Жан Алибеков "Цена. Выбор"

Мы летели в самолёте, я и Ляйсан. Летели в Москву. Ляйсан ещё не пришла в себя после моего рассказа о той ночи, когда случилось «это». Пока ещё я не понимал, что произошло, и очень надеялся, что в Москве мне удастся выкроить хотя бы денёк, чтобы разобраться с изменившимся миром. Мне всё ещё не хватало данных, не хватало информации, чтобы понять, что со всем этим делать. Для этого мне нужно было увидеть как можно больше изменений, поговорить со знающими или особо чувствительными людьми, послушать, что они скажут о своих догадках. И о том, какие перемены они заметили после двадцать седьмого марта.

Состояние у меня было подавленное, к тому же я страдал от сильнейшей головной боли, от ломоты в костях. Самолёт непрерывно трясло, и это был первый в моей жизни рейс, когда я всерьёз забеспокоился: долетим ли?

Да, жизнь менялась не в лучшую сторону. Большинство людей пока не почувствовали разницы. Но если я не успею исправить ситуацию и люди начнут видеть изменения к худшему, то своим жалобами и пересказами плохих событий они ещё больше качнут маятник, и тогда может произойти самое ужасное. Мы стремительно минуем «точку невозврата» и покатимся в тартарары.

В голове постепенно складывался пазл, и я понимал, что мне важно каким-то образом найти того, кто сдвинул мир с точки опоры, кто нарушил баланс. Вот моя задача. В том, что справлюсь с ней – я не сомневался, иначе меня и не дёрнули бы, а разбудили того, кто может исправить ситуацию. Таково непреложное правило. Оно никогда не нарушается. Значит, этот человек или группа людей – в зоне именно моего действия. Знать бы только: в Москве или Алматы?.. А, всё узнаю со временем.

Головная боль утихла, и я окончательно пришёл в себя. Устроился в кресле поудобнее и уснул…

Москва встретила нас мокрым снегом, дождём и холодным ветром. Зимнее настроение царило и в номерах гостиницы, где мы остановились. Тусклое небо хмуро пялилось в окно, и я, не выдержав, закрыл плотные шторы и включил верхний свет. Мои московские клиенты уже были записаны на приёмы, на все десять дней, что я собирался пробыть в Москве.

За это время мне и предстояло понять, кто явился причиной сдвига и где мне найти его. Если в Москве, тогда придётся сдавать обратный билет, пока не закончу эту историю, не поставлю в ней точку.

Я принял душ, позвонил Ляйсан и предложил поужинать в номере, она согласилась и через пятнадцать минут уже диктовала по телефону заказ, а я в ожидании ужина завалился на кровать, закрыл глаза и снова вспомнил ту ночь. Ночь на двадцать восьмое марта…

* * *

Андрей только закинул в кабинет свой портфель и направился в уборную, как зазвонил телефон. Звонил Илья, давнишний приятель и партнёр:

– Андрей? Здорово, друг! Отниму минутку – звоню напомнить, что Марина записана сегодня на приём, к экстрасенсу из Казахстана, помнишь? В общем, он приехал, всё в порядке, вечером я за ней заеду и отвезу. Просьба одна: можешь к девяти подъехать, забрать Марину? Ну, чтобы не ждать ей меня долго, а то я на приём после неё захожу.

– Да не проблема, заеду, конечно. Слушай… – Андрей помолчал немного. – Слушай, Илья, а если я дождусь тебя внизу, в баре где-нибудь, ты сможешь этого экстрасенса вытащить на чашку кофе? Хочу познакомиться с ним, но не на приём записываться, а просто посмотреть.

– А почему не на приём, Андрюша?

– Нет, хочу посмотреть на него в обычной обстановке, не сомневаюсь в его даре, в способностях, но у меня немного другой интерес, другой запрос.

– Андрей, я попробую, но не обещаю. Человек много работает, работа специфическая, сам понимаешь: поток людей, выматывается. Может отказаться.

