–Что ты делаешь, Марат?!– отвечаю сбивчиво, испуганно,– уходи…
Произнесла его имя- и оно порезало мне горло… Три года… Ни разу вслух…
Он у меня на крыльце… А вдруг папа проснется?! Господи, что будет…
Даже в темноте я вижу, как его порочные губы растягиваются в жесткой усмешке. Он уже даже возмужал, заматерел… Волосы коротко стрижены. Кажется, что он стал еще крепче, еще крупнее.
– Так встречаешь старого друга?
Толкаю его в грудь, потому что он неприлично близко сейчас. Настолько, что я чувствую его запах, чувствую его дикую, сбивающую с ног энергетику…
– Мы не друзья!– еле не срываюсь на крик. Но говорю так эмоционально, что горло дальше рвет от боли,– убирайся вон! Тебя здесь никто не ждал!
Его сильные руки опускаются на мою талию и стягивают в окову. Ему плевать на мои барьеры и условности. Он просто вдавливает меня в себя. Так нагло он не действовал даже тогда, когда…
– А то что?
–А то я закричу…– смотрю в глаза- заводи в упор,– проснется папа и…
Он не дает мне договорить, потому что в этот самый момент так яростно нападает на мои губы, что я даже продохнуть не могу.
Врывается в мой рот языком, не обращая внимание на то, что я остервенело кусаю его. Во рту его слюна… ЕГО СЛЮНА… А еще кисло-металлический привкус… Это кровь, уверена. Его кровь…
В голове роем другие воспоминания… Господи, сколько этих проклятых воспоминаний… Я думала, они растворились, смешались с горьким пеплом настоящего, а они, оказывается, просто спрятались в безопасное местечко и сейчас накинулись на меня с еще большей яростью, чем раньше…
И голос из прошлого:
–Я сорвал с твоих губ первый поцелуй, красавица,– шепчет он горячо, нагло придвигая к себе за талию. Сердце сначала останавливается, а потом начинает биться с такой скоростью, что я за ним не успеваю,– знаешь, что это означает?
–Нет,– смущенно смеюсь я, беззастенчиво вру ему, хотя сама внутри ликую. Будущее сейчас представляется мне таким красивым и реальным, что дух захватывает.
– Ты будешь моей, Фатя,– гладит он меня по волосам, аккуратно подхватывает пальцами за подбородок и смотрит в глаза- глубоко-глубоко. Доставая до самой души,– засватаю тебя… Женой моей будешь…
Я ничего не отвечаю, хотя сама на седьмом небе от счастья. Вот она, моя любовь. И не нужно бежать на край света за ней… Как же мне повезло…
Минутное помешательство возвращает меня в реальность… Повезло… Повезло, конечно… Что я не наделала глупостей…
–Отпусти, урод,– говорю, улучив возможность отстраниться,– не смей ко мне прикасаться! Мне противно!
Я бью его словами так же больно, как он бил меня… Наотмашь… Со всей дури…
–Противно тебе?– хмыкает, но все-таки на шаг отступает,– бесстыжая… неверная…– выплевывает в ответ, безжалостно откровенно смотря мне в глаза.
Я хмыкаю, яростно вытирая зацелованные им губы. Обида и злость клокочут внутри.
– Тебя здесь никто не ждет, понятно?! Иди к своей… Этой…
Он слышит мои последние слова и самодовольно хмыкает.
–Ревнуешь, красавица? Ревнуй… Мне нравится твоя ревность…– снова дергает на себя и выдыхает прямо в губы,– горячая…
–Пусти, бандит поганый… Тюремщик…
Глава 4
Глава 4
На лице Марата дергается нерв. И венка на виске. Я помнила эту его особенность, это было всякий раз, когда он сильно нервничал.
– Бандит?– хмыкает жестко,– это тебе папочка так сказал, что я бандит?!
–А что, не бандит?! Я все знаю про тебя, Марат! Знаю, что ты тогда наврал мне, что едешь в Ростов к армейскому другу, чтобы поступить в институт, а сам связался с какими-то укурками, с которыми вы занимались рэкетом и разбоем! Знаю, что ты загремел в тюрягу за свои грязные делишки! Всё знаю!
