Роман был полностью деморализован. Митяй скривил лицо.
– «Слышь, малыш! У тебя ехало заболело! Соберись, тряпка! Где деньги, тебя спрашивают»?
Мерзкий тип, вызывающий тошноту одним своим видом, подошел к столу, на котором стоял электрический выжигатель по дереву и включил его в розетку. Прибор сразу же накалился.
– «Подождите, подождите… Егор, пожалуйста! Я всё отдам»! – Срывая голос на последней фразе закричал Рома.
– «Закрой пасть, животного кусок»! – Митяй продолжал психологическое давление. – «Конечно отдашь, выпердок коровий! Как иначе?! А будешь орать на палево, я тебе язык выжгу вот этой штукой! У тебя не только молоко пропадет, но и тара отвалится! Усёк»?!
В течение получаса длилась «обработка» должника. Митяй щедро раздавал ему короткие затрещины, чтобы не было следов. Остаток мужского достоинства терпилы был окончательно сплющен. Он стоял на коленях и слезно клялся, что вернет весь долг в трехдневный срок.
– «Завтра! Ты вернешь все деньги завтра! Иначе мы тебя в бетон закатаем»!
Митяй поставил жирную точку в беседе. Назначил время и место встречи.
В поселке Николаевка, частном секторе города Красноярска, Егор проживал в съемном доме со своей подругой Юлией Завьяловой. Она была сестрой местного авторитета и девушкой весьма не дюжего криминального таланта. Именно она являлась идейным вдохновителем и наводчицей этого преступного союза. Они удачно дополняли друг друга. Егор был лидером по своей природе и прекрасным исполнителем. Умен, силен, дерзок! За ним она была, как за каменной стеной. И был третий участник событий – Митяй. Сам по себе он не представлял ничего выдающегося, как говорится: «Не вышел, ни умом, ни ростом». Но ему нравилось находиться в ореоле славы и финансовых возможностей Шелеста. Он выполнял функции: Принеси, подай патроны. Стас каждое утро приезжал к Егору с Юлей, иногда оставался с ночевкой.
В этот день Шелест проснулся от запаха приготовленного кофе. Юля принесла на разносе две чашечки ароматного напитка. В соседней комнате беспробудным сном спал Митяй. На вечер была забита стрелка с Романом Светловым, но молодая пара обсуждала совсем другие темы.
– «Появились клиенты, желающие приобрести кожаные куртки. У нас же есть одна»? – Юля говорила голосом ночного диджея, поглаживая нежной рукой широкую грудь Егора.
– «Что ты предлагаешь»?
– «Можно исполнить, как прошлый раз, с австрийским адиком и кроссовками светофорами. Помнишь»?
– «Помню. Тогда Кострик мандировал. Где его сейчас искать»?
– «А Митяй»?
– «Стас грубоват. Здесь нужна тонкая работа».
– «Правильно! Поэтому предлагаю подключить Соболя. Он же тебе должен, пусть отрабатывает»!
Шелест задумчиво посмотрел на свою подругу. Соболев Антон Евгеньевич был мент, инспектор по розыску пропавших людей, но он действительно торчал Егору, причем много! Шелест выиграл у него в картья не только все, что было в наличии, но и зарыл в долги по самые брови. Если его грамотно расчесать, он мог бы красиво исполнить лоховскую постанову. Да и ментовская ксива могла бы пригодиться на всякий крайний. Юлька – умница!
– «Ладно, давайте собираться. Навестим Соболя».
Весь день они мотались по городу на такси, решали насущные вопросы и попутно развлекались. Созвонились с проигравшимся лейтенантом милиции Соболевым, забили стрелу. Время позволяло заехать пообедать. В ресторане Речного вокзала, угостились Армянским коньячком под грузинский шашлычок. Заехали в Центральный парк, покатались на аттракционах. Настроение было отличное! Митяй всю дорогу травил разные байки, анекдоты. Юлька смеялась раскатистым смехом, привлекая внимание прохожих.
