Сидевшая под руку со своим молодым человеком и немного комично смотрящаяся на его фоне, потому что была на две головы ниже, Юлия пожала плечами.
– Как и все девчонки, я люблю тряпочки, украшения… Ну знаете, всю эту ерундень.
– Вроде тех, что на вас?
Юлия, казалось, удивилась.
– А, эти? Это подарок Александра.
– Довольно дорогие.
– Мне для любимой ничего не жалко.
Александр поцеловал девушку в щеку.
– А вы когда-нибудь дарили подарки своему молодому человеку? – продолжал задавать вопросы Вольский.
– Ну естественно. Но главный подарок он пока не получил. Даже не знаете о нём.
Александр заинтересованно и удивлённо посмотрел на Юлию.
– Что за подарок?
У Вольского промелькнула догадка.
«Наверное, речь о ребёнке. А она сейчас скажет что-нибудь вроде “Потом узнаешь”».
Но полицейский ошибся: повернувшись к любимому, Юлия расплылась в лучезарной улыбке и произнесла:
– На день рождения – он буквально через неделю – я подарю ему мотоцикл. Саша так о нём мечтал!
Пока влюблённые мечтательно и многозначительно переглядывались, Вольский сделал соответствующие выводы. Он уже успел навести справки об этой паре, в частности об их финансовом положении, и, согласно тому, что он выяснил, позволить себе такие дорогие покупки они не могли. А кредит пока нигде не оформляли.
О чём Вольский, в весьма сжатой форме, и сообщил двум молодым людям. Улыбки тотчас исчезли с их лиц. Вольский понял, что попал в цель.
– Таким образом, если не хотите осложнений с законом, лучше сами всё расскажите.
– Что рассказать? – Юлия «встала» в боевую стойку.
Александр глядел на лейтенанта исподлобья.
Вольский посмотрел на них грустными глазами.
«Сейчас начнётся фаза “Я не понимаю, о чём вы говорите”. Надо пресечь её, немедленно. И следующую фазу тоже: “Я буду говорить только в присутствии своего адвоката”».
– Саша, Юля, поймите, – медоточивым голосом начал Вольский, – я ваш друг. Но я – офицер полиции. И я могу – и должен – заявить о вас в отделение. А там, среди прочих, служат гораздо более циничные и намного менее дружелюбные сотрудники. И что-то мне подсказывает: именно к ним вы и попадёте. А они умеют вытрясать из людей правду.
«Все мы хотим знать правду».
– Мне бы совершенно не хотелось, чтобы это произошло. И подобного легко избежать, если вы сами мне всё расскажете.
Он многозначительно умолк.
Юлия с Александром испуганно переглянулись.
«В яблочко!»…
…Стоя на улице возле многоквартирного дома, где жили Александр и Юлия, Вольский набрал на смартфоне номер Герера.
– Толя?
– Да?
– Есть новости?
– Найдутся.
– Аналогично. Заезжай за мной – поговорим.
Когда Вольский оказался в машине Анатолия, Герер рассказал ему о том, что ему удалось выяснить у Раисы Медянкиной.
– Выходит, Медянкин был гулякой, – подытожил Вольский.
– А ты сомневался?
– Ни секунды. Но нам ещё предстоит как-то отыскать эту кралю.
– Отыщем. И не таких отыскивали.
– Мне бы твою уверенность. Медянкин был очень осторожный человек…
– Только умер.
– Впрочем, когда речь идёт о любви и всяких плотских удовольствиях, почти все резко теряют осторожность.
– Будем надеяться. А что у тебя?
– Тоже неплохие новости, – ответил Вольский. – Правь к ломбарду на улице О.
– А что мы там забыли?
– Бриллиант.
– Бриллиант?
– Во всяком случае, так утверждают обнаружившие его ребята.
Сидящий за рулём Анатолий нахмурился – его мозги, получив очередную порцию информации, заработали в усиленном режиме.