– Ну что ж, откажется так откажется, бог с ним… Значит, пусть Маринкой занимается, а я обойдусь.

– Ладно, – Илья засмеялся. – Уверен, что всё будет так, как надо…

– Даже если всё будет наоборот, – завершил Андрей.

…Марина, сестра Андрея, о которой говорил Илья, была тяжело больна, и так как традиционная медицина, в лице крупнейших светил Израиля и Германии, сочувственно развела руками и констатировала своё бессилие, Андрей предложил Марине опробовать всё, что только есть в этом мире. Сестра тоже сдаваться не хотела и была готова испытать на себе все методы и направления, до которых они только доберутся. Болезнь разрушала её тело, но не дух, и Андрей всё больше гордился ею.

Экстрасенс, к которому Марина собиралась поехать вечером с Ильёй, был довольно известным, записаться к нему на приём можно было только по рекомендации. Илья как раз и выступил «рекомендателем», и так как был знаком с Жаном уже не первый год, то Марина была внесена в список клиентов.

Сам Андрей и не подумал бы встречаться с этим экстрасенсом, если бы не сон. Сон выбил его из колеи, и он прекрасно понимал, что и разбираться с этим состоянием нужно с кем-то, кто в этих метафизических сферах чувствует себя как рыба в воде. И раз уж сестра и друг едут к такому человеку сегодня на приём, почему бы не воспользоваться такой возможностью? Андрей не привык откладывать дела в долгий ящик, тем более что его этот сон продолжал беспокоить…

Короче, Андрей принял решение, и на этом забыл до вечера про этот сон и предстоящую встречу, занялся делами.

* * *

Я закончил работу с Ильёй, моим московским другом и клиентом. Раз в год мы обязательно встречаемся с ним. У Ильи довольно сложная родовая ситуация, он вынужден нести ответственность за многие поколения предков – и по линии отца, и по линии матери. И ему очень сложно жить, но он оптимист и обладает великолепным чувством юмора. При этом он готов сделать всё необходимое, чтобы очистить путь своим детям, не передавать им тяжёлый груз родовых долгов.

Это идеальное сочетание качеств Ильи убеждает меня в том, что он справится, да и работать с ним – большое удовольствие, это редкость, когда человек готов и хочет все свои задачи решать сам, не вешая их на целителя…

– Всё, Илья, на сегодня всё, встретимся ещё раз до моего отъезда, и, даст бог, следующая наша встреча состоится уже в Алматы, не раньше, думаю, июня. А пока что будем на связи, дружище!

– Да, Жан, будем, спасибо за всё! А сейчас очень прошу тебя спуститься со мной в ресторан гостиницы – поужинать вместе, поговорить.

– Ох нет, Илья, я очень устал, и мне нужно выспаться, завтра у меня весь день расписан.

– Понимаешь, там внизу, в ресторане, меня ждёт брат Марины, Андрей. Вернее, он не меня, он тебя ждёт, хочет познакомиться с тобой, не через приём, у него вроде сейчас и запроса никакого нет, кроме как здоровье сестры, ему очень нужно с тобой поговорить. Пойдём? На часок, не больше. Андрей очень хороший, интересный человек.

Илья уговаривал меня, и я несмотря на своё сопротивление понимал, что это неспроста. Илья не из тех, кто будет вот так настойчиво уговаривать кого-то сделать то, что делать не хочется. То есть в нормальной ситуации Илья не стал бы так себя вести.

Я устало кивнул:

– Только я в душ, десять минут, не больше.

В ресторане гостиницы было довольно пусто, в дальнем углу, за столиком у окна, спиной к входу сидел мужчина, к которому мы с Ильёй и направились.

– Марина, видимо, уехала, – сказал мне Илья и помахал рукой официанту.

Мы подошли к столику, и мужчина повернулся к нам.

