Ди Темида "В твоё доверие. По рукоять"

– Вон из зала, чтоб я вас не видел, – Лэн тоже устало потер глаза руками, и мне показалось, эта усталость была связана, скорее, с моральной стороной вопроса затянувшейся опеки над новобранцами, нежели являла собой что-то физическое.

Думаю, он уже и сам мечтал, чтобы эта подготовка завершилась и забылась, как страшный для него и для нас сон.

Дважды просить не пришлось, и мы с Шайло поспешили ретироваться.

***

– Может, пойдём уже? – я кинула взгляд на простенькие наручные часы.

По моим подсчетам, Крис уже должен был вернуться и, пока свежо предание, мы хотели поговорить с ним. Несмотря на то, что, скорее всего, ему потребуется отдых после такого наказания.

Шайло всё ещё уплетала за обе щеки пирожные, а моё терпение кончалось так же стремительно, как и сладкие куски на её тарелке.

– Ты иди, я сейчас догоню, – с набитым ртом ответила она, кивнув в сторону выхода.

Я обречённо покачала головой и улыбнулась ей.

– Ты как всегда…

– Я правда догоню!

– Конечно-конечно, – отмахнулась я, уже встав с места.

Клонило в сон, всё тело болезненно ныло от утомления, но я решила довести начатое до конца и действительно выяснить у Криса, что же у них там с Нордом произошло. У меня не было уверенности в том, что они снова не подрались где-нибудь на полосе, но я уповала на их благоразумие – вряд ли эти двое сцепятся под неусыпным бдением Шона.

Я ступала в полутемном коридоре, освещенном слабым светом ламп, и перебирала в уме варианты причин случившегося между ними конфликта. Игнорируя чужие шаги за спиной – мало ли кто из Штаба идёт по своим делам, хотя это был один из малолюдных коридоров, лентой уводящий в сторону хозблока и складов.

Почти дойдя до панорамных окон, открывающих вид на буйство леса рядом с нами, который выходил к морю, я хотела было взяться за перила лестницы, ведущей на верхний этаж мужских казарм, как тут резко опустилась тьма…

Сзади послышались громкие шорохи и чьи-то сиплые голоса, а мою голову мгновенно окутала и стянула абсолютно непроглядная чёрная ткань.

Я открыла рот, чтобы закричать, но надетый на голову мешок сзади сжали так, что сделала только хуже – крик застрял в глотке, ткань прилипла к ноздрям и губам, ещё больше мешая дышать. Дёрнувшись всем телом, я схватилась за собственную шею, которую жестко стянули, и попыталась стащить смертельную накидку.

Кислорода катастрофически не хватало, сонные артерии были сдавлены краем чёрного мешка; всё моё существо затопили ужас и липкий страх за собственную жизнь, а где-то на подкорке загнанной птицей билась только одна мысль: «Кто?».

Зачем?

Я не могла сконцентрироваться и дать хоть какой-то достойный отпор. Снять эту чертову ткань, вдохнуть полной грудью и отстоять свою безопасность. Вот тебе и реальные боевые условия…

Прилетевший из ниоткуда удар кулаком в живот подтвердил мои опасения, что нападавший сзади был не один. За ним в рёбра вонзился ещё один удар. И ещё… Меня душили и избивали одновременно несколько человек. Хуже гибели я себе и представить не могла.

Я даже не сумела закричать от боли, только прохрипеть – чернота полностью облепила лицо, и я задыхалась во мраке. Державший меня сзади за ткань и шею человек не ослаблял хватки, только сильнее надавливал, стремясь быстрее вызвать асфиксию.

Я ощутила, как из глаз брызнули слёзы безысходности. Последние слёзы в моей жизни, которые я запомнила перед тем, как обмякнуть в руках своего убийцы и упасть в пустоту.

Глава 4

Норд

Холодный вечерний воздух, казалось, шипел на моей разгоряченной коже после такого марш-броска.

Долбаный Шон, мать его, вытряс всю душу.

И этот долбаный Крис ещё, будь он неладен.

