Я замер с рюкзаком в руках около кровати девушки. Она вопросительно на меня посмотрела.
– Чего ты замер? Рюкзак на тумбу положи говорю!
В моей голове не укладывалось, почему столь милая девушка, постоянно грубит? Она не просто держала дистанцию, а будто от кого-то оборонялась.
– Я оплатил все больничные расходы, так что, можешь быть спокойна, – зачем-то произнес я.
– Мне теперь тебе что, спасибо сказать, что ли?
– Молодой человек, время посещения окончено. Покиньте пожалуйста палату, – попросила, заглянувшая к нам медсестра.
Положив рюкзак на прикроватную тумбу, я попятился к выходу.
– Я зайду завтра.
– Это еще зачем? – спросила Молли.
– Проведаю, как ты.
Молли больше ничего не произнесла, лишь косо на меня посмотрела.
Я пошел домой. Весь вечер, бродя по своей скромной квартире, вспоминал большие зеленые глаза девушки. Хотелось, чтоб как можно скорее, наступило завтра.
Несмотря на осенние дожди, все еще сохранялась теплая погода. Я открыл настежь кухонное окно. Закурил, глядя с пятого этажа на широкие улицы огромного города.
Здесь, на окраине Чикаго, всегда было шумно. Без конца курсирующий в разные стороны транспорт, жил своей жизнью. С севера, легкий ветер доносил гул двигателей, приземляющегося самолета. Под моими окнами, с включенной сиреной и на полном ходу, пролетела скорая помощь.
Прогнав тяжелые дождевые тучи, над городом повис огненно-желтый месяц. В квартире, которую я снимал уже более пяти лет, невзирая на выключенный свет, стало необычайно светло.
Я докурил, еще немного постоял у открытого окна и отправился спать. Даже сейчас, лежа в кровати, и медленно погружаясь в сон, я думал о ней – о Молли.
Рассвело. Перед работой я заскочил в больницу. Молли не спала, как и прошлым вечером, потупив взгляд, смотрела в окно. Завидев меня, не стала возмущаться. Еле заметно улыбнулась краешком губ.
– Привет! Как ты? – полный решимости, начал я разговор.
– Прекрасно! – приглядываясь ко мне, ответила девушка. – Может ты для начала представишься, лейтенант?
– Джереми. Джереми Скот, – тут же произнес я.
– Кажется, мое имя тебе уже известно. Зачем пришел? Я никаких заявлений подавать не стану.
Молли тут же изменилась в лице. Облокотившись на кровать, приподнялась.
– Я сама ударилась. Слышишь, сама!
Девушка кого-то выгораживала. Увидев меня в полицейской форме, испугалась, что я стану брать у нее показания, задавать вопросы о происхождении огромной гематомы на лице.
– Я здесь не за этим, – пояснил я. – Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Принес тут кое-чего.
Я положил на прикроватную тумбу плитку шоколада и фрукты. Скромный букет цветов, купленный по дороге в больницу, вручил девушке.
– Странный ты какой-то, – добавила она, вместо «спасибо».
– Я тут узнал, завтра тебя уже можно выписывать. У тебя бостонская прописка, как оказалась в Чикаго?
– Послушай, я же сказала, со мной все в полном порядке. Можешь уже оставить меня в покое?
– Я лишь хотел уточнить, тебе есть куда идти?
Молли усмехнулась.
– Хотел предложить остаться у тебя?
Прямота и непредсказуемость Молли сбивали с толку.
– Нет, – почему-то испуганно ответил я. – Но, если тебе некуда идти, мы могли бы что-нибудь придумать.
– Не заморачивайся, лейтенант Скот. Мы, в моем лице, уже над всем подумали.
– Поправляйся, – произнес я, медленно направляясь к выходу, – и вы, поправляйтесь, – добавил, обращаясь, к соседке Молли по больничной палате.
Сейчас, мне стало любопытно, кто она, чем занимается, по какой причине оказалась в Чикаго, почему с синяком под глазом, и кто его ей оставил? От части, мной руководила профессиональная привычка, в большей степени, личный интерес.
Мне было известно лишь имя, дата и место рождения девушки с чудесными зелеными глазами. Рассчитывая на коллег из своего полицейского участка, я намеревался выяснить о ней, как можно больше.
Спустя сутки, сдав смену, я вновь отправился в больницу. Молли должны были выписывать. Я торопился успеть к моменту ее выписки из больницы. Девушки в палате не оказалось. Я ринулся к дежурной медсестре, узнать о местонахождении пациентки из двадцать восьмой палаты.
– Она только что ушла. Вы с ней немного разминулись, – сообщила молоденькая девушка, опешив от моего встревоженного вида.
Я выскочил из больницы. Оказавшись на улице, оглядывался по сторонам, в поисках той, из-за которой здесь оказался.
– Лейтенант! Потерял кого? – прозвучал знакомый дерзкий голос.
Молли стояла позади меня.
– У тебя сигареты не найдется? Ужас, как курить хочется! – спросила она, копошась в своем розовом рюкзаке.
– Да, конечно, – ответил я и мигом достал из кармана мятую пачку сигарет.
Протянул сигареты девушке, она достала одну, поднесла к носу и замерла с ней в руке.
– Лейтенант, что за махорку ты куришь?
– Обычные сигареты. Не нравятся, не кури.
– Да что ты такой обидчивый?
