Я стою между Бобом и Нелли. Ощущаю их страх, такой же, как и мой. Поглощающая разум неизвестность. Вам не дадут погибнуть! – шелестит голос Питера в голове.
– Война не прощает самоуправства, – говорит Ура.
Лидера нет с нами рядом, но его слова, как ураган, врываются на последний этаж полуразрушенного здания.
– Вы должны беспрекословно следовать зову лидеров.
Голос Уры проникает в каждую клеточку тела. Раздражает ушные перепонки и заставляет испытывать страх.
– Всем слушать приказ, – командует Верн.
Резко становится холодно. Солнце словно исчезает, и нас окутывает туман. Сжимаю кулаки, чтобы никто не увидел моих дрожащих рук.
– Прыжок.
Внутри всё застывает. Закрываю глаза и кто-то толкает меня в спину.
Сердце ёкает, а через секунду начинает бешено биться, пытаясь вырваться наружу. Потоки воздуха дергают за волосы. В ушах стоит свист. Глаза я не открываю. Не хочу видеть приближение смерти, пусть всё произойдёт быстро и неожиданно. Страха нет. Есть надежда и смирение.
Вначале удар, словно на меня что-то падает, затем ощущаю, как нечто обволакивает мою грудь. Затем щелчок и хлопок в районе спины, и некая сила отдергивает меня наверх. Открываю глаза. Я плавно приближаюсь к земле. Не падаю, а парю.
– Парашюты! – выкрикивает Боб.
К горлу подступает тошнота. Виски сжимает. Ощущаю вкус и запах крови. Перед глазами пелена.
Светлая кухня. На руках у мамы маленькая девочка с нереально широкими глазами и густыми чёрными ресницами. Она морщит нос, когда мама подносит ложку с кашей к её рту.
– Ну же, Нил, ты ведь не хочешь остаться голодной? – говорит мама, вытирая с лица сестры размазанную кашу.
Дверь позади открывается, громко хлопнув об косяк. И я вздрагиваю от неожиданности, и только потом оборачиваюсь. Изкоридора в нашу сторону идёт светловолосый парень. На голове наушники, в руках книга и плеер.
– Попробуй самолётик, Тина ведь всегда велась, – выкрикивает он, не снимая наушников.
– Не говори так, – мама не довольна. – Лучше бы помог.
Тим отмахивается.
– Наигрался в няньку в детстве с Тиной.
Брат берёт со стола яблоко, целует мать в щёку и скрывается за белыми дверями.
– Он совсем редко бывает дома, – грустно вздыхает мама.
Отец кладёт руку ей на плечо.
– Тим уже взрослый, – улыбается он. – Нина, наши дети растут, вон и Тина уже ходит в школу.
– На каникулах мог бы побольше проводить времени с нами, – не соглашается мама.
– В свои четырнадцать ты часто сидела с родителями?
Мама вздыхает. Заметив меня, она грустно улыбается. А внутри меня трепещут чувства, которые я не в силах сдержать.Со слезами на глазах я бросаюсь к отцу.
– Я никогда не уеду от вас, обещаю!
– Тина! – зовёт Боб. – Ты в порядке? У тебя кровь.
Он крепко сжимает мою руку и помогает подняться. И когда снимает с меня парашют, я шатаясь, отхожу в сторону. Прижимаюсь к стене дома и сползаю на землю. Боб смотрит беспокойным взглядом. Беспрестанно тормоша за плечо, он пытается привести меня в чувство, но делает только хуже.
– Меня тошнит, – отталкиваю я Боба. – Оставь меня!
– Ты потеряла сознание, – шепчет он.
– Но я жива.
Вытираюсь рукавом куртки.
– Я подумал…
Он мнётся.
– О чём ты?
– Нелли же столкнула тебя.
Молчу. Боб прячет взгляд.
– Спасибо ей, – шепчу. – Без неё бы я не решилась.
Враньё легко слетает с моих губ. Ищу взглядом Нелли. Она стоит недалеко от Питера. Наши взгляды встречаются – разочарование в её глазах. Я жива, и это ей не нравится. Но почему? Нелли единственная, кого я считала подругой. Если вообще я способна к дружбе. Она та, с которой я была готова преодолеть испытание. Постараться выжить.
Боб помогает подняться.
– Это испытание, – шепчу я.
– Ты о чём? – не понимает Боб.
Холодными ладонями провожу по лицу.
– Лидеры проверяют Чистых на чувства. Вот зачем нас заставили прыгать, ведь мы не знали, что у нас есть парашюты, – спокойствие в голосе.
– У нас их и не было, – задумчиво говорит Боб. – Не видела, что во время падения они, как дроны прилетели к каждому.
Не понимаю как это. Что это за технология, такого я раньше не видела в городе.
– Питер помог мне. Он предупредил меня – перевожу разговор.
– Ты противоречишь своим словам. Питер – лидер. Сам придумал испытание и сам помог?
Боб смотрит на меня, как на сумасшедшую.
– Не знаю, – пожимаю плечами.
– Зачем лидерам проверять нас? Ведь мы Чистые, – я четко слышу недоверие в голосе Боба. – Они всегда помогают защитникам.
– Нет, – шепчу я. – Питер – убийца. И, скорее всего, Ура и Артур тоже.
Впервые в городе я кому-то говорю правду. И именно Бобу. Я ощущаю связь с ним. Наверное, точно такую, как с тем Тимом из ведений. Боб хочет ещё что-то сказать, но я его одёргиваю.
– Нам надо учиться контролировать каждый свой шаг, – продолжаю шептать я ему.
Мы встаём в строй Чистых. Чувствующие среди людей, лишённых права выбора, ощущений и эмоций. И они нам не друзья. Так же как не все Чувствующие заслуживают доверия. Нелли – прямое тому доказательство.