Да и я тот ещё хрен. Хорош, что сказать. Впервые в жизни не сдержал язык за зубами, как какая-то истеричка.

Если бы в моём характере была бы хоть капля той рассудительности, что присуща среднестатистическому ученому Научного звена, не пришлось бы сейчас отбывать столь унизительное наказание в компании этого смазливого придурка. Так рьяно отстаивавшего пару часов назад в драке со мной «честь» своих никчемных подруг. Не пришлось бы сверкать на весь Штаб и так разукрашенным ранами лицом. Не пришлось бы разбивать этому неудачнику нос.

Спасибо, блять, хоть из лидирующих позиций не выбился.

Сказывалась усталость от подготовки, и постоянная сверкающая впереди цель получить офицерское или сразу командора, тяжёлым булыжником лежавшая на моих плечах – поэтому-то и башню сорвало.

Ещё и эта Тихоня…

Идиотское прозвище при таком красивом имени. И надо было ли вообще делиться с ней сывороткой?

Так метко ткнула в меня нож, чуть ли не в самый глаз, вырвав победу из рук в самом начале поединка. Взыгравшее самолюбие отказывалось это забывать, яростно швыряя в лицо горечь воспоминания о поражении и её не-верящего-в-саму себя взгляде.

Взгляде охренительно голубых глаз.

Чертово море Островов в радужке…

Всё это тошнотворным комом давило на лёгкие, почти явственно ощущалось в горле. Наверное, поэтому я был так не сдержан днём в выражениях в адрес Гамильтон и её мелкой подруги, а этот Крис – так не к месту оказался под моими кулаками со своей защитой девиц. Мы сцепились в спальне перед выходом на очередное растерзание инструкторами, пока двое подоспевших из душа парней-новобранцев не растащили нас.

Сейчас придурок плёлся сзади, на расстоянии метров эдак десяти, такой же задолбавшийся, как и я сам. Гордость не позволяла волочить ноги и показывать слабину, как сейчас делал Крис, но я искренне мечтал о том, чтобы поскорее добраться до неудобной постели, рухнуть на неё и забыться мертвецким сном. И если в первую неделю ухитрялся, избегая внимания инструкторов, после отбоя топить утомленность в выпивке и местных девках, готовых отдаваться направо-налево в каждом тёмном углу коридоров, то сейчас мне настолько это опостылело, что лишь долгий сон восстанавливал нервы и силы.

Я вошёл в здание Штаба, не смотря ни на кого вокруг. Заметив только напоследок, что Крис свернул в сторону столовки. Бросил мне свой равнодушный пустой взгляд и скрылся. Думаю, мы оба извлекли из всей ситуации урок. Противником он был, однозначно, достойным, и что-то подсказывало, что наши кулаки ещё не раз встретятся. Возможно даже не друг с другом, а против кого-то совместно.

Жизнь ведь охренительно непредсказуемая штука.

Я в этом убеждался, и не раз. Потянув плечами, чтобы сбросить напряжение и разогнать молочную кислоту в забившихся мышцах, я прошёл мимо шумной компании офицеров в прохладу одного из многочисленных мягко освещенных коридоров. Раны и синяки на лице саднило, но было терпимо – идти в лазарет я, как обычно, не видел смысла.

Мои шаги гулким эхом отдавались от стен. Я слышал, как шумят где-то далеко за стенами волны, но было что-то ещё впереди, неожиданно кольнувшее чуткий слух.

Глухой звук падающего на пол тела. Топот нескольких пар ног.

Я бы не спутал это ни с чем.

Подобравшись, прибавил шагу и быстро дошёл до лестницы, чтобы посмотреть, что там происходит. Топот, а точнее, люди, воспроизводящие его, успели исчезнуть в соседнем разветвлении коридора под пролетом. Я так и не определил, кто это…

– Блять! – я услышал своё восклицание будто со стороны, отозвавшееся от сводов.

Чей-то труп в полутьме лежал на краю верхней ступени, грозясь через мгновение скатиться вниз. Я не помню, как в два шага допрыгнул до тела, схватив ладонями за одежду на плечах. Удержал его от падения.

