– Наверное, что-то забыла, – подумал Лёва и пошел открывать.
– Здорово старик, – на пороге, с двумя пакетами в руках и траурным выражением на лице, стоял Женька. – Ты один?
– Да, заходи, – пригласил друга Лёва, махнув рукой в сторону кухни, где он как раз собирался разогреть борщ, еще вчера обнаруженный в холодильнике.
– Тамарка тут наготовила, хотела тебя к нам позвать, но я ей сказал, мол, нечего в душу лезть… Вечно ей надо всё знать… Ну короче, сам я решил заскочить, – виновато объяснил свой неожиданный приход Женя, выкладывая из пакетов на стол еще горячие контейнеры с отбивными, отваренной картошкой и какими-то салатами, после чего водрузил на стол бутылку французской водки Grey Goose. – Ты как?
– Нормально, ты куртку снимай, сейчас тарелки поставлю и рюмки найду.
– Ну вот, всё готово к приёму на грудь, – устроившись за кухонным столом, Женька с удовлетворением оглядел закуски и разлил по рюмкам водку. – Давай, старик, за тебя.
Выпив, он прислушался к себе и наконец констатировал:
– Хороша, не хуже русских научились делать. Ты давай, Лёвка, налегай, не стесняйся. Томка для тебя специально старалась.
– Спасибо, Женька, – улыбнулся Лёва. – Тамарке завтра позвоню, поблагодарю лично.
– Старик, я ведь только сегодня узнал, – растеряно выпалил Женька и опустил голову, будто в произошедшем была его личная вина. – Слышу Тамарка с кем-то по телефону ругается утром. А это Машка ей звонила, сообщить, что, мол… ну, короче ушла от тебя… Ну, Тамарка на коня, она этих дел не понимает, в общем, поцапались они. Потом бабы начали все друг другу звонить, обсуждать между собой. Так что произошло, Лёвка? Вроде всё у вас нормально было?
– Я тоже так считал, пока не узнал случайно, что она с Феликсом спуталась.
– В смысле спуталась? Ты что их поймал вместе?
– Нет, она, дура, переписку с ним в телефоне хранила. Вот я случайно и прочёл, а там… даже не хочу вспоминать, – махнул рукой Лёва и сглотнул подступивший к горлу комок. – Короче, обсуждали, как хорошо они потрахались и какой я лох…
– Так подожди, – не унимался Женька. – Я не понял, ты ее выгнал или она сама ушла?
– Сама. Я думал, поговорю с ней, знаешь, всякое в жизни бывает. Может, по роже дам – и забудем, а она взяла и ушла. Видно, всё это давно готовилось, ждала удобного случая.
– Но причина же должна быть какая-то? Я бы понял, если бы ты пропивал всё подряд или бил ее, не дай бог. Ты извини, но до меня не доходит. Что она в нем нашла?
– Деньги, Женя, деньги, – грустно улыбнулся Лёва. – Я вот вспоминаю сейчас, она ведь по большому счету никогда романтичной не была. И за меня замуж вышла, потому что ютилась со своими стариками, а у меня хоть и полуторка, но своя была, да еще и в центре. А здесь аппетит разыгрался. Давай то, давай это. Мне не жалко, давал, но всему есть предел и это ее бесило, а тут случай подвернулся. Вот она и воспользовалась. Я это, Женька, именно так вижу. Помнишь, как Аркашка сказал, что смысл жизни в деньгах? Вот, это именно тот случай.
– Ну раз так, – Женька закрыл глаза, наморщил лоб, восстанавливая в памяти что-то и вдруг продекламировал:
– Нет, ты мне совсем не дорогая, / Милые такими не бывают. / Сердце от тоски оберегая, / Зубы сжав, их молча забывают… Это из какого-то фильма, не помню какого. Представляешь, ни одного стиха в жизни не выучил, а этот запомнил. Как раз в тему. Мне Тамарка еще пару месяцев назад как-то сказала, мол, что-то происходит между ними, но я значения тогда не придал, а бабы, они всё видят. Короче, некрасиво как-то всё получилось, вроде одна компания…
– Ты наливай, Женя. Как получилось, так получилось. Насильно мил не будешь, она так решила – и флаг ей в руки. Единственное, что меня действительно задело, так это Ирка. Ушла и даже не попрощалась, хоть бы записку какую написала. Мамина дочка. Пусть им будет хорошо. А с компанией действительно лажа вышла. Всё крутится вокруг Феликса, я это понимаю и одеяло перетягивать на себя не собираюсь, тем более что с Машей я видеться не хочу, а с Феликсом и подавно.
