– Я хорошо плачу, – сообщает мне так, словно я на собеседование к нему пришла.
Нет, ну это ни в какие ворота. Он привык, что всех можно купить? Или как это понимать?
– Как тебя зовут? – спрашивает малышка, тряся мою руку, пока я хлопаю глазами, глядя на этого напыщенного… Даже слов нет!
Теперь точно пора откланяться. Хотела помочь ребенку, а меня в итоге купить в няни хотят.
– Зовут меня Софья Антоновна, – представляюсь именно так, стараясь увеличить дистанцию между нами.
Интересно, он и дочь приучает жить так же? Хочешь вот эту тетю? Да пожалуйста!
– Вы дадите показания? – переводит тему Михаил Дмитриевич. – Думаю, что не стоит оставлять безнаказанной уже бывшую няню.
Так, вроде разговор про покупку моей скромной персоны окончен. Слава богу!
– Конечно, – тут я соглашаюсь сразу.
Да уж, вселенная сегодня постаралась меня удивить, и ей это удалось. Если бы я не ушла с работы, хлопнув дверью, не решила съесть мороженое в парке на лавочке, то не ввязалась бы во все это. Но в таком случае неизвестно, не исполнила бы нянька свои угрозы. Однако теперь мне придется общаться с полицией и, скорее всего, давать показания в суде.
– Тогда оставьте мне свой номер телефона, – произносит мужчина.
А вот это мне делать почему-то не хочется. Но как иначе тогда он меня найдет? Ладно, не с ним же я буду общаться, а с представителями органов. Тем более я бы тоже не оставила все так, а то больно легко отделалась дамочка.
Диктую цифры, которые он забивает в свой смартфон, и думаю, что пора прощаться. Только вот Маша до сих пор крепко держит меня за руку.
– А сейчас мне надо идти, – говорю, надеясь, что мой намек понятен.
Но нет, девочка меня просто так отпускать не собирается.
– Папа, – очень серьезно, почти поучительно произносит, – надо Софью Антоновну пригласить на ужин.
Куда-куда? Да и зачем? И откуда вообще в этой маленькой головке взялась подобная идея?
– Согласен, – ещё больше меня шокирует Михаил Дмитриевич. – В качестве благодарности, – поясняет, видя на моем лице замешательство.
– Пожа-а-алуйста, – тянет малышка, глядя на меня своими умоляющими глазками.
Ещё только утром подумала, что скучно живу. Ну, спасибо, вселенная, удружила…
Глава 3
Лихорадочно придумываю какие-нибудь срочные дела. Было бы ещё лучше, если бы мне сейчас позвонили, а то так и хочется сдаться под детским взглядом. Но ведь от ужина ничего не будет? Не съест же меня Михаил Дмитриевич вместо стейка или ризотто.
– Вон там пицца, – показывает Маша на заведение через дорогу. – Пап, давай пиццу.
Мужчина едва заметно морщится. Видимо, это место ему не по статусу, а может, знаменитое итальянское блюдо вызывает у него такие эмоции.
– Ты же знаешь, что самую вкусную пиццу готовит Люда, – отвечает Михаил Дмитриевич. – А здесь и отравиться можно.
– Тогда пригласим Софью Антоновну к нам в гости, – со всей своей детской непосредственностью предлагает малышка.
Так, стоп! Ни в какие гости я точно не поеду, и мне не нравится, что без моего согласия за меня уже что-то решают. Интересно, а как отреагировала бы жена Михаила Дмитриевича, если бы я согласилась? Непроизвольно мой взгляд скользит по его правой руке. На среднем пальце золотая печатка, а вот обручального кольца нет. Но есть какая-то Люда, которая готовит им лучшую пиццу. Хотя не удивлюсь, если у этого мужчины личная повариха.
– Машенька, – обращаюсь к девочке, – я не могу. У меня дела.
– Какие? – сразу же прилетает вопрос.
А Михаил Дмитриевич снова только наблюдает за нами, предоставив первенство в ведении переговоров дочери.