Или её?..

– Блять, блять, вот же… – повторял я бессвязно, как заведенный, глядя на…

Девичье тело в темно-серой майке и тренировочных штанах, безжизненно застывшее в моих руках. Уложив бездыханную фигуру головой к себе на колени и упав ими на ступени, я тут же сорвал с лица жертвы тёмный плотный то ли мешок, то ли глубокий капюшон, отделенный от толстовки. И отшвырнул от себя подальше.

– Грейс… – судорожно выдохнул я, не веря своим глазам.

Рот затопило свинцовым привкусом присутствующей в воздухе смерти.

Какого хера?..

Посиневшее лицо Гамильтон я узнал моментально.

Всегда сосредоточенные глаза были сейчас закрыты; бесцветные веки не двигались, обрамленные остатками слёз. Приоткрытые сухие, аккуратные губы были обескровлены.

Дерьмо.

– Ну нет, – зло выцедил я, осторожно, но быстро спуская ее вниз, перекладывая обратно уже на ледяной пол со своих коленей, – Хер ты у меня умрёшь, Тихоня. Не сегодня.

Адреналин и шок, как ни странно, не снесли крышу, а заставили чётко думать, без паники, взяв себя в руки.

Я кинулся давить ладонями на её грудь, чтобы завести сердце, надеясь, что потерял совсем немного драгоценного времени. Созерцая застывшее лицо, на задворках сознания я заметил, как прихожу в бешенство от следов асфиксии на тонкой коже. Пока методично надавливал руками в центр грудины, параллельно цепко осматривал всё тело Гамильтон, опасаясь увидеть кровоточащие раны. Но их не было.

Как я жалел в эту секунду, что вместо внимания к словам и действиям на лекциях по оказанию первой помощи пялился на вырез формы вещающей медсестры. Реаниматолог из меня был так себе. Но прежде чем позвать кого-то или отнести Грейс в лазарет, нужно убедиться, что где-то глубоко внутри в ней ещё тлел уголёк тепла.

Не к месту мозг пробила мысль: я страстно желал, чтобы именно благодаря мне огонь разгорелся в ней снова, снося холод обволакивающей смерти.

И вдохнул бы в её вечно серьёзное, такое привлекательное лицо краски жизни.

– Давай, мать твою! Ну же!

Я надавил на грудную клетку Тихони так, что, казалось, сломал ей кости. Поздно спохватившись, нажал пальцами на её щеки, чтобы приоткрыть рот и нащупать пальцами язык, молясь, чтобы он не завалился. Повезло.

Не знаю, что на меня нашло – может, у адреналина есть и обратная сторона, которая придаёт не только смелость, но и безумие, – однако после очередного непрямого массажа сердца я с чувством отвесил Грейс оплеуху. Если это обморок, мало ли… Поможет. Затем, снова схватив ладонями её отвернувшееся от удара лицо, выровнял голову и наклонился к губам. Собрав, наверное, весь воздух, что был вокруг нас в свои немаленькие лёгкие, я что есть силы выдохнул его ей в рот, зажав нос.

Очередной прострел: «Как было бы, если её шершавые губы поцеловали бы сами?», но услышав низкий протяжный хрип и гортанный кашель Грейс, я поспешил одернуть себя и снова сосредоточился на помощи.

Живая, мать твою. Откачал.

Я же сказал, Грейс, – не сегодня.

***

– Я не хочу, чтобы она знала, – задержав за локоть проходящего мимо доктора, негромко проговорил я.

Тихоня так и не пришла в себя, позволив мне незамеченным доставить её бессознательное, но уже дышащее со свистом и хрипом тело в лазарет. Я не помнил, с какой скоростью дошёл туда с такой нелегкой ношей – она, конечно, стройная девушка, но далеко не маленькая, как её кучерявая подруга. Помню только, как её тут же забрали всполошившиеся врачи и скрыли за ширмой. Помню, как руки покинуло едва различимое тепло её постепенно оттаивающего тела.

