ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 19.06.2024
30 июня, вторник.
Вчера Несса передала мне портрет Анжелики[169 - Анжелика Ванесса Белл (1918–2012) – младший ребенок Ванессы, писательница и художница, впоследствии жена Дэвида Гарнетта – любовника Дункана Гранта. Ее портрет маслом авторства Ванессы висел в лондонском доме ЛВ, когда он умер.].
Вчера унижение со стороны Этель достигло своего гнусного и нелепого апогея[170 - 27 июня ВВ ответила на просьбу Этель высказать мнение об ее статье «Композиторы и критики» (опубликованной в NSN от 9 мая), которую она редактировала для включения в сборник, выпущенный под названием «Музыка женщин в Эдеме» (1933), письмом, «написанным в спешке… со всеми очевидными недостатками» (см. ВВ-П-IV, № 2393). Истерический ответ Этель, который ВВ вернула ей с подчеркнутыми предложениями (см. 1 июля 1931 г.) и собственным холодным письмом (№ 2396), хранится в Коллекции Бергов в Нью-Йоркской публичной библиотеке.].
1 июля, среда.
Сегодня с нами ужинали Мэри [Хатчинсон] и Томми[171 - Стивен (Томми) Томлин (1901–1937) – младший сын судьи Высокого суда Томаса Томлина; муж Джулии Стрэйчи (см. 12 марта 1932 г.). Стивен бросил изучение права в Оксфорде, чтобы стать скульптором. Человек исключительного обаяния, юмора и сочувствия, он подружился с Банни Гарнеттом и с его друзьями из Блумсбери (см. автобиографию Дэвида Гарнетта «Знакомые лица»). ВВ познакомилась с ним в 1924 году и написала: «Есть, например, маленькое существо, напоминающее дрозда, по фамилии Томлин, и он хочет вылепить меня» (см. ВВ-Д-II, 21 декабря 1924 г.). Именно Томлин вылепил знаменитый бюст ВВ. Оригинальная гипсовая модель находится в Чарльстоне, а свинцовые копии – в Монкс-хаусе и Национальной портретной галерее.], после чего пришла Оттолин[172 - Леди Оттолин Виолет Анна Моррелл (1873–1938) – сводная сестра 6-го герцога Портлендского, аристократка, сыгравшая важную роль в английской литературной жизни начала XX века, одна из центральных фигур в группе «Блумсбери». Она была известной покровительницей художников и писателей, а также хозяйкой, принимавшей гостей в доме 44 по Бедфорд-сквер (Блумсбери), а с июня 1915 года – в поместье Гарсингтон, которое стало убежищем для многих отказников от военной службы по соображениям совести после вступления в силу закона о воинской повинности в начале 1916 года.].
Мы идем на концерт Исдейлов[173 - Джоан Адени Исдейл (1913–1998) – английская поэтесса из графства Кент. Она присылала Вулфам «кипы грязных тетрадей, исписанных каракулями с ужасной орфографией», но ВВ разглядела в ней настоящий талант. Ее первый «Сборник стихов» вышел в серии «Hogarth Living Poets» в феврале 1931 года, а через год последовал второй том – «Клеменс и Клэр». Вулфы познакомились со всей семьей Исдейл. Джоан и ее брат-музыкант исполнили композиции на стихи Джоан в книжном магазине «Bumpus» на Оксфорд-стрит.] в три и т.д.
В качестве свадебного подарка мисс Мэри Эштон[174 - Мэри Грэйс Эштон (1908–1980) – жена Джека Хиллза с 1931 года.] Джек[175 - Джон (Джек) Уоллер Хиллз (1867–1938) – выпускник Итона и Баллиол-колледжа Оксфорда, солиситор. В 1897 году он женился на сводной сестре ВВ Стелле Дакворт, которая скончалась три месяца спустя от перитонита. После этого Джек и Ванесса неосмотрительно влюбились друг в друга. Поскольку Стелла не оставила завещания, ее состояние по брачному контракту Хиллз передал в управление Лесли Стивену, а тот – завещал детям.] перестал платить пособие не только мне, но также Нессе и Адриану[176 - Адриан Лесли Стивен (1883–1948) – младший брат ВВ, с которым она жила (не очень гармонично) по адресу Фицрой-сквер 29 после замужества Ванессы. В Тринити-колледже Кембриджа (1902–1905) он получил степень в области права и истории, но оставался без профессии или призвания до тех пор, пока пять лет спустя после его женитьбы в 1914 году на Карин Костелло они вместе не стали медиками. Он был убежденным пацифистом и активно участвовал в работе организации «Братство против призыва». После введения воинской повинности в 1916 году во время Первой мировой войны Адриан, как и многие другие члены группы «Блумсбери», стал отказником по соображениям совести и вместе с женой был направлен на земельные работы. Позже Адриан и Карин заинтересовались работами Зигмунда Фрейда и стали одними из первых британских психоаналитиков.].
