– «Ладно» – это свобода от любых явлений. Если человек видит какое-либо явление через «Ладно», то это явление не управляет им. Если же человек видит явление через двойственную реакцию, то явление и реакция на него управляют человеком, – отвечал аскет. – «Ладно» – это отсутствие отождествления, свобода от оков иллюзий. То, что увидено через «Ладно», больше не воспринимается как некая неотделимая часть этого человека. Любой объект, воспринимаемый через «Ладно», начинает видится просто как происходящая в моменте тенденция.
– Многие учения так же говорят о свободе от беспокойств. Как вы это про прокомментируете?
– «Ладно» – это конец беспокойств. Если что-то есть, то ладно. Если чего-то нет, то тоже ладно. Если не присутствует желания иметь объект, то ладно. Если присутствует желание иметь, то ладно. Если присутствует действие для достижения желаемого, то ладно. Действие увенчалось успехом или поражением – ладно. Когда «Ладно» абсолютно, тогда беспокойству нет места. Важно лишь дойти до конца: даже мировоззренческие вопросы и варианты развития судьбы должны восприниматься через «Ладно».
– А принятие? Мудрецы древности всегда говорили о принятии! – воскликнул один из философов.
– «Ладно» – это принятие всего таким, какое оно есть. Любая двойственная реакция – это всегда проявление непринятия, внутренней борьбы. «Ладно» – это ничем не ограниченная гармония.
Философы замолчали, а отшельник продолжил говорить:
– «Ладно» – это всегда здоровье ума. Любая двойственная реакция – это всегда болезнь ума. Но если двойственная реакция воспринимается через «Ладно», то она уже чиста от болезни. Если всё видится через «Ладно», то ничто не является болезнями, даже сами болезни.
– Да, пожалуй обсуждаемой практике следует уделить время… – Задумались философы после многочисленных ответов отшельника.
– «Ладно» – это не практика. Ум всегда реагирует на явления и это не является практикой. Это естественно, как дыхание или сердцебиение. И «Ладно» – это всего лишь определённая реакция, но не более того.
– А если пребывать в «Ладно» однажды станет затруднительно? Возможно ли такое?
– Если вдруг стало присутствовать мнение, что реакция «Ладно» энергозатратна, то следует понимать, что энергии она отнимает не больше любой другой реакции. Более того, она гармоничнее и проще любой другой реакции. Отсюда следует понимание, что разумно пребывать именно в «Ладно», а не в другой реакции, – отвечал аскет. – Но если некий дискомфорт всё же возник, то ему следует всего лишь сказать: «Ладно».
– Как человеку обрести уверенность в своём пути? Как ему понять, что он по-настоящему следует пути?
– По-настоящему «Ладно» принимается в тот момент, когда человек видит через него всё происходящее в моменте. Более того, человек ясно осознаёт, что сможет всегда и везде видеть через «Ладно» любые явления, что только возможны. Когда «Ладно» принято до такой степени, то оно принято по-настоящему.
– А есть ли какие-то признаки правильной медитации? Как понять, что всё происходит так, как должно?
– Двойственные реакции всегда приводят к разрастанию внутреннего диалога. Одна двойственная реакция порождает собой другую двойственную реакцию. Этот процесс и есть внутренний диалог, поскольку реакции – это всегда мысли-ощущения. Однако, когда проявляется недвойственная реакция «Ладно», тогда внутренний диалог начинает затихать. Позиция «Ладно» относительно любого воспринимаемого явления – это просто одна мысль-ощущение, но не хор голосов. И потому успокоение ума – это свидетельство пребывания в «Ладно». Однако, активность ума не следует считать чем-то неправильным, следует лишь сказать ей: «Ладно».
– «Ладно» – это исключительно мысль? Или оно может быть и чем-то иным? – спросил тот философ, что любил оглядываться на опыт сердца.
– «Ладно» не всегда обязано быть мыслью или словом. Оно может быть ощущением. Оно может быть тем, что тоньше ощущения. Но «Ладно» – это всегда просто «Ладно». «Ладно» должно быть интегрировано настолько глубоко, насколько это возможно. И если интеграция действительно полная, то не остаётся ничего, кроме «Ладно». Это и есть истинная удовлетворенность и недвойственность.
И вот, когда отшельник убедился в том, что вопросы философов кончились, он закончил свою речь:
– «Ладно» – это конец и начало пути недвойственности. Нужно только говорить «Ладно» любым происходящим явлениям. И больше нет желания достичь чего-либо, нет желания избегнуть чего-либо. Человек сейчас находится в «Ладно» и понимает, что всегда будет находиться в нём. Всё происходит так, как происходит. «Ладно» – это безначальное и бесконечное.
