Рита Хан "Нарушая запреты"

Испуганно пялюсь в сторону Гора, который несмотря на всеобщий ажиотаж, остается спокойным. Его выдержке можно только позавидовать, в отличие от моей – сердце колотится о ребра, как ненормальное. Нервно вытираю вспотевшие ладони о ткань своей форменной юбки. Спокойно, Ася, может быть, все еще образуется?

– Это ведь ты сделал, не так ли? – наседает на Горлова Стелла, словно стервятник, ухватившийся за жертву.

Кажется, ей доставляет удовольствие загонять учеников в угол. Правда, Гор не поддается её напору, стоит на своем.

– Нет. – Отвечает он невозмутимым тоном, от чего с лица завуча исчезает приторно-елейная улыбка и вспыхивают глаза.

– Так я и думала. Признавать свою вину – это же не твоем стиле, не так ли, Горлов?

Что она имеет в виду? Старые тёрки?

– Я не виноват, Стелла Сергеевна. Мне нечего признавать.

– Хватит!

Болонка снова срывается на крик. Её мимика говорит о том, что она находится на грани.

– Хватит врать, Горлов. Хватит!

– Стелла Сер…

– Наглая ложь. Очередная наглая ложь. Но в этот раз, – Стелла хищно улыбается, – у меня есть свидетель. Дохлянцев, выходи.

Из-за её спины осторожно выходит… тот самый худенький мальчишка, которого я пытался спасти от нападок Горлова. Что это? Бумеранг, или я чего-то не догоняю?

– Дохлянцев, скажи-ка мне, кто сегодня сорвал все уроки, включив пожарную сирену?

– Горлов.

– Громче.

– Горлов.

– Ты его видел?

– Видел.

– Что скажешь, Даниил? – снова скалится завуч, явно получая удовольствие от происходящего.

– Скажу, что он врёт.

Невозмутимость Горлова достойна высших похвал. Как он держится одному богу известно!

Хотя, постой, Ася, ты прекрасно знаешь причину его спокойствия. Он не делал этого, в отличие от тебя.

Паника внутри меня нарастает, когда Горлов взглядом выхватывает меня из толпы. Оторопело смотрю на него, понимая, что… нахожусь в полной его зависимости. Вряд ли такой, как он, будет молчать, навлекая на себя гнев разъяренной Стеллы Сергеевны.

– Стелла Сергеевна, давайте не будем делать поспешных выводов, – мямлит директор, вклиниваясь в пламенную речь Болонки.

– Виталий Петрович, мы уже опоздали не только с выводами, но и с решительными мерами, не находите?

– Я, я…

– Уже не в первый раз Горлов становится участником столь неоднозначного инцидента. И в этот раз он должен понести заслуженное наказание.

Содрогаюсь от услышанного. Все внутри меня горит от осознания того, что я сейчас подставляю Горлова. Да, он сам виноват, но, кажется, все зашло слишком далеко.

– Послушайте, Стелла Сергеевна, но Даниил… Он же спортсмен, гордость нашей школы, зачем ему это делать?

– Звездная болезнь, Виталий Петрович. В самом тяжелом её проявлении. – Болонка явно перегибает палку, это понятно даже мне, новому здесь человеку. И судя по возмущенному гулу, прокатившемуся по рядам школьников, они думают также.

– Но…

– Никаких "но", дорогой директор. Вы, что же, хотите лишиться образовательного гранта, прикрывая Горлова?

По лицу Петровича видно, что не хочет. Болонка заходит с козырей и бьет по его больному месту.

– И что же вы предлагаете? – растерянно разводит руками директор, испуганно поглядывая из-под толстых стекол очков.

– Предлагаю Даниилу выбрать себе одно из двух: либо он уходит из команды, либо… уходит из этой школы.

Что??? Она это серьезно???

Моя душа уходит в пятки.

Глава 5

Гор

Болонка с козырей зашла.

Я думал, что уже нечему удивляться, но она сумела меня удивить. Прекрасно понимает, что волейбол для меня всё, вот и напирает, пытаясь выдавить из команды. А всё из-за того, что меня взяли в школьную сборную, а её сыночка – нет. Кто же виноват в том, что у него руки растут не из того места?

Это же спорт, черт возьми, здесь победы не добываются только потому, что ты чей-то сын. Если не можешь работать с мячом – ловить нечего. А у Кости Кондратенко, сына Болонки, беда с подачей. И с башкой до кучи. Второе у них явно семейное.

– Что скажешь, Горлов?

– Мой ответ неизменен. Я ничего не делал.

По двору школы вновь проносится шепоток. Градус собрания растет.

Перевожу взгляд в сторону своих. Витька с Лёхой мотают головой, мол, не смей. Капитан команды, Дима Викушин грозит кулаком, то ли пытаясь меня подбодрить, то ли запугать. Я его понимаю, накануне важная игра.

Подводить команду совершенно не хочется, но Болонка окончательно загнала в угол. Вылететь из школы я никак не могу, это будет удар по матери.

Хорош Дохлянцев, мало того, что всю команду подставил, да младшеклассников на бабки разводил, так еще и в шестерки Болонки записался. Зря я с ним церемонился, надо было как следует морду начистить, вот тогда бы может прикусил свой поганый язык. Если бы нам не помешали, так бы оно и было.