– Важные, – отвечаю, не придумав ни одной причины.
Вижу, как энтузиазм на лице Маши сменяется едва ли не вселенской скорбью. Это замечаю не только я.
– Пиццерия так пиццерия, – соглашается мужчина, сердце которого, видимо, может растопить только печаль его ребенка. – Софья, вы не против?
Неужели даже поинтересовался? Только отчество почему-то отбросил. Маша снова будто расцветает и с надеждой смотрит на меня.
– Хорошо, – все же сдаюсь.
Мы идём из парка к пиццерии, и при этом малышка не отпускает мою руку ни на минуту, словно боится, что я куда-то убегу.
Кстати, заведение вполне приличное. Столы чистые, диванчики, даже детская зона, куда начинает с интересом посматривать Маша, но от меня не отходит. Выбирает себе пиццу по картинке, а мы с Михаилом Дмитриевичем ограничиваемся кофе.
– Иди поиграй, если хочешь, – киваю я в сторону детской комнаты, не в силах уже смотреть на терзания ребенка.
– А ты не уйдешь? – с сомнением спрашивает Маша.
– Обещаю, – улыбаюсь, и когда девочка убегает, замечаю, что ее отец, не стесняясь, меня рассматривает. – Что-то не так? – интересуюсь у него.
– Да вот думаю, чем вы ей так понравились, – делится он со мной своими мыслями. – Наверное, тем, что заступились за нее. Всё-таки базовую потребность в защите никто не отменял, тем более она нужна детям, которые только познают или осознают этот мир.
Вот это он завернул так завернул! Я вот вроде не дура, хоть ее и пытались из меня сделать дважды за сегодня, а вот так бы не смогла.
– Дети очень чувствительны, – говорю единственное, что приходит в голову после такого впечатляющего экскурса в детскую психологию.
– Так вам работа не нужна? – снова заводит Михаил Дмитриевич эту тему. – Поверьте, за радость дочери я плачу действительно много. Тем более вы сразу ей понравились.
– За радость не платить надо, а доставлять ее, – снова чувствую накатывающее раздражение. – Может, если бы вы меньше думали о деньгах, то не пришлось бы платить постороннему человеку, как вы сказали, за радость. Проведите вечер с дочерью, а не зарабатывая, поговорите с ней. Тогда больше и не повторится таких ситуаций, как произошла сегодня.
Да, Сонька… Отчитала незнакомого мужчину, ещё и в плане воспитания детей, хотя у самой опыт общения с ними практически нулевой.
– Однако… – замечает мужчина, но взгляд его становится тяжёлым, он меня почти придавливает к дивану.
Наверняка он не привык, что с ним кто-то разговаривает подобным тоном. Первая отвожу глаза и наблюдаю за проезжающими машинами.
Да как он может так смотреть? Может, учился у какого гипнотизёра? Но на дочь он смотрит по-другому, это и видно, и чувствуется. А мне сейчас досталась вся гамма негатива через этот пронзительный взгляд, от которого скоро лицо покраснеет, как от ожогов.
– Я всего лишь спросил у вас о работе, – в голосе ни капли злости или раздражения, быстро умеет справляться с эмоциями, хотя взгляд его выражает все невысказанное.
– Нет, мне не нужна работа, Михаил Дмитриевич, – не поворачиваясь к нему, тихо произношу.
– Можно просто Михаил, – успевает сказать он, когда к нам подходит официантка и сразу же за ней прибегает Маша.
Запах у пиццы приятный, и я понимаю, что даже не обедала сегодня. Фруктовый лёд не считается. Поэтому надо будет заехать к Аньке, где меня точно вкусно накормят. А поесть, тем более после такого насыщенного событиями дня я люблю. У меня от вкусной еды нервные клетки восстанавливаются.
Только вот Маша не спешит разделываться с пиццей. Больше болтает, чем ест. И я, и Михаил Дмитриевич, то есть просто Михаил, понимаем, что девочка тянет время.
– Папа, ты же позвонишь Софье… Антоновне, – вспоминает мое отчество. – Мы же ещё встретимся? Ты мне нравишься, – бесхитростно выдает.
Только папе твоему после своей тирады я, кажется, не нравлюсь. Малышка она хорошая, ничего не могу сказать, но не стоит ей ко мне привязываться. Поэтому зачем нам новая встреча?
Да и не хочется мне больше сидеть как на иголках под давлением этого прожигающего насквозь взгляда. Ничего, найдет Михаил ей новую няню, на этот раз, уверена, будет осторожен. Хотя вообще не понимаю, как такой человек не проверил старую, не замечал отношения к дочери. Не на пустом же месте та дамочка бросалась такими угрозами. Странно, что не уследил.
– Я скоро уезжаю, – лгу ребенку который раз за день, отчего чувствую себя неуютно, но так будет лучше. – Надолго.
– Мария, – строго произносит Михаил, увидев в глазах дочери опять печаль. – Не все происходит так, как мы хотим. У людей есть свои планы, своя жизнь. И она не может крутиться вокруг тебя.
Машка с пониманием кивает, и я наконец понимаю, что могу быть свободна. У выхода из пиццерии ещё оборачиваюсь и получаю кивок от Михаила.
На улице вдыхаю полной грудью. Без него даже и дышится легче. Но ладно, мы если и увидимся ещё раз, то ненадолго, все же я согласилась давать показания.
Только и предположить не могла, что наша следующая встреча состоится уже сегодняшней ночью…
Глава 4
– Вот прямо такой он страшный и ужасный? – недоверчиво спрашивает Анька. – Наверняка ты опять преувеличиваешь.
– Да вот те крест, – даже подпрыгиваю на стуле от возмущения. – Ты бы видела, как он смотрит. Мороз по коже, – передёргиваю плечами, как будто Михаил вот прямо в эту минуту рядом с нами. – Глазищами своими сверлит, что даже внутренности скручивает. Мне казалось, он эту няньку в цемент и на дно реки.
– Скажешь тоже, – фыркает подруга. – Криминальных сериалов пересмотрела? Цемент и лес как раз тот шаблон для подобного. Так а глазищи-то симпатичные? – подмигивает Аня.
Это она на что намекает? Но невольно задумываюсь. Михаил Дмитриевич вполне симпатичный мужчина. Как говорят про таких, интересный. Ага, если бы не его взгляд, от которого хочется провалиться в пекло, там и то на сковородке приятнее будет.
– Обычные глазищи, – отвечаю я.
Вот зачем только начала задумываться об этом? Теперь мне этот взгляд наверняка в кошмарах будет сниться.
Я уже немного отошла от своих приключений. Тем более Аня сказала, что поговорит со Славой. У него точно есть знакомые, которые смогут найти управу на моего бывшего начальника. Маленькая, но уже победа. А потому что нечего… Придет на мое место менее опытная и внимательная сотрудница, и будет ей сюрприз в виде статьи. Причем не в трудовую книжку, а уголовная.
Да и когда поделишься с кем-то, как вот я с подругой, все кажется уже и не такой глобальной проблемой.
– Ладно, Анюта, – поднимаюсь, забирая стопку накладных и других документов. – Жди отчёт. Будем сводить дебет с кредитом, – грустно улыбаюсь.
Хоть какая-то работа, точнее, занятие – не хватало ещё с подруги деньги брать. А вот основную работу надо искать. Ничего, бухгалтерия есть везде, значит, где-то ждёт меня и мое место.
– Не торопись, – говорит Анька, – налоговая ещё не поджимает.
– А потом в один момент как подожмут, – подхватываю я. – Ребята там те ещё сидят, с ними шутки плохи.
Судя по всему, как и с Михаилом Дмитриевичем. Тьфу, дался он мне. К ночи вспоминала, а не надо было, как и черта не поминают в темное время суток. Отличная ассоциация, Софья Антоновна. Откуда только такое в голову взбрело?