– Как бы то ни было, старик, а я с тобой. Мне этот fat fuck не авторитет, – Женька поднял наполненную рюмку и посмотрел на друга. – Знаешь, Лёвка, не знаю кто, но кто-то умный сказал, что мужик к сорока годам должен поменять жену и профессию. Не унывай, и давай выпьем за хорошие перемены. Что-то мне подсказывает, что всё у тебя будет в ёлочку.
– Спасибо, Жень, я подумаю над этим, – поднял свою рюмку Лёва. – Кстати, всегда хотел свой бизнес, но не мог решиться. Знаешь, семья, ребенок, а сейчас руки развязаны. С капустой, правда, проблемы, она не с пустыми руками ушла, подраздела меня слегка. Но это всё временные трудности. Разберусь с долгами, апартаменты поменяю, мне такая большая площадь не нужна, а потом посмотрим.
– Лёвка, если денег нужно, ты не стесняйся. Много не дам, у самого нет, но чем могу – помогу.
– Да нет, Жень, спасибо. Справлюсь сам.
– Ты, старик, главное не раскисай, всё будет в порядке. Нью-Йорк большой, баб красивых полно, а ты мужик молодой, симпатичный. Чего еще надо? Найдешь свое счастье. Если бы Томка меня за яйца не держала, я бы тебе компанию прямо сейчас составил. А знаешь, между прочим, хорошая идея. Я позвоню этому козлу, Феликсу, и спрошу, может, он и мою Тамарку к себе заберет. Вот бы мы с тобой оторвались тогда в полный рост, не по-детски, – пошутил Женька, с удовлетворением отметив про себя, что друг начал улыбаться, а значит, не всё так трагично.
Женька ушел около полуночи, предварительно упаковав всю оставшуюся еду в пластиковые контейнеры и засунув их в холодильник. О пьянке напоминали только грязные тарелки в раковине и пустая бутылка водки под столом.
– Во всём можно найти положительную сторону, – вслух произнес Лёва, куря сигарету перед вытяжкой у газовой плиты. Некурящих в доме больше не было, как и нужды бегать курить на мороз.
6
Жизнь продолжалась и, не взирая на все потрясения, Лёва, сжав зубы, всеми силами старался к ней приспособиться. Первым пунктом в повестке дня стоял финансовый вопрос. На листе бумаги он расписал все свои ежемесячные траты: аренда жилья, электричество, газ, интернет, телефон, бензин, продукты питания и прочие необходимые траты. Включил в список минимальную оплату долгов по кредитным картам и получил не очень радостный результат. От чего-то надо было срочно отказываться. Много денег съедала аренда квартиры, и Лёва твердо решил найти для себя что-нибудь поменьше и подешевле. Он представил, как расстроится Эстер, когда узнает о его решении, но другого выхода не было. Помимо этих трат, нужно решить, как быть со связью. Все три телефона: его, Машкин и Иркин были на Лёвином аккаунте и стоили под двести долларов ежемесячно. Проблема в том, что даже если бы Лёва перестал платить за номера жены и дочери, он должен был заплатить внушительный штраф за преждевременный разрыв контракта. Также с его чека снимали каждый месяц деньги за медицинскую страховку на всю семью, и Лёва встал перед дилеммой: продолжать из последних сил платить самому или разделить это бремя с новым Машкиным бойфрендом. Он даже придумал схему, мол, за Ирку плачу я, а за Машку пусть платит он.
«В конце концов, почему я должен платить за нее?»
Как Лёва не хотел, но позвонить жене ему все-таки пришлось. Объяснил, что с одной зарплаты не может платить и за телефоны, и за медицинские страховки. В ответ услышал, что может поступать так, как ему угодно. Мол, страховка твоя всё равно ничего толком не покрывала, и она нам больше не нужна, а что касается телефона, то Маша попросила пару дней на то, чтобы открыть свой аккаунт. Штрафные санкции обещала оплатить, но так и не оплатила. Благо Лёва позвонил в Verizon и объяснил ситуацию. После долгих препирательств компания пошла навстречу, и штраф за разрыв контракта с него сняли. Теперь надо было начинать присматривать новое жильё, поменьше и подешевле, но сначала Лёва решил поговорить с Эстер. Она была хорошей женщиной, и он считал своим долгом заранее известить ее, чтобы дать время подыскать хороших жильцов. Он позвонил ей и, не вдаваясь в подробности, просто сказал, что хочет съехать. Старуха действительно не ожидала услышать от него такой новости. Она доверяла Лёве, у него даже, на всякий случай, были ключи от ее первого этажа. Она не бывала в Нью-Йорке иногда по полгода, совершенно не беспокоясь, зная, что на него вполне можно положиться. Если в доме что-то вдруг ломалось, будь то сантехника или электричество, он мог сам починить и даже один раз сэкономил ей кучу денег, самостоятельно сделав в доме ремонт, при этом наотрез отказавшись от оплаты.
– Мне очень грустно слышать это, – расстроенно произнесла она в трубку. – Послушай, Лео, я прилетаю через неделю, у моей подруги внучка выходит замуж. Ты не мог бы меня встретить в JFK? Заодно и поговорим.
– Конечно, Эстер, без проблем. Давайте мне номер рейса и число, я встречу.
– Спасибо, Лео, ты хороший человек. Насчёт рейса и даты, у меня сейчас нет под рукой, я перезвоню тебе. Передавай привет от меня Мэри и Айрин, – так, на американский манер, она называла Машу и Ирку. – Я увижу тебя через неделю, может быть, мы как-то договоримся.
– Спасибо, Эстер, передам, до встречи, – он так и не решился сказать Эстер истинную причину своего желания съехать. «Прилетит, тогда и скажу, а пока зачем расстраивать старуху».
Телефон, который еще пару недель назад звонил без перерыва, вдруг замолчал. Кроме друга Женьки, никто больше не интересовался им. Складывалось такое впечатление, что вину за всё, что случилось, возложили на него. До слез обидно, но это полбеды, невыносимо было находиться вечерами в пустой квартире, в которой всё напоминало о произошедшем. Если раньше он спешил с работы домой, то сейчас готов был делать что угодно, лишь бы оттянуть возвращение в свое, лишенное тепла, безжизненное жилище. Надвигались выходные, и Лёва однозначно для себя решил, что он их проведет где угодно, но только не дома. В субботу, проснувшись рано, Лёва сел за руль машины и поехал в Филадельфию. Нет, он не планировал эту поездку заранее, просто это первое, что утром пришло ему в голову, и он поехал. Он провел там весь день, бесцельно слоняясь по центру города, перекусил в какой-то недорогой забегаловке и поздно вечером вернулся домой. Примерно так же он провел и воскресенье, с той лишь разницей, что, оставив машину дома, он на метро поехал на Манхеттен, в Metropolitan Museum of Art. Проведя там не меньше трех часов, Лёва по Пятой Авеню не спеша дошел до Сохо, на что у него ушло еще почти полтора часа. Просто чтобы убить время, побродил по улицам, глазея на витрины и заглядывая в многочисленные в этом районе арт-галереи, затем выпил в маленьком кафе вкусный капучино со свежими булочками и усталый вернулся в ненавистную квартиру. Слава богу, выходные подходили к концу. Так проходил день за днем, боль не утихала, но Лёва постепенно научился отвлекаться от навязчивых мыслей. Спасали книги. К художественному чтиву добавилось и несколько познавательных книг о бизнесе, которые он с энтузиазмом начал штудировать.
Как только на работе он объявил менеджеру, что медицинская страховка на семью ему больше не нужна, по офису пополз слушок, мол, неспроста. Первой отреагировала на новость, конечно, Юлька. Лёва не собирался афишировать в коллективе свои личные дела, но коль скоро об этом догадались, скрывать не было смысла. Несмотря на негативное отношение к его супруге, Юлька искренне расстроилась и даже прослезилась, сочувствуя другу, но потом взяла себя в руки и даже нашла во всей этой истории положительные стороны.