Наша прибыль с учетом издательства и моей работы обеспечила мне премию в размере ?860.
А теперь мне нужно подняться наверх и отыскать сентиментальное и истеричное письмо Этель, чтобы для нее же подчеркнуть самые сентиментальные и истеричные места. Тьфу – как говорят герои Шекспира[177 - Уильям Шекспир (1564–1616) – поэт и драматург, который считается величайшим поэтом Англии и одним из лучших драматургов мира.]. Джон Бейли[178 - Джон Канн Бейли (1864–1931) – английский литературный критик, литератор, завсегдатай клубов, постоянный автор ЛПТ с момента его основания.] умер в 67 лет (что заставляет меня хотеть – нет, это скорее из-за Джека, – прочесть «О любви» Стендаля[179 - Мари-Анри Бейль (1783–1842) – французский писатель, один из основоположников психологического романа, публиковавший свои работы под псевдонимом Стендаль. Его трактат «О любви» был впервые опубликован в 1822 году.]).
7 июля, вторник.
Как же хочется отдохнуть от этих бесконечных правок (работаю над интерлюдиями) и небрежно написать несколько предложений! А еще лучше ничего не писать; гулять по холмам и беззаботно отдаться во власть ветра, как чертополох. И хорошо бы развязать тугой узел, в который завязаны мои мозги, – это все из-за «Волн».
Такое вот у меня настроение в 12:30, во вторник 7 июля, прекрасный день, и я лишь напеваю в своей голове о том, как у нас все хорошо. Л. сейчас плывет на волне славы; странно, сколько сразу к нему внимания: приглашают выступить на радио, посетить Америку, вести еженедельную колонку в «New Statesman[180 - Британский политический и культурный новостной журнал, выходящий с 1913 года. В 1931 году издание «New Statesman» объединилось с «Nation & Athenaeum» (N&A) и сменило название на «New Statesman & Nation» (NSN).]». И я не завидую.
Однако я опасаюсь того, что зовется Жизнью (хотя это сильно озадачивает фройляйн Г[181 - Рут Грубер (1911–2016) – американская журналистка, фотограф, писательница, которая планировала опубликовать исследование, посвященное ВВ (см. 31 мая 1935 г.).]. Она изучает мои работы в Британском музее и не может понять, что такое жизнь, поэтому пишет мне.) Клайв вернулся и, как я сразу отметила, открыв дверь, настроен ко мне благосклонно. Например, он говорит: «Какие прелестные цветы!». Этель в свойственной ей манере раскаялась за свое письмо. То есть она пришла вчера, после почти двухнедельного перерыва, и объяснялась в течение минут двадцати, пытаясь оправдать себя. Она шесть раз подносила чашку к губам, но все время придумывала очередную фразу или отговорку и ставила чай обратно на стол. Ее рвение, искренность и жизненная сила, конечно, убедительны, хотя я рада, что твердо стояла на своем и не поддавалась. Я выкрикиваю в ее адрес ругательства, будто стреляю из пистолета. Пули отскакивают от ее крепкого старого тела с глухим звуком, как от плотной шкуры слона. Она пошатывается, приходит в себя, встает на дыбы и давит на меня своим брюшком. Я доминирую молчанием, которого она побаивается. В 18:45 Этель, наконец, уходит подавленная, как Пинки [кокер-спаниель Вулфов], по выражению Л., порывшаяся в мусорном ведре. Мы целуемся на прощание – вернее, она страстно целует меня в холле, а мисс Притчард прикрывает дверь, по-видимому, от легкого смущения. Но кому какое дело, пропела бы Этель, и за это она мне нравится.
