Исповедь русской американки
Валентина Попова-Блум
С первым мужем она познакомилась в Москве у… трупа. С пятым – в Америке, куда ее занесла судьба с четвертым избранником. За океан она перебралась уже состоявшейся, но еще не вполне состоятельной. В России осталось яркое, энергичное и трагичное прошлое, в Америке ожидало феерическое и беспокойное будущее.Эта женщина убедила весь мир, что в СССР секс есть. Открывала первое в Союзе эротическое кафе и секс-шоп. Участвовала в передаче Влада Листьева, спорила с Геннадием Онищенко, создала Центр медико-психологической помощи подросткам… И все это в далекие девяностые. Она многое еще могла сделать на родине, но оказавшись в США, прижилась там, увидела много прекрасного и необычного и теперь радуется каждому дню. Почему и как? Читайте!
Валентина Попова-Блум
Исповедь русской американки
Предисловие
Эта книга – исповедь на грани фола, своеобразное подведение итогов женщиной, в 1993 году неожиданно переехавшей из Советского Союза в Америку. Рассказ о жизни трудной, трагичной, но и яркой, радостной, веселой, половина которой проведена в России, вторая – в США. И обе наполнены грустными и комическими событиями, приключениями и путешествиями по всему земному шару.
Валентина Попова открыла первый в России Центр формирования сексуальной культуры, участвовала в создании Российской сексологической ассоциации, представляла Россию на международных конгрессах, доказав всему миру, что в СССР секс есть. А потом началась ее американская эпопея, адаптация к совершенно новым реалиям со всеми вытекающими отсюда и радостными, и печальными уроками жизни.
Подкупает наблюдательность автора, оптимизм и юмор, колоритный язык, умение подмечать необычное в обыденном. Валентина позволяет себе вольно обращаться с языком, кто-то может обвинить ее в искажении слов, но в этом ее самобытный стиль и нестандартность.
Эта книга о том, как наш человек может найти себя в любом месте, адаптироваться и проявить свою русскость; о дружбе и любви, о страданиях и восторгах, об удивительных встречах и необычных местах, о добродетелях и пороках, о природе и животных.
Андрей Кивинов
* * *
Я благодарна людям, без которых это книга не состоялась. Не хватило бы энергии, организованности, технических способностей. Это мой редактор, Виктория Шервуд-Пименова, заглянувшая в мою душу; Ольга Орлова, толкнувшая меня к Виктории; Blake Wilkinson, молодой человек, посланный мне в помощь кем то сверху, без которого я бы не довела рукопись до конца. А также моя дочь Алина и внук Никита Грачевы. Спасибо им!
От автора и об авторе
Стриптиз души
Мемуаразмы по удалым волнам моей памяти
Огромная Жизнь, полная событий и приключений
Зачата была в любви, в Монголии. Родилась в Москве.
Проработав два года в регистратуре детской поликлиники, поступила в Первый московский медицинский институт им. Сеченова.
После окончания работала в районной санэпидстанции врачом и позже – заведующей Отделением коммунальной гигиены.
Курировала Театр на Таганке, закрывала бальнеологическую лечебницу за антисанитарию, воевала с нарушениями санитарно-бактериологического режима в одном из районов Москвы.
Позже поменяла профиль – перешла во Всесоюзный проектный институт, где создала санитарно-гигиеническую лабораторию по оценке полимерных материалов. Запретила через Минздрав использование древесно-стружечных плит для детских кроваток – из-за токсичности. Воевала с полимерами, плохо влияющими на здоровье.
Затем возглавила районный Дом санитарного просвещения, где начала бороться с бескультурьем средствами массовой информации и помогать подросткам.
Открыла первый в России Центр формирования сексуальной культуры, создав анонимную бесплатную Службу доверия – впервые в Москве, да и в России. С коллегами разработали школьную программу по половому воспитанию.
Непосредственно участвовала в создании Российской сексологической ассоциации. Мы были пионерами в этой сфере!
Представляла Россию на международных конгрессах.
Не состояла ни в комсомоле, ни в партии.
В 1993 году уехала с мужем в США на два месяца его служебной командировки, а в Подмосковье в это время сожгли нашу дачу, которую мы сами строили, таская каждую доску, и мы в Россию не вернулись. Издала книгу «Голубой пеньюар» – все деньги от продажи пошли на помощь Дому престарелых в Химках Московской области.