– Ты, Лёвочка, не переживай, – шмыгнув носом, улыбнулась сквозь слезы Юлька. – Что ни делается, всё к лучшему. По крайней мере, мы теперь сможем пойти куда-нибудь после работы. Правда?
– Почему нет, – улыбнулся в ответ Лёва. – В конце концов, я теперь свободен, хоть пока и не разведен.
– Ну и чудненько, приходи в субботу на обед. Я придумаю что-нибудь вкусненькое. Хорошо? – Юлька смотрела на него умоляюще, и Лёва кивнул. – Приду, вот только настроения хорошего не обещаю. Последнее время не до песен.
– Ну, значит обойдемся без песен, – прощебетала в ответ Юля. – Мне нужно идти работать. Я буду ждать в субботу. Договорились?
– Договорились, Юлька, спасибо, я буду.
«Действительно, а почему нет?» – спросил себя, в очередной раз скользнув взглядом по ее красивой фигуре. Она была сегодня в облегающем трикотажном платье, подчеркивающем все прелести, и Лёва мысленно сравнил две фигуры, с удовлетворением отметив, что Машка такое платье надеть не рискнула бы. Юлька выигрывала по всем параметрам.
«Действительно, а почему нет?»
– Лео, я слышал, ты разводишься, это правда? – столкнувшись с Лёвой в коридоре, пробасил Грег и, не дожидаясь ответа, одобрительно похлопал сотрудника по плечу. – Поздравляю! Я прошел через это еще лет десять назад. Помню, поначалу, как дурак, был убит горем. Мне казалось, что жизнь закончилась, а потом понял, что она только началась и что развод – лучшее, что в моей жизни произошло. Я свою бывшую теперь вижу только в кошмарных снах. Послушай, я дам тебе совет: пойди и отпразднуй хорошенько. Пропусти пару «мартини» в баре и сними пару шлюх. Поймешь, чего ты был лишен все эти годы. Нет, Лео, я серьезно, это лучшее лекарство… и между прочим, – заговорщицки понизил голос Грег. – Присмотрись к Джуле. Она классная девочка, не замужем, и на мой взгляд, у тебя есть все шансы. Босс плохого не посоветует.
– О’кей, босс, я так и сделаю, – грустно улыбнулся в ответ Лёва.
В субботу ровно в шесть Лёва запарковал машину у Юлькиного дома в Бенсонхерсте. Это был многоквартирный дом, каких в Бруклине сотни, и Юля три года назад купила в нем квартиру с одной спальней, но при этом с достаточно просторной гостиной, и небольшой современной кухонькой. Лёва никогда не бывал здесь и потому был приятно удивлен, что в таком внешне непрезентабельном здании может находиться такая прелестная квартирка. Ничего лишнего. Недорогая, но очень удобная, современная мебель идеально вписывалась в размеры гостиной. Со вкусом подобранные светильники вкупе с большим, пушистым ковром, закрывающим старый пообтёртый паркет, создавали ощущение теплоты и уюта.
Юля закончила с готовкой на кухне и попросила пару минут, чтобы привести себя в порядок. Лёва же, устроившись в удобном кресле, размышлял, каково Юльке приходить в эту квартиру каждый вечер, зная, что никто ее не ждет. Еще пару месяцев назад он вряд ли бы даже подумал об этом, но сейчас он понимал ее, как никто другой.
– Надеюсь, ты голодный? – улыбаясь, вышла из спальни Юля. На ней были узкие легинсы, подчеркивающие красивую форму ног, а поверх – длинная блузка с глубоким декольте, открывающим волнующий разрез между полных грудей. Вместо прически ее густые каштановые волосы были небрежно схвачены сзади заколкой, что совершенно не портило общий вид, а наоборот, обнажая шею, придавало женственности и выглядело очень сексуально. Лёва не сомневался, что так и было задумано.
– Что за вопросы ты задаешь холостому мужику? Конечно, голодный, – поднялся он с кресла.
