Вальдемар серией точных файерболлов.
Вано плетью-семихвосткой из тугих струй воздуха.
Игорь веером острых, как бритва осколков обсидиана.
От визга инкубов резкой болью отозвались барабанные перепонки, сдавило виски.
Во все стоны брызнула зелёная кровь. Ядовитая. Её капли прожигали бетон и листовое железо. Полетели клочья шерсти и ошмётки шкуры. Запахло палёным. Нутро завода заволокло едким, режущим глаза дымом.
Демоны и не собирались сдаваться. Даже порождения Тьмы цепляются за то жалкое подобие жизни, которым награждает их противоестественная бесовская природа. Некоторые, правда, кинулись наутёк через лишённые стёкол оконные проёмы. Отчаянно заорали – магический дождь Исаева не просто обжигал их сильнее азотной кислоты. Он растворял без остатка, как царская водка расправляется с золотом. Но большинство всё же попытались контратаковать.
Ещё один залп каменных осколков и файерболлов проредил бесовские ряды, а воздушная плеть смела тех, кто прыгал с потолка и стен. После маги схватились с инкубами врукопашную.
Тонкие усики огня и земли, запущенные Вальдемаром Вайсом в трость, придали ей прочность самой лучшей стали. Да что там стали! Самого лучшего сверхтвёрдого и сверхпрочного сплава, какой ещё не изобрели учёные-материаловеды. Она с лёгкостью ломала хребты и рёбра, протыкала насквозь, раскалывала черепа. Бесы смертны. Хотя немного иначе, чем люди. Теряя материальную оболочку, они растворяются во Тьме, но могут потом возродиться, чтобы пакостить снова. Правда, процесс этот длительный и энергозатратный, так на то и расчёт, чтобы те колдуны, которые призвали их в нашу реальность, порядком помучились, если вздумают повторить фокус. Игорь Волосатый подхватил лежащий под ногами обрезок арматуры. Повинуясь его магии, ржавая железяка обросла кусочками бетона, превращаясь в увесистую палицу. Неунывающий грузин не стал придумывать ничего особенного, просто укоротил воздушную плеть до длины казачьей нагайки.
Ожесточённая схватка длилась не больше десятка секунд. Маги рубили, кололи, дробили черепа и кости, хлестали плетью наотмашь. Бесы отбивались с упорством загнанных в угол крыс. Пытались достать врага когтями, клыками, острыми рогами, хвостами – каждый с шипом-крюком на конце.
Несмотря на отточенные навыки и опыт десятков подобных драк, Вайс с соратниками попятились, но в этот миг над их головами ударили тонкие, кинжально-острые струи воды. На долю мгновения обернувшись, Вальдемар увидел стоящего в дверном проёме Исаева. Профессор забросил гитару за спину, будто винтовку и вытянул вперёд руки. С его ладоней и била смертельная для демонов вода.
Появление четвёртого мага стало переломным этапом в сражении. Инкубы дрогнули и кинулись врассыпную, более заботясь о спасении, нежели о сопротивлении. И совершенно напрасно. Скрыться не удавалось. Огонь, Земля, Воздух и Вода – чистые и незамутнённые тьмой стихии – настигали везде. Бесы метались, пытаясь увернуться от смертельной для них магии. Смрадный дым клубами плыл в воздухе, заставляя глаза слезиться, а носы чихать.
– Смотри! Уходят! – Игорь указал палицей на металлический шкаф, в котором когда-то хранили инструмент или спецовки. – Там портал!
Только мощные анкера, крепившие шкаф к стене, не позволили мародёрам, хозяйничавшим здесь тридцать лет, сдать его на металлолом. Одну створку двойной двери намертво заклинило от ржавчины или от удара. И за право протиснуться во вторую билась дюжина инкубов. Каждая злобная и безмозглая тварь хотела быть первой, поэтому они только мешали друг другу, хотя, соблюдая очерёдность, могли бы спокойно уйти, пользуясь всеобщей неразберихой и задымлённостью помещения.
Это уже был не бой, а избиение. Расправа. В считанные мгновения толкающиеся, визжащие, карабкающиеся друг на друга инкубы были перебиты. И лишь один, самый крупный, сильный, матёрый, с гигантским, волочащимся по полу «мужским достоинством» нырнул в шкаф.
– Там точно портал, – заметил подошедший поближе Исаев.
– Да больше негде ему быть, – согласился Вайс.
– Карлович! – вызвался Могулия. – Дай, я его закрою.
Вальдемар покачал головой:
– Нет. Извини, дорогой Вано, но нет.
– Почему это?
– Потому что для закрытия портала выучка и дисциплина важнее, чем задор и лихость. Я понятно объяснил?