Я читаю «Дон Жуана» [поэма Байрона] и каждые два дня проглатываю чью-нибудь биографию.
Больше мне ничего не нужно.
Как-то вечером мы долго обсуждали с Оттолин, Томми и Мэри ощущение заточения в клетке; Мэри разбушевалась как лошадь, испуганная проезжающим поездом. Хочет сбежать. Хочет найти наглеца и укатить с ним в Испанию. Почему мы ничего не делаем? Почему не меняем свою жизнь? Может, ей пожить с Л., а мне с Джеком? К чему весь этот ежедневный поток телефонных звонков? Почему бы не показать себя с другой стороны?
14 июля, вторник.
Сейчас полдень… (Приходил Боб[182 - Роберт (Боб) Калверли Тревельян (1872–1951) – английский поэт и переводчик, выпускник Кембриджа и член общества «Апостолов»; старый друг Вулфов.], чтобы попросить меня подписать бумагу о назначении Палмеру[183 - Герберт Эдвард Палмер (1880–1961) – английский поэт и литературный критик. Он бросил преподавание, чтобы сделать карьеру писателя (возможно, с этим связаны документы о назначении пенсии). Издательство «Hogarth Press» опубликовало три его сборника стихов.] пенсии. Боб говорит… в основном о своем новом доме, об умывальниках, о том, что до сих пользуется свечами, когда ложится спать… Бесси[184 - Элизабет (Бесси) де Амори ван дер Ховен (1874–1957) – жена Роберта Тревельяна с 1900 года. Они жили в Шиффолдс-хаусе недалеко от холма Лейт-Хилл.] переезжает; он собирается на месяц в Италию. Спрашивает, смогу ли я отправить экземпляр своей новой книги графу Морра[185 - Граф Умберто Морра Лауриано (1897–1981) – итальянский писатель и журналист, антифашист. В период с 1927 по 1946 год он опубликовал ряд статей о ВВ в итальянских литературных журналах.]; все итальянцы – графы; однажды он проводил экскурсию по Кембриджу четырем графам… Палмер и т.д. Он переминается с ноги на ногу, снимает и снова надевает шляпу, идет к двери, возвращается, чтобы обсудить книгу Дезмонда, который украл несколько статей – ему пришло очень суровое письмо из «Putnam» …).
Еще я хотела сказать, что сейчас (тут вошла Нелли со счетом на 4ш/6п за мои туфли) …
Хотела сказать, что я закончила сцену в Хэмптон-корте[186 - Дворцово-парковый ансамбль в Лондоне.] (боже, хоть бы это была последнее правка).
Вот примерный график моей работы над «Волнами»:
С 10 сентября
по
апрель
ИТОГО
19 месяцев
Всерьез начала работу 10 сентября
1929
Закончила первую версию 10 апреля
1930
Начала вторую версию 1 мая
1930
Закончила вторую версию 7 февраля
1931
Начала исправлять вторую версию 1 мая
1931
Закончила править 22 июня
1931
Правлю печатную версию с 25 июня
1931
Закончу (надеюсь) к
18 июля
–
Вулфы поехали на машине в Монкс-хаус после обеда в пятницу, 17 июля, а вернулись на Тависток-сквер в воскресенье.
17 июля, пятница.
Да, сегодня утром я, кажется, могу сказать, что закончила книгу. Беспокойная и вечно все теряющая, я в 18-й раз переписала вступление и пропустила несколько предложений. Л. прочтет завтра, а я открою дневник, чтобы записать его вердикт. Мое личное мнение – о боже! – трудная книга. Не помню, испытывала ли я когда-нибудь такое напряжение. Признаюсь, я нервничаю из-за Л. Начнем с того, что он будет честным, даже честнее обычного. Возможно, меня ждет провал, а я больше ничего не могу поделать. Я склонна думать, что у меня получилась хорошая, но бессвязная и нудная книга, сплошные судороги. В любом случае она трудная и сжатая, но я, по крайней мере, попробовала воплотить свою задумку, и если не смогла, то хотя бы попыталась, причем шла в правильном направлении. Я нервничаю. Может, она слишком коротка и претенциозна? Бог его знает. Я все время повторяю это, чтобы хоть немного снять груз с души, но все равно буду нервничать, когда Л. войдет, скажем, завтра вечером или в воскресенье утром в мой кабинет в саду, усядется с рукописью в руках и начнет: «Так!».
