Прошел к столу, за которым восседал наш Господь Бог, хотя, сравнение с оппонентом из Ада было бы, наверное, более уместным, и со смиренным видом устроился на стуле, стоявшем напротив.
– Так, Лукьянов, в твой отдел направили стажёра. И не надо на меня так смотреть!
А я вообще никуда не смотрел, если что…
– Сам не рад этому факту. Никогда не беру сопляков на всякое обучение. Своих дебилов полно. Но за этого просили такие люди, что отказать не мог. Берешь его под свою опеку.
– Николай Андреевич, Вы же знаете, я и педагогика совсем не рядом. Отдайте кому-то другому.
– Да что ты? – Генеральный всплеснул руками, сильно напоминая мне злую бабулю, которая сейчас сначала ехидно обольет помоями с ног до головы, а потом, очень даже может быть, отвесит подзатыльник. До рукоприкладства дело ещё не доходило, конечно. Но кто мешает начать. На всякий случай незаметно сдвинул стул немного назад.
– Я без тебя, Лукьянов, сам не догадался бы. Естественно, ты – самая поганая кандидатура для стажёра. Но, в этом и суть. На тебя будет возложена важная миссия. Сделать так, чтоб этот тип сбежал. Чем быстрее, тем лучше. Сам. Понял?
Чего уж тут не понять? Генеральный только что открытым текстом сказал, на тебе, Антоша, дурака, который нам не нужен. Позаботься о том, чтоб этот дурак в ближайшее время мчался в сторону, далёкую от офиса, не оглядываясь. Ну, ок. Это я могу. Тут даже напрягаться не придется. При желании вполне способен быть редкостным муда… мммм… плохим человеком.
– Принял, Николай Андреевич. И где жертва?
– Сидит в твоём кабинете. Ждёт начала рабочего дня. Кстати, в отличие от тебя, человек явился вовремя.
Я уже не выношу этого зануду. Ещё не встретились, а мне его ставят в пример. Однозначно, озвученную руководителем задачу выполню с преогромным удовольствием.
– Все, давай. Иди.
Я послушно поднялся со стула и потопал к выходу.
– Лукьянов!
Оглянулся на генерального.
– Надеюсь, не нужно объяснять, что все должно быть красиво?
– Конечно, не нужно. Красиво – мое второе имя.
Шеф фыркнул, в этот звук вложив все возможное пренебрежение. Да, знаю, не очень любит меня Николай Андреевич. За раздолбайство. Но при этом, я – один из лучших. Скажем честно, рекламное агентство, это – понты. Чьи понты красочнее и привлекательнее, тот имеет больше денег. В этом я – бог. В понтах, имею ввиду. Если нужно устроить презентацию для нового клиента, генеральный всегда зовёт меня. Что-то, а пыль в глаза умею пускать так, обзавидоваться можно.
Вышел из кабинета, сделал ручкой Наташе, типа, все норм, живой-здоровый, и двинулся в сторону родных пенатов. Мое рабочее место ровно в противоположном конце коридора.
Итак, стажер. Очевидно, чей-то сынок. Или племянник. Не суть. Главное, что быть его здесь не должно. Причем, чем быстрее, тем лучше. Тут и мой интерес. Сопляков я всяких ещё за собой не таскал. Придется сидеть от начала до конца, опять же. Под приличным предлогом не смоешься. Стажер ведь рядом. Ну, ничего. Думаю, за сегодня управлюсь.
Открыл дверь и чуть не вышел обратно. Поверить, точно не ошибся?
В помещении находился лишь один человек. Причем, женского пола. Причем, страшная, как … Нет, не как моя жизнь. Зачем гневить вселенную? Просто страшная. Светлые, какого-то подозрительно серого цвета волосы собраны в пучок. Пучок! Я не знаю ни одну женщину, которая осквернит свою голову подобной страстью. Очки в коричневой роговой оправе. Как у черепахи из мультика про львёнка. Ужас! Кофточка на пуговицах застегнута до самого подбородка. Юбка, длина у которой ни туда, ни сюда. По щиколотку. Кеды странного вида. Такое чувство, будто их сняли со спортсмена-бегуна, скончавшегося на финише своего последнего марафона. Причем, все предыдущие он в этих кроссовках и осилил.
