– Голубушка, мне нечем вас порадовать. Не бывает, чтобы сознание не сохранило ни единого воспоминания за всю жизнь. Вы должны сейчас не реагировать ни на что и пускать пузыри, уж простите мои слова, но вы вполне здоровы и дееспособны. Я не знаю, как трактовать ваше состояние. Что же, пока продолжим лечение, а я тем временем приглашу к вам одного профессора, он дока в таких делах.
Сочувственно похлопав меня по руке, Талбот вышел, а вслед за ним и маг.
Маги… Как это странно. И, кажется, никакой не шарлатан. Вот только он не увидел моих собственных, так скажем земных воспоминаний. Снова мысли вернулись к необычным пузырькам в голове, я явственно их ощутила. Неужели это и есть проявление волшебной силы? Десятки вопросов…Где искать на них ответы? Как мне жить дальше?
Глава 3
Тоскливо тянулся день, заняться было нечем, а лежать уже просто надоело. Организм понемногу приходил в норму. Да, не мой. Факт. После завтрака, когда посуду уже унесли, я сняла рубашку и внимательно себя оглядела, конечно, насколько это было возможным. На вид не дала бы нынешнему телу больше тридцати лет. Неплохая фигура, только не тренированная. В своей той жизни я не пропускала походов в спортзал, старалась следить за собой. Как иначе, работа в угрозыске требует полной отдачи. Попробуй не догони преступника или провали операцию из-за одышки, усталости. Такой нагоняй получишь, что жить в спортзале начнёшь.
Кто ты, неведомая Кейт? И почему нас поменяли местами? Или это только я заняла чужое тело?
Абсурд, полный абсурд. Но факты упрямо твердили об обратном. Интересно посмотреть на своё лицо, зеркала в палате не было. Каштановые волосы, бледная кожа, длинные музыкальные пальцы на одном из которых красовался небольшой перстень – голубой камень в обрамлении серебряных завитков. Фамильный что ли? Руки были покрыты шрамами застарелых ожогов. Кое-где отметины встречались и на ногах, и даже груди, и шее.
К концу осмотра я сильно озябла, натянула рубашку и шмыгнула под одеяло. Информации совсем мало, личных вещей при мне не было, за исключением ножа. Его я спрятала под матрас, так, чтобы никто не заметил.
А платье медсестра забрала в стирку.
В дверь раздался осторожный стук и за ним просунулся из коридора Смитсон:
– Простите, леди, могу я войти?
– Да, конечно.
Стремительными шагами маг преодолел расстояние до кровати.
– Вот, – он вытащил тонкую цепочку, на которой болтался какой-то невзрачный камень.
– Что это? – я с любопытством уставилась на вещицу.
– Артефакт от ментального воздействия. Я заметил, что на вас такого нет.
– А носить его обязательно?
Смитсон взглянул на меня, словно на моём лбу выросли вдруг рога:
– Ох, я забываю, что вы ничего не помните! Безусловно, миледи! Не снимайте его никогда, иначе даже самый слабый менталист сможет покопаться в ваших мыслях.
Меня передёрнуло от озноба, только этого не хватало!
– Знаете, – маг снизил голос до шёпота, – мне кажется, на вас кулона не оказалось неспроста. Я всё-таки не исключаю магического воздействия. Хотя это и кажется абсурдным.
– Спасибо вам, – взяла в руки цепочку и накинула её на шею, камень послушно скользнул под рубашку в ложбинку между грудей.
– Никогда не снимайте его, леди, запомните, никогда.
Послушно кивнула.
– И лучше не говорите, что я был у вас, – потупил глаза Смитсон.
– Очень благодарна вам за помощь и болтать не стану.
Коротко кивнув, маг вышел из палаты. Примерно через четверть часа ко мне нагрянули доктор и инспектор Ривз.
– Как тут леди Хадсон? – осведомился полицейский.
– Идёт на поправку, хм, насколько это возможно, – доктор принёс стул и поставил его рядом с кроватью.
Инспектор присел:
– Позвольте, миледи, задать вам несколько вопросов?
Недоумённо посмотрела на него:
– Что вы хотите узнать, если я ничего не помню?
– Вот как? – Ривз обернулся на Талбота.
– Кхм, мы провели ментальный осмотр, уж простите инспектор, но сия процедура требует тишины и покоя. Воспоминаний нет. Никаких. Вообще, – доктор растерянно развёл руками.
Изумление отразилось на лице инспектора:
– Такого не может быть!
– Тем не менее факты – упрямая вещь, – Талбот сложил свои пухлые ручки на брюшке, раскачиваясь с носка на пятку.
– Ваш менталист – дилетант, – фыркнул Ривз.
– Позвольте, милейший инспектор, Смитсон один из лучших выпускников магической академии. Вам ли сего не знать? И хоть он ещё молод и дар развивается, это не мешает ему проводить довольно сложные ментальные воздействия.