Они переместились за кухонный стол, и Лёва осторожно откупорил бутылку недорогого французского шампанского, купленную накануне специально для Юльки. Шампанское было ее любимым напитком. Сам же он, с селёдочкой на закуску и запечёной под грибным соусом бараниной на горячее, предпочел бы водку, но выбора не было: на столе только шампанское.
– Ну, за что пьем? – подняла свой бокал Юля. – Давай, за тебя.
– Нет, Юлька, давай сегодня не будем говорить обо мне, – запротестовал Лёва. – Я у тебя в гостях, ты устроила этот праздник, поэтому давай за тебя, за красавицу – хозяйку дома. Будь здорова!
Они выпили, и Юля принялась ухаживать за гостем. Хотела, чтобы попробовал всё, что она приготовила, и Лёва с благодарностью всё пробовал, запивая шампанским. И всё было действительно вкусно. Выйдя в перерыве между горячим и десертом на улицу покурить, Лёва с удивлением обнаружил, что слегка опьянел, причем не так, как это бывало от крепких напитков. Шампанское поднимало настроение. Если он и пил его раньше, то только чуть-чуть на Новый год и всегда считал этот сугубо женский напиток чем-то сродни газировке, но сейчас, чувствуя приятное легкое головокружение, понял, что ошибался. После десерта, пока Юля убирала со стола, Лёва с бокалом шампанского перебрался обратно в кресло и, закрыв глаза, наслаждался ароматом шипящего напитка и приятной инструментальной музыкой, льющейся из маленького динамика, в который был воткнут Юлькин iPhone.
– Ну как ты? – войдя в комнату, спросила Юля. —Шампанского налить? У меня в холодильнике есть еще бутылка. Не такое хорошее, как твое, но тоже неплохое.
– Нет, спасибо, мне и так классно, – не открывая глаз, лениво ответил Лёва. – Не поверишь, но я от него опьянел.
– Я тоже, хочешь прилечь?
«Боже, как просто, а я голову ломал, как начать», – с облегчением подумал про себя Лёва, а вслух произнёс:
– Да, пожалуй, было бы неплохо, но только с тобой.
– Я сейчас постелю, – метнулась в спальню Юлька, а через пару минут, бросив на спинку стула джинсы и рубашку, он уже лежал под одеялом в предвкушении того, о чем неоднократно мечтал в течение последних лет. За окном было темно, и комнату освещал только ночник на прикроватной тумбочке и уличный фонарь. Спустя минут десять дверь в спальню тихонечко приоткрылась.
– Закрой глаза, – смущенно улыбаясь, попросила Юля, но он не подчинился, не в силах отвести от нее взгляд. На ней был только короткий, полупрозрачный пеньюар, сквозь который легко угадывались все изгибы ее красивого тела. Она подошла к кровати, одновременно обоими руками скинула с плеч бретельки, и пеньюар соскользнул к ее ногам. Забравшись под одеяло, она прижалась к нему и какое-то время они лежали так, лицом к лицу, без движения, привыкая друг к другу. Наконец она нежно коснулась губами его лица. Она целовала его глаза, щёки, губы, прошлась по шее и спустилась к груди, затем откинула одеяло и легла на него сверху. Медленно двигаясь вверх-вниз вдоль его тела, она подразнивала его и без того уже торчащее колом и готовое к бою орудие, затем опустилась ниже. Он шумно втянул в себя воздух, почувствовав, как ее влажные мягкие губы обхватили возбуждённую плоть, одновременно щекоча ее языком. Понимая, что долго так не выдержит, Лёва взял инициативу в свои руки. Сев на край кровати, он посадил Юльку на колени лицом к себе, позволив ей самой выбрать темп, а затем, подхватив ее под ягодицы, встал, удерживая на весу и не выходя из нее, прижал спиной к стене. Юля обвила руками его шею, крепко обхватила ногами бёдра, вскрикивая от каждого глубокого проникновения, которые не прекращались, пока он не перенес ее обратно в кровать. Передышка длилась всего несколько секунд. Угадав его желание, она послушно встала на колени, наклонилась вперед, и он яростно вошел в нее сзади, крепко держа за бёдра, с каждым новым ударом вырывая из нее страстные стоны и крики. В какой-то момент, закрыв глаза, он вдруг представил на месте Юльки свою бывшую жену. Схватив ее за волосы и рыча, он начал с остервенением вымещать на ней всю свою злость и обиду. Его пах с громкими шлепками яростно бился о ее мокрую задницу, и чем громче она кричала от удовольствия и боли, тем больше его это заводило, и он только ускорял темп, пока в какой-то момент не почувствовал, что уже на пределе, что вот-вот взорвётся. И одновременно с тем, как его перевозбуждённая плоть стала извергаться глубоко внутри нее, Юлька громко взвизгнула, тело ее напряглось, содрогаясь от накатившего оргазма, и она, тяжело дыша, обессиленно рухнула на живот.