Сидит это нечто, прижимает к груди папочку, смотрит на меня огромными глазами, которые из-за толстых линз кажутся ещё больше.
– Антон Львович! – Существо вскочило с места и в два прыжка оказалось рядом. – Как я рада! Эта такая честь проходить стажировку у Вас. Вы же – известная личность. Ваши презентации можно смотреть, как пособие для правильной работы. Мечтать не могла, что попаду именно к Вам.
И при этом, ухватив меня за руку, трясет мою же родную конечность, будто запасная есть.
– Привет…мммм… как звать?
Осторожно вытащил пальцы из ее потной ладошки. Возникло огромное желание вытереть руку о штаны. Что я сделал в итоге? Правильно, вытер. Ибо противно и неприятно. Девица, конечно, заметила. Пыл ее немного поубавился.
– Я – Евангелина.
– О, Господи… Кто?
– Ну, можете называть Лина, если неудобно. Или Ева. Окончила университет. Факультет рекламы и менеджмента. Очень хотела пройти практику в развивающемся, большом агентстве. Так вышло, смогла попасть к вам. В смысле не к вам лично, а к вам в агентство. Ну, и к Вам тоже… лично…
Бедолага совсем растерялась. Пожевала губами, а потом и вовсе замолчала.
Я стоял, сунув руки в карманы, чтоб больше не хватали все, кто ни попадая, разглядывая ее свысока. Интересно, генеральный сам эту особу видел? Если, да, то представляю, как ему было смешно. То, что Антоше по душе красивые женщины, факт известный. А тут столь неординарный вариант.
Стоим, значит. Молчим. Я – с выражением раздражения и недовольства. Девица – в стрессе и растерянности. Так разволновалась, что выронила папку. Наклонилась, подняла, снова выронила. Это повторялось, раз пять. Со стороны если посмотреть, то такое ощущение, будто поклоны мне отвешивает. До самой земли.
– Антон Львович, что-то на так? – догадалась, наконец.
– Угу. Не так.
– Но… что? – В голосе стажерки отчётливо зазвенели слезы.
Ой, вот не надо. Меня такая ерунда бесит. Ненавижу постановочные спектакли. Большинство женщин считают, не знаешь, что делать, плачь. Это точно поможет. Справедливости ради, на большинство мужчин процесс рыданий реально влияет. Но я не большинство.
– Тихо!
– Что? – Евангелина моргнула несколько раз, сдерживая влагу, которая уже почти показалась на ресницах.
– Ничего.
Абсурдный, конечно, разговор. Хорошо, у этой особы хватает ума, не выяснять подробности. Тихо, значит тихо. Без глупых вопросов, что именно, зачем и почему.
Впрочем, все складывается весьма неплохо. Будь стажёр парнем, вывести его из себя могло оказаться не так просто. А тут… Забитая, некрасивая дурочка. Хм… Чего это я злюсь? Наоборот, все отлично! Теперь точно справлюсь за один день.
Так, на сегодня записей достаточно. Рука болит. Итак, как долбаный писатель строчу. Стараюсь, опять же, ради Анастасии Николаевны. Не просто сухо рассказываю события, а, можно сказать, использую обороты речи и всякие там приблуды русского языка Подробнее процесс уничтожения стажёра опишу завтра. Спасибо, дневник, что ты у меня есть. Безумно счастлив. И Вам, Анастасия Николаевна, тоже спасибо. Жизнь была значительно скучнее. С нетерпением жду, когда мы приступим к прочтению. Вместе. Скорее всего, в моей постели.
Глава третья
Ну, что ж. Продолжаем записывать все, что происходит в жизни столь прекрасного человека. Конечно, это я о себе.
Помнится, остановился на появлении стажёра. То есть стажёрки. Евангелина. Кто вообще придумал ей это имя? Когда его слышишь, представляешь нечто очень красивое и соблазнительное. А тут же…
В общем, обнадежившись, я приступил к реализации плана по выдворению девицы из нашей компании. Казалось бы, что проще. Пару раз довести ее до слез, продемонстрировать самые отвратительные черты своего характера, и все. Готово. Однако Евангелина оказалась особой крайне упрямой. Или глупой. Или все сразу. Она игнорировала нападки, глядя на меня полным восхищения взглядом.