Книгу приняли в славянский отдел Публичной библиотеки Нью-Йорка, что считаю большой честью!
Я трижды вдова (без шуток). Дважды вдова Советского Союза и один раз – американского ветерана. У меня много друзей, я продолжаю работать и наслаждаюсь жизнью, природой, экзотическими путешествиями и общением с интересными людьми.
Валентина Попова-Блум
Вступление
Вот и прошла большая часть моей длиннющей интересной, неординарной, хочется думать, жизни. Полной закономерных и незакономерных событий, лихих приключений, множества путешествий! Социальный поиск себя: карьерный рост и спады, мысли, строчки, раздумья, обиды прощенные и непрощенные.
Моя старинная подруга Память время от времени теребит меня и соблазняет писать, подсказывая сюжеты из бывшей и нынешней реальности, остро обнажая смешные и грустные моменты…
И так как времени у моей подруги Памяти остается немного, наверное, надо ее удовлетворить хотя бы частично, чтобы не мучилась попусту.
Память человеческая – как губка, впитавшая всё, что проплыло мимо и проникло в нее.
И чуть нажмешь – вылезают пузыри и пузырьки событий, образов и переживаний.
Что-то уже заскорузло внутри губки и не выдавливается. Навсегда законсервировано в глубине.
А некоторые пузыри переливаются радужным светом и мимо них не пройти…
Как же всё началось в моей полной событий и приключений жизни?
Попробую описать и постараюсь угостить вас, читатель, клубничкой, горчицей и даже хреном. Потому что пресная жизнь никого не привлекает, как и полезная, но невкусная еда.
Мои извилины и полушария еще полны воспоминаний, хранят старые, упущенные ранее детали и уже пополнились новыми яркими впечатлениями. И мои милые, расположенные ко мне друзья просят продолжение моей первой (я была уверена, что она же и последняя) книжки.
Итак, я продолжаю, внимая зову зудящей памяти, призыву друзей и вопреки здравому скептицизму, а может, и смыслу…
Пишу не для моих детей. Первая книга писалась для них с уверенностью, что, кроме них, это никого не заинтересует. Получилось «с точностью до наоборот». Нежелание детей называется «некогда, совсем нет времени». А если и удосужатся (отважатся, удостоят), то не поймут, не поверят искренности, не сочтут интересным, побоятся поучительности, подвергнут остракизму и, более того, разразятся ядовитыми репликами в мой адрес, как посмевшей приложиться к вечности…
Но я все же пройдусь по клавиатуре компьютера, как по струнам моей души, и, возможно, проложу кому-то дорожку с инструкцией «Как поймать за хвост удачу» или просто смогу показать вам, читатель, что активность в вашей жизни – хороший фундамент для постройки своего большого мемориального дома (может, полного интересных мыслей, воспоминаний, торжества и, конечно, сожалений об упущенном или ошибочном).
Не осуждайте меня за мои мысли и тексты. Садитесь и пишите, пишите сами. У каждого есть чем поделиться. Может быть, ваши дети и внуки прочтут и узнают вас лучше и будут благодарны.
Может быть, кому-то вы откроете Истину.
Вы можете посмеяться надо мной. Но согласитесь: пока мы живы – мы чувствуем. И палитра наших чувств огромна! И если ее краски рвутся наружу, их надо выпустить.
Удачи вам всем!
Рай под названием Sarasota, Florida
Маленькая зарисовочка из моей сегодняшней жизни
Убежав несколько лет назад из Нью-Йорка, прихватив с собой очень пожилого мужа, я прижилась во Флориде.
Продлила жизнь мужа на пять лет, овдовела и теперь живу в абсолютном земном раю! Sarasota, Florida – так он называется.
Привычная, рутинная и спокойная моя жизнь здесь налажена. Спокойная, за нередким исключением бурных всплесков светской активности, сумасшедшей тусни, чаще веселой, но иногда со сценками из русского серпентария. Знаете, когда на сцене несколько русских женщин…
Возможно, мой распорядок дня вызовет у кого-то недоумение.
Итак, с раннего утра я получаю виртуальный завтрак на экране телефона, сервированный в великолепных красках и с цветами.
Это – НОВОЕ в моей весьма продолжительной жизни, смешное, но необыкновенно трогательное начало дня (по нью-йоркскому и флоридскому времени с 4 до 5 утра! А по европейскому времени это 10 утра). Виртуальный завтрак приходит от моего недавнего платонического эмоционального увлечения – от нового знакомого по европейскому санаторию, романтического мужчины средних лет по имени Ивко. Безо всяких видимых мне корыстных побуждений. Как говорится, зацепились языками, а потом и мозгами.
Короче, я уже почти месяц начинаю свой день с улыбки. Слава богу, научилась отключать звук от получения месседжа по WhatsApp, а то раньше из-за него просыпалась и так с идиотской улыбкой валялась в кровати, не в состоянии опять заснуть.
Далее я виртуально на работе – на дежурстве до 9 утра, после чего мой офис открывается и я уже не ответственная за звонки от Answering service.
Я быстро завтракаю стоя, просматривая Messages, почту и кошмарные новости, вскакиваю на моего двухлетнего красного железного коня («Mazda») и как угорелая несусь на морской пляж, чтобы занять небольшое место в тени сосен на белом песке рядом с бирюзовой, обычно спокойной водой Мексиканского залива.
Уже завидуете? Да я сама себе завидую.
Правда, почти всё в этой жизни я решала сама.
Но кто-то из канцелярии Судьбы мне явно помогал. Может, за то, что я всегда старалась сделать что-то полезное для людей.
Нескромно, но это чистая правда!
В моем любимом тенистом местечке я пристраиваю старый, когда-то ярко-красный, раскладной пляжный стул, покрываю его древним полотенцем (чтобы ни у кого не было соблазна спереть, пока я пару часов хожу по сосновой аллее) и пытаюсь изобразить что-то похожее на спортивную ходьбу. Моя ежедневная дистанция – 3–4 мили. Это для самоуважения.
Если больше, то самовосхищение зашкаливает.
Иногда ходьба бодренькая, иногда – по типу старого ишака (которого никогда не видела), но с попыткой делать дыхательную гимнастику под соснами, где вся земля усеяна длинными иголками, источающими сосновый запах и полезные для легких фитонциды.
Вернувшись к своему старому стулу – часто изнеможенной лошадью, но гордая выполненным перед собой долгом, – я плюхаюсь на него и утыкаюсь в телефонный экран.
И тут у меня дилемма: утонуть в телефоне или включить мозг и что-то добавить в свой текст. Конечно, через короткое время мой мозг устанет и заленится, кожа нагреется от горячего солнца даже в тени, и я полезу в воду, к сожалению, не быстрой рыбкой, а притворюсь мэнэти (Мэнэти – manatee (амер.) – ламантины, морские коровы. – Авт.). Кстати, у нас есть местная рыба, которая выпрыгивает из воды на метр высотой, делает пируэт в воздухе и плюхается на пузо обратно в воду.
Никто никогда не объяснил мне это явление. Но, недавно наблюдая это у моей подруги Юли на бэкъярде у залива, я, кажется, догадалась: рыбы так прыгают и плюхаются животом, чтобы вытрясти икру.
Пусть ученые мою догадку опровергнут!
Про тексты я упомянула, потому что это у меня в подкорке.
Когда-то, приехав из Москвы в Америку на пару месяцев, мы с мужем узнали, что нашу дачу в Подмосковье сожгли соседи, с возвращением торопиться не стали, задержались, и в конце концов я осталась здесь навсегда…
Под влиянием ностальгии я начала доверять мысли бумаге, и когда ее оказалась большая куча, а я переезжала из дома в пригороде Нью-Йорка в крохотную квартирку на Гудзоне, решила собрать всё в маленькую книжицу, что и сделала. Побоялась – вдруг потомки признают меня талантливой, а я выброшу мятую бумагу с моими мыслями.
Книжка состоялась, удостоилась одобрения, даже случайно попала на полку Публичной библиотеки Нью-Йорка, отчего до сих пор меня распирает гордость.
С тех пор утекло много лет, а писчий зуд время от времени занимает мою голову, ночи и место в компьютере.
