Бухло, вещества, покорные молодые девчонки, а с ними много–много секса помогли разломать нахрен все рамки и вернуться в себя. Конечно, однажды я чуть не сдох, как уже известно. Зато все это сработало: на Марию я забил и теперь снова могу смотреть на отца без желания проблеваться, не ищу его одобрения, пользуюсь чувством вины. И все у меня хорошо.
Только мысли, как ни старайся, все равно стягиваются к сексу. Можно подумать, что в моей голове и штанах до сих пор пубертат, за что надо поблагодарить гибкую маленькую женщину. Amore, фактически не притронувшись ко мне, отымела меня во все щели.
Да, после дрочки в туалете Женя ни разу на меня не взглянула. Игнорила весь остаток полета, Снежная королева. Я должен ее трахнуть, чтобы освободиться. Ни одна женщина больше не займет мои мысли дольше, чем нужно, чтобы оказаться внутри нее. Даже если это Ариана Гранде, Кортни Кардашьян или самый горячий ангел Victoria’s secret. Так я решил в 16 и успешно следую этому принципу до сих пор.
– Женя, проходи. Он ждет. Только недолго: через полчаса у Андрея Александровича японская делегация.
Секретарша, как ее там зовут, выразительно на меня взглянула.
– Есть мэм, – отсалютовал ей и отправился к двери.
Флешбек. На следующий день после Ситуации останавливаясь здесь же, у входа к отцу, смотрю на Марию, она виновато – на меня. Бесстрастно делаю вид, будто щупаю у себя сиськи, а языком несколько раз толкаюсь в щеку изнутри и как бы давлюсь. Очень по–детски, знаю, но насколько же сильно меня бесит Мария.
Что очень странно, она тогда порозовела, а ведь я думал, что ген стыда у нее отсутствует. Что еще более странно, Мария ничего не сказала. Прошлое и настоящее схлопнулось. Подмигнул безымянной секретарше и вошел в кабинет.
Евгения
–Ой, умру сейчас от смеха! Брови нахмурила, губы сжала, смотрит исподлобья, разве что пар из ушей не валит. Запомни: ты, как я, ростом не вышла, поэтому в открытую сердиться тебе не идет. Похожа на гнома.
–Ну мама.
–А что мама? Не смеши людей – лучше злость прикрывай собственным достоинством. И достоинства тоже всегда прикрывай.
Разговор на кухне, 1997 год
Когда мне неловко или страшно, веду себя как последняя стерва.
Сегодня мой первый рабочий день. Открыв двери в офис, я шагнула в сай–фай сериал про светлое будущее: много света, стекла, все белое или пастельное, изогнутые формы и мягкие очертания предметов. Футуристический интерьер – опасная история. Если недоработать или, наоборот, переборщить с деталями, он выглядит натужным и устаревшим. Но в этом пространстве каждая мелочь ощущается по–настоящему стильной.
Я прошагала через приемную и тут же нагрубила ведущему дизайнеру. Знаю, что ничего меня не оправдывает, даже его сексистское чувство юмора. Этот здоровяк, похожий на американского Винни–Пуха, пошутил про женскую миниатюрность и гигантские амбиции. Он не только видел мое портфолио, но и две недели назад лично допрашивал на этапе онлайн–собеседования.
Кажется, тема роста – его личный пунктик. Мой тоже. С улыбкой и легкой дрожью в ожидании последствий выдала: если уж выявлять обратно пропорциональную зависимость, то кое–чьи амбиции вызывают вопросы. И выразительно взглянула на него снизу вверх. Первые десять минут на новой работе должны были стать последними. Но вместо того, чтобы вышвырнуть меня на улицу, парень расхохотался и поднял вверх большой палец. Положительный эффект обманутого ожидания.
Ассистентка доброго Винни, которого на самом деле зовут Алексей, поднялась со мной на этаж, задуманный для ландшафтников, чтобы показать мой личный кабинет. Да, на Олимпе российского дизайна не толкутся в опен–спейсе. Здесь даже у каждого рядового сотрудника есть персональное творческое пространство. Мне объяснили, что зоны для совещаний и командной работы с клиентами тоже имеются, но большую часть дня коллеги разделены. Спорю на черные лакированные лабутены, которые привычно сдавливают мои ступни, в студии утрируется конкурентный дух во имя количества идей. И добряк Алексей на поверку окажется гораздо жестче, чем видится на первый взгляд.
Когда двери лифта разъехались, я резко вдохнула. Не ожидала, что все будет настолько прозрачно, в прямом смысле слова. Стены в кабинетах стеклянные. В каждом из них позади рабочего стола окно в пол и щекочущее ощущение полета над суетливой Москвой. То есть мое рабочее пространство – натурально прозрачный куб. Опустила взгляд. Под ногами, хвала небесам, обычный дубовый паркет, а не стекло.