Встреча с Антоном, к всеобщему удивлению, прошла гладко. Без долгих уговоров он согласился, за списание части долга, сыграть роль барыги в мошеннической схеме. Постанова была проста. Шелест привозит в такси клиентов на заранее подготовленный адрес, сигналит под окном. Выходит Соболь в домашних тапочках и халате, выносит на показ куртку и говорит, что таких полная квартира. Клиенты собирают деньги на заказ по рыночной цене с не большой скидкой, если закупка оптовая. Соболь уходит с деньгами через чердак и растворяется. Лохи начинают волноваться. Шелест идет на адрес, якобы поторопить барыгу, и таким же путем завершает кидок. На любом этапе, вплоть до финального, всё легко переигрывается. Без срыва!
Довольные собой трое молодых людей вышли на дорогу ловить такси. Остановился грязный «Москвич 412».
– «В Николаевку довезешь»? – Через открытое окно спросил Егор.
– «Почему в Николаевку»? – Возмутился Митяй. – «У нас же стрелка на Предмостной площади! Полчаса осталось»!
Егор совсем забыл про Светлова. И даже вспомнив, он поймал себя на мысли, что не хочет туда ехать.
– «Слушай, пусть он отдыхает пока. Всё равно ничего не привезет».
– «А вдруг привезет»?
Егор посмотрел на Юльку. Как бы он сейчас хотел с ней посоветоваться, но она была не при делах. Надо было решать.
– «Ну, вы едите или нет? Привезет, не привезет»! – Водитель Москвича газанул пару раз педалью акселератора.
– «Ладно, шеф, давай на Предмостную»! – Егор с Юлей упали на заднее сидение, а Митяй устроился впереди.
Всю дорогу, пока ехали, Шелест прислушивался к своему внутреннему голосу и понял, о чем он ему шептал. Во первых, он не был инициатором этой встречи! Инициатива полностью принадлежала Митяю. Во вторых, Рома не был уж таким принципиальным должником, с которого необходимо было получить, во чтобы-то не стало. Он был нищий студент, абсолютно не кредитоспособный. Да, долг был игранный, но получить можно было разными способами, например услугами, как с Соболем. И последнее! То, что вчера учинил с ним Митяй, выходило за рамки людских понятий. Егор никогда так не поступал. Стас довел бедолагу до отчаяния. А отчаянный человек способен на всё! Не известно, что их сейчас там ждет! Это настораживало, но включать заднюю было уже поздно.
– «В общем так»! – Егор обратил внимание подельников на себя. – «Сейчас подъедем. Мы с Митяем останемся в машине, а ты Юля, пойдешь на стрелку. Как только Светлый подойдет, прокоцаешь поляну. Если все нормально, веди его вдоль дороги, в сторону цирка. Мы за вами посмотрим и подберем по пути. Если что, отсекайся любыми способами. Поняла»?
– «Ага! Я девушка понятливая, кумиров у меня нет»!
– «Да вон он! Уже стоит, как конь во ржи»! – Обрадовался Митяй, будто ничего не слышал. – «Тормози, шеф»! – И в следующее мгновение он уже выходил из салона авто.
Хлопнув дверцей, Стас, засунув руки в карманы штанов, фартовой походкой направился к Светлову, наверняка рассчитывая на личный успех.
– «Вот придурок! Сиди здесь»!
Егор расплатился с водилой и, выходя, обернулся. Юлька была прекрасна, как модель с обложки модного журнала, в задрыпаном Москвиче.
Рома стоял возле салона парикмахерской «Элегант», как договаривались. Увидев Митяя, он начал озираться по сторонам. Шелест подошел, когда тот уже заканчивал свои объяснения.
– «Да я не могу никуда идти! Я брата жду, он должен деньги подвезти».
– «Какого брата? Светлый, ты шокируешь своей тупостью»! – Снова начал самоутверждаться Митяй, не замечая ничего вокруг.
