– Ты была замечательна, – сказала она с гордостью. – Сов-ершенна!
Фукуро тяжело дышала и смотрела на маму.
– И это – лишь начало, – мягко добавила София и обняла дочь.
По возвращении домой они обнаружили, что папа и дедушка тщательно подготовились.
Несмотря на то, что они исходили весь дом вдоль и поперек от волнения, со своей задачей они справились великолепно!
Дома пахло лесными травами и свежими пирогами. Один пирог – специальный, с кузнечиками, для Софии и Фукуро. Девочка представила, как папа и деда ловили кузнечиков: неуклюже, мешая друг другу, и глубокое тёплое чувство заполнило её.
Когда сумерки сменились ночью, семья вышла в сад, где повсюду стояли банки со светлячками.
София открыла первую банку, и мягкий свет начал заполнять пространство. Один за другим, светлячки вылетали в ночь. Как маленькие звездочки они медленно поднимались к небу, кружили между ветками.
Семья стояла вместе, все молчали и улыбались. Каждый думал о своём.
Ночь Первого Полёта стала одним из самых ярких воспоминаний, которые Фукуро хранила и доставала затем, как из баночки со светлячками, в моменты особой грусти.
Глава 2. Люди-совы
Фукуро сидела, облокотившись на большой книжный шкаф. В руках она держала тяжёлую книгу в старинном переплёте.
Сам переплёт был насыщенного бордового цвета, а на нём красовались большие золотые буквы с завитушками.
Тут же была нарисована и непонятная картинка: большой круг был поделён на две части. На одной был нарисован месяц и звёзды, а под ними – красивая ушастая сова. Во второй – солнце, и под ним – человек.
Но самым манящим элементом была, без сомнений, выпуклая металлическая сова. Она смотрела на читателя черными пустыми глазницами. Казалось, что если посидеть подольше и смотреть в эти глаза, то фигурка оживёт и заговорит.
Фукуро ещё не умела читать, но ей нравилось рассматривать большие красивые картинки, которыми была так богата эта книга.
– «Люди-совы», – прочитала за неё мама и устроилась рядом на мягком ковре. Её длинная юбка легла вокруг большими мягкими складками.
Фукуро радостно закивала и открыла книгу на самой первой главе.
Страницы были большие, шершавые.
Мама аккуратно приподняла Фукуро вместе с книгой и усадила себе на колени.
– Я помню, как мне читала её моя мама в детстве! Это, можно сказать, наше семейное сокровище, – София осторожно провела рукой по книге.
Фукуро твёрдо ткнула пальчиком в первую картинку и повернулась к маме. На изображении был нарисован большой замок, вокруг которого рос густой зелёный лес.
– Да-да, уже читаю, – поняла намёк та.
«Давным-давно, когда мир ещё был полон магии, наши предки, люди-совы, могли разговаривать со звёздами и духами. Они видели скрытое, Фукуро. Это было их силой и проклятьем одновременно.» – начала София и плавно перелистнула страницу.
«Но с течением времени, когда наступила эра машин и металла, мир изменился. Магия стала угасать, а вместе с ней исчезали и люди-совы. Многие из них ушли в небытие, оставив после себя лишь легенды.»
– Но не все ушли, верно? – взволнованно вставила Фукуро и показала на картину с изображением совы и человека, что делили мир между днём и ночью.
– Верно, мой маленький детектив, – улыбнулась София.
– Магия спряталась в наших сердцах и теперь живет в тебе и во мне.
Фукуро с любопытством посмотрела на свои руки.
– А, мама, это правда, что когда я родилась, я была вся в пуху, как маленькое облачко?
– Да, моя маленькая совёнка. Твой папа называл их молочными перьями. – рассмеялась София воспоминаниям. – Потому что они выпадают, как и молочные зубки. Вот смотри, – и мама достала из-под блузки подвеску: маленькое светлое пёрышко в хрустальной капельке. – это одно из твоих первых перьев..
– А на их место, – продолжала она, пока Фукуро играла с подвеской, – во время Инициации, приходят более крепкие и сильные перья.
– Иницаца?…
– А так даже лучше, – согласилась София. Она уже листала книгу вперёд до нужной главы. – Ну где ты, где ты, Иницаца, Иницаца… Ага!
На развороте с одной стороны вновь были красивые буквы, а с другой – картинка.
И пока Фукуро заворожено рассматривала изображение, мама читала:
«Первая трансформация – она же „инициация“ – происходит в период до полугода и проявляется индивидуально для каждой совы.»
– Ты помнишь свою, милая? – с любопытством спросила София и мягко развернула к себе дочь. Та выглядела сконфуженно.
– Оооо, малыш, все мы очень ждали этот момент. Не спали, караулили у гнезда каждую ночь! Но верили, что это случится в своё время.
На закате очередного дня, когда мы начали укладываться на ночное дежурство вокруг гнезда, ты вдруг замерла. Казалось, ты хотела зевнуть, но просто застыла.