– Жан, знакомьтесь, это Андрей, – Илья церемонно повёл рукой, тот встал, и они оба уставились на меня, потому что я буквально остолбенел. И было с чего остолбенеть: передо мной стоял… Марк! Мой хороший знакомый из Алматы, преуспевающий юрист. Это, несомненно, был Марк! Лицо – один в один, фигура… Только, правда, одет не в костюм, как обычно, а во что-то спортивное: джинсы, толстовку. И причёска совсем другая: длинные волосы, собранные на затылке в хвостик… Я еле вышел из ступора и протянул, наконец, руку для ответного рукопожатия.

– А мы с вами не встречались?

Марк (или всё-таки Андрей?) пожал её крепко и отрицательно покачал головой:

– Я точно никогда не встречался с вами, а вы – не знаю… Может быть, в других мирах? – он коротко улыбнулся.

– А в Алматы у вас родственников нет? – я всё ещё пытался найти причину такого уникального, просто поразительного сходства. – Вы очень похожи на одного моего знакомого – и лицом, и сложением, и ростом, это удивительно. Даже голоса у вас похожи! – я никак не мог успокоиться. – Имя «Марк» вам ничего не говорит? Может быть, вы знаете его?

Андрей снова отрицательно покачал головой:

– Нет, простите, ничего не говорит мне это имя. В Алматы не был никогда, и никого там не знаю. У меня единственный знакомый в Казахстане – мой будущий деловой партнёр. Мы открываем в Астане наше подразделение. Но он намного старше меня, лет на пятнадцать, его зовут Арман, и он совсем не похож на меня.

«Ладно, бог с ним, с этим сходством, всё прояснится, когда приеду в Алматы и поговорю с Марком…» – решил я, уже открывая меню.

Первые минут двадцать я молча ел – оказывается, сам не представлял, как голоден, так что Илья с Андреем разговаривали о своих каких-то общих знакомых, но после того, как я утолил голод и откинулся в ожидании чая, Андрей развернулся ко мне:

– Жан, а вы в Бога верите?

– Да, – спокойно ответил я. – Почему вы спрашиваете? Вас беспокоит степень моей веры, или то, к какой конфессии я принадлежу?

– Нет, – поморщился Андрей. – Последнее совсем неважно, но мне всегда интересно, как люди объясняют свою веру и что для них Бог.

– Значит, нам будет о чём поговорить, если мы станем хорошими друзьями, – отметил я.

– Почему? – Андрей удивился.

– Видите ли, я считаю, что отношения с Богом – это крайне интимная территория, это настолько личное, сокровенное, что обсуждать, говорить об этом можно только с близкими людьми.

– Я понял вас и подумаю об этом. Знаете, Жан, я хотел с вами встретиться, хотел поговорить, посмотреть на вас, потому что мне очень любопытно… вы мне интересны… Вы же не обычный человек…

– Я так понимаю, «любопытно» и «интересно» – это два ваших любимых слова?

– Ну, типа того… Понимаете, просто я не очень верю вам, – Андрей засмеялся, стараясь смягчить некоторую резкость своих слов.

– Кому? Мне?

– Нет, в целом экстрасенсам. Огульным недоверием обижать не хочу, а чтобы быть аргументированным, мне нужно вас изучать, наблюдать, думать и сравнивать. Это моё любимое занятие.

– Я понял вас, Андрей. А чем вы занимаетесь в жизни?

– Я управляю рисками, риск-менеджер – слышали о такой профессии? Консультирую различные компании, банки, теперь обучаю молодёжь и руководителей. Работы хватает, но и на жизнь время остаётся.

Андрей пил чай и задумчиво смотрел в окно.

«Интересный какой, – его же словом подумал я. – Любопытный экземпляр. Не верит в экстрасенсов, но готов поверить после тщательного изучения». Я представил себя бабочкой-капустницей под лупой энтомолога, но, странно, меня совсем не разозлило то, что Андрей собирается меня изучать. Очень он был обаятельный, ничего в нём не цепляло, не раздражало. Однако зачем же я ему понадобился?.. Вопрос этот повис в воздухе.

