Художник — Светлана Пеленкова
* * *
Стоянку браконьера (или другого свинтуса) они довольно-таки быстро по остаткам мусора, следам обуви и сломанному кустарнику, а потом и кострищу.
Решили остановиться здесь же, возле больших камней, закрывающих от ветра. Пока зоозащитники обустраивали ночлег и готовили ужин на походной плитке, Эльчин сделал несколько кругов по ближайшей местности. Он не только пытался найти следы диких кошек, но и настроиться на единение с природой, найти энергетические потоки. Пока получалось не очень. Лишь в одном месте «фонило» чуть сильнее. Было ли это место гибели какого-то животного или человека?
В любом случае дед советовал начать поиски отсюда.
– Э-чин, ты уже был здесь? – спросил Семён, после ужина намного подобревший. – Неплохо ориентируешься.
– Был чуть западнее, – кивнул блондин. – Выслеживал эту тварь…
– И не поймал? – догадался Семён о том, почему юноша не хвастается подвигами. Потому что нечем.
– Плюнул ему в карму, – изобразил улыбку лишь уголками губ Эльчин. – Как видишь, сработало. А что это за прибор?
– Фотоловушки, – откликнулась девушка. – Манулы очень хорошо прячутся, но их можно засечь на датчик движения. Расставлю в разных местах, если они здесь есть – какая-нибудь сработает.
До темноты они успели установить приборы, ориентируясь на возможные места охоты манулов, то есть норки грызунов и пищух. Избегая открытые места, потому что манулы бегали не очень хорошо и предпочитали подкрадываться и устаивать засады.
* * *
К ночи сильно похолодало, всё же июнь не самый жаркий месяц, внук шамана достал свой «халат-шубу» расшитый орнаментами и на меховом подкладе. Саша посмотрела на эту шубу недовольно, но простила, потому что вещь показалась старинной и, скорее всего, тех времён, когда зоозащитников не существовало и пуховиков на искусственном меху тоже. Эльчин достал варган и затянул нудную песню, такую же тоскливую, как зима в степи. Так и представляется: стылый ветер качает макушки высохшего ковыля в бескрайней снежной долине. И всё. Больше ничего не происходит.
Семён первым пожаловался на больную спину, и что ночёвка на холодных камнях ему не подходит. Он ушёл ночевать в машину, уговорив и Сашу.
Эльчин довольно усмехнулся, оставшись один. Тишина вместе с темнотой накрыли эту местность. На небе высыпали звёзды, проснулись ночные птицы и животные. Духи тоже вздохнули свободнее: эти пришлые и шумные городские со своими тревогами и бесконечным круговоротом бестолковых мыслей, перестали волновать окружающее пространство. Внук шамана и сам немножко шаман, но со своими уникальными разработками, настроился на потоки и поднялся на ноги. Начал неторопливый танец, подстраиваясь, вливаясь в окружающий мир, становясь его тенью, ветром, запахом… духом.
* * *
Раннее утро было нарушено сначала беспокойными мыслями пришедших, потом донеслись и их спорящие голоса. Сеня ругался, что зря оставили вещи без присмотра рядом со странным типом. А Саша успокаивала, что все датчики её приборов работают стабильно, значит, всё нормально с оборудованием, но как же сам Эльчин? Не надо было оставлять его одного среди диких животных.
– ?гл??ний мэнд, х?м??с ээ, – поприветствовал на монгольском Эльчин защитников манулов и высказал со вздохом: – Какие же вы шумные…
– Ясно, – слегка обиделась девушка на парня, за которого зря волновалась. С внуком шамана ничего не случилось, так он ещё и разговаривает не по-русски. – Я пойду проверить ловушки, а вы – готовить завтрак.
– Я тебя провожу, – предложил Эльчин.
– Нет, – отказалась Саша и помахала планшетом. – У меня хороший навигатор.
– Я тебя провожу, – повторил Эльчин и отправился следом.
– Так я и знал, – попенял Семён. – Меня взяли прислугой: водить и готовить. – Он с укором посмотрел на спину молодого, но потом вспомнил, что пацана они взяли только спросить дорогу. На другие услуги он не соглашался. – Ладно, вы ж без меня пропадёте.
– Зачем ты нам помогаешь? – спросила Саша, снимая данные с первой фотоловушки.
– Таков путь шамана, – улыбнулся Эльчин. – Ну и немножко личного. Сначала поползли слухи, что появились браконьеры… – он замолчал, не желая рассказывать эту историю, и вспомнил другую: – Моя тётушка любила вспоминать, как спасла детёныша манула от собак. Выходила, выкормила из пипетки молоком. А потом он ушёл на волю.
– Манулы – одиночки по своему характеру, – объяснила Саша. – Их нельзя приручить.
– Угу. Я вот думаю, а вдруг этот тот самый тётушкин манул? Или его потомство? Как так получается, что одни люди спасают, а другие…
Ловушки не принесли ничего утешительного. «Поймали» лису, двух ночных птиц, десяток сусликов (или парочку очень шустрых) и что-то странное.
– Это что за чудище? – ахнула Саша. Что-то крылатое, но не птица, большое.
– Это я, – признался Эльчин. Он старался не попадать в кадр и не пугать живность рядом с фотоловушками, но… – Увлёкся танцами с духами и засветился.
– Здесь нет ног, – возмутилась Саша.
– Я танцевал, – объяснил шаман. – Прыгал.
Саша и Семён смотрели недоверчиво, и пришлось показать, как он умеет высоко прыгать, поджав ноги и раскинув руки, и тогда в «шубе» становился похожим на большую птицу.
