Ленар Галиев "Дух изначального Хаоса"

А вот Директор дал маху. Ему сказали завлечь. Он же выставил табличку с предупреждением.

Маленькая, но приятная ошибка Наставника.

Скорее всего Директору было сказано сосредоточиться на преимуществах. Программы обучения, материальной базы, рассказать о высоком уровне преподавательского состава. Не произнеси Директор слово "поблажка", я бы выбрал "специализацию". И Директор действительно долго напирал на трудность, сложность и глубину изучения профильных предметов. Честно рассказал обо всём, но потом, видимо, подумал, что несколько перегнул палку.

– Мне это подходит.

Директор пытается меня отговорить, но я настаиваю. И меня записывают в общеобразовательный класс.

Меня распирает гордость. Мне кажется – я победил.

И тогда меня опускают на землю.

– Видишь ли, – Директор неожиданно переходит на "ты", хотя до этого был подчёркнуто вежлив, – наша "общеобразовательная программа"– благотворительная. У учеников нет доступа к большей части материально-технической базы. Они получают чуть выше государственного стандарта. Ты будешь вынужден решить многие вопросы сам. С программой работают худшие из наших преподавателей. Иными словами, ты выбрал не лучший вариант. Твой Наставник предупредил, что любой результат по профильным предметам, помимо наивысшего, считается провалом. А поскольку в общеобразовательной программе таковых нет, то "профильными"считаются все предметы. Это слова твоего Наставника. Он попросил рассказать об этом, когда ты сделаешь выбор. Вот необходимые данные.

Директор передал на мой смартшелл(умная оболочка) информацию о местоположении моего класса, модель школьной формы, повседневную и спортивную, расписание занятий, ФИО и контакты преподавателя и остальную необходимую информацию.

– Учти, школьная форма в учебное время – обязательна, – на всякий случай уточнил Директор.

Я думал, что ушел из под атаки, но меня загнали в угол. Осталось надеяться, что не поставили "шах и мат".

Распрощавшись с Директором, я направился к общеобразовательному классу.

Так я стал учеником со специализацией по всем предметам.

Глава 2

Знакомство с классом

Часть 1

Я стою у доски, ожидая, пока куратор программы и по совместительству классный руководитель представит меня общеобразовательному классу.

Доски для рисования маркерами, или того хуже мелом, анахронизм, но их по прежнему устанавливают в школах с гимназическим образованием. Возможно из-за необходимости вытирать подобные доски и связанного с вышеизложенным моментом воспитательного эффекта.

Стены, пол и потолок класса – интерактивные. Их используют для трансляции видео, проекций и в качестве упомянутого антиквариата. Можно даже настроить "стену"таким образом, чтобы ученикам приходилось "стирать"написанное.

Тем не менее в классе, где мне предстояло грызть гранит науки в ближайший год, была установлена меловая доска.

В остальном помещение не примечательно. Окон нет, стены при необходимости можно сделать прозрачными, или "настроить"в нужной конфигурации. Обыкновенная, за исключением бесполезной доски, архитектура.

По правую от меня руку, в углу, учительский стол. На нём канцелярские принадлежности, стопки тетрадей и папок.

Тетрадей?!

Напротив, числом по четыре, три ряда двухместных парт. Классическая фронтальная расстановка. Всего двенадцать парт и двадцать учеников за десятком из них.

И двадцать пар глаз с интересом уставившихся в одну точку. Это точка – я.

По крайней мере есть свободные парты.

– Ребята, тише. Знакомьтесь, – говорит Ирина Юрьевна, так зовут классную руководительницу, которая зачем то положив руку мне на плечо, отчего я испытываю дискомфорт и неловкость. Не люблю, когда мне ограничивают манёвр, особенно таким образом.

Но преподаватель пытается установить контакт, и я не вправе оскорблять её в лучших чувствах.

Остаётся только терпеть.

Высокая и почти до анорексичности худощавая, Ирина Юрьвна и в малой степени не обращала внимания на свою внешность. Её полностью седые волосы не были покрашены. На лице отсутствовала косметика, а на коротко подстриженных ногтях – лак.

Я оценил обстановку и сидящих передо мной учеников сразу, на автомате. Вернее, я сделал это, едва войдя в помещение.

– Представься, – обращается ко мне Ирина Юрьевна.

– Найт.

– Может, что-нибудь расскажешь о себе?

– Зовут Найт. 14-ть лет. В текущем учебном году зачислен в ваш класс.

– Ладно, – Ирина Юрьевна разочарованно покачала головой и подытожила, – выбери себе место и продолжим урок.

Ученики общеобразовательного класса рассаживались, если на то не было неблагоприятного преподавательского мнения, согласно собственным предпочтениям и симпатиям. Тем не менее, в классе оставались свободные парты.

Можно было предположить отсутствие изгоев.