Для начала, велел ей рассказать о себе. При этом, перебивал на каждом слове, выдавая едкие комментарии.
– В университет поступила с золотой медалью…
– Ниче себе. Прям золотая была? Слушай, меня всегда интересовало, она реально из золота?
– Нет, но…
– Видишь! Зачем тебе работать? У тебя есть целая золотая медаль!
– Да, но…
– Ты же ее бережешь? Ну, там в банк, может, положить, на сохранение. Продолжай. Очень интересно. – Во время рассказа я демонстративно позевывал, периодически смотрел на часы, показывая тем самым, что мне так-то глубоко плевать на все эти подробности.
– Антон Львович, кажется, Вам не очень интересно…
– Да что ты?! Как могла подумать такое?! Евангелина… Слушай, я же могу сокращать твое имя, как мне удобно? Правда?
– Можете, но…
– Ага. Отлично. Будешь Геликом.
– Почему? – Девица растерянно моргнула.
– Ну, гелик. Ты чего? Тачка такая. Гелендваген. Нравится мне. Хоть немного будет приятнее произносить. Так. И? Университет, значит. Зачем тебе реклама? Пошла бы вон на филфак, к примеру. У тебя типичная внешность училки. Тут вариант закончить вышку и удачно выйти замуж, сорян, не прокатит. А вот школа – вполне. Посвятить свою жизнь детям, завести десять кошек и скончаться в их обществе. Идеальная перспектива.
– Почему десять?
– Хм…. Сдается мне, ты не на том делаешь акценты. То есть, количество кошек тебя беспокоит гораздо больше, чем возможность помереть в одиночестве. Эх, Гелик, странная ты женщина. Ну, а чего только сейчас решила работать? Тебе лет то сколько уже?
– Двадцать один.
Я поперхнулся кофе, который в этот момент поднес к губам. Да ладно! На вид все тридцать дашь.
– Слушай, у меня для тебя плохая новость.
– Спасибо. Кажется, я уже поняла, в чем эта новость заключается.
Девица, сцепив зубы, терпела все. Это начало изрядно раздражать. Другая уже взорвалась бы и послала меня за хамство, куда подальше. Ладно. Усилим натиск.
– Гелик, жрать хочется, сил нет. Метнись в соседнее кафе, возьми чего-нибудь перекусить.
Стажерка сдержала вздох, послушно поднялась и застыла напротив стола, за которым я расположился, пролистывая на ноуте новые кейсы для клиентов. Она явно ожидала, когда я дам денег. Еда-то нужна мне.
– Что?! Шустрее давай. Иначе работать никогда не начнём! Что за бестолковое молчание? Как ты универ вообще закончила? Иди!
Девица открыла рот, явно собираясь высказать мне претензии, но тут же закрыла его обратно, развернулась и вышла. Черт. Железная выдержка. На кой черт она все это терпит? Ну, ладно. Ждём продолжения. Когда я употребил словосочетание «соседнее кафе», то не счёл нужным уточнить, топать до него, вообще-то, пару километров. А что? Может, для меня это и есть понятие соседства. Все же люди разные.
Евангелина вернулась через два часа. Судя по красному лицу, сбившемуся на бок пучку и сцепленным ещё сильнее зубам, ей пришлось обежать весь микрорайон. Похоже, изначально она двинулась не в ту сторону. Ах, да. Я же не сказал ей сразу, в каком направлении идти… Лево или право. Упс…
– Пожалуйста. Кушайте.
Девица в три шага оказалась рядом со столом, а потом начала вытаскивать из большого пакета еду в специальных контейнерах.
– Вот это – первое. Тут – борщ, а тут – японский мисо-суп. Не знаю, что Вам больше по душе. Взяла два варианта. Здесь – отбивная и картофельное пюре. Но, если по какой-то причине Вы не любите картошку, то, пожалуйста – лапша удон с курицей. Салат Цезарь, без курицы, вдруг у вас диета или склонность к вегетарианству. Стейк. Мало ли. Может без мяса ваша жизнь наоборот теряет смысл….
Я наблюдал, как стажерка достает все эти ёмкость, комментируя свои действия с абсолютно спокойным выражением лица. Честно сказать? Хотелось встать и поаплодировать. То есть, покинув офис, она сразу поняла, что бы сейчас не принесла, пойдет снова, но уже за другим. Поэтому девочка просто реально обежала все заведения, а их тут три, и купила различные варианты. Ммммм… Малышка думает, что уела меня. Ну-ну…
– Десерт.