Он слушает меня с каменным лицом. Хорошо, что стало еще темнее. Наверное, небо заволокло тучами и звезды больше не светят… И у меня в душе они тоже погасли…
– А бандит и тюремщик, конечно, не пара такой умнице и красавице, как ты, да?!– спрашивает меня с еще более жесткой усмешкой.
–А ты сам как думаешь?– усмехаюсь в ответ.
На самом деле, я так не думаю… Нет, вопрос не в том, что я оправдываю Марата. Вопрос между нами в другом… И мы оба это знаем… Я считываю это в его глазах.
–Быстро же ты от меня отказалась… И даже в мыслях не предположила, что правда может быть более сложной, чем тебе папочка обрисовал…
– Это ты от меня отказался, Марат,– слова вылетают с остатками воздуха из легких,– это ты не удосужил меня и весточкой от тебя, при этом исправно написывая своим родственникам. Это ты просто взял и вычеркнул меня из своей жизни, а потом…
Не могу договорить. Внутри жжет от воспоминаний.
Потом на пороге соседского дома появилась молодая русская женщина с новорожденным ребенком на руках и стала жить с матерью Марата… И все прекрасно знали, что это его женщина… Его русская женщина из Ростова, которая родила от него…
В тот день мой взгляд погас. И я больше никогда не посмотрела на соседский дом. Потому не сразу узнала, что он давно опустел. В следующий раз, когда мы приехали в республику, от него веяло холодом и пустотой. Как от нашего с ним прошлого…
Интересно, он спутался с ней до того, как заливал мне в уши про неземную любовь всё лето? Я уезжала в тот год к сентябрю, сгорая от любви к нему. А он переезжал в Ростов, обещая, что совсем скоро все изменится и мы будем вместе всегда…
Он ведь писал мне из Ростова до того, как его посадили. Даже приезжал в Москву три раза за тот год- просто чтобы подарить букет и так же стремительно исчезал. «Чтобы не забывала, чья ты»,– говорил каждый раз, когда протягивал огромную охапку красных роз. Домой нести их, понятное дело, я не могла, и потому отдавала однокласснице…
В последний раз я видела его накануне своего семнадцатилетия. В Москве был февраль. Снег уже пожелтел и пожух, но еще не терял своего упорства. Марат приехал меня поздравить. Как всегда, всего на пару часов. Без остановок в Москве. Туда и обратно на машине. Страшно подумать… И только для того, чтобы подарить цветы и увидеть меня… Какая девушка о таком не будет мечтать?
В тот день он показался мне каким-то бледным и задумчивым. Мы пошли в кафешку у универа, заказали по кофе. Я что-то нелепое щебетала о том, что после сессии обязательно приеду в республику, ожидая от него хотя бы какой-то реакции… Потому что втайне я надеялась, что он тоже приедет и придет к нам домой просить моей руки… Это было логично… Это было правильно… Мы не могли больше прятаться ото всех… Предыдущее сумасшедшее лето и так было сплошным риском для нас обоих… Господи, что мы тогда творили… Вспоминаю- и становится жарко…
Каждую ночь через окно по дереву, когда все в доме засыпали, я спускалась в сад из своей комнаты… Он перелезал через забор… Мы стояли в тени крон многолетних деревьев, выращенных моими бабушкой и дедушкой- и до одержимости целовались…
Иногда, когда страсть подогревала кровь слишком сильно, я позволяла Марату большее. Он трогал мою грудь через ткань, целовал в шею аккуратно, чтобы не оставить засосов, шептал слова на грани… И все равно, я не позволяла касаться себя там, не позволяла переходить грань невозврата, после которой почувствую себя грязной, хоть и понимала… Он хотел… Дико хотел… Марат был опытным парнем. Я уже тогда понимала, что там, в Ростове, когда он служил в армии, у него были женщины… Дура, с тобой он играл, а там…
Возвращаюсь в реальность от очередного его прикосновения к моей руке.