Моё появление вызвало сдержанный интерес, не более. Я скупо представился и проследовал к крайней парте у наружной стены, сейчас не прозрачной, ввиду начавшегося урока.

Ирина Юрьевна вздохнула, выражая неодобрение моему выступлению и, дождавшись покуда я обустроюсь, заговорила тихим, хорошо поставленным голосом.

– Тема сегодняшнего урока "Тригонометрическая окружность"…

Голос у Ирины Юрьевны был успокаивающий, почти убаюкивающий. Форма подачи материала сжатая, без развёрнутых и пространных объяснений. С расчётом на самостоятельную работу после школы.

Я слушал вполуха; начало учебного года, первые уроки – вводные и озвученная учительницей тема не показалась мне сложной.

– Найт, ты не конспектируешь? – Прервавшись, с едва уловимой ноткой неудовольствия в голосе поинтересовалась Ирина Юрьевна.

– А это обязательно? – У меня не было с собой ни тетради, ни письменной ручки, а в найденной мной информации о современных стандартах обучения не было ни слова об их непременном наличии.

– Да. Для лучшего усвоения материала, в нашей школе ученикам предписано делать конспекты.

– Мнё всё равно не на чем. У меня нет с собой канцелярских принадлежностей. Я могу сохранить вашу лекцию в памяти смартшелла. Такой вариант подойдёт?

– Кажется, ты меня не услышал. Дело не в наличии или отсутствии конспекта. Весь материал есть в учебнике. Дело в самом процессе. Записывая, тебе проще будет запомнить, а главное – понять урок.

Ирина Юрьевна подошла к учительскому столу, взяла тетрадку и ручку и передала их ближайшему ученику. По цепочке из рук в руки указанные предметы были экспедированы в мой адрес.

Мне ничего не оставалось – как открыть тетрадь и начать конспектировать.

После урока…

– И? Это всё? – Ирина Юрьевна с удивлением смотрела в тетрадь. Записи, мною сделанные, включали в себя только формулы и один геометрический чертёж, ту самую тригонометрическую окружность, каковые, несмотря на то что были сделаны от руки, поразили учительское сердце своей точностью и аккуратностью.

На мгновение Ирина Юрьевна даже забыла о своём первоначальном намерении – сделать выговор нерадивому ученику.

– Но Вы больше ничего не сказали, – нахмурившись, отстаивал я свою правоту, – это конспект вашего урока.

Ирине Юрьевне крыть было нечем , на единственном, максимум наполовину исписанном листочке, действительно присутствовали все формулы и даже чертёж.

Для математика – конспект исчерпывающе достаточный.

Геометрическая картина, алгебраическая. Всё на месте.

Вот только не для обычного ученика, для которого весь этот конспект, аккуратно, каллиграфическим почерком выведенный, да ещё и после одного единственного урока, должен представлять из себя смутно понимаемую криптограмму и причину невыносимой мигрени.

– Ладно. Иди. – Разрешила Ирина Юрьевна, продолжая держать в руках мой конспект.

– У меня нет другой тетради. Завтра я принесу Вам новую.

– Ах, прости. У тебя замечательный почерк. Редко увидишь такой даже у взрослых, – смущённо пробормотала учительница. – Насчёт тетради – не стоит. Лучше продолжай конспектировать так же красиво.

Забрав тетрадь, я направился в школьный коридор. Следующим уроком должна была быть "литература", а перемена составляла всего десять минут.

***

Ирина Юрьевна покачала головой. Интересный парень. Взялся из ниоткуда. Пишет так, будто профессионально занимается каллиграфией.

Покачав головой, учительница задумалась. Во время урока она множество раз посмотрела на каждого своего ученика и ученицу. И Найт не был исключением. Даже на секунду голову Ирины Юрьевны не посетила мысль, что Найт старается. Напротив, он выглядел расслабленно и время от времени что-то небрежно записывал в тетрадь.

Для большинства детей и подростков учёба, а тригонометрия в особенности, была, есть и, вероятно, будет – натуральной каторгой. Данный факт оставался неизменным со времен изобретения тригонометрии. Однако Найта, похоже, всё это не касалось.

Согласно характеристике данной Директором, Найт – чрезвычайно талантливый мальчик и его пребывание в их школе, несмотря на её элитный статус, носит временный и в некоторой степени случайный характер. Якобы у опекуна Найта возникли какие-то дела заграницей, по определённым обстоятельствам упомянутый опекун не мог взять с собой подопечного. Статус и имя опекуна – директор предпочёл умолчать, намекнул лишь на чрезвычайную высоту и значительность оных. Каковые, однако, не преминул расставить точки над "Ё"Директор, не должны и не могут служить причиною снисходительности и привилегий. И что собственного спокойствия ради, лучше о том помалкивать.

Найт, с директорских слов, с младенчества воспитывался своим опекуном и никогда не посещал детский сад и школу.

– На последнее обстоятельство следует обратить особое внимание, – подчеркнул Директор.

