил.
– Нет! А меня клиентка на праздники в Прагу зовет, – Леха растроенно поморщился, сел на стул.
– Иди к Моте, – Сережка затушил сигарету. – У него есть подвязки в паспортном столе. Если на тебе не висит ничего, за три дня сделают. И срочно на Шенген подавайся.
– Так это ж сколько бабла выкину? – выпучил глаза Лешка. – Она мне столько не заплатит.
– Дурак! – фыркнул Серый, – А если ты сейчас с ней не поедешь, то она больше не пригласит! Работай на будущее!
– Бля… – Леха нахмурился, посмотрел на друга.
– Угу… – Серега был рад, что сосед его понял почти с полуслова. – Тебе по-любому к Моте идти. Все выезды с ним согласовываются. Вообще, – Серый скосил взгляд, – все, что с тобой обсуждают напрямую, надо доносить до Моти. Он левак не прощает, а с ним лучше не ссориться. Поверь.
Лешка свел брови в линию. «Значит, угадал», – подумал Серый. Леха хотел мимо конторы деньги взять.
– Не надо так, Лех, – посмотрел другу в глаза. – Или ты в конторе, или нет. Но поверь, в конторе лучше. Приходится делиться, но заказов много и какая-никакая крыша. От придурошных клиентов не защитит, но от других сутенеров, – пожал плечами, – вполне.
– От других сутенеров я и сам… – выпятил грудь.
– Я бы не был так уверен, – у Серого был опыт свободного плавания. Ему, конечно, по комплекции до Лехи далеко, но ножу пофиг, кому яйца отрезать. – Короч, не зарабатывай себе головняк, иди к Моте. Считай, что ты сам оплачиваешь свою поездку в Европу на Рождество. В Праге в конце декабря круто.
– Ты был? – Леха приободрился.
– В Праге? Был. И в Париже с клиенткой был. Но не на Рождество. Осенью. Еще пару раз в Тулузе и пару раз в районе Сен-Тропе, – Серый отпил кофе. – Ну, всякие летние Египты и Турции не считаются.
– Это понятно, – чуть завистливо протянул Леха. Ему таких предложений пока не поступало.
– Ниче, еще наездишься, – приободрил друга Серега. – У тебя же уже две постоянки?
– Богатеньких две, – довольно протянул Лешка. – И средних пара. В отпуск не зовут, но по ресторанам пошляться вполне.
– Ну норм, – кивнул головой Сережка. – Пять-шесть постоянных, и уже можно жить спокойной жизнью.
– Слушай, – Леха поднял на него хитрый взгляд. – А я правильно понял, ты тоже сваливаешь на праздники?
– Да, но не в загран, – пожал плечами. – В Подмосковье числа до третьего.
– Можно тогда Тайку в квартиру пустить?
– Не понял вопроса, – отпил кофе Серый. – У нее же есть ключи.
– Да у нее-то да. Но у них там какая-то компания своя на Новый год, – махнул рукой Леха.
У Серого кофе встал поперек горла. Он даже не думал, что такое возможно. Нет, а не об этом ли он ей сам говорил? У нее должны быть друзья в своем кругу общения.
– Им обе комнаты нужны? – посмотрел на Леху.
– Да там в основном девчонки! Я так понял, те же, что на днюхе с нами плавали. Пять штук малолеток, – отмахнулся тот. – Думаю, одной комнатой и кухней обойдутся.
Серому почему-то стало легче дышать.
– Давай в одной из комнат все ценное и личное закроем, и пусть приходит, – пожал плечами.
– Хорошая идея. Давай у тебя закроем, ты сильнее нервничаешь, когда в твои вещи лезут.
Сережка не стал это комментировать. Пусть так. Допивал кофе и думал, а почему Тая сама ему не сказала? А еще думал о том, почему это ему вдруг неприятно.
***
– Ты, Танька, Светка, Маринка, – Тая стояла в институтском коридоре рядом с подругой и загибала пальцы. – То есть, нас будет пятеро?
– Ну, не-ет! – смеясь, протянула Юлька, Тайкина однокурсница. – А мальчики?
