– Ваш отец часто проводил время в библиотеке, больше чем в своём кабинете. Больше мне не известно.
– Тогда я буду чай в библиотеке, – ответил я и схватив дневник, спешно покинул кабинет, оставляя Бетти за спиной.
В библиотеке царил мрак. Плотные шторы не пропускали свет, а свечи полностью стекли по канделябрам. В воздухе стоял стойкий аромат отцовского табака, а на столике возле дивана разбросаны книги и какие-то бумаги. Я положил дневник на столик и спустился вниз за новыми свечами.
На кухне стояла Бетти, помешивая ложкой чай и смотрела в одну точку словно прибывая в трансе.
– Бетти, – позвал её я, аккуратно дотронувшись до плеча.
Горничная вздрогнула и быстро заморгала.
– Я сейчас принесу чай и свечи, – быстро залепетала Бетти.
– Всё в порядке? – спросил я, всматриваясь в её лицо.
– Я просто задумалась, – ответила она, стараясь отстраниться.
Горничная открыла деревянный шкаф возле входа на кухню, достала несколько свечей и подсвечники.
– Думаю этого хватит, пока я буду чистить канделябры, – сообщила горничная, убирая свечи в карман фартук.
Бетти взяла поднос с чаем, а мне достались подсвечники и мы поднялись обратно в библиотеку. Найдя спички возле камина, я зажег несколько свечей и поставил их на столик. Бетти собралась все канделябры и поспешила покинуть комнату, не сказав ни слова. Это меня насторожило, ведь она всегда любила поговорить, а тут будто воды в рот набрала.
Окинув взглядом весь творившийся беспорядок, я решил для начала, разложить книги по местам и привести библиотеку в порядок. Отодвинув шторы с нескольких окон в надежде пустить свет в помещение, я расстроенно вздохнул. Дождь вновь накрыл Лондон и света в комнате это не прибавило. Открыв тяжелое окно холодный воздух заполнил помещение, унося с собой запах табака. Собирая книги я думался о том, почему здесь такой бардак, ведь отец любил, когда все лежит на своих местах, а значит Бетти он сюда не пускал. Горничная всегда тщательно следила за домом, не допуска пыли и грязи, а тут будто жизнь замерла и в библиотеку явно никто давно не заходил после кончины отца.
Подойдя к книжном шкафу, чтобы заполнить пустующие полки, я заметил, что все книги были в основном на одну тематику. Древние обряды воскрешения, мифы и легенды разных народов и даже некромантия. Отец всегда любил древность и часто ездил в археологические поездки, особенно в Египет, но даже для него это слишком. Возможно за последний год, который мы не виделись его разум совсем помутился. Закрыв дверцу шкафа, я заметил маленькую шкатулку стоящую на углу камина. Маленькая металлическая шкатулка, квадратной формы с выгравированным скарабеем на крышке. Открыв её, я обнаружил ключ небольшого размера, который видимо и открывал замок дневника. Моя догадка оказалась верна и замок поддался, тихий щелчок механизма был тому доказательством. Я открыл дневник и на пол выпал конверт с подписью отца и пометкой “для Генри”.
“ Дорогой Генри.
Мне так жаль, что я подверг тебя опасности в погоне за невозможным. Я всю жизнь испытывал вину за то, что ты рос без матери и признаться мне и самому не хватало Элеонор. Не было и дня, чтобы я не вспоминал твою мать. Она была чудесна. Острый ум тебе достался от нее. Но к сожалению желание обмануть смерть сыграло со мной злую шутку и я призвал то, что нельзя было призывать. Эту ошибку я оплачу своей жизнью. Прочти мой дневник. Ты поймешь, что я не сошёл с ума.
С любовью, твой отец Джеймс”
Я не был согласен с тем, что отец был душевнобольным, однако врачи наблюдавшие за ним были уверены в этом. Это же и указано в причине смерти, но душевно больные не излагают так четко свои мысли. Внезапно по спине пробежал холодок. Я ощутил, что-то похожее на холодное дыхание на своей шее. Обернувшись, я увидел лишь открытое окно библиотеки про которое совсем забыл. Выдохнув с облегчением, я закрыл окно и потряс головой, прогоняя тёмные мысли.
“Это всего лишь окно, Генри. Ты же не веришь во всю эту чушь” – подумал я, усаживаясь на диван, чтобы выпить уже остывший чай.
Снизу послышался звук открывающейся двери и ворчание Эмброуза, который вернулся с моим фраком. Закрыв дневник и убрав ключ обратно в шкатулку, я направился вниз. Подойдя к лестнице, я услышал, как Бетти перешептывается с Эмброузом о том, что я вернулся от адвоката с дневником и Бетти боится, что я сойду с ума, как и отец. Ступенька скрипнула под тяжестью моего веса и шёпот прекратился.
– Я принёс фрак, Генри, – послышался голос Эмброуза.
– Спасибо Эмброуз. Мне нужна будет карета к семи вечера, – сказал я, спускаясь по лестнице.
Дворецкий кивнул, протянув мне фрак. Бетти стоявшая рядом, перебирала полотенце в руках, а её взгляд был полон тревоги. Не обращая внимание на странное поведение Эмброуза и Бетти, я взял зонт и вышел за дверь. Мне необходимо купить букет для Амели, чтобы поздравить её с предстоящей свадьбой, а с этими двумя я разберусь позже.
Ступив за дверь дома, на меня накатила волна облегчения, будто птицу выпустили из клетки в свободный полет. Раскрыв зонт, я зашагал по хлюпающим лужам, мысленно ругая лондонскую погоду. Узкие тротуары были заполнены гуляющими парами и радостными детьми, которые больше всех были рады предстоящему празднику. Однако погода была совершенно не осенняя, а скорее готовилась к наступлению зимы. Брусчатка под ногами была невероятно скользкая, поэтому добравшись до цветочной лавки я изрядно устал держать равновесие и лавировать между похожими и летящими кусками грязи с дороги из под колёс транспорта. Открыв дверь магазинчика, помещение оглушил звонок колокольчика, который сообщил о вошедшем посетителе. Я поймал себя на мысли, о том что в Париже меня совершенно не беспокоил этот звук, но в Лондоне ужасно раздражал. Хотя, если подумать, то в Париже меня действительно мало что приводило в бешенство, а на дождь и грязь я и вовсе не обращал внимание. Отец всегда говорил, что Лондон не для меня, поэтому при первой же возможности я поспешил покинуть этот хмурый город.
Улыбчивая дама стоящая за стойкой предложила мне несколько вариантов букетов, но я остановился на белых розах, которые Амели полюбила после прочтения очередного женского романа ещё будучи совсем юной. Рассчитавшись за цветы, я направился в ближайшую кондитерскую за шоколадными эклерами, которые на мою удачу привозили из Франции и которые Амели так сильно любила. Мы не виделись с ней вот уже два года, но кажется, что прошла целая вечность. Последняя наша встреча прошла не очень удачно и признаться, я не думал, что она пришлёт мне приглашение на ужин в честь свадьбы.
***
Я стоял перед зеркалом, смотря на себя во фраке, а рядом суетилась Бетти, сдувая пылинки с ткани и добавляя последние штрихи к моему образу. Эмброуз стоял в дверях, облокотившись о дверной косяк и держал в руках мой цилиндр, ведь это неотъемлемая часть джентльмена. Во всяком случае, так он всегда говорил, а я предпочитал не спорить об этом.
Когда Бетти выпустила меня из своей “хватки”, мы с Эмброузом с облегчение выдохнули. Я спустился вниз, держа в руках цветы и эклеры, попросил не ждать меня и покинул дом, направляясь к экипажу, который уже стоял у входа. К вечеру дождь стих и даже показался солнечный закат алого, вместо хмурого и серого неба. Я смотрел на белые розы и пытался понять, почему именно они так запали в душу Амели, а не какие-нибудь более диковинные цветы.
Поездка была не долгой, поскольку наши дома находились довольно близко друг от друга. Кеб притормозил и я увидел в окне знакомый силуэт Амели, возле которой вились ещё несколько очертаний, видимо служанка готовили её к выходу на праздничный ужин. Я постучал и дверь открыл мужчина средних лет, судя по одежде он был дворецким. Я протянул ему приглашение и вошёл в дом. Мужчина подозвал одну из служанок и попросил проводить меня в общий зал, принимая мое пальто и головной убор.
В произведении впечатления семье Бишоп не было равных. Большой камин из белого камня был украшен фигурами атлантов, а над ним висел большой семейный портрет. Длинный дубовый стол в центре зала, который вмещал не менее сорока человек. На столе красовались позолоченные столовые приборы и сервизы с нежными узорами на французский манер. Паркет блестел так, что можно было вполне использовать его вместо зеркала, а окна прикрывали тяжёлые шторы из синего бархата. Родители сделали все, чтобы показать свой статус и произвести впечатление на гостей со стороны жениха. Я подавил смешок. Уверен, что это все идея миссис Бишоп. В дальнем углу зала играли музыканты на рояле и скрипке, задавая тон и атмосферу вечера.
– Генри, как я рад тебя видеть, – окликнул меня мистер Бишоп, направляясь в мою сторону.
– Мистер Бишоп, – поприветствовал его я, отвечая на рукопожатие.
– Давно тебя не видел. Ты так возмужал. Видимо Париж пошёл тебе на пользу, – сказал мистер Бишоп, с улыбкой рассматривая меня.
– Вы как всегда добры, Джонатан. Всё украшено просто чудесно.
– О, это все Софи. Ты ведь её знаешь, дай только повод и она опустошит все мои счета, – ответил мистер Бишоп, смеясь.
Мистер Бишоп души не чаял в своей жене и дочери, потакая всем прихотям, лишь бы его дамы были довольны. Мы ещё немного поговорили и я вышел на террасу зала, чтобы подышать воздухом и прогнать детские воспоминания связанные с этим домом и конечно же с Амели.
– Генри, – послышался знакомый женский голос у меня за спиной.
Я обернулся и увидел ее. Большие голубые глаза принялись изучали мое лицо, словно она искала изменения во мне. Белокурые локоны собранные в высокую прическу, оголяли изящную шею. Платье небесного оттенка затянутое в тугой корсет и все такая же бледная кожа.
– Ты прекрасно выглядишь, принцесса, – сказал я, улыбаясь.
Ещё щеки зарделись алым и она смущённо опустила глаза.
– Я купил тебе розы и эклеры. Надеюсь ты все ещё их любишь.
Амели кивнула, уголки её губ дернулись в полу улыбке и она вновь подняла свои глаза на меня.
– Ты все ещё не научился дарить подарки и все так же отдаёшь их через слуг, – сказала она, перебирая тонкими пальцами подол своего платья.
Я усмехнулся, ведь это было сущей правдой. Даже в детстве я передавал все подарки, привезенные отцом из экспедиции через слуг и никогда лично. Спустя столько лет я так и не понял почему поступал именно так. Возможно я боялся увидеть в её глазах разочарование или же наоборот безмерную радость, которая не позволила бы мне от нее отдалиться. В любом случае любое ее проявление на мои подарки, засели бы глубоко в моей памяти, а там и так слишком много места отведено Амели.
– Всё ещё читаешь свои романы или перешла на серьёзную литературу? – саркастично спросил я.
– А ты как всегда шутишь об этом, – парировала она, улыбаясь.
Внезапно, я ощутил жжение в груди от ее улыбки и желание шутить, куда-то улетучилось.
– Амели, я…я поздравляю тебя с предстоящей свадьбой и надеюсь, что он действительно тот самый принц о которых ты читала в своих книгах. Я хочу, чтобы ты была счастлива, – выпалил я, смотря на Амели в упор и чувствуя себя мальчишкой.
Ее глаза на мгновение наполнились грустью.
– Я перестала читать романы с нашей последней встречи, – тихо ответила она.
Я протянул руку, чтобы докоснуться до нее, но наш разговор прервала миссис Бишоп, приглашая к столу. Я отбросил догадки о том, что хотела этим сказать Амели и проследовал в зал. Гостей прибавилось, стоял гул от разговоров, который сливался с музыкой. Во главе стола сидел мистер Бишоп, который ждал когда же все рассядутся по местам и нетерпеливо ерзал на стуле. Справа от него сидел незнакомый мне мужчина с суровым взглядом и молодой человек, который видимо и есть жених Амели. Гости наконец-то расселись, под руководством миссис Бишоп и Джонатан постучал по бокалу. Присутствующие обернулась к нему в ожидании речи, а музыканты затихли. Мистер Бишоп встал, вытирая скупые слезы и заговорил.
– Я рад приветствовать всех вас на этом ужине в честь скорой свадьбы моей чудесной Амели и Уильяма. Дорогая моя девочка, я безмерно тебя люблю и желаю тебе только счастья. Надеюсь ты и Уильям будете любить друг друга всю жизнь и порадует нас прекрасными внуками. Пусть ваш брак будет крепким и наполненным чудесными моментами. За вас!
Мистер Бишоп поднял бокал и гости радостно зашумели, поздравляя новоиспеченную невесту и жениха. Тем временем, я рассматривал Уильяма. Стройный молодой человек с мягким и добрым взглядом, высокого роста, как и мечтала Амели, светлые волосы и хорошие манеры. Он напомнил мне Лабрадора и от этой ассоциации мне пришлось подавить смешок. На первый взгляд Уильям обладал полным набором джентльмена, словно настоящий принц сошел со страниц книг. Переведя глаза на Амели, я столкнулся с ней взглядом. Что-то в её взгляде было такое, от чего моё сердце кольнуло. Нет, это была не ревность и не сожаление. Я искренне желал ей счастья и обрести любовь, о которой она всегда грезила.
После первого акта блюд, гости решили немного пообщаться и нагулять аппетит ко второй части ужина. Часть гостей вышла подышать свежим воздухом, а кто-то сидел возле камина обсуждая научные открытия и политику. Миссис Бишоп о чем-то увлечённо говорила с матерью жениха, а я решил попрощаться с мистером Бишопом и тихо улизнуть домой. Больше мне здесь делать нечего. Я поднялся из-за стола, нашёл Джонатан, чтобы попрощаться и сославшись на усталость, направился к выходу из зала. Дворецкий подал мой цилиндр и пальто, и я направился в сторону кеба, который смиренно ожидал моего возвращения.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70782388&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счет