4. Сказка о философе и пожаре
Некий философ, любивший по праздникам повеселиться, имел обыкновение обмазывать своё лицо пеплом и громко произносить в людных местах слова:
– Жизнь подобна пожару, в котором рано или поздно сгорает всё без исключения. И вынести из этого пожара нечего и некуда. Вещи, физические ощущения, чувства, мысли, само внимание, многое прочее – всё сгорит.
Порой идеями философа заинтересовывались люди, и тогда, убедившись во внимании слушателей, он продолжал:
– Единственный способ не беспокоиться в этой жизни, а, точнее, не быть безумным в ней – это помнить, что сгорит вообще всё и вся. Единственный способ оставаться в здравом уме – это видеть пожар как пожар.
Некоторые слушатели начинали кивать, соглашаясь с ходом мысли, но тут же философ выдавал следующую идею:
– Но не стоит обольщаться: в конечном итоге сгорит и это понимание. Однако, если это понимание сгорит последним, то человек будет пребывать в здравом рассудке и покое до самого конца пожара.
Иногда слушатели спрашивали философа:
– Что же будет после этого пожара?
И тогда он им отвечал:
– Может быть, возникнет новый пожар, который потом так же закончится. Может быть, возникнет некое вечное неизменное сияние. И, может быть, не будет ничего.
– Так какова же правда, где истина? – возмущались слушатели.
– А, это пустое! – отмахивался философ, прекращая свои речи. – Какой бы ни была истина, единственное разумное решение – это осознанность, то есть видение пожара как пожара. Учения, предполагающие новый пожар, гласят, что для улучшения качеств горящих объектов следует практиковать осознанность. Учения, предполагающие вечное сияние, гласят, что для его достижения нужно быть трезвым от объектов пожара, то есть, опять же, практиковать осознанность. Если же после этого пожара не будет ничего, то гораздо разумнее предпочесть осознанность, то есть покой и здравие ума, суетному и болезненному безумию человека, который не замечает пламени, всецело находясь в огне.
5. Сказка о препятствиях на пути
Один человек, практиковав осознанность и медитацию, постоянно сталкивался с различными препятствиями на своём духовном пути. В один прекрасный день он настолько устал от препятствий, что посетовал своему учителю:
– Мастер, я вижу на своём пути одни сплошные препятствия. Не бывает ни дня, когда я не сталкиваюсь с ними…
– Всё ровно так, как и должно быть, – отвечал мастер.
– Как же так!? – негодовал ученик.
– Путь состоит из препятствий. Так говорили древние. Тяжелее всего принять, что он состоит исключительно из препятствий. Но когда это уже понятно, то далее становится легче.
– Как странно. И почему же после принятия препятствий становится легче?
– Кроме препятствий на пути нет ничего. И вот, есть некий невежественным ум, который пытается увидеть хоть что-то кроме препятствий. Разумеется, он не находит ничего подобного. И это его расстраивает. Конечно же, ум снова и снова пытается найти что-то отличное от препятствий, но поиски всегда безрезультатны. И потому разочарование только нарастает.
– Именно так со мной и было, – призадумался ученик.
– Но когда ум понимает, что на пути есть только препятствия, то поиска уже нет. Здесь и становится легче. Легче, как минимум, в два раза. Поскольку не тратятся лишние силы на ненужные и безрезультатные действия.
– Да, похоже, что это так всё логично. Но, скажите, почему вы так уверены, что на пути нет ничего, кроме препятствий?
– Если человек идёт к своему дому, то каждый шаг по дороге – это препятствие. Препятствием являются как необитаемые пустыни, так и божественные оазисы. Всё, что возникает перед глазами, каким бы прекрасным или ужасным оно ни было, нужно оставить за спиной на своём пути. Только так можно достичь избранной цели. И лишь достигнув конца пути понимаешь, что твой дом всегда и везде был с тобой.
6. Сказка о шуте и несерьёзности
При дворе одного великого и ныне совсем забытого правителя жил старый шут. Престарелый комедиант был в почёте как у придворных, так и у народа – его шутки всегда вызывали добрый и искренний смех и никогда не ранили человеческие сердца. За это, со временем, многие люди стали почитать шута великим мудрецом.
Когда люди расспрашивали паяца о его мудрости, он обычно лишь отвечал своими шутками на подобные вопросы. Но однажды ученик придворного мага обратился к комедианту:
– Уважаемый комедиант, я вижу, что каждая ваша шутка легка и гармонична. И я вижу, что вы сами легки и гармоничны в своём бытии. Скажите, в чём ваш секрет?
И, на удивление ученика мага, шут ответил без юмора и прямолинейно:
– Я жил так же, как и все люди. У меня, как и у всех людей, были тревоги и заботы. Но однажды я понял одну вещь. И после этого понимания я стал поистине свободен. Моё понимание было таким: «Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения». Или, если тебе так будут лучше понятны слова старого шута: «Ничто не серьёзно, в том числе и отсутствие серьёзности».
– Как же это так!? Я думаю, что в жизни есть очень много вещей, заслушивающих серьёзного отношения… Как вы пришли к такому мнению?
– О, я сам был очень серьёзным человеком в своей молодости. Для меня тоже было очень много важных вещей. Но однажды меня посетило озарение: если твоё бытие конечно, то в грядущем небытии исчезнут все воспринимаемые тобой явления. Соответственно, в тот же миг пропадёт любая значимость, которую ты придавал этим явлениям. И если явления и их значимость неизбежно пропадут, то фактически никакой значимости нет уже сейчас.
– Но человек всё же может оставаться серьёзным при вере в небытие. Он может воспринимать вещи серьёзно, пока они существуют для него, – закручинился ученик мага.
– Да, может. Если человек выбрал быть серьёзным, то он может таковым быть. Но если он понимает, что серьёзность – это тяжёлый груз, то он может от неё отказаться уже в этом мгновении. И у него есть веский повод: если значение вещей обязательно пропадёт в будущем, то оно не имеет никакого смысла уже сейчас.
– Хорошо, я вас понял. Но как будут обстоять дела, если бытие вечно?
– В тот же день мне пришло и другое озарение: если твоё бытие вечно, то в безначальном и бесконечном времени с тобой произойдёт всё, что угодно. А потому в этой вечности ты потеряешься всё, что можно потерять, и найдёшь всё, что можно найти. И при этом ты никогда не утратишь того, что нельзя утратить. Разумеется, последнее – это само восприятие бытия, всё прочее будет приходить и уходить. И по этой причине не следует ничему придавать значение: то, что может потеряться, однажды неизбежно потеряется. То, что может найтись, однажды неизбежно найдётся. А то, что навсегда с тобой, никуда от тебя не денется. Нет смысла хоть что-то наделять важностью.
Ученик мага задумался ещё больше:
– Хорошо. А если бытие существа изначально вечно, но могут сложиться такие обстоятельство, что это существо канет в небытие? Разве тогда не возникает важность и серьёзность?
– И здесь тоже для важности или серьёзности нет никакого места. В безначальном и бесконечном времени с существом произойдёт всё, что только возможно. Следовательно, в какой-то момент произойдёт и то самое нечто, которое прекратит его бытие. И потому в предложенном тобой третьем варианте мы вновь возвращаемся к первому. Разница только в некоторой дополнительной сложности.
Ученик мага поблагодарил шута за разговор, попрощался с ним, а затем целую неделю обдумывал его слова. И вот, когда всё увиделось логичным и разумным, а затем было перепроверено по нескольку раз, ученик мага вновь нашёл во дворце шута и задал ему новый вопрос:
– Я долго думал над вашими словами. Вы абсолютно правы. Нет ничего, что следовало бы наделять значением или серьёзностью. Но, скажите, ваше учение оригинально? Полагаю, это нечто необычное и новаторское?
– Отнюдь, – лишь усмехнулся шут. – Вскоре после описанных мной озарений я понял, что мудрецы древности пришли к тем же выводам. Однако, они сделали это более изящно и основательно. Я не хочу углубляться в подробности, лучше тебе об этом поговорить с монахами, чем со мной. Скажу лишь то, что серьёзность и значение древние обозначали словами «цепляние» и «привязанность». И это правильные слова: если человек считает что-то серьёзным и значимым, то он привязан к этому, цепляется к этому. И наоборот: если человек к чему-то цепляется, то он неизбежно считает это важным и серьёзным.
– Наверное, у вас, как и у различных аскетов, есть духовны практики?
– А, какие здесь могут быть практики! Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения. Что здесь практиковать? Единственное, что тут доступно – это памятование о том, что ничто не имеет значения. Напоминая себе об этом время от времени, ты будешь обретать покой и свободу.
– О, а вот это настоящая святыня… – стал восторгаться ученик мага.
– А вот и нет, – рассмеялся шут. – Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения. Запомни это.
– В чём же тут дело? Я не понимаю…
– Всё, чему ты придаёшь значение, сковывает тебя. И если ты придаешь значение знанию об отсутствии значения, то оно тут же станет для тебя клеткой. Запомни: знание об отсутствии значения чего-либо так же не имеет значения, как и все другие явления. И не имеет значения оно ровно по тем же самым причинам, что другие явления.
И тут ученик мага рассмеялся – наконец-то он стал по-настоящему понимать и проживать то, о чём шла речь. А старый шут лишь улыбнулся и повторил в очередной раз:
– Ничто не имеет значения, в том числе и отсутствие значения…
7. Сказка о ленивой медитации
Во времена, когда облака, как и сейчас, умели неспешно плыть по небу, жил-был мастер ленивой медитации. Каждому, кто расспрашивал его о духовном пути, он говорил только одно:
– Медитация – это не считать ни один протекающий процесс своим делом. Медитация – это не считать ни одно явление своим делом. Медитация – это не считать своим делом даже свободу от дел. Всё просто: если что-то происходит, то пусть оно происходит, вам следует только не считать происходящее своим делом. А если не происходит ничего, то пусть и «ничего» не становится вашим делом.
Разумеется, находились многие, кто спрашивал:
– Можно ли медитацию считать отдыхом, или отдых медитацией?
– Можно. Но только при условии, что отдых – это момент, когда вы ничто не считаете своим делом. Если же под отдыхом понимать приятное дело, на которое вы переключились с неприятного – это уже не медитация, – говорил мастер.
Некоторые слушатели видели объяснение недостаточным, а потому звучал вопрос:
– Что же теперь, никаких движений не должно быть вовсе?
Но мастер всегда терпеливо отвечал на подобные вопросы:
– Не идёт никакой речи об отсутствии движений. И если движение происходит, то пусть оно происходит. Речь только о том, что тот, кто пребывает в медитации, не считает ни одно движение своим делом.
Поскольку люди в давние времена имели открытые сердца, они тут же верно понимали слова мастера, после чего им не требовались дальнейшие наставления – они сами обретали истинное освобождение. Но однажды мастера посетил человек, который был чрезвычайно привязан к постоянному деланию:
– Как же можно позволить себе ничто не считать своим делом? Не верх ли это невежества?
– О, это верх благоразумия, – отвечал мастер. – Каждое дело – это некое напряжение, скованность, ограничение. Разумеется, некоторые дела поначалу могут видеться приятными. Но со временем любое дело обращается в оковы для ума и сердца. И потому свобода от дел – это великое благо.
Человек, одурманенный делами, имел тяжёлый, но вовсе не одержимый ум, а потому он быстро осознал правоту мастера:
– Да, должен признать, что всё верно… В моей жизни много дел. Некоторые из них в начале были приятны. Но я осознаю, что по итогу каждое дело превращается для меня в груз. И порой груз непосильный… Но скажите, разве можно позволить себе быть свободным от дел? Не безумно ли это?
– Нет, это не безумие, это высшая рассудительность: если бытие человека конечно, то, рано или поздно, оно завершится небытием. А в небытии не будет ни объектов, ни процессов, которые при жизни человек считал своими делами. Освобождение от дел неизбежно. И если человек осознаёт, что дела являются тяжестью, то он имеет полное право быть от них свободным в своём уме уже сейчас, а не ждать их абсолютного окончания. То, что обязательно закончится, глупо считать вечным пристанищем, а потому его можно оставить своим сердцем ещё до того, как оно закончилось. Свобода от дел доступна не только в небытии: для того, кто понял тщетность дел, она доступна уже сейчас.
– Хорошо, это логично. Но если бытие бесконечно, что тогда?
– Если бытие бесконечно, то ситуация никак не меняется. Для чего нужны дела? Человек занимается ими только для поддержания своего бытия. И если человек увидел тяжесть в каждом деле, то он может прийти к выводу: поскольку бытие вечно, то его не нужно постоянно поддерживать. Бытие всегда будет происходить само собой. И потому дела можно просто отпустить.
– Вы говорите разумно… Но скажите, что ваши ученики находят в процессе медитации? В чём результат пути?
– Никто ничего не находит. Свобода от дел – это изначальная естественность каждого живого существа. Но вот болезненная загруженность ума делами – это исключительно особенность человека. И потому медитация – это не обретение чего-то нового. Наоборот, медитация – это отбрасывание всего лишнего. Медитация – это возвращение к исходному.
– Можно ли как-то описать это исходное?
