– Оно молчит уже слишком давно, – горько произнесла она.
Прожектор над кроватью слегка замигал, словно стараясь привлечь внимание. Нортон погладил сестру по голове и сказал:
– Пойду, проведаю нашего гостя, а потом попробую поспать.
Мелла натянуто улыбнулась.
– Хорошо, – сказала она, но голос девушки звучал задумчиво.
Нортон встал с кровати и направился к выходу. В дверном проёме он остановился, обернулся и с нежностью посмотрел на сестру.
– Мелла? – окликнул её брат.
– Да? – Девушка подняла взгляд.
– Твоё сердце не молчит, просто ты его не слышишь, – сказал Нортон, и дверь за ним тихонько затворилась.
Глава
пятая
.
Ab ovo usque ad mala.
Капитан Доус стоял в своём кабинете напротив широкой грифельно-черной доски, на которой полупрозрачной рябью светилась голокарта. Он следил за единственной мигающей точкой уже более суток и так до сих пор и не ложился спать.
Этой самой точкой был Лариан.
Недавно крохотная мигающая лампочка переместилась на территорию, неподалёку от которой, по нынешней информации, находилась одна из станций.
То, что Доус не рассказал об этом Судье Дилгертону, было сродни подписанию смертного приговора. Опасность подстерегала на каждом шагу. Никаких гарантий и уверенности в чём-то уже не было.
Капитан Доус устало выдохнул – зато, по крайней мере, Лариан жив. Ему хотелось в это верить, пока огонёк светился на карте.
Раздался стук в дверь, который отвлек Капитана от раздумий. Створки раздвинулись, и в кабинет зашёл один из его солдат.
– Вам прислан доклад, Капитан, – вскинув голову, сообщил он.
Доус кивнул.
– Хорошо. Я просмотрю, – сказал он.
Солдат приложил руку к головному убору и, крутнувшись на каблуках, скрылся за смыкающейся дверью.
Лёгким движением руки Капитан сузил карту и отослал её в угол грифельной доски, затем повёл в воздухе пальцем, и перед ним выпорхнули строки. Тут же кабинет заполнил механический женский голос:
– Вас вызывают, Капитан Доус, – протараторил он.
– Кто? – нахмурился Доус.
– Господин Праймус, – ответил голос.
– Подключай, – нехотя отозвался Капитан.
Доска перед ним засияла, и из пустоты выплыл тощий полупрозрачный силуэт советника Праймуса.
– Вы получили доклад, Капитан? – прищурился он.
Что-что, а Праймус, пожалуй, был самым нормальным из Иерархов… так думалось Доусу.
– Да, – ответил он. – Только что хотел его изучить.
– Ясно, ясно… Значит, вы ещё не знаете.
Крысиные глазки Праймуса тревожно бегали по сторонам, и Капитан не смог этого не заметить.
– Что вы имеете в виду? – насторожился он.
Советник ответил не сразу, пытаясь собраться с духом.
– Вы помните о том, что произошло с ту’биной? – начал Праймус. Его голос звучал взволнованно.
Капитан молча кивнул.
– Столь совершенная техника, как мы и п’едполагали, сама собой выйти из ст’оя поп’осту не могла…
– К чему вы клоните? Скажите!
– Наши Техники п’ове’или механизмы. Мы думали, что это всё в’емя. Что их п’осто нужно заменить, но… Кто-то специально заставил ту’бину остановиться. – Голограмма не могла передать всю нервозность советника Праймуса, однако даже ей не удалось скрыть его трясущиеся руки и пот, выступивший на покатом лбу.
Сам Капитан держался более уверенно и спокойно – годы службы у Галлитерия всё-таки давали свои плюсы.
– И вы знаете кто… Не так ли? – предположил Капитан.
Праймус нервно откашлялся.
– Конечно же! – буркнул он и мрачно добавил: – Это они… Это п’оделки этих гнусных бесполезных железяк. Они освежевали ту’бину, оставив лишь полупустую оболочку.
Капитан, казалось, слегка ошеломлённый новостью, ничего не ответил, и советник решил продолжить:
– Это ещё малая часть самой п’облемы – лишь её ве’шина, но то, что затаилось глубже, куда ужаснее.
– Я в этом и не сомневался, – холодно произнёс Капитан.
Праймус нахмурился.
– Численность этих существ на поверхности Земли увеличилась, – продолжил он, не обратив внимания на сказанное Доусом.
– Как они оказались так далеко от Земли? Как добрались до турбин? – встрепенулся Капитан. – Робайты никогда…
– Мы пока точно не знаем. – Праймус потупился. – Судья Дилге’тон гово’ит, что нам это ни к чему.
Доус с яростью ударил кулаком по столу, и голограмма слегка зарябила.
Наступило молчание.
Что-то тут было не так. Капитан Доус понимал это. Что послужило причиной? От чего Судья вдруг стал так… опрометчив?
Человек, яро защищающий закон и безопасность Галодриона, просто бездействует, когда ему угрожает настоящая опасность.
– Ваш племянник… – начал было Праймус, нарушая тишину, но Капитан не стал дослушивать.
– Это уже не ваше дело, что происходит с моим племянником, – грубо оборвал он. Сомнения прокрались внутрь.