– Понятно… – насупился грузин. – Как бить гадов, так я нужен, а…
– А как портал закрывать, так мы с профессором пойдём! – отрезал Вайс. – Это приказ. Приказы не обсуждаются. Ясно? Со мной идёт маг первой категории Исаев. А вам, братцы, спасибо за славный бой. Выходите к Стасу. Отдохните пока. Заодно проведите досмотр периметра. Бережёного Бог бережёт. Вопросы есть?
– Никак нет! – расправил плечи Игорь Волосатый.
– Никак нет, – с недовольным видом пробормотал Могулия.
– Выполнять!
– Есть!
Маг Земли и маг Воздуха развернулись к выходу.
– Погодите! – окликнул их Исаев. – Гитару заберите – тут она только мешать будет. Ну, что, Вальдемар? Пойдём.
Он резким рывком потянул на себя дверь железного шкафа.
Акт второй, загадочный
Камень и книга
Судя по паутине на потолке и побелевшим потёкам на стенах, лаз этот проделали довольно давно. Не пять и не десять лет назад, а гораздо раньше. Зачем? Этим вопросом Вайс задался сразу, как только из железного ящика внутри заброшенного цеха спрыгнул в неглубокую яму и подал руку профессору, который из-за артрита не мог спуститься самостоятельно.
– Извини, – сказал он, оглядывая круглую дыру, ведущую в темноту. – Не знал, что потребуется акробатика.
– Я как-то на эскалатор не рассчитывал… – ответил Исаев. – Пойдём, что ли?
И они пошли, если это можно так назвать. Взрослому человеку нормального роста приходилось сгибаться вдвое, чтобы продвигаться по лазу, проделанному для невысоких инкубов. Низкий потолок внушал надежду, что неизвестные колдуны, запустившие в Донецк бесов, сами не собирались пользоваться этим путём.
Вайс освещал путь маленьким шариком-светлячком. Трость, наполненную магией, он держал перед собой, как заправский дуэлянт шпагу. Шедший сзади Исаев сканировал проход на предмет ловушек. Чародейство чародейством, но здесь могли запросто установить растяжку с гранатой. Дёрнул за верёвочку – собирай кишки по стенам.
В воздухе висел запах убегавшего инкуба. Вайс даже почувствовал себя охотничьим псом, идущим по следу. В обычный для всех бесов смрад жжёной серы примешивался терпкий запах мускуса и каких-то других феромонов. К счастью, на мужчин он не действовал, а вот магичек-женщин отпускать на самостоятельную охоту за инкубами было бы крайне опасно.
Узкий лаз то шёл полого, то вдруг круто загибался вниз так, что приходилось соскальзывать, как с детской горки. Всё равно перепачканную одежду нужно будет либо выбрасывать, либо чистить при помощи магии. Ни обычная стирка, ни даже химчистка тут уже не помогут.
– Следуй за белым кроликом! – воскликнул в сердцах профессор. – Почувствуй себя Алисой!
Маги-хранители ожидали, что нора выведет их в старые горные выработки какой-нибудь шахты, добывавшей уголь лет сто назад. Когда ещё хватало запасов на небольших глубинах, с поверхности проходили наклонные стволы, по которым вагонетки поднимали лошади. Но лаз изгибался, словно кишечник змея Ёрмунганда, и никак не хотел заканчиваться. Плотная палеогеновая глина (Вайс, будучи горным инженером, подсознательно примечал такие подробности) сменилась породами, обычными для карбоновой толщи Донбасса – выветрелый песчаник, а потом и алевролит. Здесь путь лопатой не прокопаешь, но на стенах не оставалось и отметин от кайла или зубила. Значит, постарались сверхъестественные силы.
На несколько мгновений ощутимо похолодало. Будто открыли дверь из жарко натопленной избы на мороз.
Вайс оглянулся, чтобы посмотреть на реакцию спутника.
– Ты тоже это почувствовал? – хмурился Исаев, настороженно оглядываясь.
– Значит, не ошибся. Похоже, мы переместились в другую брамфатуру.
– Похоже.
Вальдемар постукал тростью по стенкам.
– А кажется, будто ничего не изменилось.
– Нам часто так кажется. Ты чего хотел?
– Ну, не знаю… Может быть, оказаться в хрустальном гроте. Хотя, если честно, не хотел.
– Я тоже, – грустно улыбнулся профессор. – В той норе, во тьме печальной, грот качается хрустальный… Пойдём дальше или возвращаемся?
– Не хочу тебя расстраивать… – Вайс опустился на одно колено. – Но точки сопряжения многовекторны. Мы можем не попасть обратно.
– Но куда-то всё равно должны попасть?