– И я сразу поняла: вот оно! Как натренированная собака, я сразу подскочила к тебе. Начинается!
Фукуро затаила дыхание.
– Мы втроем подобрались к гнезду, а ты лишь смотрела на нас в недоумении и испуганно хлопала глазами.
Хлоп, хлоп…
Хлооооооп… как в замедленной съёмке, мы вдруг увидели, как твои глаза округляются, а вокруг них появляется ободок из тонких белых перьев. Зрачки становятся темнее, а ресницы становятся длинными-длинными!
София поднесла свои руки к глазам и показала, как округлялись глаза, как распахивались ресницы. Фукуро открыла рот и не сводила с мамы глаз.
– Буквально через минуту на нас смотрели глаза не маленькой девочки, но настоящей совы! Это было удивительно! Но я-то знала, что это только начало, – и мама хитро подмигнула.
– Следом был нос! Клюв. Клюво-нос!
На этих словах Фукуро обеими руками схватилась за свой нос.
– Ножки в лапы, ручки в крылья! – ускорила темп мама.
– И вот, буквально через несколько минут… В гнезде сидел… Маленький птенец мохноногого сыча! – и она крепко-крепко сжала дочь в объятиях.
А сама вдруг вспомнила, как дед удивленно посмотрел на неё тогда:
– Что? – в начале не поняла она.
– Мохноногий? Но ты ведь… кхм… ну, Воробьиный? – сконфуженно пробормотал дед.
Папа поправил очки и тоже перевёл взгляд на маму.
– Ах, это! – беззаботно рассмеялась София. – В наших семьях разные члены семьи могут быть представителями разных видов сов.
– Моя мама так, например, вообще – яс…
София вдруг оборвала сама себя, словно вспомнила что-то грустное, не подходящее.
Дед многозначительно переглянулся с сыном. Но оба сделали вид, что не заметили этой заминки и вновь повернулись к сычёнку.
– Тхи! – сказала Фукуро, и все снова расплылись в умилении.
Инициация состоялась.
София уложила Фукуро спать, а сама вновь села на пол возле шкафа.
Детское чтение погрузило её в воспоминательное настроение.
Она дотянулась до одной из полок и достала оттуда другую книжку – «Воспитание и развитие». На ней красовалась та же эмблема с кругом, который был поделён на две части.
Открыв книгу в случайном месте, она прочитала:
«Следующий важный этап взросления, возможно, один из самых сложных как для совёнка, так и для его родителей.
В возрасте примерно 7—8 месяцев от роду, после инициации, дети-совы начинают учиться летать. При этом ходить они учатся лишь в 9—10 месяцев.»
И она сразу мысленно вернулась в то время.
– Да она же летать начнёт раньше, чем ходить! – переживал папа. Он беспокойно ходил по дому, в то время как София оставалась внешне спокойной.
– Сова совой! – иногда в сердцах махал на Софию рукой папа. Он немного завидовал её хладнокровию.
В этот период не спал почти никто.
Ребёнок пытался понять, что делать со своими конечностями: так как ночью он использует их одним образом, а днём – совсем другим!
В мире сов этот период так и называется – «кризис конечностей».
«В этом возрасте дети-совы ползают на четвереньках, а ночью – превращаются в тех, кто умеет летать», – гласила книга.
Ночью Фукуро с мамой исследовали гнездо, игрушки, учились летать.
А днём…
Днём Фукуро надо было учиться вставать на ноги и ходить.
В свою первую попытку она почти сразу же больно упала на попу.
В начале она даже не поняла, что произошло. Ведь сзади должен был быть хвост!
На второй, третий, десятый раз девочка почувствовала горькое разочарование в этих человеческих ногах. А ещё – злость!
Они подкашивались, сгибались, не пружинили! «Дурацкие ноги!»
– Ты умница! Давай, малыш, ещё один шаг! – подбадривала её София и протягивала к ней руки.
Но в этот раз слов поддержки было недостаточно.
Ребёнок зло посмотрел на маму, после чего уже специально плюхнулся на своё подхвостье. Сцена протеста была передана максимально прямо: ходите сами!
«У меня есть крылья, у меня есть хвост! Мне не нужны ваши дурацкие ноги, чтобы передвигаться! Во всяком случае, ночью…»
– Вот как? – улыбнулась София. Её правая бровь поползла вверх.
Внезапно она подхватила девочку и начала кружить над головой, одновременно целуя в пухлые щёчки. Фукуро старалась сохранять серьёзность своего протеста сколько могла. Но мама добавила щекотание, и защитные стены рухнули.
«Любопытно, что совы, как и многие дикие птицы, восприняли бы щекотку как угрозу, а не как что-то приятное или забавное.»
– Но человеческие дети щекотке поддаются отлично, – рассмеялась мама и захлопнула книжку. Пора поспать и ей.
Глава 3. Охота и Сововедние