– Вау! Что это было? – распластавшись поперёк кровати и не в силах даже пошевелиться, выдохнула она.
– Антоновка, – хохотнул Лёва, вспомнив анекдот, рассказанный Шуриком под Новый год, но тут же переключился на серьезный тон. – Послушай, Юлька, извини ради бога, я как с цепи сорвался. Ты О’кей?
– Нет, не О’кей, – Юля медленно перевернулась на спину и внимательно посмотрела ему в глаза. Лёва замер, испугавшись, что сейчас она ему выскажет всё: и как груб он был с ней, и что она этого не заслуживает, и что, как мужик, он говно, и что даже не спросил: можно ли в нее…, но Юля, поманила его пальцем и, нежно поцеловав в губы, шепнула ему на ухо. – Мне так хорошо никогда не было. Я хочу, чтобы ты опять с цепи сорвался.
– Ты это честно? – подозрительно посмотрел на нее Лёва.
– Честней не бывает. Извини, что я наступаю тебе на больную мозоль, но твоя Маша – редкостная дура, и о чем я действительно жалею, так это о том, что этого не произошло между нами раньше.
– Я тоже, только она больше не моя, – улыбнулся Лёва, озираясь по сторонам в поисках своих трусов.
– Они где-то под одеялом, – угадала его мысли Юлька. – Но ты и без них хорош, и я хочу тебя опять.
– Тебе придётся чуть-чуть потерпеть, потому что я хочу выйти покурить, а как только вернусь, я их сразу сниму. Обещаю.
– Иди без трусов. Включи вытяжку на кухне и покури там. Ты разгорячённый и можешь простудиться на улице. А я пока в душ схожу.
– Я тоже потом ополоснусь, а то аж вспотел с непривычки, – улыбнулся ей Лёва, направляясь в кухню.
– Так, может, вместе пойдем? Я подожду, пока ты покуришь, – вдогонку ему игриво крикнула Юлька. – У меня всегда была такая фантазия попробовать в душе.
– Дай мне пару минут. Ты пока пофантазируй, – ответил Лёва, прикуривая долгожданную сигарету.
«А Грег был прав, – вдруг вспомнил он наставления начальника, с наслаждением затягиваясь и выпуская струю дыма в потолок. – Действительно лучшее лекарство. За пару часов испытал больше, чем с Машкой за всю совместную жизнь. Эта сука ни разу не сказала мне, что хочет меня опять, ей вообще всё это было до лампочки. Разве она бы предложила мне покурить на кухне? Да она бы удавилась раньше. Ей было плевать, в трусах я иду на мороз или без. Упаси боже дома закурить. Интересно, где будет Феликс курить свои сигары? Думаю, за бабки она попривыкнет. Извини, дорогая, но у меня нет времени думать о тебе сейчас. Меня в ванной ждет красивая девочка. Не чета тебе», – мстительно подумал Лёва, услышав шум льющейся воды в ванной комнате и затушил сигарету.
Когда он открыл глаза, спальню заливал свет, а в воздухе витал аромат свежесваренного кофе и еще чего-то вкусного. Часы на стене показывали десять часов утра.
– Ого, – удивился Лёва, пытаясь сообразить сколько часов он проспал. – Часов семь, не меньше. Выйдя из спальни, он с улыбкой покосился на диван и кресло, а в ванной на тесную душевую кабинку, в которой вчера изловчился довести Юльку до оргазма. Потом они кувыркались в комнате на диване, кресле, ковре и закончилось всё это бесстыдство в спальне объяснением ему в любви, которое он, к своему стыду, даже не дослушал, ибо заснул.