– Андрей, вы мне очень симпатичны, и я рад, что Илья вытащил меня и познакомил с вами, но, простите, может, у вас есть ко мне какой-то вопрос или вы хотите что-то о Марине разузнать?

– Да, кстати! – оживился Андрей. – А что с Мариной? Я ведь и правда хотел спросить, скажите, как по-вашему, она вырулит?

– Я всегда стараюсь не торопиться с прогнозами, у нас была первая встреча, и теперь важна завтрашняя наша встреча. Что я услышу-увижу, что почувствую, когда Марина зайдёт. Тогда и можно будет говорить. Пока промолчу. Кстати, важен сон, который я сегодня увижу…

– Сон? – Андрей встрепенулся, оживился. – Вы серьёзно относитесь к снам?

– Очень серьёзно, сны – это очень непростая штука, от них нельзя отмахиваться, и нужно делать всё необходимое, чтобы видеть сны, и запоминать их, и понимать их.

Андрей внимательно смотрел на меня и слегка кивал головой, как если бы я говорил прописные истины и он терпеливо ждал, когда закончится вводная часть для чайников. Я прервался и вопросительно посмотрел на него, он тут же перехватил беседу и продолжил:

– И люди крайне безответственно относятся ко сну, спят мало или не в то время, не заботятся о тишине и прохладе, никогда не готовятся ко сну, да, Жан? Вы это хотели сказать?

Андрей нравился мне всё больше и больше, у нас с ним получалось понимать друг друга моментально, и за формальной беседой, за, казалось бы, ничего не стоящим диалогом стоял весьма сложный и интересный процесс «сонастройки». Мы настраивались друг на друга. Нащупывали пути, строили контакт, и это было захватывающе.

– Да, Андрей, а вам совсем не хочется слушать то, что вы и так знаете, да? Как спите сами?

– Неправильно, конечно, – вздохнул Андрей. – Ну не получается нормально спать, не только от меня мой сон зависит. Работа такая, что позвонить могут в любой момент, работаю же по всему миру. Контактов много, и интересуюсь многим, а для всего интересного приходится у сна время забирать.

– А сны? Вы видите сны?

– Знаете, редко, и такие, неконкретные, всегда забываю… Но вот в прошлую ночь… – Андрей замолчал, и тут я уже знал, что торопить его не стоит, надо ждать… И опять как-то заныло, потянуло холодом в животе. И в отражении большого ресторанного окна я увидел, как проходивший мимо официант вдруг оскалился и, странно вытягивая шею, как-то не по-человечьи покрутил головой. Я поёжился, мир снова напомнил мне, что он изменился. И у меня есть важное дело – узнать, понять и исправить.

Андрей после паузы продолжил:

– Я недавно прочитал, что в «Матрице»… Вы же смотрели «Матрицу», Жан? Все три части? Вы обратили внимание: первый фильм – он крутой, ну реально культовое кино, с мощной идеей и великолепно закрученным действием, а вот продолжение…

Словно Вачовски скуксились и перепоручили написание сценария кому-то другому. Эта дурацкая битва машин, Нео вдруг начинает творить чудеса в реальном мире, причём никто не объяснил, как это у него получается, с чего вдруг. Этот финал с восходом солнца и архитектором, который обещает свободу тем, кто убежит из матрицы… Бред и разочарование сплошное. Но я прочитал, что оригинальный сценарий продолжения был по-настоящему жёстким и концептуальным. Просто Вачовски пошли на поводу у продюсеров.