Не знаю, сколько вот так мы стояли и смотрели друг на друга… Сколько он мне дал стоять и смотреть…
–Фатя, все было не так…– хрипло взывает ко мне. Его взгляд сейчас как у волка. Господи, в нем боль… Не надо, не ведись, не ведись,– говорю я сама себе…– мы уже давно не живем в этом доме. Я приехал к тебе, как только мне сообщили, что ты в республике… Всё изменилось, красавица… Я больше не простой оборванец без отца, который не был тебя достоин. Теперь я могу дать тебе все, любимая… Будешь моей королевой…
–Замолчи, – жестко осекаю его я, не давая возможности и дальше травить мне душу токсичным бредом,– все прошло, Марат… Между нами было детство… У каждого теперь своя взрослая жизнь… Уходи, пожалуйста… И больше не появляйся в моей жизни…
В голове пульсируют слова отца…
– Чтобы не смела даже думать об этом Марате! Он бандит, Фатима!– так он обращался ко мне, только когда был сильно зол,– Вместо того, чтобы честно работать, как это делал я, он решил пойти самым простым путем! Связался с каким-то сбродом и оказался там, где ему и место! В тюрьме! Имя этого человека не то, что никогда не прозвучит в этом доме! Если я просто даже узнаю, что ты о нем думаешь, я откажусь от тебя!
–Анвар, что ты такое говоришь,– в ужасе одернула его мать.
– Ты знала, Лариса! Знала, что она общается с этим отбросом все лето и молчала! А что, если бы он…– отец схватился за сердце…
В тот вечер мы вызвали скорую и больше никогда не возвращались к теме Марата. Впрочем, к ней и не нужно было возвращаться…
Спустя две недели мать принесла мне новости из поселка… Марат в тюрьме, а в его дом к матери въехала какая-то русская женщина с маленьким ребенком на руках…
Мое сердце, и так разорванное вклочья, в тот день перестало биться…
Вспоминаю этот ужас. Заставляю себя пережить его снова и снова… Нет, он сделал мне слишком больно… И потому я выдаю, глядя в его глаза, не моргая…
– Мы прилетели в республику, потому что меня должны прийти и засватать. И я соглашусь… Я не свободна больше. А ты иди туда, откуда пришел… У тебя ведь есть, к кому идти… Я знаю… Видела…
Марат каменеет. Я вижу, как его лицо становится похоже на мраморное изваяние… Это так страшно, что меня даже трясет…
–Ты любишь его?– голос сиплый и жесткий одновременно. Невыносимый…
– Рустам – мой будущий муж. Это все, что тебе нужно знать. Пожалуйста, уйди или я и правда закричу и позову отца…
–Фатя…– говорит он зачем-то, словно бы это его «Фатя» что-то могло исправить…
–Уходи…– получается так же свистяще, как и у него…
Марат отмирает.
–Хорошо. Ты сама сделала свой выбор…
Я сильно жмурюсь, а когда открываю глаза, из которых начинают капать жирные капли слез, его уже нет. Только абрикосовое дерево на границе наших участков, на границе наших судеб, неуклюже шелестит листьями.
Глава 5
Глава 5
Наш ужасный вчерашний разговор с Маратом кажется мне просто дурным сном после пробуждения. Но как только я вспоминаю вчерашний вечер в мельчайших подробностях, понимаю, что все это было настолько реально, что тело до сих пор трясет…
Подхожу к зеркалу и смотрю на свои всё еще красные от его жесткого поцелуя губы… Господи, как он вгрызался в меня, как подчинял… Я совсем не знала мужчин и никогда больше ни с кем не целовалась, кроме него, но почему-то была уверена, что так доминировать мог только он… Порабощать…
Воспоминания о вчерашнем дне врываются в мое утро вместе с распахнувшимся настежь окном, заставившем тюль нервно затанцевать на ветру.
На мне все еще его запах. Руки все еще горят от его прикосновений… Подхожу к окну, поспешно его закрываю и застываю, вглядываясь вдаль… Вот, то самое дерево, по которому я бесстрашно спускалась вниз в его объятия… Вот их дом… Действительно заброшенный и покинутый… Оказывается, все это время я запрещала себе на него смотреть, чтобы не было так больно… Только боль все равно никуда не ушла. Она трансформировалась. Стала более глубокой, более насыщенной…
Сглатываю ком в горле. Настроение ужасное.
Нужно спуститься вниз и попить кофе. Хоть как-то привести себя в порядок.