Питер отдаёт приказ, и мы вновь залезаем в грузовик. Забившись в дальний угол, я сижу на полу, уткнувшись лицом в колени. Меня трясёт не только от дороги. Сегодня я выжила, но потеряла человека, которому хотела доверять. Наша дружба с Нелли умерла там, на последнем этаже полуразрушенной высотки.
Глава 11
После испытания Чистых, за обедом, в горле стоит ком. Я не хочу есть, но понимаю, что это необходимо для того, чтобы прожить очередной день.
– У тебя тренировка с Питером, – шепчет Белла.
Сегодня я сижу рядом с ней. Нелли пересаживается напротив.
– Интересно, чему лидер может научить тебя, Тина, – тянет Нелли. – Лучшие тренера Защитников не смогли вдолбить в тебя элементарные знания рукопашного боя.
– Зато Тина – лучшая в стрельбе, – заступается Боб.
Нелли ухмыляется.
– Не бери в голову, – шепчет Белла. – С ней что-то происходит. Вчера в баре она вела себя… неосмотрительно.
На мой вопросительный взгляд Белла отмахивается и отворачивается.
– Тина, – окликает Боб. – Тебе пора.
– Питер сказал, что будет ждать тебя на полигоне, – добавляет Белла.
Отодвинув стул, поднимаюсь. Меня провожают молчаливым взглядом. Я первая из Чистых, кого пригласил на тренировку лидер. И меня до дрожи пугает это. Ведь мы останемся один на один.
Выйдя через парадные двери штаба, я поднимаюсь на станцию. Кабинка плавно плывёт по натянутым веревкам. Слегка покачиваясь над городом, она, не сворачивая, приближается к тренировочным полигонам. Обычно здесь проходят тренировки защитников. Командиры обучают не только рукопашному бою, но и навыкам выживания. Морозильная камера, стена без страховки, обжигающий огонь. И это всего лишь малая часть того, через что проходят защитники. Смерть витает в этих стенах. Защитники погибают постоянно, и не от рук Отчуждённых, а от жёстких правил города. Я сама пару раз лежала в лечебнице, исцеляя ожоги и переломы. Но тогда это казалось нормальным. Сейчас в душе нет места спокойствию. А что если опасаться стоит не захватчиков города, а лидеров, наших защитников?
Неуверенно толкаю массивную дверь. Она такая высокая и тяжёлая, еле получается сдвинуть её с места. Проскальзываю в узкую щель и на дрожащих ногах вступаю на тренировочный полигон. Выдыхаю. Полос препятствий нет, как и оборудования для скалолазания. Пол – сплошная глина, но тут есть боксёрские груши, пара лавок и серые стены, уходящие ввысь и врезающиеся в облака. Потолка нет, поэтому полигон освещают слабые лучи солнца.
– Снимай куртку и обувь, – вот приказ Питера.
Он выходит из тени. Чёрная майка облегает его мускулистое тело. Языки пламени скользят по сложенным у груди рукам. Штаны снизу подогнуты, видны голые щиколотки.
Без особой уверенности я иду в его сторону, на ходу сбрасывая обувь и снимая куртку. Намокшая от ночного дождя глина скользит под босыми ногами. Пропускаю волосы сквозь пальцы и стягиваю их резинкой.
Всё это время Питер не сводит с меня чёрных глаз.
– Ты выбрал меня первой, потому что я самая отстающая?
Тина, научись сдерживаться, – стук в голове.
Хорошо, что он никак не реагирует на это. Просто разминает шею и делает шаг навстречу.
– Главное, чему ты должна научиться, это побеждать в схватке с противником, – он делает паузу на выдохе. – Учись убивать – так ты сможешь выжить.
– Так же, как ты убил того старика?
Слова самопроизвольно срываются с губ. Зажмурившись ёжусь, готовясь к удару. Но ничего не происходит.
– Осторожно, Тина…
Его угрожающий шепот будит во мне нервную дрожь. Опускаю глаза, прячу испуганный взгляд. Не обращая на меня внимания, Питер ногой чертит на земле круг.
– Подойди, – говорит он, когда заканчивает.
Питер встаёт в центр круга. Неуверенно ступаю по глиняной мешанине, пытаюсь устоять на ногах и не поскользнуться. Перешагиваю начерченную линию и словно лишаюсь былой уверенности, которой и так было не много.
– В бою ты действительно одна из самых слабых, поэтому сейчас мы заново разучиваем приёмы, – голос снова ровный и будто пустой.
Он отворачивается и становится спиной ко мне. Подхожу вплотную. Резкий поворот и подножка. Питер сбивает меня с ног, опрокидываюсь навзничь. Футболка пропитывается мокрой грязью. Тело начинает дрожать от холода.
– Советую тебе быть более внимательной, Тина, – шепчет он, протягивая руку.
Не хочу этого, но другого способа выбраться из грязи не вижу. Поэтому крепко сжимаю его ладонь и спрашиваю:
– Обязательно было меня ронять?
– Надеялся, что ты среагируешь, – говорит он. – Любая ошибка на войне может стоить тебе жизни.
Питер тянет меня на себя. На его теле ни один мускул не дрогнул, он как не сдвигаемая скала. Даже не пытаясь стряхнуть с себя грязь, встаю в стойку.
– Ты должна понять, что такое борьба, – Питер наклоняется, так что я ощущаю его дыхание на своей коже.
Смотрю ему в глаза. Несколько маленьких родинок, словно луч, тянутся от носа до уголка правого глаза; они, как маяк, манят меня. Рука дёргается, провожу по ним кончиками пальцев, оставляя грязевой след. Ощущаю напряжение в теле Питера. Но он не реагирует. Меня пугает его близость. И влечение. Меня как магнитом тянет к среднему лидеру.