Вот, собственно, и всё, что Ирина Юрьевна услышала от своего начальника о новом ученике.

Вздохнув, Ирина Юрьевна принялась собирать свои вещи с учительского стола. В данной школе аудитории приписывались определённому классу и большинство уроков проводилось именно в такой аудитории. За исключением, понятно, занятий требующих специальной инфраструктуры.

***

– Эй, Новенький, – едва я покинул аудиторию, меня окликнул звонкий девичий голос. То была Юля – одна из моих новоприобретённых одноклассниц. Она о чём-то ожесточённо спорила со своей подругой Мариной, также ученицей нашего класса, и похоже девчонкам требовался сторонний и непредвзятый арбитр.

Я уже знал имена и внешность своих одноклассников, поскольку Директор скинул всю необходимую информацию на мой смартшелл.

– Ты чего-то хотела?

– Да. У нас здесь спор. Рассуди нас.

– Почему я?

– Потому что ты Новенький. У тебя пока ещё нет друзей и подруг в классе. Ты никого не знаешь, тебя никто не знает. – Объяснила свою просьбу девушка.

Марина и Юля являлись лучшими подругами и на уроках делили одну парту. Впрочем, они были неразлучны и в остальное время. Подойдя, обе игриво стрельнули глазками. В том не было ни флирта, ни явственного интереса. Лишь проба сил. И как всякие подруги, они частенько спорили по пустякам.

Марина – эффектная и высокая, уже оформившаяся девушка; её русые волосы были убраны в хвостик. Безупречный овал лица. Глаза – карие, с поволокой. Брови вразлёт. Высокий, по диагонали из-за косой чёлки открытый лоб. Маленький, правильной формы нос. Розовые, уже напомаженные губки, с выступающей, чуть более пухлой нижней, очаровательная родинка ровно посередине подгубья.

И Юля – не столь эффектная и высокая, скорее даже выглядящая несколько простовато, тем не менее симпатичная, курносая и малость лопоухая, едва заметно веснушчатая, стриженная по плечи и с ровной чёлкой по переносицу блондинка. В её голубых глазах искрились озорные огоньки.

– Какая модель лучше, что думаешь? – Будто бы и не спрашивая, проворковала Марина, лишённым вопросительной интонации, томным и нежным голосом, дополняющим точно такую же внешность.

– Да! Что думаешь, Новенький? Какая модель лучше? – Не осталась в стороне Юля.

– Я? Даже не знаю…

– Ты не стесняйся. Говори как есть.

– Да-да! Говори – как есть!

– Никогда не пользовался ни одной из них. – Честно признался я, думая, как не оказаться вовлечённым в бабскую ссору. Я мало что в том понимал, но одно мне было известно, девчонки склонны делать крайними непричастных.

И хоть я хорошо разбирался в смартшеллах, но не в их гражданских версиях. А "Х-9"и "V-7", предметы разразившегося девчачьего спора, к коему, того гляди, готовы были присоединиться новые диспутанты, как раз таки и были обыкновенными гражданскими моделями, с крайне посредственным, с моей точки зрения, функционалом. О чём, по понятным причинам, я говорить не стал.

– И всё-таки? – Не унималась Юля.

– Для меня главное функциональность и надёжность. По этим критериям и следует оценивать.

– У "Х-9"чаще обновления коллекций. У "У-7"коллекции лучше продуманы и более актуальны.

Видя мое недоумение, одна из девчонок снизошла и пояснила:

– Первый берёт разнообразием и количеством контента, второй более модный.

Ясно. У обсуждаемых моделей не имелось ни встроенного ИИ, только имитационная программа, каковая без доступа к сети превращалась из реалистичной имитации ИскИна в простую операционку с его элементами. Ни функции самовосстановления, ни иных примочек, что выделяли бы обе из массы точно таких же смартшеллов. А потому все преимущества, названные девчонками, сводились к бесполезной ерунде.

Прим. автора: Smart Shell(лат.) – умная оболочка(раковина)

Паттерны конфигурации, в особенности внешней, то что девчонки назвали "коллекциями", в наибольшей степени ценились прекрасным полом. Именно упомянутое программное обеспечение позволяет пикоэлементам(прим. автора: "пико"на три порядка меньше "нано") имитировать свойства и внешний вид материалов, и трансформироваться согласно заложенному в паттерн форм-фактору. Парней в большей степени интересовали протоколы защиты и различные возможности пикоэлементов смартшелла, к примеру, предельно выдерживаемые нагрузки и способность к воспроизведению свойств имитируемого материала.

Человек 21 века был существом облачённым во множество предметов одежды из преимущественно синтетических материалов. Обвешанный электронными гаджетами – как новогодняя ёлка игрушками и всегда имеющий при себе хотя бы один. Все эти гаджеты составляли "эко-систему", и всё это исчезло, точнее было заменено, всего лишь одним предметом в 22 веке – умной оболочкой.