Весьма вероятно, что скоро сюда ввалятся её дружки, Лэндон, возможно даже сам Главный командор Макс, и мне ох как не хотелось светиться здесь и выступать героем. Никакой я нахер не герой, разве что только с приставкой «анти». Ей просто повезло, что я шел в казарму – тот же Крис мог оказаться на моём месте, не сверни он пожрать. А расспросы мне были ни к чему.

Хотя я сам не прочь был узнать, что Гамильтон делала в том злосчастном отрезке коридора. И кто были эти выродки, напавшие на неё в такой час.

Для чего? Кому она наступила на хвост?

Правда, стоит вспомнить, что под подозрение мог попасть и я сам. После того поединка. Естественный отбор в «Тиррарии» не приветствовался, но никуда не девался полностью, так как желающие заполучить лучшие должности и позиции головорезы все равно находились.

В конце концов, Тихоня Тихоней, но мало ли какие черти водились в её омуте – возможно, она специально кому-то перешла дорогу, за что и получила по заслугам. Хоть это никак не вязалось с тем, какой она себя позиционировала. Какой была. Блять, да не может эта наивная, забывшая сыворотку тогда на отборе и не умеющая даже держать боевую стойку, заноза кому-то перейти дорогу!

Она умеет только в башке моей сидеть.

Тоже идиот. Вляпался.

В любом случае, лезть в это дерьмо совершенно не хотелось – пускай с этим инцидентом разбираются командоры и инструкторы.

И я не хотел её благодарности. Не хотел лишнего взгляда в свой адрес, не хотел, чтобы она чувствовала себя мне должной. Во второй раз. Не хотел углубления ситуации.

Я стремился только к одной единственной цели, уехав с Материка. И лишние мысли, наподобие той возникшей о её губах, которые будут в голове из-за постоянных дальнейших «я у тебя в долгу!», мне были нахер не нужны.

Тем и хороши связи на одну ночь. Никаких обязательств и продолжения. Смазливый Крис, общающийся с ней и кучерявой, думающий, что никто не замечает его щенячьего взгляда в адрес светловолосой Тихони, подходит ей куда больше в качестве спасителя и принимающего благодарности героя.

Врач, Дерек вроде, странно и оценивающе посмотрел на меня и кивнул, прервав внутри поток хаоса. Затем скосил глаза на свой, зажатой моей ладонью, локоть, намекая на то, что «просьбы просьбами, парень, а руки-то не распускай, если не хочешь проблем».

Я поспешно отошёл от него и направился к двери.

Чертовски хотелось надраться в хлам, но я всё же дотащился до казарм, в которых, кстати, не обнаружил Криса и упал на кровать. Наверняка, он и мелкая уже там, в лазарете. Спохватились, блять, пропажу.

Я собрался с мыслями, возвел обратно свой разодранный панцирь, сжигая любые воспоминания о Грейс и её возможной смерти, не будь меня рядом.

Жизнь, блять, конечно, непредсказуема, но для меня она должна продолжиться так же, как и до картинки безвольного тела Гамильтон в коридоре.

***

Кабинет Главного командора Макса представлял собой аскетичное помещение, в котором были стол с компьютером, пара стульев и шкафы. Я задолбался осматривать минимализм вокруг, в сотый раз отвечая на одни и те же вопросы Лэндона, который прислонился к столу Главного командора прямо передо мной, не сводя с меня глаз.

– То есть, ты хочешь сказать, что просто шёл мимо и нашёл Грейс? – недоверчиво переспросил инструктор, пока Макс, в пол-оборота сидевший за столом, созерцал тени на стене.

Допроса избежать не удалось, конечно. Но я был уверен в себе и своих ответах. Предрассветные лучи слабо пробивались сквозь задернутые жалюзи, а мне до одури хотелось продолжить свой сон, который так нагло прервал ночью всполошивший нашу спальню инструктор.

– Не совсем мимо. Я возвращался с наказания и обнаружил её в коридоре, сэр, – стараясь не иронизировать на последнем слове, повторил эту мантру.

– А что не пошёл на ужин после возвращения?

Да блять, Лэндон, что ты от меня хочешь?