– Прошу прощения, доктор Талбот, погорячился. Но вы сказали просто невероятную вещь! А сейчас не оставите ли вы нас с леди одних?
– Конечно, конечно, – эскулап суетливо похлопал себя по карманам, словно пытался что-то найти и вышел из палаты.
– Что ж, – обернулся ко мне Ривз, – леди, всё действительно так, как говорит доктор Талбот?
– Да.
– Странно, очень странно, – он постучал пальцами по своей коленке, – а может, вы вспомнили что-то после воздействия? Хотя бы какую-то малость?
– Нет, к сожалению, – память Кейт мне бы сейчас не помешала, жить было бы проще.
– Ваша семья окутана какими-то тайнами, а теперь и вы потеряли память, – Ривз насупился.
– Расскажите мне, инспектор, пожалуйста, я имею право знать.
– Да, верно. Ваш отец, Оливер Локлен умер из-за сердечного приступа. Незадолго до смерти подписал несколько векселей на огромные суммы, кому – мы так и не установили. Все ниточки оборвались на третьем банке. Ваш муж, Юэн Хадсон, покончил с собой, проще говоря, повесился. Не оставив на банковском счету ни гроша. Сестра, Миртл Локлен, сошла с ума и выпрыгнула из окна монастыря, куда вы направили её на лечение. Её часть состояния также бесследно исчезла. Сын, – тут он кинул быстрый взгляд в мою сторону, – юный Кевин Хадсон, сгорел заживо в вашем фамильном особняке.
Даже от этой ужасающей картины ничего не шевельнулось в моей душе. Ривз разглядывал меня, словно мушку под микроскопом.
– Совсем ничего?
– Нет, – я опустила голову, смотря на руки. Так вот откуда эти ожоги.
– Я написал ректору, Алистеру Коналлу, он заберёт вас под свою защиту и поможет обустроиться в академии заново.
– Академии? – мне оставалось лишь удивлённо хлопать глазами.
– Леди, – Ривз мягко взял меня за руку, – вы раньше преподавали этику в высшем заведении для магов, Коналл – ваш патрон, а по совместительству – хороший человек. Не бойтесь довериться ему.
– Но откуда вы его знаете?
– Мы вместе учились, – усмехнулся инспектор, – правда, мои способности не идут ни в какое сравнение с даром Алистера. Повторяю, доверьтесь ему, у вас не осталось ни одной родной души на этом свете. Коналл окажет всю необходимую помощь.
– Скажите, инспектор, это, – продемонстрировала я перстень, – фамильный перстень?
– Нет, это кольцо магической академии. Вы маг воздуха, но ваш дар слаб, насколько я помню.
– Вот как. А вы?
– Менталист, – Ривз протянул руку, где на среднем пальце был перстень с чёрным камнем, похожим на обсидиан, в оправе из чётких, словно рубленых граней,– леди Кейт, позвольте и мне осмотреть вас. Один маг хорошо, а так мне будет спокойнее.
Я недовольно поморщилась, Ривз заметил и добавил:
– Не бойтесь, постараюсь быть очень аккуратным. Только дайте мне кулон, я чувствую его.
Сняв с шеи цепочку, прилегла на подушку. Инспектор смотрел, не мигая, мне в глаза. Не знаю, сильнее ли он Смитсона, но ощущения были другими. В мозг словно проникли чьи-то мягкие лапки, исследуя меня изнутри осторожно и плавно. Никакой бледности и испарины у Ривза не было, непохоже, что он вообще напрягался. Спустя минуту инспектор разорвал зрительный контакт, с шумом выдохнув.
– У вас вместо памяти – чёрная дыра. Так не бывает. Блоков нет, я бы заметил. Всё это слишком странно, даже для вас.
– Для меня?
– Вы одна выжили из всей семьи. И покушений на вас никогда не было. Уверен, что вы непричастны к происшедшему, но вот вопрос. Были ли случайными все эти смерти? Если нет. Почему вы ещё живы?
Лёгкие иголочки озноба пробежали по позвоночнику. Сердце ёкнуло, пропустив удар. Только быть мишенью для какого-то психопата мне и не хватало. Кейт… Кейт, что за тайны унесла ты с собой?
– Не печальтесь, миледи. Дождитесь Алистера. Я верю, у вас ещё всё наладится, – он дружески похлопал меня по руке и стремительно вышел.
Я растерянно смотрела ему вслед. Мало того, что оказалась не пойми где, так ещё и череда смертей моих близких, вернее, родственников Кейт. И за что мне вся эта передряга? Чем насолила я кому-то из небожителей? Сама я была атеисткой, не сильно задумываясь когда-либо над вопросами добра, зла и воздаяния. Свято веруя, если тебя ударили по левой щеке, вмажь как следует в ответ. Не жди милости небес и раскаяния человека.