Молли закурила, выдохнув густой клубок дыма мне прямо в лицо. Мы вопросительно смотрели друг на друга.
– Ну что, лейтенант, веди, – скомандовала девушка, притаптывая ногой сигарету.
– Куда? – не сразу сообразил я.
– Помнится, ты предлагал мне временное жилье.
Молли закинула в рот две подушечки жевательной резинки. Затем, протянув руку в мою сторону, предложила и мне. Я отказался. Девушка, активно шевеля челюстью, продолжила:
– Предложение еще в силе или как?
– Ах, ты про это, – выдохнул я. – Да, конечно. Пока можешь остаться у меня. Я, то на работе, то отсыпаюсь после работы. Думаю, мы не будем мешать друг другу. Потом я обязательно что-нибудь придумаю.
– А я смотрю, ты, лейтенант, прям фонтанируешь идеями налево и направо.
– И хватит меня называть лейтенантом. У меня вообще-то имя есть.
– Ты опять обижаешься что ли? Ну хватит уже, это начинает надоедать. И вообще, мы долго будем здесь стоять или пойдем уже?
Мы с Молли отправились ко мне. В моей голове никак не складывался общий образ девушки. Привлекательная снаружи, дерзкая внутри.
– Чем занимаешься в Чикаго? – решил выяснить я напрямую.
– Ничем.
– Как это ничем?
– Лейтенант, не будь занудой, – Молли всячески уклонялась от ответов на мои вопросы.
– Я просто понять пытаюсь, ты учишься или работаешь?
– Я свое уже отучилась. А по поводу работы, не переживай. На шее у тебя сидеть не собираюсь.
– Если тебе помощь с трудоустройством понадобится, ты только скажи.
– И это ты тоже с легкостью устроишь?
– Просто постараюсь помочь.
– Прям Робин Гуд какой-то.
Не понимаю, почему ей все время нужно было сомневаться, выводить на эмоции? Последнее слово, и то должно было остаться за ней. Опять же, ее кукольная внешность сбивала с толку.
Будь она парнем, я бы не упустил возможности дать ему в морду. Девушкой с обычной внешностью, наверняка прошел бы мимо. А здесь, странное сочетание. Изумительный микс качеств, налитых в один флакон, и запечатанный в невероятную коробочку, словно самые дорогие духи. В нее так и хотелось заглянуть. Раскрыть все тонкости аромата, распознать содержащиеся в нем компоненты.
Я не понимал причины, по которой она вела себя подобным образом, но был убежден в том, что Молли может быть другой. А я редко ошибался в своих предположениях. В этот раз, мне как никогда, хотелось оказаться правым.
В скором времени мы оказались у метро, проходящего рядом с моим домом.
– Еще буквально пять минут и мы на месте, – пояснил я.
– Да ладно лейтенант, не суетись. И не такие районы видали, – оглядываясь по сторонам, произнесла Молли.
– Я ведь просил тебя…
Молли вопросительно на меня посмотрела.
– Не называть меня лейтенантом, – пояснил я.
– Прости, забыла…лейтенант, – нарочно добавила она, стараясь скрыть улыбку.
Я тоже улыбнулся. Не от того, что она назло назвала меня лейтенантом, а от того, что в ней было специфические чувство юмора, которым я, к сожалению, не владел.
– Нам, на пятый этаж, – пояснил я в подъезде и отправился на лестницу.
– Почему не на лифте? – удивилась Молли.
– К сожалению, лифт больше месяца не работает.
– Надеюсь, у вас имеется электричество с водой, – произнесла Молли, в свойственной для нее манере.
Меня уже не раздражало ее недовольство и желание уколоть собеседника, больше забавляло. Каждая реакция девушки была очень искренней, непохожей на предыдущую.
Казалось, Молли – это огромный эмоциональный шар. Отбери у нее, хоть частичку этого шара, она тут же перестанет быть той, кем является. Молли будто жила эмоциями. Не важно, положительные или отрицательные вибрации исходили от девушки, прикоснувшись к чему-либо, предмет тут же оживал. В нем появлялась жизнь, движение, определенный смысл, которого раньше не наблюдалось.
Я же наблюдал подобное, впервые. И этим, миловидная девушка с зелеными глазами, нравилась мне еще больше.
Ключ, как всегда, заедал в замочной скважине. Я подтолкнул дверь бедром и тогда замок поддался моим манипуляциям.
– Прошу, – открыв наконец дверь, я пропустил Молли вперед.
Она медленно вошла. Стиснув зубы, с выпученными глазами оглядывалась по сторонам.
– Ну и бардак ты тут развел, лейтенант Скот.
Мне стало ужасно стыдно. Я на ходу собирал разбросанные вещи в охапку. Двух рук не хватало. Вещи вываливались на пол, я суетливо подбирал их обратно.
– А поесть-то у тебя чего-нибудь найдется?
Мы прошли на кухню, где творился ужас похлеще того, что был в прихожей.
– Как только ты здесь живешь? – продолжая брезгливо оглядываться, спросила Молли.
– Я, я сейчас все приберу.
Скинув грязную посуду в раковину, я протер стол и занялся приготовлением завтрака. Моя гостья, все еще с ужасом оглядывала небрежную холостяцкую квартиру, более ничего не говорила.
– Тебе чай или кофе? – уточнил я.
– Кофе.