– Конечно. Ибо в ничего из чего-то не приходят. Миры множественны, но вещественны. Не бывает не мира-пустоты, не мира-вакуума.
– Тогда нужно идти вперёд, а то у меня колени болят стоять на одном месте. А по дороге я расскажу тебе свою теорию миров.
– Да ты мне её уже добрый десяток раз рассказывал, – усмехнулся Вайс, поднимаясь. – Пойдём! Нас ждут великие дела!
Они двинулись дальше. Шагов через сто серый цвет горной породы по сторонам сменился на розовый с вкраплениями-блёстками.
– Это что было? – не оглядываясь, спросил Вальдемар. – Твоя работа?
– Моя, – в голосе Исаева звучали нотки самодовольства. – Мир таков, каким мы его описываем словами. Слово первично, материя вторична.
– Неогегельянством попахивает…
– Копай глубже.
– В начале было Слово?
– Именно так. Но не просто Слово, а Логос. Логос можно переводить, как «слово», «высказывание», но и как «понятие», «смысл». Древние не разделяли слово и смысл, а уж древние знали толк в магии.
– Вполне допускаю. Я бы много отдал за то, чтобы изучить первоисточники эллинской магии или, скажем, шумерской.
– Ответы нужно искать в эпосе. Древние – те ещё хитрецы. Саму суть тайного знания они не записывали. Устно передавали.
– При помощи логоса.
– Вот именно.
– Ну, допустим, слово всё определяет… – продолжал рассуждать Вайс. – Тогда почему описал наш коридор словом ты, а я тоже его вижу?
– Потому что я так захотел.
– А ты опасен, профессор.
– Очень опасен. Но для врагов.
– А почему бы тебе не описать словом, то есть логосом, что у ВСУ[3 - ВСУ – вооружённые силы Украины.] все автоматы картонные, а пушки из папье-маше?
– Я-то опишу… Но несколько миллионов человек ежедневно описывают оружие своим логосом, как смертоносное и вполне реальное. Мир словесен, но словесный мир воплощаем в материальность. Плетью обуха не перешибёшь.
Свернув за очередной поворот, они оказались в высоком коридоре со сводчатым потолком. Вайс, хитро прищурившись, подкрутил ус.
– Твоя работа? – спросил профессор.
– Моя, – самодовольно ответил Вальдемар. – Тоже кой-чего умеем.
– Главное, не переусердствуй, а то будет, как в твоих книжках.
– Как в моих книжках, сам не хочу, – передёрнулся Вайс, автор бестселлера «Последний вампир Ойкумены» и трилогии «Эльфы приходят в полночь». – Мы там не выживем даже с нашими навыками.
– Что же ты книги такие ужасные придумываешь?
– Читатель хочет, чтобы ему щекотали нервы. Читатель вправе за свои деньги получить желаемое… – Вайс, только что беспечно болтавший, насторожился. – Внимание!
Но Исаев и сам уже почувствовал присутствие беса.
Ход заканчивался в обширной пещере, покрытой частоколом сталагмитов, к которым тянулись с высокого, теряющегося в темноте потолка сталактиты.
Светлячок не справлялся с мраком и Вайсу пришлось его усилить.
Словно искристый снег под луной засияли кристаллики кальцита, усеивающие натёки. Бриллиантами вспыхнули капельки воды.
Инкуб стоял на четвереньках и затравленно озирался. По всей видимости, второго выхода из пещеры не было, и он это знал. Крупный бес. Косматый, с жёсткой чёрной гривой и рогами, как у горного козла.
– Я теперь понимаю, откуда берёт начало частушка «Шёл я лесом, видел беса…» – это всё о нём, – негромко проговорил Исаев.
– Зависть – плохое чувство, – усмехнулся Вайс, собирая корпускулы огня в ладони.
– Или вот – «Мимо тёщиного дома…»
Почуяв магию, инкуб встал на дыбы, распространяя терпкий аромат мускуса.
Файерболл, запущенный Вальдемаром, ударил демона в грудину и прошёл насквозь, прожигая плоть. Тело инкуба содрогнулось. Он осел на камень, истаяв, словно снеговик пол лучами весеннего солнца.
– Вот и всё… – Вайс поправил шляпу. – Пора выбираться.
– А мне кажется, что не всё, – возразил Исаев. – Кто-то его прислал. Кто-то подготовил этот путь, который для демона оказался ловушкой. Думаешь, просто так? Без подвоха?
– Думаю, с подвохом. И главный подвох нас ждёт в точке сопряжения, когда будем возвращаться.
– Это тоже. Но я хотел бы осмотреть пещеру.
Вайс пожал плечами:
– Воля твоя, но только осторожно.
– Я всегда работаю осторожно.