Сегодня приедет служба, занимающаяся украшением домов и ресторанов к сватовству и свадьбе. Здесь это главные события в жизни женщины- и потому все в буквальном смысле копят годами, чтобы сделать торжество самым ярким и запоминающимся…
Когда я рассказывала своим московским подружкам, сколько на Кавказе могут потратить на внешний антураж свадеб – все эти флористы, декораторы, дизайнеры платьев, в том числе и для подружек невесты, визажисты, кондитеры, музыканты, осветители- они впадали в ступор. И речь ведь не о свадьбах миллионеров, я уже молчу про приданое и подарки невесты, так называемый «чемодан»… Это простые люди, которые реально работают годами всей семьей, чтобы сделать торжество чада запоминающимся…
К своему облегчению внизу не встретила ни отца, ни мать, которые оставили мне записку, что с утра пораньше уехали по предсватовским делам в город и потому попросили меня саму встретить декораторов. Через час сюда придет Меседу, наша неизменная помощница, приглядывающая за домом, пока мы в Москве, так что будет несложно…
Мысли не клеились в единый ряд. Я бессмысленно слонялась по дому, так и не причесавшись и не переодевшись. То и дело вспоминала вчерашний вечер.
Господи, ну какого черта мы приперлись сюда… Могли бы ведь провести помолвку в Москве без всех этих ненужных встреч из прошлого… Разве так следует начинать семейную жизнь? Разве можно строить счастье, когда на душе полный раздрай…
Из мрачных метаний между прошлым, настоящим и будущим меня вырвал звонок домофона. Посмотрела в камеру- а вот и флористы-декораторы.
Одернула себя уже на выходе, что на мне все еще белая муслиновая ночнушка, но заставлять людей ждать неудобно, и потому я накинула сверху на себя широкий кардиган, полностью закрывающий меня, и побежала к воротам.
–Проходите, пожалуйста,– сказала я, отворяя двери.
Багажник грузового минивэна был уже открыт и оттуда деловито вытаскивали красивые цветочные композиции.
Меседу стояла возле меня и, энергично жестикулируя, направляла заносящих на территорию цветы работниц- женщин. Да, считалось, что в день помолвки в доме невесты могут быть только женщины, потому что ей наводят красоту и чужим мужчинам неповадно ее видеть…
–Фатима, да?– обратилась ко мне одна из прибывших женщин. Я даже вздрогнула. Никто давно не называл меня полным именем, которое я так не любила. Даже в институте педагоги привыкли к краткому Фатя. А почему бы и нет? Я ведь была одной из лучших студенток,– не могли бы подойти? Здесь есть одна цветочная композиция. Громоздкая, потому я не стала ее вытаскивать пока. Просто ваша будущая свекровь звонила- просила, чтобы я обязательно включила лилии в декор. Это ее любимые цветы. Я помню, что мы с вами про лилии не договаривались. Потому сделала эту инсталляцию на свой вкус. Посмотрите может? Оставим? Можно на улице поставить, многие не любят резкий запах цветка…
Когда я шла к багажнику, уже понимала, что откажу женщине, что дико неудобно, она ведь старалась. Просто дело в том, что у меня жуткая аллергическая непереносимость лилий. От их приторного аромата я сначала сильно чихаю, потом начинаю хрипеть и падаю в обморок…
Подхожу, смотрю на действительно изысканную красоту и…
В этот самый момент происходит что-то странное, даже страшное…
Меня хватают сзади и резко запихивают внутрь. Я начинаю кричать, но меня едва ли кто-то уже слышит, потому что молниеносно тут же багажник захлопывается, а минивэн со звуком визжащих тормозов дергается с места.
Я в панике начинаю озираться по сторонам. Что происходит, господи?!
Пытаюсь приподняться, но скорость такая сильная, что снова болезненно падаю на локти и колени, которые и так саднят.
–Помогите!-кричу, истошно колотя по корпусу автомобиля. Здесь в багажнике я как в склепе. Ничего не вижу, потому что окон нет. Подбегаю к противоположной стороне, больно ударяясь о стены от того, что машину подбрасывает на бездорожье… Стучу к водителю… Господи, может это ошибка и он не в курсе, что я в машине, бьюсь как селедка…
Дура, как он может быть не в курсе… Все это предумышленные действия. Но зачем? Кто? Конкуренты отца? Я знаю, что у него сейчас не самое простое время на работе… Слышала разговор случайно с одним из партнеров по телефону…
Страх сменяется ужасным неконтролируемым чувством наступающей аллергии. Конечно… Лилии из того шикарного букета остались внутри машины… Глаза неистово чешутся и слезятся, нос течет, горло начинает першить, а потом и вовсе спирать…