– Что? – Она застыла с очередным блюдом в руках.
– Молодец. За выбор мною хвалю. Но видишь ли, я привык заканчивать обед десертом. Не могу без сладкого совсем. Если нет вкусненького, то и остальное поперек горла встанет. Эх… Быть мне, похоже, голодным. Ну, что ж ты так, Гелик… – Я сделал грустное лицо, покачал головой и прищелкнул языком, – Со всей душой к тебе. А ты… Ну, ладно, что ж. Обойдусь без обеда.
– Вы…Вы не будете это все есть?
Мне кажется, ее сейчас кондратий хватит. Отвечаю.
– Слушай, ну, я же объяснил. Сладкое полезно для мозга. Я употребляю его и на завтрак, и на обед, и на ужин.
Стажерка с сомнением окинула мою фигуру. По крайней мере, ту ее часть, которую было видно из-за стола. Красивый рельеф тела, а особенно плеч и груди, который вполне можно было разглядеть под рубашкой, явно говорил о том, что я бессовестно вру. Ни один человек, употребляющий сладкое в том количестве, которое было озвучено, никогда не сможет выглядеть подобным образом. Только идиот не поймет, что я очень много времени провожу в спортивном зале, а соответственно, питаюсь определенным образом. Я приготовился к взрыву. Сейчас… Ну…
– Хорошо. – Евангелина сгребла уже расставленные контейнеры со стола обратно в пакет, потом подошла к мусорному ведру, связала ручки, завернула крепко, и выбросила все, что было куплено за ее, кровные денежки.
– Радикально…
Она молча пожал плечами, а затем вернулась к столу.
– Можем приступать к работе, Антон Львович?
– Да уж не знаю… Тебя не было два часа. Половина рабочего дня прошла. Давай, знаешь, что? Сходи в творческий отдел. Это другой, соседний. Понимаешь? Наш – отдел по работе с клиентами, а тебе нужен творческий. Разыщи Костика и возьми материалы по мебельной фабрике. Он поймет. Ок?
– Отлично! Конечно! Уже бегу.
Девица сразу взбодрилась и расслабилась, решив, будто ей правда дали настоящее поручение, связанное с рабочим процессом. Угу. Конечно.
Она выскочила из кабинета, исчезнув за закрытой дверью. Я откинулся на спинку кресла, потянулся, довольно улыбаясь. Пока эта терпеливая сова ищет человека, которого не существует, метнусь-ка в зал. Сегодня тренировка по расписанию. Для остальных, типа, уеду на встречу с потенциальным клиентом.
Я выбрался из-за стола, максимально неприметно проскочил по коридору к лифту, спустился вниз и довольный жизнью покинул офисное здание.
Зал находился неподалеку, но я все равно поехал на машине. Не охота ноги бить. Постоял, потрындел с пацанами. Потом два часа хорошей нагрузки на спину. Опять потрындел. Куда торопиться то? Телефон молчал, значит, никто не ищет. К тому же, являясь начальником отдела по работе с клиентами, я могу на самом деле в любой момент сорваться, уехать на важную встречу. Это один из плюсов моей работы и моей должности. Поди докажи, где был. Сильно не наглею, конечно, терпение у генерального не бесконечное, но пользуюсь при каждом удобном случае.
В офис вернулся уже после обеда. В теле присутствовала приятная усталость. Так всегда бывает после хорошей тренировки. Осталось продержаться пару часов и можно валить совсем.
– Вернулись?
Открыл дверь в свой кабинет, думая о личном, а, соответственно, не глядя вокруг. Честно говоря, вспоминал Анастасию Николаевну. На следующий день назначена наша встреча и хотелось этого весьма сильно. Всё-таки очень она хороша. Поэтому вопрос застал меня врасплох. Тем более, прозвучал он из кабинета, а не вне его. Стажерка сидела на диванчике, расположенном в углу, чинно сложив руки на коленях.
– О, Господи… А я и забыл про тебя. Напугала. Осторожнее надо быть.
Прошел внутрь, а потом плюхнулся на свое законное место, вытянув ноги.