«А вдруг советник знает, что сигнал не пропал? – подумалось Капитану. – Тогда почему ничего не говорит?»
Праймус гордо вскинул голову, и раздражение скользнуло по его осунувшемуся лицу.
– Я сочувствую вам, Капитан, – небрежно произнёс он. – Однако надежда в наше время даёт куда больше разочарований, чем осознание того, что неизбежно.
В глазах Доуса вспыхнули искорки гнева.
– Лариан жив, – тяжёлым тоном проговорил он, запуская ладонь в спутанные, покрытые туманной проседью чёрные волосы. – И я в это верю.
– Что же, тогда участь у него незавидная, – пробубнил Праймус. Его силуэт замерцал. Затем советник добавил, посмотрев на Капитана в упор: – Вы должны стать прежним. Судьба Галодриона сейчас зависит от вас. Седьмой пат’уль его защита, а когда у защиты есть слабые места…
–…её очень легко разрушить, – закончил за него Капитан Доус.
С этими словами голограмма советника растворилась в воздухе и исчезла, оставив слова одиноко витать в воздухе.
Вопросы посыпались на Капитана, точно каменные валуны. Что задумал Искусственный интеллект? Отчего Судья стал вести себя так странно? Откуда здесь взялись Робайты?
И Лариан…
Какая судьба его теперь ожидает? Капитан Доус прошёлся ладонью по спутанным волосам, надеясь, что мысли перестанут прожигать его разум мучительными образами.
У него не было иного выбора, кроме как отыскать Лариана, ориентируясь на мигающий огонёк.
Капитан высвободил карту из угла грифельной доски и поискал взглядом местоположение племянника.
Сердце в груди мгновенно сжалось, будто в тисках.
Огонёк перестал мерцать. Сигнал был потерян.
– Что?! Как?
Доус ухватился за стол, чтобы не упасть. Голова пошла кругом.
Неужели это конец?
Нортон приветливо улыбнулся.
– Хочешь, я устрою тебе экскурсию? – спросил он.
Какие-то пару минут Лариан с интересом разглядывал его, лелея мысли о побеге. Он не мог понять, с чего этот парень к нему так хорошо относится.
Лариан недоверчиво выгнул брови, однако вместо вопросов решил отшутиться:
– А здесь есть на что посмотреть? – Он усмехнулся.
– Обижаешь. Идём, я тебе покажу.
Нортон набрал комбинацию на панели у двери, и она с легким скрипом отъехала в сторону. Лариан заглянул в чёрный прямоугольник коридора, и его передёрнуло. Он просидел в этой крохотной комнатушке уже, наверное, больше пары дней, и ему не терпелось выйти наружу. Здесь было всегда холодно и сыро, стены блестели влажными подтёками, в углах виделись высыпания зелёного мха. Всё тело чесалось от грязи, а голова глухо поднывала, напоминая о неприятном знакомстве.
Мысли о том, что время неумолимо ускользает сквозь пальцы, мучили Лариана по ночам. Что будет, когда оно иссякнет? Кто сможет вернуть Лариана обратно в Галодрион на казнь, если никто не знает, где он? Как только в голове прозвучало отдалённое слово «казнь», Лариан ощутил привкус желчи во рту и отвращение к самому себе. Почему его беспокоит – вернётся он в Галодрион или нет? Ведь там его ждёт смерть.
Нортон стоял у двери, выжидающе глядя на Лариана. Он заходил к нему каждый день по несколько раз, и Лариан невольно задавался вопросом: не надоедает ли ему всё это? Он приносил пленнику непонятную смесь еды из местной столовой. Это было… безвкусно и пресно. Серая масса на дне жестяной тарелки шевелилась, как желе, при каждом движении рукой. Нортон заверил, что так бывает не всегда, но верилось с трудом.
Лариан пристально наблюдал за парнем с небрежными кудряшками на голове и золотисто-карими глазами, которые при ярком свете казались золотыми, и пытался понять, отчего тот такой добрый. Почему Нортон решил выпустить его, Лариан не понимал, но упускать шанс на побег было крайне глупо.
– А… та самая девушка…
– Мелла?
– Верно. Она не против? – Не то чтобы Лариан привык спрашивать у кого-то разрешения, но то, как вела себя та красавица с пшеничными кудрями, заставляло его быть настороже.
Нортон повёл плечами.
– Нет, – коротко сказал он и жестом пригласил Лариана выйти из комнаты. – Идёшь?
Лариан напоследок оглядел свою серую комнатку и вышел. За ним последовал Нортон, и двери резко сомкнулись, оставив их обоих в полутёмном коридоре.
– Ты ведёшь себя странно, не думаешь? – поинтересовался Лариан, хотя и был рад покинуть свою тюремную комнатушку.
Они двинулись вдоль пустого коридора, и было весьма удивительно, что в его запутанных лабиринтах плутает ветер. Лариан невольно поёжился, будучи лишь в футболке и грязных рваных штанах, и мысленно пожалел об этом. Нортон носил длинную тёмную кофту в заплатках и с высоким воротом, прикрывающую его железные руки.
– Что ты имеешь в виду? – непонимающе отозвался он, нога в ногу шагая рядом с Ларианом. Нортон на самую малость возвышался над ним.
