Декан ратников толкнул дверь в здание штаб-квартиры и щёлкнул выключателем.
– Не разувайся, здесь полы холодные, да и грязно, как в порту после разгрузки контейнеровоза.
Мы прошли в следующую комнату, которая оказалась кабинетом Платонова. Внутренне убранство комнаты выглядело скромно – потухший камин, обогреватель, простенький письменный стол, несколько стульев и напольная вешалка для одежды.
– Времени у меня свободного нет, поэтому перейду сразу к делу. Там, на корабле, я не до конца объяснил задачу, но это уже неважно. Кое-какие планы поменялись. Ваша пятёрка спустится до Мунгуя, как и было задумано, а затем отправится в числе первых к Усть-Аваму. Разница в том, что с вами отправится Лёвушкин.
– А зачем нам профессор? У них что-то серьёзное сломалось и Уваров не справится?
– Нет, у Григория Ивановича будет особая задача, секретная. О ней никто не должен знать до определённого момента, но я хочу, чтобы именно твоя пятёрка помогла Лёвушкину её выполнить.
– Может, кого другого послать? Ребята у меня, конечно, хорошие, но есть пятёрки и посильнее.
– А кого послать? – поднял на меня взгляд Платонов. – Аверин и его ребята будут заняты в другом деле, как и пятёрка Гаранина, а больше толковых отрядов у меня нет. Есть сильные индивидуальные исполнители, но в масштабах отряда им с вами не сравниться. И потом, вы хорошо показали себя в Дудинке весной. Думаю, с этим заданием точно справитесь.
– А что нам хоть делать?
– Выполнять приказы Лёвушкина!
Вот уж объяснил, так объяснил! Я прям сразу осознал к чему нам готовиться. Ладно, надеюсь, это задание не потребует от нас соваться под пули или рисковать своей жизнью другим образом.
– Только внимательно, Арсений! Я очень рассчитываю на успех.
Надо же, Платонов впервые назвал меня по имени, или мне показалось?
– Сделаем всё в лучшем виде!
Мунгуй оказался небольшим городком, где жили в основном рыбаки и охотники. Правда, и других мастеров здесь хватало. Особенно меня удивили резчики по кости. Здешние мастера создавали украшения и предметы быта из рогов оленей и даже бивней мамонта, которых в Мунгуе скопилось с пару сотен.
– Интересно, они хоть понимают ценность этих вещей? – ворчал Родион, бросая косые взгляды на стены, увешанные бивнями мамонтов.
– Ты слишком меркантилен, мой друг! – осадил я парня. – Настоящая ценность – вот эта красота, которая создаётся мастерами и не только радует глаз, но и пригождается в быту.
Кеша настолько проникся моими словами, что выпросил у одного из мастеров ловца снов, сделанного из костей мамонта и перьев чайки, и усовершенствовал его, сделав простенький защитный артефакт.
В Мунгуе мы пробыли всего несколько часов и то лишь ради того, чтобы выяснить где располагается штаб-квартира академии и выбрать толковый квадроцикл с прицепом. Я уже понял, что если хочешь получить хороший транспорт, об этом нужно заботиться заранее, а не выбирать из того, что осталось. Для меня не стало неожиданностью, что профессор Лёвушкин решил ехать с нашей пятёркой. Я был предупреждён, но своих ребят не поставил в известность, чтобы не нарушить конспирацию.
В Усть-Авам мы приехали через два дня. За время в пути успели налюбоваться красотой арктического лета и пару раз поменять запаску, потому как дорог толком не было, а по бездорожью ездить оказалось очень неудобно. Зато в Усть-Аваме удалось немного отдохнуть.
Это был небольшой посёлок в полсотни домов, стоящий на берегу реки. Сюда стекались кочевые оленеводы, чтобы продать мясо и шкуры оленей, частенько появлялись охотники и рыбаки, чтобы продать добычу, отдохнуть и купить всё необходимое. Естественно, в Усть-Авам наведывались торговцы, которые скупали товары и везли дальше, в сторону Дудинки или Норильска, чтобы продать их там.
Кеша принялся за работу вместе с артефакторами из других пятёрок, для Валика тоже нашлась работа – пару человек нуждались в помощи целителя, а остальные шатались без дела и общались с местными. Я составил компанию профессору Лёвушкину, который занялся выполнением задания Платонова. Только сейчас я смог узнать некоторые детали. Оказывается, декан ратников хотел отыскать своего бывшего подчинённого и пригласить на работу в академию. Не знаю к чему такая секретность, но я решил особо не болтать об этом.