Человек всю жизнь пытается производить реплики сущего. Мои современники синтезируют пластик в виде древесины, шлепают кроссовками по гудящей ленте беговой дорожки, делая вид, что это покрытая сосновыми иголками тропинка, пшикают в туалете «лесной свежестью», которая пахнет жидкостью для мытья окон. Или, как здесь, заключают воздух в стекло. Смешно, что подделки порой кажутся натуральнее оригинала. Стеклянная офисная атмосфера значительно чище московского смога.
Я вошла в свой кабинет и села за стол. Слева еще три куба, справа больше, теряются вдали. Напротив – такие же стеклянные секции. Обстановка везде идентичная: светлый рабочий стол, невысокий комод, полки мягких оттенков, украшения. К столу прилагается человек. Я как будто между зеркал: застряла в отраженной перспективе. В каждом кубе бесцветные шторы по углам. Если все их задернуть, как будто бы можно уединиться, но никто так не делает: это привлечет еще больше внимания, чем работа за стеклом.
Беру свои слова обратно. Это не голливудский сай–фай, а «Мы» Евгения Замятина[16 - роман–антиутопия, написанный в 1920 году. Герои – граждане Единого государства – жили в стеклянных квартирах]. Среди прозрачных, как бы сотканных из сверкающего воздуха, стен живешь всегда на виду, вечно омываешься светом.
Из куба напротив мне изо всех сил машет кудрявая загорелая девчонка. Она распахнула объятия, затем прижала руки к груди. Наверное, это «добро пожаловать». Я улыбнулась и поклонилась с жестом «намасте».
Девчонка одета в мягкое трикотажное платье на несколько тонов светлее ее кожи и удобные бежевые кроссовки. Я огляделась: все сотрудники в поле моего зрения будто рекламируют новую коллекцию американской полнозадой иконы[17 - речь о Ким Кардашьян, американской звезде реалити–шоу, дизайнере и фотомодели. Отдельную славу завоевала ее выдающаяся попа]. Оттенки нюдовые, одежда комфортная и в целом безликая.
Вокруг нет ярких акцентов, за которые уцепился бы взгляд. Кроме меня самой. В алом винтажном платье от Валентино, коротком и выгодно обтягивающем то, что этого требует, я как капля крови, размазанная по стеклышку на белом больничном столе.
Вчера вечером на всякий случай перечитала внутренний устав компании – официального дресс–кода нет. Выходит, ребята обесцвечиваются добровольно. Все вокруг – недвусмысленный месседж для клиентов: мы стильные, но простые. Думаем больше о ваших проектах, чем о собственной уникальности. Но мы не дешевки: никакой Икеи. Присмотритесь к нашей мебели от Minotti[18 - итальянская фабрика люксовой мебели из натуральных материалов, основана в 50–е годы прошлого века].
Улыбаясь, я откинулась на спинку итальянского кресла. Мой зад покоится на сидении размером с первоначальный взнос по ипотеке, а справа опирается на стекло стилизованный утомленный Гермес. Очертания стильно размыты, лица на нем натурально нет. Он как будто иллюстрация офисного утра понедельника, не самого лучшего времени в жизни клерка. Но не у меня.
Обожаю утро. Обожаю понедельник. Обожаю новую жизнь.
С интерьером порядок, а вот с шумоизоляцией беда, ведь стеклянные стены – бутафория. Я окружена звуками, как будто сижу в московской высотке среднего класса, а не в главной дизайн–студии страны. В соседнем кубе молодой коллега бубнит по телефону. Из коридора доносится лающий смех, точь–в–точь как у Безумного Макса с прежней работы.
А еще на расстоянии пары десятков метров вижу бежевый деловой костюм как у Макса.
Нет.
Нет. Нет. Нет.
Он кивает двум парням в нюдовых лонгсливах и светлых брюках, ребята объясняют ему что–то, размахивая руками. Все трое движутся по направлению к лифту, для этого им надо пройти мимо моего кабинета. Попыталась стать как можно незаметней, но спрятаться негде. Даже под столом, потому что у него нет спасительной стенки, только длинные тонкие ножки.
Проходя мимо моего куба, Макс задержал взгляд на платье, ярком как флажок на демонстрации. Остановился, улыбнулся во весь свой огромный рот и распахнул дверь. Уставился на меня прозрачными глазами и протяжно изрек:
– Женечка, какая встреча. Кажется, это судьба.
У меня застучало в висках.
– Скорее, злой рок.
Сделал вид, будто задет. Уголки губ поползли вниз. Махнул нюдовым ребятам, они двинулись дальше. Макс вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Что за тон, дорогая? Так и не простила моей шутки?
Холодно ему улыбнулась. Напомню: перед тем, как я уволилась из прежней студии, Макс предложил мне посидеть на его лице вместо жесткого офисного стула. Теперь я устроилась в кресле, которое в тысячу раз дороже и удобнее его наглой физиономии… Фу, конечно, понятия не имею, как это – рассиживать на его лице. И не собираюсь проверять.
– Надеюсь, так же ты шутишь и со своей мамой.
Вздрогнув, он побледнел и отвел глаза.
– Нет, не шучу. Моя мама умерла.
Мне показалось, что температура в кабинете подскочила – щеки порозовели. Сказала так сказала.
– Ох, мне очень жаль.