19 июля, воскресенье.
«Это шедевр, – сказал Л., зайдя сегодня утром в мою пристройку, – и лучшая из твоих книг». Он также считает первые сто страниц чрезвычайно трудными и сомневается, сможет ли их осилить любой обыкновенный читатель. Но боже мой! Какое облегчение! И я пошла гулять под дождем к Крысиной ферме[187 - Так Вулфы называли заброшенные фермерские постройки на холмах Телскомба.], ликуя и почти смирившись с тем, что на холме возле Нортхиза сейчас строят Козью ферму.
Вулфы поехали в Родмелл на летний отдых в четверг, 30 июля.
7 августа, пятница.
Монкс-хаус, Родмелл.
Я только что написала эти благородные слова: «Родмелл, август 1931 года». Родмелл прекрасен, но не лучше моих ожиданий. Кто еще во всем Сассексе может сказать такое? Погода самая разная; река разливается; лодка плывет; громкоговоритель, фотоаппарат, электрическое освещение, холодильник – вот так я перечисляю материальные блага, которые, стоит подчеркнуть, не имеют, в сущности, никакого значения[188 - «Лодка» – надувная резиновая шлюпка, предназначенная для использования во время прилива реки Уз. ЛВ купил фотоаппарат «Zeiss Ikon» 23 июля.]. И все же они есть, например моя просторная комната, в которой я просыпаюсь и ложусь спать, после того как пересеку сад с бледными в свете наших ярких фонарей цветами. Мы были в Оаре, но если сравнивать, то наши края мне нравятся больше. И я не обращала особого внимания на Сидни[189 - Сидни Филипп Перигал Уотерлоу (1878–1944) – выпускник Итона и Тринити-колледжа Кембриджа, давний друг ВВ (см. ВВ-Д-I, ВВ-Д-II). В 1900 году он поступил на дипломатическую службу и работал в Вашингтоне. В 1905 году Сидни ушел в отставку, но с началом войны был принят на работу в Министерство иностранных дел. В 1929–1933 гг. Уотерлоу работал послом в Софии, а затем в Афинах. В Оаре (графство Уилтшир) находился его дом. Вулфы ездили к Уотерлоу с ночевкой в дождливую погоду 25 июля.], за исключением того, что он у Христа за пазухой, – странное чувство, будто его окружает маслянистая атмосфера спокойствия. Потом я подсела к Томми. Боже, какие прочные у меня корни, какой сильный фонтан неистовой индивидуальности – они полощут в нем ноги, Несса и Томми; заставили меня позировать с двух до четырех целых шесть раз, и я чувствовала себя согнутым куском китового уса. Это было забавно и даже интересно, но в то же время я кипела от ярости. Т. опаздывал. Не мог поменять свои планы и т.д. А мне приходилось тащиться по пыльным улицам.
Ужинали с Розамундой Леманн[190 - Розамунда Нина Леманн (1901–1990) – английская писательница и переводчица; вторая из трех старших сестер Джона Леманна (см. 7 января 1931 г.). Ее успешный первый роман «Пыльный ответ» был опубликован в 1927 году, а второй, «Нота в музыке» (1930), ВВ читала «с определенным интересом и восхищением» (см. ВВ-Д-III, 28 августа 1930 г.).] и лордом Дэвидом; она мне понравилась, и, наконец, наконец, наконец-то, в четверг 3-го мы сели в машину, захлопнули дверцы и уехали. До сих пор приятно вспоминать. Утром я в шутку начала писать «Флаша», чтобы разгрузить мозги, закрученные «Волнами» в тугой узел; Л. готовится к выступлению на радио и исправляет гранки; никаких гостей, кроме Беллов; никто не звонит, не приходит сообщить, что ужин готов, и не суетится на кухне. Энни[191 - Энни Томсетт – деревенская девушка из Родмелла, помогавшая по дому Вулфам, когда те жили в Родмелле; дочь миссис Томсетт, которая иногда работала у них в прежние годы.], собранная, аккуратная, проворная, управляется со всем к трем часам; вспомнила, что мне надо пойти и поставить пирог в духовку. И свет, и тени, и прогулки – сегодня до Нортхиза и обратно через пустошь; я почти смирилась с розовато-серым уродством на фоне Телскомба. Козья ферма не так уж и бросается в глаза, как могло бы быть. Правда, однажды я пришла в ярость от Уэртинга[192 - Крупный приморский город в Западном Сассексе.] и миссис Вулф[193 - Урожденная Мари де Джонг (1850–1939) – мать ЛВ. Вулфы ездили к ней на чай 4 августа.] с ее внезапной игривостью, очаровывавшей торговцев бриллиантами в 1870-х. Как странен этот внезапный всплеск сексуальности у восьмидесятилетней женщины! Как отвратительно ее дешевое заигрывание с мистером Леггом [неизвестный], который арендовал специальный автомобиль и возил ее в Павильон[194 - Вероятно, «Королевский павильон» – бывшая приморская резиденция королей Англии.]. «Мило, а?» – рассмеялась она, как будто вернулась на полвека назад и побывала на пляже с другими еврейками. Такое вот ощущение. А потом видишь ее старой, румяной, разодетой и расфуфыренной, требующей развлечений, удовольствий, пирожных, поездок – но довольно! Я написала эти слова прошлым летом, а нынешним все закончится одним огромным семейным чаепитием числу к 25-му.
Прекрасные изгибы ползущих серых облаков[195 - Аллюзия на строки стихотворения Джорджа Мередита «Любовь в долине».] и длинные сараи; Вита пишет сегодня утром о письмах КМ[196 - Избранные письма Кэтрин Мэнсфилд были опубликованы в двух томах под редакцией ее мужа, Джона Миддлтона Марри, в 1928 году; ВВ подробно описывает Вите свои отношения с Кэтрин в письме от 8 августа (см. ВВ-П-IV, № 2418).] и говорит, как она тоскует в своем саду по всем поэтам, но это уже прошлое; тем временем Гарольд ушел из «Standard[197 - Британская ежедневная вечерняя газета, издающаяся в Лондоне с 1827 года. Гарольд Николсон ушел с дипломатической службы и в 1930 году устроился работать в «Evening Standard»; марте 1931 года он вступил в Новую партию Освальда Мосли и уволился из газеты, чтобы стать редактором партийного журнала «Action», первый номер которого должен был выйти 8 октября 1931 года.]» и, говорят, собирается устроиться редактором новой утренней газеты. «А ты меня любишь?» – спрашивает она.
10 августа, понедельник.
Нет, не позволю я этому дню быть плохим, хотя по всем признакам он именно такой. Сначала спор с Л. за завтраком по поводу встречи с его семьей – обычная ожесточенная перепалка, из-за которой я лишилась своей коробки [?]; затем началась головная боль, отчасти вызванная Чарльстоном[198 - Вулфы были на чаепитии в Чарльстоне в воскресенье 9 августа.], где нам было очень весело, я раздавала подарки, а потом ввязалась в очередной жалкий и мрачный, изысканно неловкий диалог с Рэймондом; должна ли я пригласить его в гости или не должна? Несса пригласила, хотя у нее есть Роджер, а будет еще и Джин[199 - Некая Джин Кэмпбелл, жившая с полковником Тидом (арендодателем Ванессы в Кассисе), с которым она познакомилась во время войны, когда работала медсестрой. Вулфы останавливались у Тида и Кэмпбелл во время своих поездок во Францию в 1928–1929 гг.]. Теперь и мы пригласили Роджера, а я сижу в своей пристройке этим бледным пасмурным утром и не могу продолжить писать «Флаша» из-за головной боли; завтра мы поедем в Лондон, и мне надо начать исправлять первые гранки[200 - Набор оттисков напечатанного материала на больших листах бумаги без разделения на отдельные страницы для проверки и правки.] «Волн», чем, возможно, и займусь после дневника. Нет, говорю я, не позволю этому дню быть плохим. Но каким образом? Спокойствие и контроль. Поем яблок, посплю после обеда. Вот и все. А теперь – «Волны».
Сейчас 10:45, я прочла первую главу «Волн» и не внесла никаких правок, кроме двух слов и трех запятых. Да, по крайней мере написано точно и по существу. Мне нравится. В кои-то веки мои гранки не будут исчерканы вдоль и поперек. Мое детище растет, и я думаю: «Преодолеваю одну преграду за другой… Мы пригласили Рэймонда. Я преодолеваю море, несмотря на головную боль, несмотря на горечь… А еще, возможно, я получу коробку [?]». Теперь немного попишу «Флаша».
15 августа, суббота.
Меня уже трясет – занимаюсь гранками. Могу читать лишь несколько страниц за раз. Так было и в процессе написания – бог ее знает, есть ли у этой отпечатанной экстатичной книги хоть какие-то достоинства. Отмечу здесь лишь то, что я чувствую вибрации; получаю бурные впечатления от Роджера, Рэймонда, Сивиллы[201 - Леди Сивилла Софи Джулия Коулфакс (1874–1950) – английская светская львица, декоратор интерьеров и «коллекционер интересных людей», которых она и ее муж сэр Артур развлекали в своем доме Аргайл-хаус в Челси.], Виты. Вчера Сивилла напросилась в гости, а я только и гадала, какое удовольствие она получила от двухчасового пересказывания собственных бесплодных сплетен?! Она и на холмы-то взглянула лишь раз. Самое худшее в Сивилле то, что в ее поступках все время ищешь какой-то мотив. «Я пытаюсь доказать, что я женщина, которая любит свою страну». Нет ощущения, что Сивилле по-настоящему что-то нравится, как, например, Вите, когда она любуется видом и не может вымолвить ни слова. Сивилла окидывает взглядом столы и стулья, как сорока в поиске блестящих вещей – фактов, которыми она поделится с кем-то еще. Никогда почти не позволяет себе быть самой собой, а я иногда грешу этим. Затем, уже стоя в дверях, она попыталась заставить нас пригласить ее остаться. Я сопротивлялась. «Зачем ей это?» – спрашивала я себя. У Гейджей[202 - Генри Рейнальд Гейдж, 6-й виконт Гейдж (1895–1982) – аристократ. В 1931 году он женился на Александре Имоджен Клэр Гренфелл (1905–1969), дочери барона Десборо.] она уже была и тоже, полагаю, напрашивалась остаться. Как видите, общество Сивиллы не наводит на возвышенные мысли, не вызывает ярких чувств, а лишь заставляет красоваться. Старушка Вита, лохматая и упрямая, пишет очередной роман, но относится к нему так же беспечно, как и всегда. Эдди[203 - Эдвард Чарльз Сэквилл-Уэст, 5-й барон Сэквилл (1901–1965) – выпускник Оксфорда, музыкальный критик и писатель; единственный сын и наследник 4-го барона Сэквилла; двоюродный брат Виты. Эдди раскритиковал в пух и прах ее роман «Вся страсть ушла», опубликованный в мае 1931 года.] в письме поносил книгу «Вся страсть ушла». Она была раздосадована; затем порвала его письмо. 1 октября Гарольд запускает новый журнал «Action»; два пенса за номер. Холодно и сыро; включаем свет за обедом; кошка окотилась в угольной яме; соседская породистая сука спаниеля умерла при родах. Влажный ветреный август, самый холодный за последние 14 лет; фермеры жгут сухую траву. Тем временем страна переживает кризис. Назревают великие события. Мейнард[204 - Джон Мейнард Кейнс, 1-й барон Кейнс (1883–1946) – экономист, основатель кейнсианского направления в экономической теории. Он был членом общества «Апостолов», где завязал знакомство со многими своими будущими друзьями, ставшими впоследствии членами группы интеллектуалов «Блумсбери».] посещает Даунинг-стрит и распускает сенсационные слухи. Значит ли это, что мы живем в кризисе? Не суечусь ли я понапрасну? Не будут ли следующие поколения с ужасом обсуждать наше затруднительное (финансовое) положение?[205 - В Англии последствия международного финансового кризиса привели к отставке (24 августа) премьер-министра Рамси Макдональда, формированию национального правительства (коалиции некоторых или всех основных политических партий) и отказу Великобритании от золотого стандарта 21 сентября 1931 года.] Порой мне кажется, что мир в отчаянии, и я тогда иду прогуляться по холмам. Вчера вечером, после ухода Сивиллы, после грома и дождя, особенно странных, нежных и мимолетных, я стояла у ворот и смотрела, как туча над холмом Эшема вспыхивает словно изумруд, коим она и является. А остальные холмы вокруг скрылись в тумане.
16 августа, воскресенье.
Я действительно должна извиниться перед дневником за то, что использую его в качестве оправдания своего безделья; сегодня утром я вычитывала гранки, последнюю главу, но полчаса спустя поняла, что должна остановиться и дать своему разуму отдохнуть от напряжения. Я не могу писать «Флаша», потому что выбрала неправильный ритм. В «Волнах», как ни крути, есть напряжение и плотность, раз уж книга так напрягает мои мозги. А что скажут рецензенты? А мои друзья? Наверняка ничего нового.
Л. занимается алфавитным указателем имен и печатает в доме фотографии, которые мы проявили вчера вечером.
Причина, по которой Коулфакс ужасно скучна, заключается в том, что она никогда не чувствует и не думает самостоятельно. Вот почему я умру от скуки, если она проведет здесь хотя бы одну ночь. Кроме того, она вечно собирает факты о людях, причем не из интереса, а из любопытства. И поэтому не стоит больше посещать такие места, как Аргайл-хаус, ведь вас будут звать снова и снова*.
Думаю, это хорошая идея – писать биографии; оттачивать способность точно передавать реальность; и использовать свои романы просто для поэтичного самовыражения. «Флаш» вполне служит этой цели.
Вчера у нас был абсолютно счастливый день. Я набрала [шрифтом] несколько стихотворений Дэди[206 - Джордж Хамфри Вулферстан («Дэди») Райландс (1902–1999) – театральный режиссер, выпускник Итона и Кингс-колледжа Кембриджа. На первом курсе он сыграл роль Электры в постановке трилогии «Орестея» Эсхила; Райландс был энергичным и талантливым участником многих театральных постановок университета. Став членом общества «Апостолов», он привлек внимание как Мейнарда Кейнса, так и Литтона Стрэйчи. Всю вторую половину 1924 года Дэди проработал в издательстве «Hogarth Press», а затем уехал в Кембридж писать диссертацию. Сборник его стихов был выпущен Вулфами тиражом 350 экземпляров с подписью в декабре 1931 года.] в своей новой комнате; гуляла по пустоши. Л. обрезал яблони; день был чудесный – эта переменчивая погода необычайно капризна, но красива. Более прекрасной погоды мне и не вспомнить. Я в затруднительном положении из-за Этель, которая со всей настойчивостью напрашивается к нам в гости. Когда люди вроде Г.Л. Дикинсона, отталкивают нас, мы испытываем сначала шок, а потом поразительное облегчение. Есть ли хоть кто-то, кто не хочет нас видеть? По словам Этель, наша популярность как у королевской семьи. Она разозлила меня тем, что сказала леди Крейк[207 - Мэри Фрэнсис Литтелтон, леди Крейк (1895–1982) – вдова сэра Джорджа, баронета; единственная дочь Альфреда Литтелтона, члена парламента. Этель Смит описала ВВ в письме леди Крейк, но сначала отправила его почитать самой ВВ (см. ВВ-П-IV, № 2420).], будто я живу в декорациях и являюсь затворницей. А теперь, увы, мне надо вернуться к Бернарду (и его реакции на смерть Персиваля[208 - Персонажи романа «Волны».]).
Одно из высказываний или упреков Сивиллы: «Ах, если бы только мы с Артуром[209 - Сэр Генри Артур Коулфакс (1866–1936) – выдающийся британский патентный юрист и политик Консервативный партии. Первоначально он изучал естественные науки в Оксфорде и Страсбурге, а затем уже стал специалистом в области патентного права.] могли позволить себе загородный коттедж», – при этом за дверью ее ждал «Rolls-Royce[210 - «Rolls-Royce Motor Cars Ltd» – английская компания, основанная в 1904 году и специализирующаяся на выпуске автомобилей класса люкс.]» с шофером.
* Сегодня, в среду [19 августа?], эта бедняжка прислала жалостливое письмо о том, какое раньше было лето, о своих сожалениях и о том, как, несмотря ни на что, они с Артуром сполна получили удовольствие, а встреча с нами, пускай и вызвала ностальгию, все же утешила ее.
17 августа, понедельник.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом