Девушка кинула его не глядя вниз и похоже не совсем попала. Вернее вообще не попала, потому что позади из-под полотенца послышались ругательства. Авина мысленно позлорадствовала, и решив больше не испытывать судьбу, проскользнула в квартиру.
Пока она раздумывала, куда вернее позвонить, в скорую или полицию, мужчина вполне себе очухался и завернулся в полотенце.
– У вас все люди такие невоспитанные? – раздалось позади и Авина от неожиданности чуть не выронила телефонную трубку. – Понимаю, что имя огненного дома Гройл тебе ни о чём не говорит, но неужели у вас так не любят фениксов? Кто правит в вашем мире, никак драконы? Хотя они, много веков, как вымерли…
Он стоял совсем близко и только теперь девушка в полной мере оценила его слаженность: сильные плечи находились на уровне её глаз, а он нависал над ней во весь свой рост, как ожившая скульптура из Хорсицея с идеальным телом. Хотя неживой рельефный пресс Алама ей никогда не хотелось потрогать так сильно, как сейчас при виде живой копии. Ведь на расстоянии вытянутой руки она буквально чувствовала его жар.
«Интересно они везде похожи? Хотя, я бы посочувствовала, если бы Алама лепили именно с него. Ведь скульптор явно посмеялся и решил ограничиться только поджарым телом, оставив всю мощь в плечах, ущемив при этом определённые важные места», – подумала Авина, медленно опустив взгляд ниже положенного, но последняя мысль моментально охладила её и смешок, который рвался наружу пришлось давить всеми силами.
Мужчина расценил её попытки по своему, решив, что собеседница решила упасть в обморок, как это делали многие дамы, которые задались целью привлечь внимание сына правящего дома. Но в этот раз откуда не возьмись появилось желание подыграть. Он предпринял попытку подойти чуть ближе, но встретил лишь холодный взгляд и прямые руки, упёртые в грудь. Личное пространство осталось не нарушено.
– Так, давай уясним, дорогой дружок! – начала Авина буквально вымораживая саму суть своим ледяным голосом. – По какой бы причине ты не попал на мой балкон: из вертолёта тебя вышвырнуло или из психбольницы, – мне совершенно наплевать. Жив и хорошо. Ну, если решишь покончить с собой, то, пожалуйста, подальше от моей квартиры. А то, знаешь ли мне хватает сестры, которую я тяну одна, и ты со своими замашками царя унитазов в мою спокойную жизнь вообще не вписываешься! Или ты думал я вешаться на тебя буду? Знаю я вас таких. Снаружи ты – идеальный Алам, а внутри бездушная статуя.
Мужчина скрестил руки на груди и сделал такое выражение лица, что трудно было сразу определить о чём он думает. Но это определённо не цветочки на полотенце.
– И вообще у меня есть парень. Так что звони своим друзьям, семье или психоаналитику, чтобы забрали тебя в палату драконов или в кого ты там веришь. Да, и одежду пусть прихватят. У меня мужской нет. Но платье одолжить могу.
Не то чтобы Даргайл был зол, скорее он опешил от всего произошедшего: от глупой ситуации, в которую попал один из сильнейших огненных фениксов Плариона, от невозможности использовать магию и от того насколько свободно девушка буквально послала самого Наследника. И он начал вспоминать подобные случаи, но не находил ни единого.
«А всего-то с Фошесом пытались пробить энергетический барьер в межмирье. В итоге я с заблокированной магией, что даже единственные подштанники намагичить не смог, Фошес вообще неизвестно живой ли, а тут ещё эта человечка предлагает напялить платье.
Глава 3
«Великий Гамату, что за странная тяга к безродной? Слабая человечка без магии… О чём я думаю? Да она же в принципе не знает, что такое уважение!» – прокатилось в мыслях феникса, после чего он сдвинул брови и на миг показалось, что из ноздрей вот-вот повалит дым.
Авина почувствовала, как тело прошибает мелкая дрожь то ли от злости, то ли от страха, то ли ещё от чего – она не стала додумывать. Сама мысль, что незнакомый человек, да, ещё и с таким самомнением, может вызывать хоть что-то кроме отвращения, походила на бред.
– Если бы в твоём роду были фениксы, я бы понимал откуда в тебе столько смелости вести себя подобным образом. Но у слабых рас, как правило, играет лишь глупое безрассудство, – произнёс Даргайл и глаза его затянуло золотом. – Ты же понимаешь, что если я захочу, то ты не сможешь устоять. Но я не путаюсь с такими, как ты. Это слишком низко.
– А я смотрю, кто-то в себе очень уверен? Ну, как там на высоте, самолёты в голову не врезаются? А то смотрите, величие своё не потеряйте! Или думаешь потряс мышцами и все готовы? Да я насквозь таких, как ты вижу. Вы же только с виду такие… – она замолчала, подбирая слово. – Павлин ощипанный!
В следующее мгновение Даргайл схватил её за запястья и одним резким движением прижал к себе. У Авины вышибло остатки воздуха, а по телу пробежала волна жара. Она опешила от захлестнувших эмоций, а когда пришла в себя, поняла, что его руки уже во всю исследуют тело, особенно нижнюю часть. Тут же девушка нащупала рядом вазу и замахнулась, но её ловко перехватили. Авине отчётливо показалось, что в глазах незнакомца заплясали огненные всполохи.
– Думаешь это меня остановит? – начал он, но в следующую секунду его взгляд остановился на шкафу, в котором стояла книга и среди множества похожих разительно выделялась переплётом.
Воспользовавшись его замешательством, Авина ловко выскользнула из рук и отстранилась.
– Ачай, откуда у тебя этот талмуд? – выдал он, в миг посерьёзнев.
Авина обернулась, чтобы посмотреть о чём идёт речь, хотя догадаться было не трудно. Она моргнула и показалось, как по серебристому тиснению побежали искры, но в следующую секунду переплёт принял прежний вид.
– Ни какой это не талмуд. Обычные сказки. – ответила хозяйка квартиры преграждая путь к книжному шкафу, решив, что ей привиделось. – Семейная реликвия! И не продаётся!
Она уже столько раз говорила это нерадивым покупателям, что тому насколько отточенной получилась эта фраза, можно было позавидовать. По выражению лица Даргайла читалось явное не согласие и прорывающееся возмущение.
«Ну-ну, порычи мне ещё тут! Не привык получать отказы?» – снова позлорадствовала Авина и в слух добавила:
– И вообще у меня сестра спит. Не хватало ещё её разбудить и втянуть в это… Представление… – и Авина указала на обмотанное полотенце.
– Ачай, ты понимаешь, что можешь пожалеть? Ещё ни одна безродная так не разговаривала со мной!
– Какая я тебе ещё ачай? Моё имя Авина. Но тебе это знание не пригодится никогда. Потому что сейчас же ты возьмешь своё голое величие в руки и уберёшься из моей квартиры! Даже полотенце могу подарить. Моё любимое, между прочим.
Даргайл раздул ноздри и сощурил глаза собираясь, по-видимому, ответить, но тут в дверь позвонили.
– Какого рахта носит людей в такую рань! – выругалась Авина и пошла открывать, окончательно наплевав на растрёпанный вид.
На пороге стоял Робсен с неизменно торчащими кудряшками на голове, которые прибавляли немного росту, особенно когда они с Авиной выходили вместе.
– Доброе утро! Прости, что так рано. Я тут вот. – Робсен протянул пакет с чем-то ароматным.
– Знаю, что у тебя Лора приболела и решил заскочить перед открытием лавки. – проговорил он, неловко переминаясь на пороге.
– Неужели медовые кексы? – взвизгнула Авина, заглядывая в бумажный пакет. – Это так мило! Лора будет в восторге! Спасибо, Роб!
Она подскочила и повисла у Робсена на шее.
– Так это он что ли… Парень? – прокатилось позади Авины и Робсен мигом изменился в лице.
Даргайл стоял скрестив руки, а на бедре у него висело зелёное полотенце с цыплятами.
– Роб, это не то чем кажется, – начала она, убирая черные локоны в хвост, мимолётно подумав о том, почему собственно должна объясняться, если у них нет отношений.
«И вообще какого рахта меня так ведёт от этого голоса… У… Бесит! Свалился тут на мою голову… Балкон!»
– Ави, ты не обязана ничего объяснять. Я пожалуй пойду. Тем более в лавку должны подвезти новые сувениры… – ответил Робсен, пожав плечами.
– Нет, Роб, стой. Тут такая история… Обхохочешься… – начала Авина, но встретив спину, замолчала.
– Кексы Лоре не забудь передать. – бросил он обернувшись уже на лестнице.
Авина с силой хлопнула дверью, что грохот прокатился по квартире и, скорее всего, разбудил сестру.
– Какого рахта ты лезешь? Я же сказала, выметайся! Портишь мне все отношения с друзьями! – налетела она и упёрла указательный палец Даргайлу в грудь.
– Так он тебе друг или парень?
И в его глазах пробежали смешинки, отчего девушка ещё сильнее поджала губы.
– Тебе то не всё ли равно? Ты даже имени моего не запомнишь!
– У меня отличная память на имена, Авина.
– Прекрасно!
– Даргайл.
– Что?
– Моё имя Даргайл.
Он повернул голову в сторону окна, о чём-то раздумывая и в этот момент на улице пролетела огромная голубоватая птица.
– Фошес! – выкрикнул он и сорвался на балкон.
Едва ступив за порог, он моментально обернулся фениксом, расправил крылья и улетел следом за первой.
Глава 4
– Ави, кто приходил? Я слышала голоса.
Из комнаты показалась Лорайя с заспанными глазами. При виде пакета в руках сестры, она приободрилась и мгновенно подлетела.
– О, медовые кексы! – мурлыча себе под нос, произнесла младшая Ривенс – Робсен что ли принёс?
– Ага.
Авина по-прежнему глядела на балкон, не обращая внимания на сестру.
– М… Вкуснятина! – девочка откусила пол кекса сразу, поэтому говорить пришлось с набитым ртом. – Певедай ему, фто он – фудо! – и добавила уже дожёвывая. – А ты чего такая?