Макс будто бы смахнул слезу, посмотрел мне в глаза и расхохотался.
– В этой дебильной шаткой жизни есть кое–что постоянное. Это ты, доверчивая и сердобольная Женя. Как там твои бездомные собачки, еще не подохли от голода? Вот мать моя точно их всех, да и нас с тобой переживет. Она злая ведьма, говорю тебе.
Я посмотрела на него как на дерьмо моих подопечных из приюта, которое собираю лопатой, и показала средний палец. Макс примирительно поднял обе руки вверх.
– Такая острая реакция выдает глубоко неудовлетворенную женщину. Если что, я готов помочь. Сижу тремя этажами выше, где и все остальные топы. Ты ведь знаешь, что неделю как возглавляю здесь отдел международных проектов?
За что мне это.
Макс вышел за дверь, обернулся и, липко оглядев меня с ног до головы, добавил:
– Предложение посидеть на моем лице в силе. Think about it[19 - англ. Подумай об этом].
Я не метнула в его затылок клавиатуру только потому, что побоялась промахнуться и разбить окружающее стекло.
Как только мне кажется, что я сильная и мудрая хозяйка своей жизни, случается вот такое. Вроде как меня жестко опускают на землю. Ну правда, какова вероятность, что человек с огромным самомнением (и, предполагаю, крошечным членом) попридержит ЧСВ, чтобы обменять престол в маленьком дизайн–государстве на факультативную министерскую должность в государстве побольше?
Нынешнее дизайн–бюро ориентировано на внутренний рынок, международные отношения – процентов десять от общего объема работы. То есть переназначение Макса – шаг вниз по карьерной лестнице. Но он все равно здесь. Маленький функционер в государстве, в котором я только сегодня получила грин–карту.
Чтобы конвертировать ярость во что–то полезное, включила служебный МакПро. У меня еще не было такой мощной машины. Свои первые лучшие проекты выполнила на верном пожилом корейце. Из–за тяжеленных программ он не всегда успевал за моей мыслью: слегка притормаживая, будто спорил с визуальными решениями. Потом у меня появился Макбук. Хорошая штука, но за десять лет ежедневного труда тоже подустал.
Местный космический корабль – последняя модель – настолько хорош и девственно чист, что, кажется, самостоятельно побывает за меня на Луне. Проверю прямо сейчас.
Первый мой кейс здесь – благоустройство элитной гимназии в центре, которая откроется в следующем учебном году.
Школа не то место, которое стоит безусловно любить. Там много глупого, несправедливого, неприятного, как запах сернистого газа в кабинете химии. Хорошее тоже есть. Портрет Александра Сергеевича, которому прежний владелец учебника по литературе пририсовал солнцезащитные очки и спортивную повязку на лоб. Плюшевый пенал медведь: чтобы достать из него карандаши, нужно вспороть мягкое пузо. Подмокший мел, который оставляет мягкий жирный след на зеленой доске.
Обрывочные воспоминания, улучшенные лакированными образами из зарубежной массовой культуры типа белозубых чирлидерш и красивых, как ухоженные, дорогие студентки МГИМО, учителей, укладываются в фундамент проекта. А над ним возвышается главная мысль. Зонировать территорию, разделив ее на четыре сектора: естественные, гуманитарные, технические и общественные науки. Цвета и материалы подбирать в соответствии со смыслами и философией предметов. Должно быть светло, стильно, видеографично. Чтобы хотелось снять себя на этом фоне и выложить в соцсети. Чтобы не отбывать здесь назначенные государством годы, а вписать свою интересную молодую жизнь в это пространство.
В такой школе я бы согласилась пройти десятилетку заново. В родной – нет, благодарю. Самым ярким объектом на ее территории была голубая трансформаторная будка, за которую все бегали курить на перемене…
Нырнув в работу, не сразу заметила, как в кабинет заглянула блондинка в приталенном белом платье. Оказывается, наступил вечер. Порозовевшее солнце запуталось в волнистых струящихся волосах девушки, похожей на эльфийку Галадриэль[20 - эльфийская владычица, персонаж романа «Властелин колец», книг «Сильмариллион» и «Неоконченные предания Нуменора и Средиземья» Джона Р. Р. Толкина]. Прямо сейчас на дивном наречии она сообщит мне, что слабейший из смертных может изменить ход будущего.
Вместо этого эльфийка переступила с ноги на ногу и протараторила на грубоватом русском:
– Евгения, у вас совещание с креативным директором. Я провожу.
Волшебство пропало. О совещании, конечно, никто заранее не предупреждал. Захватила, телефон, айпад, пропуск и поспешила за блондинкой. Мы поднялись на три этажа выше. Тоже стеклянные кубы, только стены матированы, за одной из них тратит воздух Безумный Макс. От этой мысли меня передернуло. Эльфийка указала на нужную дверь и быстро удалилась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70714393&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
эти актеры сыграли в боевике–антиутопии «Безумный Макс»
2
ит. Простите, я вас не понимаю.
3
ит. мудак
4
ит. любовь, любимая
5
ит. Это был довольно утомительный день