– Доброе утро, – застёгивая на груди рубашку и улыбаясь, появился в дверях кухни Лёва. – Как самочувствие после вчерашнего?
– Космос! – зажмурилась от удовольствия Юлька. – Садись, сейчас блинчики с творогом дожарю, а пока съешь бутерброд с лососиной или колбаской. Всё свежее, я вчера на Брайтоне покупала.
– Спасибо, Юленька. Так, на чём мы там вчера остановились? – спросил Лёва, имея в виду ночной разговор, на котором он отключился.
– По-моему, на ковре, – не поняла, о чем он ее спрашивает, наивно ответила Юлька. – Было классно!
– Я у тебя спрашиваю не о ковре, а о разговоре после ковра, когда я уснул, – рассмеялся Лёва, отправляя в рот кусок колбасы и запивая ароматным кофе.
– А-а-а, ты об этом, – смутилась Юлька. – Я просто сказала, что ты самый лучший и что я люблю тебя.
– Я где-то вычитал недавно, что, если женщина говорит тебе, что ты самый лучший, значит, где-то было проведено соревнование.
– Дурак, – обиженно надула губы Юлька. – Я действительно люблю тебя уже давно, а ты даже не замечал.
– Я не замечал, потому что еще пару месяцев назад мне казалось, что я люблю свою жену, а она любит меня. Что произошло потом, ты знаешь, – грустно улыбнулся Лёва, представляя на своем месте того женатого парня, с которым Юлька встречалась до него, и который так и не решился уйти из семьи.
«Наверняка она и ему признавалась в любви. Юлька не из тех, кто ляжет с кем-то в постель без чувств. И вот сегодня того бывшего в ее жизни больше нет, и она любит меня, и кто знает, кто будет тот следующий, которому она также скажет люблю. Да и какая разница, сейчас она моя».
– Иди сюда, – поманил ее Лёва и посадил к себе на колени. Развязав пояс тоненького махрового халата, Лёва положил руку на ее мягкую полную грудь, ощутил под ладонью торчащий сосок и посмотрел ей в глаза.
– Ты меня дразнишь, – прильнула к нему Юлька и поцеловала в губы. – Давай ты сначала доешь блинчики.
Рука соскользнула с груди и погладила живот, потом коснулась коротко подстриженной полоски волос на лобке. Юля немного раздвинула ноги, приглашая его руку опуститься еще ниже. Он погладил бугорок клитора и ощутил под пальцами мокрую поверхность ее половых губ. Юлька закрыла глаза и приоткрыв рот, тяжело задышала.
– Пойдём, – прошептал он ей на ухо. – Блинчики подождут, я доем их потом, холодными…
Она, точно так же, как и вчера, лежала поперёк кровати на животе, медленно приходя в себя от только что пережитого оргазма, а он, голый, сидя рядом, нежно водил по ее спине пальцем от шеи до поясницы, изучая при свете дня особые приметы: две родинки, одну над лопаткой и вторую на левой ягодице.
– У тебя, Юлька, красивая фигура, и эта родинка на попе выглядит очень сексуально.
– Попа не слишком большая? – приподняла голову Юлька. – Я всегда переживала из-за этого.
– Нет, – успокоил ее Лёва, нежно погладив два упругих полушария. – У тебя тонкая талия, поэтому так кажется. Похожа на скрипочку.
– Скорей на виолончель, – хохотнула Юлька. – И ты хорошо прошелся по ней своим смычком.
– Я еще не наигрался, мы обязательно это повторим.
– А давай в следующий раз поставим порно, – Юлька легла на бок и, игриво улыбаясь, посмотрела ему в глаза. – И будем делать всё, что делают они.
– Ну, во-первых, они профи, и не мне с ними тягаться, а во-вторых, я бы не хотел делить тебя на троих с другими мужиками и лесбийские сцены меня тоже не очень заводят. По-моему, это именно то, что сейчас в тренде. И потом, я не уверен, что тебе понравится анальный секс, без этого сегодня тоже не обходится ни одно порно. А вообще, мне кажется, что это снимают для ленивых лузеров, которые по какой-то причине предпочитают дрочить на экран.