– Да так… Оцениваю, насколько я спятила и стоит ли беспокоиться из-за зрительных галлюцинаций. – задумчиво протянула старшая, но через мгновение пришла в себя и резко бросила. – Лора, какого… Марш в ванну и завтракать! И вообще…
Она потрогала лоб, оценивая температуру и довольно хмыкнула.
– Наконец-то. Одной проблемой меньше.
– Слушай, а может ты к Робсену приглядишься? А что? Хоть кто-то в доме будет уметь десерты готовить.
Лорайя остановила поток слов, заметив удивлённое лицо сестры.
– Думаешь он будет нас каждый день пирожными кормить?
– А что? Ты же ему нравишься? Не зря вон таскается.
Говорить с набитым ртом выходило не очень удобно и поэтому несколько крошек осыпались на ковёр.
– Лора! – взвизгнула Авина и бросилась прогонять сестру в ванную. – И вообще, с каких это пор дети в твоём возрасте занимаются подобным сводничеством?
– А кто позаботится о тебе, как не я? – бросила Лорайя и захлопнула дверь ванной комнаты прежде чем в неё попал тапок.
Из-за двери ещё доносилось что-то вроде: «Детей бить нельзя!» – но Авина уже не слушала. Она закрылась в мастерской и достала холст с красками.
Некоторые по утрам бегали или медитировали, а Авине было жизненно необходимо, особенно в минуты, когда разум представлял собой полигон для хаоса, просто взять краски, кисти и творить, творить… Выливать на полотно всё, что просится наружу сочетанием цветов и линий, случайным или обдуманным мазком, до тех пор, пока риск лопнуть не останется позади. После подобных лечебных медитаций она выходила из мастерской лучась от счастья, и даже усталость казалась чем-то приятным и правильным.
Единственная непозволительная роскошь, особенно если ты являешься главой семьи – это время. Возникало ощущение, что в мастерской оно шло совершенно по другому. Вот только зашла, но не успела и кистью взмахнуть, как прошли добрые три часа, а то и больше.
«Если в Таркалии и есть магия, то она сосредоточена именно в моей мастерской», – каждый раз думала Авина, когда в очередной раз выпадала из реальности.
Серая дверь тихонько скрипнула и из-за неё показалась любопытное лицо Лоры.
– Покажешь?
Авина подняла на неё глаза, замерев с длинной кистью.
– Покажешь, говорю, что нарисовала? – не унималась младшая сестра, но не дождавшись ответа, прошла на цыпочках внутрь.
– Не готово ещё! – бросила художница, и преградила путь.
Однако юркая Лорайя, ловко прошмыгнула у неё под рукой и добравшись картины, открыла в изумлении рот. С полотна на неё смотрел черный феникс с запрокинутой слегка головой и расправленными крыльями, из которых лилась тёмная синь, похожая на плотную дымку. Позади него набросок не до конца прорисованного леса и совершенно потрясающей красоты рассветное небо.
– Ави-и-и… – восхитилась младшая сестра и руки сами потянулись к чёрным крыльям.
– Нет! – резко остановила художница, а затем глубоко выдохнула и добавила уже спокойнее. – Ничего не трогай, прошу тебя.
– Ави-и-и… – Лора с трудом отлепила восхищённый взгляд от холста и захлопала ресницами. – Это же Вермена? – спросила, скорее утверждая, но не дождавшись ответа, добавила. – Ави, она прекрасна.
Та молча вздохнула и отложила кисть.
– Пойдем, родная. – ответила старшая сестра, мысленно отметив, что Лоре, наверняка, скучно, если учесть, что последние дни она провалялась дома с температурой.
Через час сёстры уже шагали в парке, который располагался рядом. Тропинка тянулась вдоль фонарей с витыми узорами, и по вечерам их свет добавлял округе капельку сказочности. Тем более что дальше располагалась небольшая площадка с аттракционами, которую очень любили горожане. Последний месяц лета радовал сухой и тёплой погодой, хотя кое-где уже срывались полу жёлтые листья.
– Мороженое тебе пока нельзя, а вот на колесе обозрения…
– Издеваешься? Я же высоты боюсь до ужаса! – воскликнула Лорайя, на что Авина приобняла и тихо выдохнула в макушку:
– Я помню. У нас его и нет.
– Знаю…
– О, смотрите, сиротка идёт! – неожиданно донеслось из толпы, занявшей одну из скамеек.
– Сиротка! – прозвучало ещё раз, после чего по парку прокатился шумный гогот.
– Я что-то не очень поняла… А что это… – обратилась Авина к сестре.
– Да, так… Ерунда. Пойдём скорее.
Лора схватила сестру и потянула за собой.
– Погоди, мы же в другую сторону шли! Там где-то сладкую вату продают…
– Нет, я не хочу. Пошли домой.
– Родная, что с тобой? – спросила старшая сестра, заглянув в голубые глаза. – Погоди. Ты их знаешь?
– Какая разница… – буркнула младшая себе под нос.