– А … – Тая запнулась. – Какие мальчики?
– Светка на прошлой неделе начала встречаться с этим, со скульптурного, – заговорщическим шепотом сообщила Тае Юля. – Она придет с ним, а он приведет друга! – уже не шепот, а восторг. – Как тебе?
– Один друг на нас четверых? – скривилась Тайка. – Ему не жирно будет?
Юля передернула плечами:
– Давай попросим привести двоих?
– Да пошутила я! – Тайка раздраженно закатила глаза. – Давай так. У нас там будет только одна комната, поэтому давай не больше… – задумалась, – восьми человек?
– Ну так и выходит, – Юля качнулась с носка на пятку. – Еще одного друга попросим привести! – хохотнула.
– Только там диван один! – Тае не нравилась идея ночевать с незнакомыми парнями. – Спать негде. Если только девчатам вповалку.
– Ага, ты права, это надо будет им сказать, – кивнула подружка.
– Че готовить будем? Нарезки? – тощая, густо накрашенная Юля явно не была поклонницей кулинарного искусства.
– Давай в столовке после третьей пары сядем и все обсудим?
– Заметано! – девица хлопнула подругу по руке. – Я на Историю Искусств.
– У меня рисунок, – Тая поправила громадную сумку на плече. – Давай, до встречи.
***
– За наш прошедший год! – поднимали тосты студенты. – Чтобы никогда больше не учить философию и ОБЖ!
Ребята сидели в Лехиной комнате, ставшей вдруг очень тесной, больше пили, чем ели, о чем-то болтали, хохотали…
– А давайте играть в фанты? – неожиданно предложила уже раскрасневшаяся Света.
Стол они не ставили – не хотелось, да и некуда было. Раскидали по всем горизонтальным поверхностям тарелки с бутербродами, фруктами. Спиртное принесли ребята. Неожиданно крепкое. Закусок явно не хватало.
– Да ну нафиг ваши фанты, – протянул один из парней, вроде бы Олег. – Давайте в крокодила! Там хоть смешно.
В комнате звучала музыка, девчата пританцовывали, ребята сидели на диване с видом персидских падишахов и рассматривали их. Света со своим ухажером то и дело пропадали на кухне.
Тайке было неуютно. То ли из-за посторонних парней в компании, то ли она просто не любила шум и суету. Именно поэтому она когда-то и оказалась в комнате Лехи и Андрея – спряталась ото всех и уснула. И сейчас со скрытой надеждой поглядывала на закрытую Сережкину дверь. Они между собой договорились, что парни уйдут. И Света со своим ухажером тоже. Юля, Таня и Марина лягут на Лехином диване, а Тая…
Тая со щемящим ожиданием вспоминала тихую уютную комнату, в которой на стенах висят ее рисунки. А еще у Серого классное одеяло, и подушка удобная. Тая не говорила об этом Лехе, но спать у Сереги ей нравилось гораздо больше, чем у него.
В эту комнату она честно никого не пускала, хотя сама иногда заныривала. Якобы что-то взять или убрать. Конечно, просто искала тишины. В кресле в углу комнаты лежали три очень разные коробки, упакованные в бумагу со снежинками и рождественскими колокольчиками. Ребята, шутливо улыбаясь, взяли с нее обещание, что она откроет их только после боя курантов. Подружки, то и дело совавшие носы в дверной проем, конечно, тоже увидели подарки.
– Давай откроем? – заблестели глаза у Маринки. – Ну любопытно же!
– Я обещала! – старательно чеканя каждый слог, отказала Тая. – И вообще, – возмущенно посмотрела на подругу, – а вдруг там что-то личное?!
Про личное ей уже все устали намекать. Ее видели около института с Серегой, она часто упоминала в разговорах Андрея. Девчата округляли глаза, шумно ахали и совершенно не верили, что между ними ничего нет.
– Да блин! Они взрослые мужики! – отмахивалась Тая. – Они мне как братья!
Обычно после этой фразы подружки закатывали глаза и начинали противно хихикать. Прямо как сейчас.