Вольский решил ему помочь:
– Наши Сашка с Юлькой не такие пугливые, как может показаться. Это всё для отвода глаз. Наоборот, они очень смелые, даже безрассудные. И не совсем понимают, кому что можно говорить. Рядом с трупом они нашли бриллиант – и, разумеется, оставили себе. А нам всё это время пудрили мозги.
– А почему не взяли часы тоже?
– Часы перестали идти после контакта с водой. Удалось бы их починить и сколько бы это стоило – неизвестно. Да и если бы они пошли с ними в починку, это вызвало бы подозрения. Кроме того, они не мародёры. И не хотели оставлять мертвеца, так сказать, без каких-либо признаков, по которым можно определить, кто он такой был.
– Как благородно, – сыронизировал Анатолий.
– Но в итоге, нам же это помогло.
– Почти. Ждём результата генетической экспертизы. И золотой зуб, значит, они тоже не брали?
– Нет.
– Уверен?
– Я надавил на них. Они были напуганы до смерти и не стали бы ничего скрывать. Да и зачем им какой-то там зуб, когда есть бриллиант?
– Тоже верно. И что, большой камушек?
– В каратах они не разбираются…
– Было бы удивительно, если б разбирались.
– …Но, судя по их описанию, размером с ноготь на моём большом пальце.
Анатолий присвистнул.
– То-то и оно, – сказал Вольский. – Так что правь к ломбарду, где они заложили камень. Чувствую, мы напали на верный след.
«Хочется верить», – подумал Герер, езжая кратчайшей дорогой на улицу О.
Глава 9
Среда
Вильсон закончил очередной разговор и отложил смартфон в сторону.
Ну вот, звонки сделаны. Теперь все будут в курсе и вести себя станут более чем осторожно. А в случае осложнений примут меры. Тут, главное, не упустить момент, сообщить вовремя, что Константин и сделал.
– Включи музыку, – сказал Вильсон, откидываясь на спинку кресла.
Продолжая вести машину по оживлённой дороге, Карим правой рукой дотянулся до плеера и включил его. Полилась расслабляющая мелодия без слов.
Вильсон закрыл глаза и постарался представить что-нибудь приятное. Они справятся с этой ситуацией. Ведь уже не раз, когда возникали сложности, им удавалось решать насущные проблемы, и всегда – без осложнений.
Осталось только дождаться отчёта Меченого. А в том, что он скоро последует, Вильсон не сомневался: Меченый – сотрудник исполнительный. Кроме того, Константин был знаком с его способом вести важные дела…
Машина Меченого ехала по направлению к моргу. В багажнике лежали форма полицейского и халат врача и соответствующие бумаги: удостоверение и прочие необходимые документы… Меченый давно вращался в том обществе, которое не сказать чтобы благодарно, но с желанием его приняло, и потому обладал нужными связями. Один из знакомых когда-то, за справедливую плату, сделал ему нужную документацию. Качество – первоклассное, да и работа была проделана оперативно. А что касается формы и халата, раздобыть их гораздо проще: мало, что ли, в стране К фабрик по пошиву одежды? И увлечение косплеем никто не отменял…
Меченый беззвучно фыркнул: это у него сходило за смех. Смеялся он так не из-за снобизма или по какой-то иной, столь же глупой причине, а потому что предпочитал сохранять предельные концентрацию и настороженность, тем более когда находился на задании.
Этому он научился ещё в армии. Его первым и главным учителем стал сержант Прохоров. Невзирая на грубые манеры, Прохоров отличался проницательностью и умом и старался развить их в солдатах, которые попадали под его командование. На войне все средства хороши, и если, чтобы научить «духа» уму-разуму, приходилось отвесить ему пару пинков да подзатыльников, сопроводив это поминанием всем известной матушки, сержант так и поступал.