В Усть-Аваме слышали о нужном нам человеке, но не знали где его искать. Говорили, будто он был здесь в мае, и с тех пор не появлялся, а в следующий раз мог заглянуть в посёлок ближе к зиме, которая начиналась здесь в середине сентября – начале октября. Такой вариант нас совершенно не устраивал. К счастью, удалось узнать, что кочевник по имени Михаил часто общается с Андреем и знает, где тот живёт. Пришлось собирать свою пятёрку и отправляться на поиски Михаила.
Это задание оказалось не из лёгких, потому как кочевник постоянно перемещался с место на место в поисках корма для оленей. Стоило нам приехать на одно место, оказывалось, что Михаила здесь уже нет, а вокруг остались лишь многочисленные следы оленей и выеденная подчистую трава.
Нам пришлось гоняться за кочевником целый день, проехав больше двух сотен километров по тундре. Наконец, мы нашли того, кого искали. Познакомились с местным оленеводом и его семьёй, а заодно вручили товары из Усть-Авама, которые могли быть ему полезны.
– Михаил, а можно вопрос? Почему такое необычное имя? – поинтересовался Лёвушкин, когда мы разговорились.
– Моя мать из Архангельска, приехала сюда изучать культуру коренных народов Таймыра, познакомилась с отцом, вышла за него замуж и осталась здесь жить. Это она дала мне такое имя.
Михаил показался мне человеком с большой чистой душой, но немного замкнутым и немногословным. Он охотно отвечал на вопросы, но не спешил завязывать беседу сам. Наверно, сказывался образ жизни, когда подолгу видишься только со своей семьёй, а в города заглядываешь не чаще раза в месяц, а то и реже.
– Андрей? Знаю! – ответил кочевник, когда Григорий Иванович задал ему вопрос. – Вам нужно ехать на север, а потом взять немного восточнее. Там будут холмы, поросшие высокими соснами, а мимо холма течёт ручей. Вот там и нужно искать его дом, но лучше отправиться в дорогу днём, иначе рискуете попасть в беду. Переночуйте у меня, а утром отправитесь в путь.
– В этом коробке на лыжах? – хмыкнул Родион, разглядывая жилище кочевников.
– Это балок, – произнёс Михаил и принялся объяснять. – Специальный дом размером три на четыре метра, в котором мы скрываемся от холода. Он обшит шкурами оленей и хорошо защищён от холода и ветра.
– И что, в нём можно согреться зимой?
– Если топить печь, то можно, – ухмыльнулся Михаил.
– Интересно, и как он передвигается? – поинтересовался Кеша, который испытывал ко всем механизмам и приспособлениям научный интерес.
– Смотри, в первый ряд запрягаем четырёх обученных оленей. Это самые сильные и послушные олени, которые должны в точности выполнять мои команды. Таких у меня немного в стаде, поэтому я присматриваю за ними особенно внимательно. Далее располагаются сани, в которых я управляю четвёркой оленей. Сейчас снега нет, поэтому в санях нет нужды. На их месте располагается небольшая повозка.
Михаил махнул рукой в сторону четырёхколёсной повозки, на которой сейчас лежала куча хлама.
– Далее нужно запрячь ещё пятерых оленей, которые будут тянуть на себе балок. Зимой он передвигается на лыжах, летом – на колёсах. Всё просто!
– Я бы так не сказал, – почесал затылок Уваров. – А с чем связано такое количество оленей?
– Проверенная годами и опытом схема, – улыбнулся Михаил.
– Сколько же у вас всего оленей? – на этот раз вопрос задала Алиса, которая до сих пор находилась под впечатлением от увиденного.
– Двести одиннадцать. И это притом, что ещё семеро оленей должны появиться в течение месяца.
– Так много!
– Я бы не сказал, – возразил Михаил. – Мы живём за счёт оленей. Туши одного оленя нам с семьёй хватает на неделю, но при этом нужно продать ещё пару оленей, чтобы закупить в городе всё необходимое. Можно обойтись и своими силами, но лучше перестраховаться.
Я посмотрел на Михаила и увидел у него на шее защитный артефакт. Видимо, купил его в городе. Внутри хижины оказалась печь, запасы дров и сухого горючего, свечи, небольшой походный генератор, работающий на мобильных ветрогенераторах, скромная книжная библиотека, включающая десятка два книг и масса прочих благ цивилизации.
Дети помогали по хозяйству. Девочка лет двенадцати чистила рыбу, а парень помладше носил дрова для печи. Жена Михаила стояла у плиты и занималась готовкой. Увидев нас, она махнула рукой на стол.
– Мойте руки на улице, скоро будем обедать.
Рукомойник нашёлся на стене хижины. Здесь же было полотенце, а в коробочке хранилось мыло, спрятанное от оленей и других животных, которые могли его умять как лакомство. Родион с Валиком вытащили на улицу две скамьи и стол, а Кеша с Алисой помогли хозяйке накрыть на стол.
Рацион удивил разнообразием, хоть здесь и преобладали мясные блюда. Нашлось немного ягод, каша, бульон с вареным мясом и какие-то непонятные горшочки со зловонным содержимым.
– Фирменное блюдо – оленьи яйца, – произнёс с улыбкой кочевник, проследив за нашим взглядом.
– Оленьи что?
– То, что слышали! – покачал головой Михаил. – Это настоящий деликатес, содержит массу калорий и полезных веществ.
Родион сидел с такой кислой миной, словно его сейчас вырвет. В какой-то момент он не выдержал и выскочил из-за стола.
– А как же обед? – закричал ему вслед Михаил.
– Я не голоден! – послышалось от Серафимова.
Из нашего отряда не нашлось желающих полакомиться таким угощением. После обеда мы занялись готовкой дров и устроились на ночлег внутри балка. Здесь было очень тесно, поэтому спать пришлось плечом к плечу.
На следующее утро мы продолжили путь и отправились по координатам, которые указал нам Михаил. Кочевник не подвёл, через полчаса езды на квадроцикле мы добрались до небольшой речушки, которая огибала высокий холм, поросший соснами. Может, раньше это и был ручей, но сейчас это была полноценная, пусть и неглубокая речка. Именно там, среди деревьев, притаилась хижина. Выглядела она необычно – каменные столбы высотой больше метра поддерживали бревенчатый дом над землёй.
– Это что за изба на куриных ножках? – произнёс Родион, рассматривая хижину.
– Обычное дело в этих местах, – объяснил Лёвушкин. – Здесь земля промерзает настолько, что даже пол покрывается льдом, поэтому дома стараются поднять повыше от земли. К тому же, это хорошо помогает от метелей – меньше шансов, что дом занесёт снегом. Думаю, это одна из причин, почему хижина находится на вершине холма, а не внизу, возле ручья.
Со стороны хижина выглядела заброшенной, но шторы на окнах и лёгкий едва заметный дымок из трубы косвенно указывали на обратное.
– Арсений, у меня будет просьба. Не могли бы вы составить мне компанию?
– С удовольствием, Григорий Иванович.
Лёвушкин повернулся к остальным членам группы и произнёс:
– А вас я попрошу пока остаться у квадроцикла. Не стоит заставлять хозяев волноваться.
Мы с профессором отошли на порядочное расстояние, и только после этого я задал вопросы, которые меня волновали:
– И всё же, Григорий Иванович, я не могу понять двух вещей: почему бывшего сослуживца Платонова ищете вы, и почему вы взяли с собой меня?
– Увы, Арсений, мне сложно ответить на ваш первый вопрос, а что касается второго, здесь всё куда проще. Я не хочу вести с собой целый отряд, или вообще весь поток, всё-таки эта беседа должна носить приватный характер. Поэтому я выбрал всего одного студента – вас, потому как мне кое-что известно о вашем таланте. Что вы так на меня смотрите? Да, слухи быстро распространяются! Хотя, должен отметить, что простого любопытства и наблюдательности вполне достаточно, чтобы разгадать секрет вашего таланта.
– Надеюсь, мне всё-таки удастся хранить его как можно дольше, – произнёс я, чтобы дать понять профессору о необходимости держать язык за зубами. К счастью, он верно истолковал мой намёк.
– Можете не сомневаться, я ни с кем не стану делиться своими соображениями на ваш счёт, но всё-таки рассчитываю, что в случае неудачных переговоров вы дадите мне второй шанс.
Вот же Платонов! Уверен, Это Георгий Максимович разболтал секрет о моём таланте. Хотя, это мог сделать и Гронский, ведь он доверяет Лёвушкину как самому себе.
– Почти пришли!
Мы остановились у высокого древесного забора, а Лёвушкин позвал хозяина, но никто не обозвался. Тогда профессор толкнул калитку и вошёл во двор. На него тут же накинулись две собаки, но Григорий Иванович использовал защитный артефакт и попятился назад.
– Что же, по крайней мере, мы точно знаем, что у этого дома есть хозяин – кто-то ведь кормит этих собак.
– Как будем пробираться?
– Подумаем!
Пришлось вернуться к нашей стоянке, чтобы хорошенько обмозговать дальнейший план действий.
– Хозяева не откликаются, хоть в доме определённо кто-то есть, – пожаловался Лёвушкин.
– Может, тогда и не стоит туда соваться? – вмешался Родион, но его предложение не было принято.
– Нужно! – отрезал профессор. – Георгий Максимович предупреждал, что так и будет, и нас не захотят видеть, но нам нужно увидеться с Андреем, он очень ценный человек для академии.
Надеюсь, Гронский не так вербовал остальных преподавателей. Чтобы устроить полноценный мозговой штурм, пришлось раскрыть карты перед всем отрядом. Алиса предложила незаметно пробраться в дом, но этот вариант сразу отмели. Во-первых, собаки всё равно почувствуют её запах, а во-вторых, мы не знаем как отреагирует хозяин дома на появление студентки академии посреди комнаты.
Родион предложил силовое решение проблемы – призвать смерч, который поднимет собак в воздух, а мы пройдём внутрь, но Лёвушкин отмёл этот вариант, потому как благосклонности в глазах Андрея это не добавляло, да и пёселей было жалко. Сейчас даже снега вокруг нет, чтобы устроить им мягкую посадку.
– А если дать собакам снотворное? – оживился Уваров.
– Кеша, где мы возьмём снотворное в тундре?
– Ну, у меня завалялось немного с экспедиции, – признался парень.
– Давай!
Микстуру со снотворным вылили на куски мяса и бросили собакам. К счастью, хвостики охотно его умяли, но пока эффекта не было.
– Кеша, а как быстро это сработает? – поинтересовался Родион.
– Ну, я засыпал минут за двадцать. Это ведь лекарство на растительной основе, оно имеет растянутое действие.
– А если переборщили с дозиродкой? – заволновался Серафимов. – Тогда собакам точно кирдык. Кеша вон, какой здоровый, пусть и тощий. А много ли собакам надо?
– Родь, не нагнетай! – угомонил я товарища.
Собак срубило минут через пятнадцать. Они свернулись в калачик и уснули, а мы с Лёвушкиным смогли пробраться во двор. Валик осмотрел пушистый сторожей и убедился, что их жизни ничего не угрожает. После этого ребята удалились охранять квадроцикл, чтобы не смущать хозяина дома.
Григорий Иванович начал подниматься по ступенькам, остановился на коврике возле двери и протянул руку, чтобы постучать, но у него под ногами что-то щёлкнуло, а затем профессор закричал от боли и покатился по ступеням вниз. На его ноге сомкнулся небольшой капкан, который обычно ставят на волка. И пусть сапог защитил от острых зубцов, нога от удара была сломана, в лучшем случае, ушиблена. В любом случае, профессор точно не смог бы ходить, а Валик пусть и хороший целитель, но быстро не сможет исцелить такую рану. Выход только один – откатить время назад.
***
Я снова пожадничал сил и откатил время всего на минуту назад, когда Григорий Иванович уже начал подниматься по ступенькам.
– Профессор, осторожно!
Лёвушкин замер посреди крыльца, а я схватил длинную жердь и ткнул ей в половик возле двери. Лязг железа возвестил о том, что механизм сработал безотказно, содрав кору на жерди и оставив глубокие борозды.
– Благодарю, Арсений! Теперь я убедился, что решение взять вас с собой было верным.
Григорий Иванович решил не испытывать судьбу, а потому спустился с крыльца и постучал в окно.
– Кого там принесло? – послышался голос из окна дома.
– Профессор Лёвушкин из Арктической академии и мой студент! – произнёс профессор, превозмогая боль. – Мы ищем Андрея Трофимова по поручению Георгия Максимовича Платонова. Нам сказали, он проживает здесь!
– От Платонова, значит…