Тем временем к ним подошел незнакомый молодой человек и поздоровался.
– «А ты кто такой»? – Митяй забуксовал.
– «Я деньги привез». – Сказал парень.
В этот момент Егору всё стало ясно, как будто солнце взошло. Это была оперская приемка! Метрах в пяти за этим парнем, подходили ещё двое. Он обернулся назад, дом был окружен. Из близстоящей «Волги» выходили ещё трое с наручниками. Бежать было некуда.
Общая камера Красноярской тюрьмы встретила молодого рэкетира-первохода синим туманом табачного дыма и шумным равнодушием. На тридцать шконок приходилось семьдесят, а то и восемьдесят сидельцев, не меньше. Понятно, что места для того, чтобы поспать хватало не всем. Люди засыпали сидя, стоя и даже на ходу. Одна параша на всех была занята круглые сутки. Арестанты ходили в трусах, потому, что одежда промокала насквозь от пота и сырости. Жара была невыносимая. Народ заживо гнил от разных болезней, начиная с кожных заболеваний и заканчивая туберкулезом. Чесотка, вши и клопы никого не удивляли. Зловоние стояло ужасное!
Егор прошел в середину толпы, с кем-то тихо поздоровался. Он присел за общий стол и стал наблюдать за происходящим. В левом углу камеры несколько двуярусных нар были отделены от остальных занавесками из плотной ткани. Это был так называемый блатной угол. Иногда от туда выходили жутковатого вида мужчины в красивых татуировках. Они искоса поглядывали в его сторону. Через некоторое время к Егору подсел паренек, чуть постарше него. Завязался не затейливый разговор. Кто откуда, за что попал и тому подобное. Оказалось, зовут его Кирилл. В тюрьму попал впервые, сидит за кражу. В подробности он не вдавался, но срок ему корячился реальный. Кирилл рассказал, что есть у него подельник и что дело их уже закрыто, скоро суд. Он приколол о том, как менты взяли на понт его подельника, на что тот написал явку с повинной. Егор в свою очередь рассказал о Митяе и что, в общем-то, взяли их с поличным, так что его суд и срок тоже дело времени. Посмеялись на тему о том, откуда берутся такие подельники, с какого коррекционного интерната их набирают?
Чем больше они беседовали, тем большей симпатией проникались друг к другу. Кирилл объяснил Егору, что в хате чёрный, воровской ход. Добрая половина людей из «приличных», остальные пехота и опущенные. Смотрящий, Аким Казахстанский. Практически весь блаткомитет – играющие!
– «А ты где тут живешь»? – Спросил Егор.
– «Вон там, третья шконка от блатных, внизу. По переменке с Лёвой Толстым спим. Видишь, играет»?
– «Ага, вижу. Почему Толстой»?
– «Потому, что Лев Николаевич»!
– «Понятно. А как твое погоняло»?
– «Ерёма. По фамилии».
– «А меня Шелестом называют. Тоже по фамилии».
Егор не знал, как перейти к главному интересующему его вопросу и решил спросить прямо в лоб.
– «Слушай, Ерёма! С кем тут можно покатать по маленькой»?
Кирилл внимательно посмотрел на собеседника. Вроде на фраера не похож, а заносит, аж пыль столбом.
– «Тебе кто колеса качает, дружище, что тебя боком прёт? Первый день в тюрьме и сразу зарыться хочешь? Говорю же тебе, тут все играющие! Лохов нет! Сядешь играть, горя не оберешься»!
– «Горя бояться – счастья не видать»!
– «Не советую»!
Егор не нуждался не в чьих советах. В подошве его кроссовок была спрятана приличная сумма денег, и чувствовал он себя более чем уверенно. Ему необходимо было срочно решить вопрос с койка – местом. Шелест поднялся из-за стола и подошел к катрану.
– «Слышь, пацан, просыпайся! Спишь, как дома. Аким на базар зовет»!
Егор открыл глаза. Над ним навис какой-то мужик с наголо бритой головой.
– «Сейчас». – Разлепил губы Шелест.
Он поднялся со шконки. Повсюду шныряли персонажи разных возрастов и мастей. Камера гудела осиным гнездом, и это был не сон. Егор подошел к умывальнику, сполоснул лицо, прополоскал рот. На обратном пути он встретился взглядом с Ерёмой и слегка кивнул ему. Подойдя к блатному вагончику, Егор два раза стукнул по деревянной перегородке нар.
– «Входи».
Шелест отодвинул занавеску. Внутри сидели четыре человека. Они только что сварили чифир, и каждый из них занимался своим делом. Один тасовал густой напиток, переливая его из кружки в кружку, другой убирал использованные «дрова». Третий забивал косяк анаши. И лишь четвертый полусидя – полулежа пристально глядел на вошедшего, искусно врезая колоду тюремных карт.
– «Здравствуйте»! – Поздоровался Шелест.
Ему никто не спешил отвечать, как будто его вообще здесь не было.
– «Ты меня звал, Аким»?
Егор сразу определил кто здесь главный. Блатные переглянулись.
– «Мы знакомы»? – Спросил тот, что был с колодой карт.
– «Нет».
– «А как ты меня вычислил»?
– «Это просто! Когда я вошел, все посмотрели в твою сторону».
Аким выглядел лет на 30 – 35. Довольно крепкого телосложения. Смуглая кожа, короткая стрижка, правильные черты лица с характерным для азиата разрезом глаз. Руки и грудь его были наглухо затутырины. На коленях красовались воровские звезды. Его взгляд был похож на взгляд хищника, вселяющий леденящий ужас в потенциальную жертву. Но Егор не был жертвой.
– «Меня зовут Шелест».
– «Откуда ты»?
– «Из Красноярска. Кинотеатр «Родина», знаете такой район»?
– «Знаем. Где в картья научился»?
– «Там и научился. Витя Бахтин, Кирюха, Валера и Рушан Богдашкины, надеюсь известные вам личности»?
– «А что, они не научили тебя в общее заносить? Ты вчера Лёве Толстому бобину нагрел, даже шконарь отыграл! Красава! Ну, так а где взносы»?
– «Мы закончили только под утро, сейчас принесу».
– «Погоди. Чифирнешь с нами»?
Когда запустили по кругу чифир с марихуаной, разговор пошел ни о чем. О погоде, о молодежной моде, от чего в хлебе дырочки и почему их нужно замазывать маслом. Егор расслабился. Платочек – марачка, газетка – тарачка. Попал в тюрьму – меняй жену. Почему всё так и не иначе?
– «Потому, что существует подмена понятий»! – Произнес молчавший до этого момента Аким.
Его фраза прозвучала очень весомо и интригующе.
– «Как это»? – Искренне удивился Вороша, мокрушник из Ростова.
– «Да вот так! Первичные понятия заменяются на вторичные и всё встает с ног на голову. Например, что первично, права или обязанности»?
Все присутствующие задумались. У Егора в голове закрутилась какая-то веселая карусель. Он интуитивно высказал предположение.
– «Обязанности»?
– «Верно! По идеи, тот, кто выполняет свои обязанности, автоматически обеспечивает собственные права! А что у нас происходит? Государство обязано защищать права своих граждан, но оно же ущемляет их интересы! И выходит, что понятия толкует не тот, кто прав, а тот, кто право имеет! Как известно, рыба тухнет с головы. Эта вонь проникла во все слои общества. Даже в наше»!
Карусель в голове Егора усилилась. Это было круто, логично и так фундаментально! Он разулыбался, в восхищении ожидая продолжения. Но пауза затянулась, подогревая его любопытство.
– «Ты кого-то конкретно имеешь ввиду»? – Не сдержался Егор.
– «Ну, например тебя». – Аким равнодушно раскладывал пасьянс.
Шелест вопрошающе смотрел на смотрящего.