Итак, в оригинальном сценарии, после битвы машин и после того как Нео разрушает агента Смита изнутри, войдя в программу, он погибает, да, это так и осталось. Но в самом конце, после перезагрузки матрицы, зрители снова бы увидели бесконечные поля, на которых в колбах, в питательном растворе, спокойно спят и Нео, и Тринити, Морфеус, все жители Зиона. Сам Зион – это тоже матрица. То есть «избранный» – это программа матрицы, которая просто даёт людям надежду, стравливает пар, снимает напряжение, понимаете? Поэтому Нео и в так называемом реальном мире мог творить чудеса…

Правда, страшно? Не убежать, выхода нет. Тешишь себя надеждой, что вот он, мессия, пришёл, чтобы спасти мир, изменить его. А это всё сон… И мы сидим сейчас, говорим, что-то выясняем, а на самом деле спим. И я ещё подумал: а вдруг наши сны показывают нам нашу настоящую реальность, ту, в которой мы находимся по-настоящему?

Ведь во сне ты всегда оказываешься в странных, непривычных местах, ну я в тех снах, которые помню, всегда оказываюсь в мрачном городе, где на серых стенах потёки от дождя, улицы пусты и туманны. А вчерашний сон, он странен тем, что я в этом сне хотел убить себя. Я – сумасшедший, слепой, хочу убить себя. Я даже не могу рассказать этот сон. Один «я» сижу на стуле, связаны мои руки, я невменяем, пустые страшные глаза, а второй «я» прячусь за дверью и в щель наблюдаю за собой. Там ещё ворон был, а тот «я», который на стуле, меня, второго «я», словно вынюхивал. И мне, второму «я» за дверью, было очень страшно, но я не уходил, не убегал… Мне важно было получить какое-то знание, он что-то должен был сообщить и сделать важное, то, что может изменить мою жизнь.

Но я так и не дождался, проснулся от ужаса и до сих пор хожу под впечатлением от этого сна. Словно то, что вокруг, – это сон, а я по-прежнему стою там, у этой двери…

Я слушал Андрея, а сам внутри следил за своими реакциями. Да, сон со значением, и то самое, что ищет Андрея и хочет ему важное сказать, скоро найдёт его. Вопрос: что это или кто это? В свете последних событий – вряд ли это будет что-то лучезарное.

– Андрей, вы запишите этот сон, очень подробно, во всех деталях, с ним надо поработать. Если хотите, я найду для вас время и мы сходим с вами в ваш сон и попробуем узнать, что он говорит вам.

Он недоверчиво покосился на меня:

– Как это? Как это вы «сходите» в мой сон?

– Ну не совсем в сон, но погружение мы с вами можем сделать. Раз вы увидели этот сон – значит, в этот слой, в этот пласт реальности у вас есть доступ, и мы сможем попасть туда и внимательно всё рассмотреть…

Андрей изучающе смотрел мне в глаза, и видно было, как напряжённо он размышлял.

– Нет, Жан, – через минуту он отвёл взгляд. – Что-то я не готов пока к таким погружениям. Мы же не в кино. Верно? – он смущённо улыбнулся и встал: – Спасибо вам, что согласились встретиться, я буду думать, и, может, в следующую нашу встречу мы с вами и поработаем, – он скептически выделил слово «поработаем» и снова улыбнулся.

«Ладно, – подумал я. – Ну многие же так – сначала не верят, для меня это абсолютно привычная ситуация».

Я тоже поднялся. Илья рассчитывался с официантом, а мы пошли к выходу. На прощанье пожали друг другу руки, и я направился к лифту. Уже нажав кнопку вызова, я оглянулся.

Андрей стоял на ступенях гостиницы и говорил по телефону, Илья уже шёл к машине… И тут я увидел огромного чёрного ворона, который стремительно пикировал, нацелив клюв прямо Андрею в голову. Я рванулся к выходу – наваждение пропало, исчезло. Андрей поднял голову вверх, словно что-то почувствовал, и в то же мгновенье тёмные тучи прочертила молния, а через пару секунд раздался страшный гром. Какое число сегодня? Тридцатое? Гроза тридцатого марта?..

Это было предупреждение – мне нужно поторопиться…

Глава 3

МЕДИУМ

Толик оказался прав. До субботы состояние Инны в самом деле нормализовалось, и они втроём, как и планировали, отправились рано утром на кладбище, навестить могилки родителей Ольги с Инной.