Она послушно взяла покупки и пошла к двери подъезда. А я через еще минуту задал вопрос:
– Вообще, какими судьбами ты здесь? Одна приехала, или…
Запнулась на последнем слове, так как следующее слово застряло в горле. И опомнившись через секунду, что подвисла над словом, выдала уже все побыстрее:
– С Вадимом? Ой, с папой приехала?
Варя шмыгала носом. Показалось, что скрывает причину и способ появления ее здесь. Она вдохнула воздух громко и так же выдохнула.
– Хорошо. Давай сначала мы зайдем домой, – не стала допытывать, поняла, что ответ будет не простой.
Она согласилась, кивнув головой в ответ.
Дома, разувшись, мы отнесли пакеты на кухню. Детей у меня не было и не предполагалось быть в моем возрасте, да еще и у одинокой «старой девы». Но как общаться с подростками ее возраста знала профессионально. На работе приходится изучать поведение ее сверстников и на практике разбираться с их проблемами.
– Варечка. Я тебе налью сейчас горячую ванную. Прогрейся пожалуйста. А потом мы с тобой поговорим и подумаем, что и как нам с тобой делать.
Она снова кивнула головой и безропотно пошла в ванную. Договорились еще, что одежду сразу отправим в стирку. Уже слушая, как она плещется в ванной, подумала, что «его» и «ее» ребенок жив, здоров и только осталось сообщить «ему» об это.
Выворачивая карманы для стирки, и проверяя их на наличие запрещенных предметов, сама для себя удостоверилась, что ничего противозаконного там нет. Паспорт был слегка замят, но его присутствие придало некую уверенность. Положив его под «груз», пошла разбирать пакеты из магазина.
В голову сразу полезли думы о «нем», о Вадиме. Сердце сжалось от горестных воспоминаний и неостывших чувствах к нему. Эти чувства долгие годы старалась вырвать или стереть из памяти. Появление его дочери в моей жизни сегодня, взбудоражило забытое.
Варя вышла из ванной в моем халате и с полотенцем на голове. Смотрела на нее и умилялась. «Она могла быть моей дочерью», вырвалось и отдалось в голове. «Нет, все, не надо», молилась внутри, решила не грешить словами и мыслями.
– Тетя Алина, я так рада вас видеть, – она обняла меня и снова заплакала.
– Ну будя, будя, – успокаивала ее, а сама думала и думала, что же с ней делать. – Кушать будешь?
На мое спасение, вспомнила, что она точно голодная, а я высвобожу себе время для осознания сложившейся ситуации. Она согласилась поесть и пошла в комнату надеть предложенную мной одежду: спортивный костюм, футболку и носки. Из нижнего белья могла предложить только плавочки-стринги и майку из микрофибры. «Женька… Женька… У тебя очень красивая доченька», – обратилась я мыслями к своей подруге. И чтобы не расплакаться самой, позвала Варю на кухню.
Моя гостья присела за стол и стала жадно кушала.
– Давно не ела? – аккуратно и без претензий спросила я.
– Давно, со вчера, – ответила она с набитым ртом.
– Только ешь и не торопись. Давай еще огурчика домашнего солененького дам?
– Давайте, – улыбнулась Варя «его» улыбкой.
Распробовав огурец, она сказала:
– Словно бабушкин кушаю, – с удовольствием в голосе говорила она и откусывала новый кусочек.
– А это твоей бабушки огурчик. Она мне их зимой и дала.
Я говорила и изучала ее. Нужно понять, как ей помочь, да еще и разобраться в ее проблемах и не спугнуть этого потерявшееся в жизни дитя.
Варя подняла на меня «его» глаза.
– Бабушка не знает, что я здесь, – и минуту осознавая, что происходит с ней, добавила. – Если ей сказать, она… у нее случится инфаркт.
И, положив вилку, она закрыла лицо руками и сильно заплакала. Я взяла себя в руки, не стала предаваться эмоциям. И, дабы вернуть Варю из горя и слез, сказала:
– Может ты ей позвонишь?
– Не могу, – снова всхлипывая ответила Варя. – Я телефон продала, чтобы добраться сюда.
«А, да, телефон… Вот что меня удивило и не могла понять, что не так с ее вещами. Подростки сейчас без телефона никуда не ходят», думала и решала, что делать, что делать.
– Поняла. Хорошо. Давай я сейчас ей позвоню, спрошу, как здоровье, и если все уже известно о тебе, она точно мне расскажет об этом.
Варя напряглась, перестала плакать и, наверное, испугалась, что сдам ее с «потрохами», а она еще не готова к этому.
– Успокойся. Я с твоей бабушкой очень дружна. После… – остановила себя, дабы не проговориться о том, что Варина мама ушла в мир иной, и снова не довести ее до слез, продолжила. – Она для меня как родной человек.
Варя выдохнула. Я вышла с кухни и стала звонить ее бабушке. Чуть обернувшись, заметила, что моя гостья взяла свою тарелку с вилкой и пошла к раковине. Уже заходя в свою комнату, услышала шум от воды. «Женя, она прелесть, воспитанная и большая умничка», – снова говорила со своей подругой.
Закончив разговор по телефону, вернулась к девочке.
– Бабушка твоя ничего не знает. Мы давно с ней не созванивались. Пришлось выслушать последние сплетни и новости нашего города, – говорила и понимала, что сама чуть расслабилась после разговора с Вариной бабушкой.
– Узнаю бабушку Наташу, – Варя улыбнулась.
– Пойдем в комнату, присядем на диван и просто поболтаем.
– И вы не будете «сдавать» меня отцу? – удивилась она.
Пока шли в комнату, думала, что ответить. С одной стороны, мой дружеский и гражданский долг обязывал меня сообщить «ему» о его дочери, а с другой стороны, выпал шанс «по-детски» отомстить ему за раненное сердце в далеком прошлом. И ответила испуганному чудесному ребенку:
– Когда звонить твоему папе, мы решим вместе. А сейчас, укроемся пледом и поговорим.
Мы сели на диван. Варя успокоилась.
– Ну, рассказывай, что приключилось с тобой, – укрыла ее и примостилась рядом слушать ее рассказ.
– Он бросил меня. Я ненавижу его. Я ему не нужна… – она снова заплакала.
– Твоя боль сильна, – спокойно сказала, ожидая, что Варя услышит и поймет, я верю ей и знаю, как ей сейчас больно, и это позволит довериться мне.
И она поверила, стала говорить:
– Понимаете, – Варя еще всхлипывала. – После смерти мамы его словно подменили. Конечно, не могу сказать, что родители жили в огромной любви друг к другу, но все же, любили, и мне казалось, жили дружно, несмотря на их ссоры и ругань.
Ее слова удивили меня. Впервые я слышала правду, а не рассказы Жени о ее спокойной и радостной семейной жизни. Варя продолжила:
– Он стал много пить.
Заметив, что я поежилась от неприятно услышанных слов, добавила:
– Вы не знали? Поняла. Мама скрывала. Видимо боялась раскрыть «неидеальную» семью, в которой она не хотела бы жить. Это понятно… А сейчас, это стало его наваждением. Он после рейсов, когда перерывы в два-три дня, пьет, ходит в бары, не ночует дома. Я устала ждать его дома, думать, что с ним может что-то случиться.
Она снова заплакала, и у меня тоже навернулись слезы. Эта маленькая девочка почти за шесть лет, как ее мамы не стало, жила не своей детской и девичьей жизнью, а взяла на себя ответственность за собственного отца.
Я обняла ее. И через пару минут нежно сказала:
– Ты большая молодец. Мама тобой очень гордится и, думаю, ее благодарность к тебе безмерна. Ты не просто спасаешь своего отца, но и ее любимого мужчину, – говорила, а сама себя же чуть внутри одернула, что разговариваю с ребенком о тонкой грани чувства любви.
– Понимаю вас, – с горечью сказала Варя.
У меня защемило сердце, так она по-взрослому сказала это. «Малышка, так тебе сейчас плохо», – жалела и переживала за нее. В эти годы ее взросления принимали участие не родители, а жизнь, судьба.
– Но она меня тоже бросила! – сильнее заплакала Варя и снова закрыла лицо руками. – Я больше так не могу. Он привел в дом какую-то шалаву. Не стану жить в этом аду.
Она не могла остановить слезы, все плакала и плакала. Я переваривала услышанное. Не выпуская ее из объятий, покачивала и старалась успокоить этого ангелочка. Ее голова уже лежала на моих коленях. Чувствовалось, что мои штаны намокли от слез. Через пол часа Варя успокоилась. Видимо согрелась, эмоции чуть отпустило, и она заснула. Я аккуратно встала, потихоньку подложила подушку, поправила плед и вышла из комнаты, без шума закрывая дверь.
Зайдя в свою комнату, села на кровать. В голову ударило, что я должна написать «ему» о здравии его дочери. У меня был его номер сотового телефона – Женя дала и предупредила, что это для самого-самого экстренного случая. Сердце не хотело этого делать, но разум управлял моими руками, и я написала и отправила СМС:
«Вадик. Здравствуй. Это Алина Александрова. Твоя дочь жива и здорова. Она со мной. Спит. Прошу не звони сейчас. Все обсудим завтра».
Нервно ожидая, пока Вадим прочтет сообщение, ходила по комнате. Появилась отметка, что сообщение прочитано. Конечно, он сразу стал звонить. Я заранее отключила звук у телефона. Не готова была с ним разговаривать.
После трех попыток, он написал ответное СМС.
«Хорошо. Я понял. Не буду сейчас писать, как мне дались эти два дня, с полетов чуть не сняли. Завтра вылетаю в Эмираты. Меня не будет неделю».
Прочитала сообщение не открывая его. А сама подумала: «значит два дня не пил, это славно, встряхнула его Варечка, встряхнула». И пока думала и рассуждала, пришла еще одна СМС.
«Передай ее бабушке, пусть подумает над своим поведением».
Вот тут-то меня и «накрыло». Написала в ответ:
«Ты мне указывать не имеешь права. Варя останется со мной, пока не придет в себя от того, что ее отец, пьяница и гуляка бросил ее, не давал возможности расти и развиваться согласно положенному ей возрасту. А инфаркта у тети Наташи я даже предполагать не могу после появления ее единственной и любимой внучки без тебя на пороге ее дома».
Отправила и ждала ответа, сдерживала нервное потряхивание тела. Прошло пару минут. Мои ладони взмокли. Пришла ожидаемая СМС:
«Ты права».
Я открыла СМС и прочитала ее, «и это все, что он хотел дополнить?», спросила телефон.
И на мой вопрос пришла еще СМС:
«Спасибо. Благодарю тебя. Она жива, она с тобой, большего я не прошу. И этого не заслужил».
Глава 6
Проснулась утром я не рано. После вечерних разговоров с Варей и перепиской с ее отцом, улеглась за полночь. Настроение было хорошим, несмотря ни на что. А вспомнив переписку с Вадимом, почувствовала себя очень уверенной женщиной.
Надев халат, отправилась на кухню. Наварила кофе, заварила чай, вскипятила еще раз чайник, приготовила яичницу, нарезала хлеб и сыр.
– Ууу, как вкусно пахнет. Давно так не наслаждалась утром.
Я обернулась. Варенька стояла в дверном проеме потягиваясь. Она зашла в кухню и подошла к столу.
– Садись. Будем завтракать.
– Ага. Только в ванную схожу на пару минут, можно?
– Конечно. Иди. Но торопись, – улыбнулась ей. – Уже выкладываю на тарелки яичницу.
– Отлично. Я быстро.
И она пошла в ванную, а я все не могла поверить в то, что она «его» дочка со мной здесь и сейчас.
Варя вернулась, и мы сели завтракать. Хотелось побольше расспросить ее, понять и осознать, что же делать с ней дальше.
– А почему ты давно не наслаждалась утром. На столько все дома плохо и очень давно?
– Раньше приезжала к нам бабушка Света. Но как-то поругавшись с отцом (он очередной раз пропал из виду на несколько дней) перестала появляться. Мне сказала, что я выросла и домашние дела, как готовка и уборка, будут мне не в тягость. Да она еще забыла про стирку, глажку, мою учебу в школе и о дополнительных занятиях по английскому языку и танцам.
– Но как папа реагировал на все вышеперечисленное? – моему удивлению не было предела. – Можно было тебя перевести к бабушке Наташе. Уж она бы тебя не бросила в жернова взрослой жизни. Ты еще ребенок. Неужели он не понимает это?
– Не понимает… Пьет… Как-то сказал, что его боль сильнее моей и затушить эту боль может только алкоголь. Его несколько раз наказывали и не пускали в рейс. Он после таких разборок приходил в себя, но ненадолго.
– Тебе чай или кофе?
Она остановила рассказ, а я хотела уже налить нам горяченького.
– У вас всегда были хорошие заработки в семье, неужели отцу было сложно пригласить кого-то поработать дома на все домашние дела?
– Была попытка. И вроде все получилось. Но в один прекрасный день, в кавычках, он вернулся из рейса пьяный. На моих глазах чуть не изнасиловал нашу помощницу по дому. После этого к нам больше никто работать не приходил, отказывались. А он вообще заявил, что это она к нему приставала.
У меня округлялись глаза с каждым сказанным ею словом. Это сложно принять, что девочка говорит так осознанно, аж мурашки по коже забегали. И это не похоже на Вадима, показалось, Варя говорила совсем о другом человеке, не о том, в кого я была влюблена всю свою жизнь.
– И что же произошло? Что переполнило твою чашу терпения? – в моем голосе было недоумение и нетерпение.
– Все банально. Вернулся из рейса пьяный, да еще со стюардессой, такой же пьяной. Ну я не выдержала, взяла паспорт и ушла из дома. В ломбарде загнала свой айфон, хорошо, что почти новый был. Папа заглаживал свои косяки дорогими подарками. Потом купила билет на автобусной станции и через сутки оказалась здесь. И как интересно, я встретила вас, но слезы и безысходность не дали узнать. Хотя голос показался знакомым. Потом вспомнила дом и подъезд. В квартире дверь не открыли, и я решила ждать на улице.
Она доела и стала пить чай, смотрела на меня и улыбалась, видимо было хорошо в тепле и уюте.
– Знаешь. Я тоже тебя не узнала. Виделись в последний раз на похоронах твоей мамы. Ты очень повзрослела и внешне, и внутренне. Прошло уже много лет…
Я чуть задумалась и вспомнила тот сложный и трагичный год.