Дома занимаюсь документами Ани, свожу таблицу. В принципе, объем небольшой, но в нашем деле главное – точность и внимательность. В одной цифре ошибёшься – и все. Придется переделывать заново. Завтра утром ещё раз гляну свежим взглядом, чтобы наверняка. А сейчас можно присмотреть и парочку вакансий.
Так, опыт… Этого у меня хватает. Работа с программой… Эту я знаю, все по стандарту. А может, вообще пойти на зарплаты? Дел, конечно, два раза в месяц по горло, но справлюсь. Дети у меня дома не плачут, муж не стучит ложкой по столу. Хотя с моим кулинарным талантом… Бывший муж сам готовил или мы покупали что-то в кулинарии. Благо, сейчас можно не заморачиваться и не стоять у плиты по несколько часов, если, конечно, это не в радость, как Аньке.
Слышу, телефон надрывается. Опускаю взгляд в угол экрана ноутбука и удивляюсь, кому я могла понадобиться в такое время. Иду в прихожую за аппаратом, и он как раз перестает играть весёленький мотив. Но через пару секунд сумка, в которой я роюсь, снова начинает вибрировать, а мелодия, надеюсь, не будит мою соседку.
Номер незнакомый, ещё и в такое время. Обычно подобные звонки не приносят хорошие новости.
– Слушаю, – отвечаю, прижав смартфон к плечу щекой.
– Доброй ночи, Софья. Надеюсь, я вас не разбудил, – доносится до меня мужской голос. – Это Михаил.
Да узнала я его, поэтому и дар речи потеряла, застыв посреди квартиры от неожиданности. Сомневаюсь, что в такое время мне надо ехать и общаться с полицией по поводу дневного инцидента.
– Доброй, – спохватываюсь, поняв, что слишком долго молчу.
– Я понимаю, что звонок поздний, прошу за это прощения, – деловым тоном начинает объясняться Михаил, а я только мысленно хмыкаю, удивляясь, что он умеет извиняться. – Если вы не можете говорить или заняты, то я сам попробую справиться…
– Много слов, – перебиваю, мне до вежливости, в отличие от Михаила, сейчас очень далеко. – Дело в Маше? – догадываюсь я.
Это в принципе вполне логично. Не звонит же он мне, чтобы предложить выпить кофе или пригласить на свидание. Симпатия или даже интерес в его взгляде точно не читались.
– Да, – подтверждает Михаил. – Я целый вечер объяснял ей, она уже взрослая, должна была понять, но в этой ситуации упёрлась, как будто ей два года и папа не купил понравившуюся куклу.
И почему я себя сейчас чувствую именно этой куклой, которую не купили ребенку? А чувство так себе, не очень-то приятное. И если он не может найти общий язык с дочерью, то чем я могу помочь?
– Может быть, вы наконец-то перейдете к сути? – меня порядком начинают утомлять эти долгие речи.
Неужели нельзя проще объяснить ситуацию? Такое впечатление, что он ведёт переговоры, а не… Точно, я поняла, в чем дело. Он не привык, наверное, обращаться с просьбами. А что она последует, я уверена.
– Софья, вы можете приехать и поговорить с Марией? – вздыхает Михаил.
Да, нелегко ему далась эта фраза. Интересно, а если бы я спала сейчас рядом с мужем? И тут звонит мне какой-то мужчина и просит приехать к нему. Но он даже не спросил об этом. Видимо, у него не только личная повариха, но и собственная служба безопасности. Конечно, номер есть, пробить владельца и узнать всю подноготную как два пальца…
Но что я могу сказать девочке? Если я приеду, то не станет ли Михаил меня вызывать из-за каждого каприза дочери?
– Хорошо, – все равно соглашаюсь я и тут же жалею об этом.
Зачем, Соня? Зачем, черт возьми? Ну вот, опять к ночи поминаю нечистого. А он и объявился. Да что ж такое? Мне вот лично Михаил ничего плохого не сделал, а я его записала в жителя преисподней.