Перевожу взгляд на прямую причину своего "попадоса". Глаза размером с блюдца, щеки красные, руки куда деть не знает. А куда делся боевой хомячок сотого уровня? Куда испарилась вся бравада? Неужели стыдно за свой опрометчивый поступок?

Вот так вот, Малинкина, и получается, когда лезешь не в свое дело. Кто тебя просил спасать зад Дохляка? Даже ведь не разобралась, что к чему, и выслушать меня не захотела. Надеюсь, извлечет для себя урок на будущее.

Наши взгляды встречаются, и новенькая вспыхивает пуще прежнего. Небось, боится, что я её сейчас сдам с потрохами. Но я этого делать не стану, что с этой девчонки возьмешь, плюс, справиться с Болонкой ей точно не под силу.

– Горлов, ты понимаешь, что смысла врать уже нет? – Стелла Сергеевна разводит руками.

Чертова королева драмы. Так и нашла повод, чтобы меня припереть к стенке. Я, конечно, собираюсь отпираться до последнего, руководствуясь банальным "не пойман – не вор". Пусть сначала докажут, что это я сделал, а там уже поговорим…

– Ладно. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому…

Усмехаюсь, чувствуя некое подобие азарта. По-крайней мере, будет весело, с Болонкой это гарантировано.

– Нет!

Высокий девчачий голос заставляет завуча заткнуться. Заставляет замереть всех вокруг и меня самого.

Я уже знаю, кому он принадлежит. Поднимаю взгляд на новенькую и офигеваю, когда вижу, что она выходит вперед из строя.

Черт, Малинкина, только не говори мне, что ты именно сейчас решила погеройствовать! Как же невовремя!

– Что такое? – Стелла Сергеевна щурится, не понимая, что происходит.

– Гор… Кхм, – новенькая прочищает горло, которое у нее першит от волнения. – Горлов ни в чем не виноват.

Мотаю головой, давая понять, чтобы замолчала, чтобы перестала еще больше усугублять ситуацию. Сам разберусь, только молчи.

– Ася, что вы такое говорите? Вы что-то видели? – оживляется директор, за что Болонка награждает его испепеляющим взглядом.

– Не видела, я…

– Тогда не вижу смысла в вашем выступлении, – резко обрубает её завуч, но Ася в ответ лишь мотает головой, не желая останавливаться:

– Это сделал не Горлов. Это сделала я!

Её слова приводят в шок всех присутствующих на линейке, а я готов сделать "рукалицо". Отлично, новенькая, теперь мы вместе пойдем ко дну, тогда как я один мог еще как-то спастись.

Глава 6

Ася

– Повтори, что ты сказала? – произносит завуч по слогам, и даже отсюда, с расстояния, я вижу шок в её глазах. И в глазах сотни школьников и учителей примерно то же самое. Да, не могу не понять их, ситуация крайне неординарная.

– Это сделала я.

Надо же произносить одну и ту же фразу во второй раз легче, чем в первый. Правда, страх все еще сидит где-то под кожей вдоль позвоночника.

Чтобы хоть как-то справиться с волнением перевожу взгляд на Гора. В его взгляде застыли не поддающиеся расшифровке эмоции. Я вижу и удивление, и досаду, и… восхищение?

От чего-то именно последнее придает мне сил, поэтому я вздергиваю подбородок и, тем самым, как бы показываю, что готова принять вызов судьбы.

– Новенькая? Ася Малинкина? – лопочет испуганно Виталий Петрович, вытирая галстуком капельки пота с блестящей лысины.

Смешной он, забавный дядька, на роль директора не тянет, скорее, трудовик или руководитель какой-нибудь театральной секции. А вот Стелла Сергеевна… В ней сразу чувствуется любовь к власти.

– Выйди-ка сюда, дорогуша.

И церемониться с провинившимися учениками она явно не любит.

Во второй раз за день на негнущихся ногах поднимаюсь на школьное крыльцо. Шепотки за моей спиной не утихают: кто-то переспрашивает о том, кто я такая, кто-то ушлый делает ставки на то, что со мной будет. Лучше бы не слышала их!

Представляю, как рассердятся родители, когда узнают о моей выходке. Но, если что, я не такая. Жду трамвая, блин!

Дождалась. Сейчас он катком по мне проедется. Точнее, она. Болонка уже готова растерзать меня у всех на глазах.

Поднимаюсь на крыльцо и встаю рядом с Горловым. На него стараюсь не смотреть, потому что в душе я догадываюсь, что нужно было дать ему шанс и выслушать, а не рубить сгоряча.

Сама дура виновата. Примерно такая мысль назойливой мухой бьется в моей голове, пока Болонцева о чем-то активно переговаривается с директором.

– Один вопрос, новенькая. Нафига?

– В смысле, нафига? – не въезжаю с ходу в вопрос Гора.

– Кто тебя просил признаваться?

– Никто, я сама…

– Зачем?

– Я… я не хотела тебя подставлять.

– Ты, просто жесть, как всё усугубила. – Устало трет переносицу. – Я бы выкрутился сам, а теперь…

– Я хотела как лучше, – тяну жалобно, чувствуя себя паршивее некуда.

В глубине души надеялась, что мой порыв души будет принят несколько по-другому. А тут получается, что я все испортила.

– А получилось как всегда.