И Меченый был ему признателен. Вначале он, салага, ненавидел Прохорова, поскольку не понимал. Но возмужав и разобравшись в поведении старшего по званию, принял его точку зрения и согласился с ней. Если бы не Прохоров, Меченого, с его образом жизни, давно бы уже не было в живых. В армии, в сухопутных войсках, он дослужился до младшего лейтенанта; на новом поприще обрёл влиятельных знакомых. А раны… раны заживут. Шрамы же, как давно известно, только украшают мужчину.
Он остановился на пустынной улице, за пару кварталов от морга, и внимательно осмотрелся: ничего подозрительного. Расстояние, разделявшее место, где он припарковался, и здание морга, Меченый прошёл пешком. В руке он держал взятый из багажника свёрток с врачебной маскировкой.
Естественно, у него имелся проработанный план, основанный как на логике текущего момента, так и на богатом опыте подобных операций. Подобравшись к моргу, Меченый собирался в каком-нибудь укромном уголке переодеться во врачебный халат, проникнуть внутрь и выкрасть тело. На очередного врача никто не должен был обратить внимание. И вряд ли кому-нибудь придёт в голову проверять, чьё именно тело он повезёт на тележке к машине «скорой помощи», а рядом с моргом хоть одна, но всегда обязательно стояла. Если возникнут вопросы – а они, скорее всего, возникнут, – он представится врачом, посланным государственной службой безопасности. Якобы гээсбэшникам срочно потребовалось тело, и это дело первостепенной важности, связанное с одним из нынешних расследований, однако подробности он раскрывать не может, да и неизвестны они ему. Обычно, когда речь заходила о ГСБ, к людям, которые её представляли, относились по-особенному: со вниманием и уважением. А у него ещё и имелись при себе превосходно подделанные документы…
Конечно, была вероятность, что ему не поверят. Такое на практике Меченого происходило лишь раз за долгие годы его «службы». Тогда пришлось решать проблему пистолетом. Он, верный полуавтоматический друг с пятнадцатью патронами, и сейчас был при убийце. Он – а ещё бомба: если потребуется, он взорвёт морозильник морга вместе с телом. Как он понимал, самое важное в теперешнем задании – не допустить утечки информации. Он не знал, но хорошо представлял себе ставки в этой игре и цену ошибки. В случае форс-мажора он провернёт всё предельно шумно и эффективно: устроит настоящий хаос, в котором невозможно разобраться. И скроется. Его, Меченого, никто никогда не найдёт – поможет его годами отточенное умение прятаться и ждать. И, безусловно, высокие покровители, без которых он – ничто, но которые без него пропадут. Он слишком много знает. Однако Меченый упорным, самоотверженным трудом доказал, что ему можно доверять, и они не захотят ставить себя под удар, потеряв одного из лучших исполнителей. Если бы хотели, давно бы избавились от него; а они не хотят – более того, платят ему немалые деньги, большАя часть которых идёт на подготовку к новым заданиям…
Меченый завернул в глухой переулок, куда не выходили окна домов. Идеальное место, чтобы переодеться. Однако времени в обрез, надо торопиться.
Он уже начал раздеваться, когда услышал позади чей-то возмущённый голос:
– Что это ты тут собрался делать?!
Меченый вздрогнул – возможно, впервые за много лет. Повернулся и увидел перед собой какого-то дрища в аляповатой одежде.
– А ну вали отсюда, – разорялся дрищ, – не то полицию вызову! Нам тут не нужны неприятности! Давай-давай, бомжатина, или кто ты там, проваливай!..
План операции – чрезвычайно важной операции – оказался под угрозой. Меченый понял, что действовать надо быстро и решительно. Как на войне.
Он достал пистолет.
Дрищ тут же замолк и отступил, выставив перед собой руки.
– Да ладно-ладно, я пошутил. Делай что хочешь. В конце концов, даже если ты извращенец или вор, это не мои проблемы…
«Слишком много шума, – подумал Меченый, – и слишком велика опасность».
И выстрелил из пистолета с глушителем.