Глава 4
Серой пеленой проплывали дни, похожий один на другой. Меня сильно не беспокоили. Приносили завтрак, микстуры. Иногда заходил доктор. Я всё пыталась выудить из памяти хоть крохотные обрывки чужих воспоминаний. Это звучало абсурдно, но если я заняла тело Кейт, то, может, и памяти немного осталось? Но тщетно. Мой мозг напоминал вытертую начисто доску, даже меловых разводов не нашлось. Вечерами было особенно тоскливо, накатывала хандра. Будущее казалось мрачным и зловещим. Сколько мне удастся ещё обманывать, выдавая себя за другую? И академия, там ведь Кейт знают давно. Как быть? Доктор привёз-таки своего знаменитого профессора, имени которого я не запомнила. Только результат был всё тот же. Пустота. Беспокойные мысли кружили словно снежинки за окном. Снег эти дни шёл часто, сразу же тая и превращаясь в грязь под ногами. Серые дома стояли, уныло насупившись под промозглым небом. Свинцовые тучи укрывали солнце, превращая день в один сплошной сумрак.
Утро не добавило бодрости, как и не смогло прогнать мрачных мыслей. Я сидела на кровати, поджав под себя ноги и в который раз разглядывая городской пейзаж. В дверь тихонько постучали:
– Доброе утро, леди Кейт, позвольте мне войти – на пороге стоял доктор Талбот.
– Конечно, – приветственно кивнула я, – проходите.
– Я ненадолго. За вами приехал ректор Коналл. Физическое ваше состояние больше не вызывает опасений, вы можете вернуться к работе.
Страх удушливой волной поднялся к горлу, застряв комком. Как?! Уже?! Мелко затряслись руки, на глаза навернулись непрошенные слёзы.
– Что вы, миледи, не переживайте так, – встревожился доктор, – давайте я принесу вам успокоительное, – он быстро засеменил в сторону двери.
А по моим щекам текли слёзы, которые я не могла унять. Судорожно всхлипывая, растирала их по лицу. Наверное, сейчас во мне всколыхнулось всё пережитое. Состояние было близко к истерике. Я привыкла к размеренному мирку больницы, внешняя жизнь до судорог пугала меня.
Скрипнула дверь и на пороге показался высокий мужчина.
– Миледи, – приподнял он шляпу, – я ректор Алистер Коналл.
Размашистыми шагами мужчина пересёк комнату и встал напротив меня. Я замерла, разглядывая его, забыв про свои слёзы. Более экзотичную внешность сложно было представить!
Высокая, стройная фигура, с узкой талией и широкими плечами. Аристократические черты лица: тонкий нос, высокие скулы, светлая кожа, тонкие, но красиво очерченные губы. Волосы Алистера были настолько светлые, что, если бы не лёгкий оттенок спелого колоса, их можно было принять за седые. Он мог показаться блёклым, если бы не угольно-чёрные брови и ресницы, обрамляющие глаза стального цвета с тёмным ободком вокруг радужки. От него веяло силой неукрощенной стихии, и внешняя утончённость не могла ввести в заблуждение. Сильные руки, с длинными пальцами крепко сжимали набалдашник массивной трости.
Я буквально кожей ощутила сногсшибательную харизму стоящего напротив человека.
– Доктор Талбот предупредил меня о вашем состоянии, – ректор смотрел на меня в упор, почти не мигая, – вам не надо переживать. Места в академии я вас не лишу, несмотря на диагноз. Остальные преподаватели помогут вам на первых порах, пока вы не освоитесь в должной степени.
– С-с-спасибо, – выдавила я, всё ещё чувствуя спазм сдавивший горло.
Коналл кивну:
– Сейчас принесут вашу одежду, одевайтесь, я подожду вас за дверью, – и стремительно вышел.
Сборы не отняли много времени. Никаких пожиток у меня не было, кроме одного платья. Доктор, напоив меня напоследок успокоительным, тепло попрощался, заверив, что я в любой момент могу рассчитывать на его помощь.
– Ступайте за мной, леди, – бросил мне Алистер и зашагал вниз, я едва поспевала за ним. Выйдя на крыльцо, он обернулся, – а где ваше пальто?
– Его нет, меня нашли так.
Хмыкнув, ректор расстегнул верхнюю одежду и протянул мне:
– Наденьте, сейчас легко простудиться. Я с благодарностью приняла пальто, надела и почувствовала себя, как Пьеро. Оно мне было непомерно велико. Рукава свисали, подол почти тащился по полу. Мы сели в стоявшую неподалёку карету и не спеша тронулись в путь. Всю дорогу Алистер сверлил меня взглядом. Я не выдержала:
– Вы что-то хотите спросить?
– Вовсе нет. Проверяю диагноз.
Мои брови удивлённо поползли вверх:
