Из-за спины Боба выглядывало растерянное лицо секретарши Игоря Михайловича. Без слов было ясно, что ей нечего было противопоставить напору Планкета.
Сам Игорь Михайлович при желании мог дать фору в артистизме и более выпендрежникам, чем Боб. Он вальяжно привстал в своем кресле и развел руки в стороны жестом показушного гостеприимство:
– Какие люди почтили мою скромную обитель своим присутствием. Рад. Очень рад.
Тем временем Альтер Эго Белова уже состроило недовольную гримасу:
– «Какого черта его принесло. Теперь придется слушать его очередную ахинею, приправленную американскими теориями бизнеса.»
Игорь Михайлович приветливо улыбнулся гостю:
– Кофе не предлагаю. Конечно же виски? Вам Джек Дэниэлс, или Джемесон?
Боб небрежно отмахнулся рукой:
– Мне, все равно. Я иметь желание поговорить о делах.
Альтер Эго ехидно прокомментировало:
– «Тоже мне американец. До сих пор не составил ясного представления о сортах виски. Ну, ну. Посмотрим, что он на этот раз приволок в своем загашнике.»
В загашнике Боб приволок свое недовольство. Он крутил пальцами стакан с виски на столе и распинался о том, что работы в большинстве стартапов идут с недостаточной интенсивностью и выходят из графика бизнес плана. Белов согласно кивал головой и изредка вежливо поддакивал.
Наконец Боб произнес фразу, которая окончательно объединила сарказм Альтер Эго и лопнувшее терпение Прима Эго Игоря Михайловича:
– У нас в штатах не потерпели бы такой положений дел. Или ты делаешь качественно работа, или биржа труда. Только в Россия такое еще возможно. С этим надо делать борьба.
В горле у Белова булькнуло недовольство, но он сдержался:
– Боб вы не интересовались интродукцией?
Планкет непонимающе наморщил лоб:
– Интродукций? Это какое-то логический постройка, или электрический понятий?
Альтер Эго припудрило кротостью маску сарказма на лице Белова, попыталось замаскировать апперкот по самолюбию ложным словесным выпадом:
– Нет. Это из области далекой и от математики и физики. Это из биологии. Квинтэссенция опыта по переселению растений из одной климатической зоны в другую.
– Я не очень понимать причем здесь биология? Это что? Новый стартап?
Белов перевел смиренный взгляд с лица Боба на свой стакан с виски:
– Ну что вы, Боб? Какой к черту, стартап? Просто я по основному своему образованию биолог. Вот и пытаюсь поделиться с вами, как с коллегой, своим опытом и знаниями. Так вот. Растения, успешно росшие в одной климатической зоне, начинали капризничать и чахнуть, переселенные на новое место обитания. Вплоть до полной гибели. Вам это ничего не напоминает?
Боб обескураженно посмотрел на Игоря Михайловича:
– Что это должен мне напоминать, Гарри?
Белов продолжал демонстрировать невозмутимую сдержанность:
– Перенос производственных отношений из одной страны в другую. Аналогия-то вполне прозрачная.
В глазах Игоря Михайловича блеснули хищные искорки:
– Мне казалось, вы ее должны были ощутить даже не один раз на своей шкуре. Не так ли, Борис Иванович?
Карлуша до этого тихо сидевший на книжном шкафу шумно спикировал на стол Белова и начал рыться в ворохе бумажек с записками.
Планкет растерянно смотрел то на птицу, то на Белова. В отличии от него Игорь Михайлович наблюдал за птичьей возней с ироничным улыбкой.
Ворона шумно взмахнула крыльями, перелета на стол, за которым разместился Планкет, и положила перед ним записку.
Боб ошарашенно посмотрел на Белова и вслух прочитал записку:
– Не надо выпендриваться.
Птица назидательно стукнула клювом по столу и улетела обратно на книжный шкаф.
Белов саркастически усмехнулся, глядя в глаза Боба. Взгляд его был холоден, а на лице читалась твердость и уверенность:
– Не стоит мне демонстрировать свой американский акцент. Оставь эти понты, Боря, для других, менее осведомленных. А мне хорошо известен твой опыт двойной интродукции в Штаты и обратно. Бакалавр Йеля. Не скрою, это престижно. Ну, не попал ты там в основную обойму. Бывает. Надеешься пробиться и сделать карьеру в родной синекуре? Это тоже понятно. Готов помочь. И помочь, в первую очередь, советом. Не лезь в политику Боря. Шею себе сломаешь.
– Я не лезть в политика Гарри. Извини, я не лезу ни в какую политику
Белов пренебрежительно поморщился:
– Это тебе только так кажется. Тебя ведь на сколько мне известно уже сориентировали на программу «Вселенная 26». Широко распиаренный эксперимент Джона Кэлхуна 1968 года. В перспективе это вроде открывает прочные позиции на политической арене и доступ к глобальным бюджетным ассигнованиям. Только это не так. По крайней мере не здесь, не в России. Здесь государственный бюджет пилят в соответствии с иными принципам. Так вот, позволь открыть тебе еще один аспект интродукции. Переселенные растения погибали отнюдь не от смены климата. Они просто не могли эффективно конкурировать с эндемиками и конфликтовали с ними. Надеюсь, знаешь что такое эндемик? Это абориген. Легко приживались только те экземпляры, которые вступал с аборигенами в симбиоз. Я ясно выразил свою мысль?
Боб часто согласно закивал головой. Белов поморщился и почесал себя за ухом:
– И еще. Маленькая просьба. Не зови меня Гарри. Я здесь для всех Игорь Михайлович Белов.
Белов внимательно посмотрел на бакалавра Йеля, чтобы убедиться, что тот его хорошо понял. Заем весело продолжил:
– Ну а теперь вернемся к нашим баранам. Предлагаю тебе возглавить администрирование и курирование несколько стартапов. Успех в одном стартапе могут расценить как случайность, удачу в нескольких, как хорошую тенденцию. Список стартапов, которые ты захочешь возглавить, жду от тебя в ближайшее время. Естественно выбирать будешь из тех которые в настоящий момент находятся без хозяйского присмотра. Договорились?
Игорь Михайлович привстал со своего места и протянул ладонь Бобу. Для себя Белов отметил, что рука Бориса была влажная и холодная как лягушка. Пожатие состоялось, но гость не спешил покидать кабинет:
– У меня к вам еще один вопрос Игорь Михайлович. Он может показаться странным.
Но, я не совсем понимаю…
Игорь Михайлович мысленно усмехнулся:
– «Отличный ученик, На лету все ловит. Я для него уже не Гарри.»
Белов недоуменно сдвинул брови к переносице:
