– Ты чего расчихался, хвостатый? – я устало присела на краешек выступа душевой и прикрыла глаза.
– Её так зовут, – вздохнул пес и брякнулся на пол, вытягиваясь.
– А когда ты успел наладить столь… прочные связи с местным народом? – я тихо спросила.
– Времени было достаточно… – задумчиво буркнул Горыныч. – Тут интересно другое: у меня странное чувство, как будто… – и он замолчал.
– Не тяни, что ты жуешь, – сидение голым задом на камне не прибавляло мне терпеливости.
– Нет, ничего, – коротконогий вдруг сел и прислушался. – Еще сам толком не понял. Короче, мне долго здесь находиться опасно, могут заметить паузу на записи камер. Ты одевайся, потребуй еды и воды, кстати, с глитчами будь построже. Парней их вообще гони взашей, не церемонься.
– С кем? – и так голова не работает, а тут на нее еще падает целый ворох новых проблем.
– Глитчи. Или личинки, как из называют «хозяева».
Он встал и на меня даже не глядя, потопал обратно к своей неуютной норе.
– Горыныч, куда ты? – пискнула я малодушно, ярко представив себе все проблемы в общении с этим народом.
– Все неудачные результаты экспериментов на людях здесь так называют, моя дорогая хозяйка. Тех очень немногих, что выжил. И да… я, кажется, тоже глитч. – Почти дойдя до дыры, он оглянулся. – Пошел я, заговоры плести и готовить восстание. Или твой побег, я еще не решил. Сиди тихо, не дергайся, лучше в норму себя приведи, впереди еще много работы, хозяйка.
Сказал и нырнул в свою бездну, как демон из сказки.
Бросил меня на растерзание глитчам. Интересно, а я тоже… Нет, меня рыжий богиней назвал и девушка с чихающим именем не возразила. Кстати, пять имперских минут уже явно закончились. И где моя нерасторопная помощница? Все приходится делать самой…
Вздохнула, и художественно повязав вокруг бедер свою неудавшуюся одежду потопала в том направлении, куда скрылась «личинка».
Раздвинутый ею участок стены открыл проход не только в гигиенический сектор. Чуть правее виднелся кусок коридорас участком стены, за которым она и исчезла. Я успела сделать лишь пару шагов, осторожно ступая по мягкой и теплой поверхности пола, как услышала странные звуки. Дикая смесь из всхлипываний, стонов мучительной боли и птичьего щебета. Еще шаг и я рефлекторно рванулась вперед, запоздало подумав о том, что так и не научилась какой-либо осторожности. Куда понесло меня снова?
Спасать. Как обычно.
7. Не случайность…
Крокодил. Борт фрегата 03-27, класса VGI (Victoria Gladio Ictu). Периферия двойной звездной системы Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula)
Не случайность…
Все долгие часы ожидания разрешения на посадку эта мысль терзала капитана Аверина.
В этот раз власти Зигейны решили побить все рекорды легендарного «гостеприимства» и вот уже восемнадцать зигейнских часов имперский крейсер с военно-дипломатической миссией на борту болтался на околопланетной орбите.
Неприятнейшие вопросы и самые воинственные идеи возникали у миролюбивого в целом Макара вполне закономерно.
Почему этот крошечный мир, обделенный какими-либо ценными природными ресурсами, совсем ничего не боится? Какие такие невидимые рычаги делали столь вопиющей неслыханную наглость самой королевы?
Всего несколько недель назад, будучи капитаном «Совы» Макар ощущал себя если не центром вселенной, то уж никак не просителем. Инспектор, представитель Великой и Вечной Империи, за спиной у которого власть. А потом был Шедар и мир капитана, выстроенный тщательно по кирпичикам, вдруг пошатнулся. Необъявленная война, в которой самым мощным оружием стали интриги и подлость. Встречаться с таким противником на поле боя ему еще не приходилось. А это ведь только начало…
Он ведь может слегка психануть. Взять, например и сбить все их убогие спутники, оставив планету без связи. Совершенно случайно, ведь в силу своего «неформатного тоннажа», (как ему вяло отвечали ядроиды главного космопорта планеты), крейсер имперского флота может наделать здесь бед. Вот они и наделают, зачем разочаровывать ожидающих? Задеть пушкой какой-нибудь важный военный объект, вон их сколько болтается рядом.
Тоже, как будто случайно.
Случайность. Дело случая, лотерея.
Ненавидел он даже само это слово. Еще больше – его проявление.
Похоже, что их с Нэрис встреча как раз случайностью и не была. Хотя, тут он себе вынужден был признаться: впервые в жизни Аверину захотелось поверить в совершенно случайное совпадение.
– Хандришь? – рядом возник вдруг биолог.
Вот как он умудряется перемещать свою тушу так быстро и совершенно бесшумно?
– Злюсь.
С ним Макар мог позволить себе откровенность.
– Что скажешь об этом? – устроившись основательно в пустующем кресле вахтенного офицера Гесс кивнул на панель видера капитана.
Ну что тут сказать… Надо отдать должное Дилю: он вытряхнул из служительниц культа Создателя такое количество информации, о которой Аверин мог только мечтать. Уж чего ему это все стоило… Макар вспомнил свой счет за услуги монахинь и мысленно содрогнулся.
– Что теперь все инспекции дальних колоний нужно будет начинать с кропотливого изучения их истории. И не по радужным отчетам для метрополии. Пожалуй, смотреть будем все, начиная с детских сказкок и закеанчивая религиозными летописями.
– Да уж… – согласился с ним друг.
Все это время они с капитаном посвятили прослушиванию документов, переданных Дилем.
– Даже в их школьных учебниках сплошное вранье.
– Ты же знаешь, история пишется победителями. С тех пор прошло уже много времени, на Лигле менять теперь что-то бессмысленно, там вполне устоявшаяся система. Для расцвета колонии достаточно ввода частичного внешнего управления и четкого соблюдения главных имперских законов. Тем более, что правитель там молодой и решительный.
– Амбициозный и умный. Он твой конкурент? – усмехнулся не в меру наблюдательный контрразведчик.
– Очень надеюсь, что нет, – Макар тихо вздохнул, потер щеки ладонями и нахмурился. – Гесс, ты же биолог, скажи: как такое возможно?
Глизеанец всегда понимал его точно, дополнительных объяснений не требовалось. В голове у Аверина никак не укладывалась эта история с Зеро. Очень мешали эмоции. Какие-то сложные хитросплетения колониальной истории и его девочка с бритой налысо головой и подсаженным прямо в мозг паразитом.
– Судя по тому, что мы с тобой слышали, на Лигле твои земляки оказались уже второй волной поселенцев. И к моменту их прибытия первенцы этой планеты испытывали очень серьезные трудности.
Эпидемия за эпидемией, и даже их удивительные технологии не спасали от вымирания. Слышал же: «Дым ритуальных печей, в которых сжигались тела, закрыл плотной мглой весь мир Лиглы». С ними даже воевать не было смысла.
– А паразит тут при чем? – В отличие от здоровья новоприобретенной супруги капитана Аверина история Лиглы не волновала.
– Летописи утверждают, что землянами совершенно случайно обнаружили местное существо, паразитирующее на высших животных. Точнее – симбиотирующее. Я, кстати, уверен, что все это ложь. Скорее всего, речь шла об искусственно созданном организме. Вспомни бабочек.
– Ругайся яснее, биолог. Я эти слова позабыл, как самый страшный из ужасов, едва выпустился из академии… – проворчал капитан.
– Если верить их документам, то аборигенные животные Лиглы сами находили эти зерна и подсаживали к себе на кожу, – Гесс не обиделся даже. Привык. – Зеро там прорастал, его тонкие нити растворялись в тканях всего организма и животные не болели. Да и вообще, те места, в которые проникала его микориза…
– Ты решил меня прикончить! – Макар застонал,натурально схватившись за голову. – Я же теперь спать ночами не буду, представляя себе, что испытывала моя Нэрис.
– Короче. Эта находка дала шанс на выживание всем поселенцам. А землянам – еще и полную власть над первой волной колонистов. Тем более, что вскоре выяснилась еще одна важная деталь: подсадка Зеро непосредственно в мозг наделяло носителей не только впечатляющими долголетием и здоровьем, но и малоизученными современной наукой способностями.
– Самая главная из которых – находить приключения на свою бедную голову, – заключил мрачно Аверин.
– Эмпатия, способность зрительно видеть потоки биоэнергий ментально воздействовать на них и, как следствие, применяя особые практики, лечить даже самые сложнейшие заболевания! – выдохнул Гесс.
– Мы точно с тобой слушали одну запись? – удивленно взглянул на него капитан. – Ничего подобного я не услышал.
– Я внимательно за ней наблюдал… – повинился печально биолог. – И заметить успел очень многое.
Восхитительно. Пока муж с женой черти чем занимался, его друг успел изучить крошку Нэрис с другой стороны.
– Рассказывай, – сдерживая раздражение, приказал ему капитан. – У нас еще куча свободного времени. Так я хоть никого не сожгу.
Гесс комфортно устроился в кресле напротив, чуть прищурившись и глядя прямо в глаза капитану.
Это тоже был жест доверия и открытых мотивов. В древнем мире Гизейны языку жестов и поз придавалось большое значение, и даже будучи контрразведчиком Гесс не избавился от своих странных привычек.
Смотря на него, Макар снова с ужасом чувствовал острую ревность. Этот красавчик даст фору Аверину. Выйди он в честном бою против Макара там, в круге отбора на Лигле и не видать ему Нэрис.
Хорош. Даже лишившись роскошной своей шевелюры, которую Гесс когда-то любил заплетать в сложные тонкие косы, украшенные драгоценными амулетами, глизеанец не мог не понравится женщине.
– И как близко… велось твое наблюдение? – голос Макара осип совершенно предательски.
Дьявол! И кажется этот огромный котяра все понял.
Улыбнувшись лукаво, биолог ответил:
– Капитан, хватит злиться, – словно ребенка увещевал он Аверина. – Ты напрасно ревнуешь, Макар. При твоем приближении Нэрис выделяет секрет бартолиновой железы, я остро чувствую его аромат. Ее организм больше так ни на кого не реагирует. Эта женщина – только твоя. Наша раса чувствительна к запахам страсти. Только… надеюсь, что ты понимаешь, – это закрытая информация.
Гесс даже не издевался. Об особенностях его расы, скорее всего, не написано в методичках. И он совершенно серьезно сейчас рассуждал, как… биолог. С трудом проглотив все услышанное, Макар мысленно дал себе слово тщательно изучить все тайны женского организма. Потом. Без свидетелей.
– Я продолжаю внимательно слушать, – скрипнул невольно зубами Аверин, возвращая биолога из мечтательного состояния в суровую их реальность.
– У Нэрис уже открываются весьма интересные ментальные способности. Она договаривается с животными и растениями, физически чувствует недомогания всех доступных живых организмов и помогает им справиться с ними.
– Лекарь-эмпат или медиум? – Макару сразу же полегчало. – То самое, о чем толковали монахини?
Гесс был натуральным маньяком профессии, куда больше биологом, чем контрразведчиком. Блестевшие возбужденно глаза глизеанца говорили куда лучше слов.
– Наверняка. Я имел удовольствие наблюдать ее действия на биостанции. Кое-каким техникам она скорее всего обучена. Самым простейшим, вполне Эффект… – биолог глаза закатил сладострастно и даже всхлипнул. – Вспомни Шедар.
Сцена с самкой гигантской шедарской пиявки тут же встала перед глазами, и Макар содрогнулся.
– Но есть еще кое-что… – напомнил о себе Гесс, вдруг помрачневший. Запусти-ка нам текст, примерно с середины главы о страданиях лиглеанцев в годы последней войны.
Говоря откровенно, все разделы, посвященные бурной истории Лиглы, Макар слушал вполуха. Ничего интересного не услышал, обычное хитросплетение предательств, интриг, и страданий простых лиглянцев.
Изюминку придавали лишь сложные отношения между расами колонистов и агрессивная, как оказалось, среда. Уже спустя одно поколение все поселенцы начинали болеть местными, неизученными болезнями, и универсальные медицинские технологии не работали. Лишь появление Зеро спасло новых жителей этой планеты.
Пока капитан взглядом прокручивал ленту летописей в видере, не решив, как иначе искать информацию, Гесс задумчиво теребил клапан комбинезона вахтенного офицера.
– Вот, нашел, – громко обрадовался Аверин. – Получите страдания.
Мягкий женский голос еще минут десять с придыханием и неторопливо пересказывал историю той лиглянской войны.
«И когда наступила ужасная ночь, – взволнованно выдохнул видер Макара, – главная жрица взошла на престол и сестер позвала. И позабыв о себе, со всех концов света сестры ринулись на защиту Гарада.»
– Жрицы… – Аверин устало встряхнул головой, – у нас же монахини?
– Смысл не в этом, – нетерпеливо погладив блестящую лысину, возразил ему Гесс. – Я проверил, никаких глобальных средств связи в тот момент на планете у них просто не было. Залежи виталита и теперь осложняют жизнь жителям Лиглы, делая связь неустойчивой. Ты понимаешь, к чему я клоню?
К сожалению, понимал. Ментальное управление. Старшие носители Зеро, или просто прокачанные получше, или те кто сильнее, могли управлять младшими. Вот и ответ на вопрос, как удалось похищение Солнышка.
– Нам всем в утешение могу лишь сказать, что в летописях было сказано: те немногие жрицы, что выжили в этой войне, Зеро свои потеряли. Акция управления одноразовая. И подобных упоминаний больше нигде в летописях нет.
– Выгорание? – фраза о выживших словно выбила пол из-под кресла Аверина.
А если эта штуковина убивает? Но тут же себя сам утешил: не было тогда смысла тащить его Нэрис сюда, на Зигейну. Очень хочется в это верить.
– И что еще удивительно, – подал голос биолог. – До сих пор эти служители культа, как бы они там себя не называли, не освоили технологию выращивания Зеро в неволе. Они ищут его на болотах Лигейны, и судя по тому, что монахинь становится с каждым годом все меньше…
– Этот вид вымирает, – вздохнул капитан. – Вот и ответ на второй важный вопрос: «Почему они так упорно цеплялись за Нэрис?»
– Скорее всего, совсем не все девушки подходят на роль монахинь.
– «Крокодил»! – знакомый уже резкий голос диспетчера главного космопорта Зигейны прервал их невеселые размышления. – Вас снова приветствует диспетчер бета-два-тридцать-пять яд. Перевод борта в статус посадки в закрытом режиме. Как поняли?
Мужчины молча переглянулись. Закрытый режим. Код военного времени. Сложно подобное понять как-то неправильно.
8. Особенности
Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.
С недавних пор моя жизнь стала похожа на бесконечную череду неприятных открытий. А память о прошлом смахивала на тонкую и бесформенную сырную лепешку из тех, что Алана пекла. Те же дырки сплошные и на кусочки рвется при каждом неловком прикосновении…
На полу странного цилиндрического помещения, стены которого все сплошь состояли из полок, буквально заваленных всякого рода вещами, лежало еще одно, мне незнакомое существо и корчилось в жутких судорогах.
Что утешительно – как и я, тоже голое. Что тревожно – судя по… кхм, некоторым весьма впечатляющим признакам, точно не женщина. И внушало надежду лишь то, что росточку в нем было немного. Чуть даже поменьше, чем в Пчхипхи, истошно рыдающей рядом.
Парнишка был молод, но мускулист, как атлет или воин. Его смуглая кожа блестела крупными каплями пота выступившего от мучительной боли. Захрипев очень громко, глитч вцепился в колени, притянув их к животу и сделал попытку перекатиться на спину.