– Офигеть, – сказала Саша. – Тебя самого надо в Красную книгу. Редкий зверь.
– Не надо, – усмехнулся Семён. – Это бесполезный редкий зверь. Какой толк от твоего циркачества?
– Я нашёл три духа манулов. Прошлогодних, – вздохнул он печально. – Прошлая зима была суровой: много снега, мало корма, холод.
– Первую зиму переживают лишь тридцать процентов молодых манулов, – сказала девушка печально.
– Это хорошая новость, – сказал оптимистично Эльчин. – Значит, наши малыши ещё живы.
– Или они не здесь, – буркнул Семён.
– Предлагаю переместиться восточнее, – сказал юноша.
– Обоснуй?
– Западнее есть дорога, там вряд ли манула выбрала себе дом.
– А где ты нашёл духов? Там, где жили одни манулы, могут быть и другие, – предложила Саша.
– Тогда северо-восток, – кивнул Наиль. – Перекусим и попрыгали?
Семён недовольно закряхтел. Прыгать не хотелось, а ещё это означало удаляться от машины и тащить тяжелые рюкзаки.
* * *
Они переместились на северо-восток, по пути делая дополнительные круги по местности, выискивая следы и остатки. Эльчин присматривался к местности, пытаясь понять: если бы я был манул, то где бы я жил? Будет это место, где не ходят люди или место, где больше грызунов, то есть еды? Где место, чтобы устроить логово и спрятать новорожденных котят?
– Вон те камни мне нравятся.
– Тьфу, – сказал Семён. – Я туда не полезу.
– Теперь мне они ещё больше нравятся, – улыбнулся шаман.
– Вот ты и иди, горный козел, попрыгай, а время – обед, – неловко пошутил Семён, потому что, когда голодный, всегда злой.
Но юноша, не дослушал ворчание и умчался по камням.
Саша устало села на траву. Они уже неделю рыскают по этим глухим местам и шансы, что малыши ещё не умерли от голода, уменьшаются с каждым часом. Она всхлипнула. Только из отчаяния они стали искать шамана, потому что иголку в стоге сена найти может помочь только чудо.
– Не раскисай, – сказал Семён, настраивая походную плитку. – Малыши, может, апрельские и уже умеют охотиться.
* * *
Когда обед уже остывал, появился Эльчин.
– Нашёл! Нужно альпинистское снаряжение или хотя бы верёвка. – Он жадно допил воду из полторашки.
– Где? Что? Как? – всполошилась девушка.
Захватив все необходимое, но оставив Семёна внизу с тяжёлыми рюкзаками, двое Саша и Эльчин отправились к логову манула.
Теперь они лежали на краю камня.
– Смотри, – сказал юноша. – Вон то высохшее дерево было раньше наклонным мостиком, по которому манула забиралась вверх или спускалась к котятам.
– Ты их видишь? Где они?
– Не вижу, но знаю, – не стал Эльчин вдаваться в подробности, переходя к делу. – Надо спуститься. Я закреплю верёвку за камни, а ты подстрахуешь меня.
– Может, лучше я спущусь? – предложила она. – Если что, то у тебя больше сил меня вытащить. А мне тебя никак…
– У тебя опыт альпиниста есть?
– У тебя тоже нет, – быстро парировала она.
– Я ловчее, – не согласился парень. – Если вдруг, то Семёна приведешь. А я спущусь вниз и попробую вернуть дерево на место, если получится, то заберусь как по лестнице. Всё, я пошёл.
Художник — Светлана Пеленкова
* * *
Они могли бы спуститься вдвоём, тут было метра три-четыре, не очень высоко. Но Эльчин не хотел, чтобы она увидела то, что он знал увидит сам.
Сначала он подпёр плечом поваленное дерево и вернул его на место. Дожди размыли глину и часть камней осыпалась вниз, сдвинув дерево ниже на пару метров. Оно перестало быть лестницей, а безопасное место стало ловушкой для манулов.
Он поднял голову и посмотрел на небо в разломе камней. Представил, как кошка мечется там от беспокойства. И, возможно, поэтому она потеряла осторожность и попалась на глаза плохому человеку. А что, если она сама вышла к нему за помощью? Что, если эта та самка манула, которую выходила тётушка, и потому кошка помнила о том, что у людей можно найти помощь?
«Пипец, Эльчин, не раскисай! Шаман ты или где?»
Он прошёл пару метров и вытащил одного за другим из норы двоих манулов, слабых, но живых. Детёныши, похожие на обычных кошек, только гораздо пушистее, а лапы короче. Серая густая шёрстка, полоски на мордочке и кончике хвоста. Смешные низкосидящие ушки и глаза, как у человека – с круглыми зрачками. Размером с ладонь, по весу – батон хлеба.
Не мяукают, лишь царапаются, и один хрипло урчит. Засунул обоих пока за пазуху в тепло.
Только потом заставил себя погладить третьего. Того, кто не дождался помощи и умер этим утром. Умер, но именно эта искра духа мелькнула, как падающая звезда, и указала, где он. И спасала сейчас его братьев или сестричек.
Он перенёс лёгкое тело в другое место. Туда, где днём лучи солнца согревали эту яму. Туда, где весной зацветают первоцветы. Похоронил, а сверху соорудил из камней пирамиду, начертал на верхнем камне знак пути, чтобы котёнок смог найти дорогу и переродиться. Может, в следующий раз ему повезёт больше.
– Эльчин, ты где? Как манульки? – не выдержала Саша. – Мне звать на помощь Семёна?
