Элина Бриз "Моя большая маленькая тайна"

Как только я появляюсь в этом зале, ощущение, что за мной кто-то пристально наблюдает, снова возвращается ко мне. Меня даже передергивает несколько раз. Осторожно оглядываю людей вокруг себя, но ничего особенного не замечаю. До тех пор пока не подхожу к Олегу и не поднимаю голову выше.

Сразу в толпе натыкаюсь на взгляд мужчины, который пристально меня разглядывает. У него черные вьющиеся волосы, черные глаза и смуглая кожа. От него даже издалека веет аристократичностью, властью, опасностью и большими деньгами. Теперь сбежать отсюда мне хочется еще больше.

Олег видимо чувствует мое напряжение, оборачивается и, увидев мужчину, перехватывает меня за талию.

– Пойдем, – подталкивает меня вперед, – я вас познакомлю.

Мы подходим ближе к хозяину всего этого веселья, то, что хозяин здесь именно он у меня не возникает никаких сомнений. Каким-то внутренним чутьем я понимаю и то, что это он настаивал на моей кандидатуре для съемок.

Мужчина все это время не отрывает от меня внимательного взгляда, в котором горит мужской интерес и дикое желание присвоить меня себе. Вот только этого мне сейчас не хватало.

Как я смогу ему отказать, если он потребует от меня то, что не входит в мои обязанности по трудовому договору.

Как вообще таким отказывают, кто-нибудь знает?

Мне даже спрятаться не за кем теперь, я одна в этой никчемной жизни барахтаюсь как котенок, которого все время пытаются утопить.

– Познакомься, Марина, это Алекс Мартон, главный спонсор сегодняшнего вечера и заказчик съемки.

Меня сковывает чувство страха, потому что мужчина смотрит только на меня, никуда больше не отвлекается. Я его прожигающий взгляд чувствую каждым сантиметром своей кожи. У меня нет никаких сомнений, что он видел меня много раз на фотографиях, раз уж выбрал для съемок. Так неужели я настолько сильно отличаюсь в живую, что он глаз отвести не может.

Вдоль позвоночника бежит неприятный холодок, и меня начинает ощутимо потряхивать. Жутко. Я инстинктивно сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони до крови, но прийти в себя мне это не помогает.

Он очень осторожно берет мою руку в свою и целует. Подушечками пальцев нежно проходится по свежим ранкам, будто понимая, зачем я это сделала и, убеждая, что рядом с ним мне бояться нечего. Меня обжигает это прикосновение, но я пока не способна проанализировать причины такой реакции.  Он, безусловно, знает, как нужно обращаться с женщинами, потому что сейчас действует очень деликатно и осторожно. В его взгляде, направленном на меня, не замечаю никакой опасности, поэтому постепенно начинаю расслабляться рядом с ним и выдыхаю.

– Марина, вы самая красивая женщина, прошу заметить не только в этом зале, но из всех, кого я видел в своей жизни, – отвешивает мне комплимент Алекс, а я стою и думаю, что хотела бы услышать эти слова совсем от другого мужчины.

– Спасибо, – отвечаю ему без улыбки. В конце концов, я просто хочу домой.

В этот момент чувствую, как мою правую щеку начинает ощутимо покалывать, и я уже знаю, кто мне ее прожигает взглядом. Егор сегодня отследил всех мужиков, которые обратили на меня свое внимание. С одной стороны, вроде бы весь в делах, даже обручиться успел, с другой постоянно видит, что я делаю.

Алекс с Олегом начинают обсуждать какие-то деловые вопросы, а я с тоской рассматриваю содержимое своего бокала.

Я даже не помню, как продержалась до конца вечера. Когда мы уже собирались ехать, ко мне снова подошел Алекс, на этот раз в его руках был шикарный букет алых роз.

– Это чтобы вы никогда не грустили, – протягивает мне цветы, – позволите вас подвезти? – добавляет смело глядя мне в глаза.

– Думаю, не стоит, – отвечаю серьезно.

Надо же, какой проворный и наглый. Даже если сейчас мой отказ будет стоить мне работы, я нисколько не расстроюсь и уж, конечно, не передумаю. Плевать. Теперь мне на все плевать. Все, что было для меня по-настоящему важно и дорого, я сегодня уже потеряла.

Я знала, что стоит хоть одной слезинке упасть и поток слез будет уже не остановить. Поэтому сразу, как только приезжаю домой и проверяю сына, залезаю под душ, опускаюсь на пол, уткнувшись головой в колени, горько плачу, чувствуя себя разбитой и одинокой.

Затем в спальне падаю на кровать, утыкаюсь лицом в подушку и отчаянно изливаю ей свое горе всю ночь. Ближе к утру, когда за окном уже начинает светать, просто лежу, уставившись в потолок, равнодушная и усталая.

Егор никак не отреагировал на то, что я была на приеме. Вероятно, ему для мести хватило того, что там я узнала о его помолвке. Он даже насчет моей работы больше не высказывался. Мы с ним практически не пересекались.

Ну, хоть на улицу не выгнал и на том спасибо.

Глава 7

На следующее утро меня будит настойчивый звонок телефона. Я с большим трудом выбираюсь из кровати, потому что опять не спала почти всю ночь. Поднимаюсь на ноги и чувствую, что голова начинает кружиться, скорее всего, из-за стресса и постоянных слез. Добираюсь до орущего телефона и беру трубку.

– Марин, – слышу голос Олега, – ты там жива вообще?

– Жива, – отвечаю хрипло, – что ты хотел в такую рань?

– Какая рань, время обеда уже.

– Не важно. Ну, так что? – раздраженно прерываю его.

– Марина, ты нужна мне срочно. Сегодня Алекс назначил дополнительную съемку.

– Олег, мы же договаривались, никаких дополнительных часов.

– Марина, – даже голос повышает от эмоций, – он дополнительные съемки оплачивает в трехкратном размере.

– Ну и что? С чего ты взял, что мне это интересно?

– Марин, это интересно мне. Ты уж прости, но я, как твой агент, тоже получу огромный процент с этого. Так что, давай, поднимай свой ленивый зад и дуй в студию, приводить себя в порядок.

– А если я откажусь? – закидываю удочку.

– Тогда ты останешься без работы, и я тоже, – рычит в трубку, – и не забывай про неустойку, она огромная.

– Хорошо, сейчас приеду, – обреченно выдыхаю.

В конце концов, что такое потерпеть три часа съемки, надеюсь, потом-то меня оставят в покое. Быстро привожу себя в порядок, сильно не усердствую, все равно там, в студии сделают все, как надо.

Забегаю по пути в детскую, целую сына, даю себе немного времени подержать его в своих руках и насладиться сладким запахом.

На завтрак у меня уже времени не остается, поэтому беру с собой пару бутербродов, кофе и выбегаю из квартиры. Перекусываю, пока еду в такси, потому что по опыту знаю, что съемка может затянуться на несколько часов.

Когда подъезжаю к месту, обращаю внимание, что рядом со студией припаркованы несколько черных тонированных иномарок, а возле входных дверей стоят два огромных охранника. Подхожу ближе и застываю, не знаю, что я должна сказать им, чтобы меня пропустили. Но один из них сам распахивает передо мной двери.

– Проходите, вас ждут, – говорит спокойно, умудряясь при этом даже рот практически не открывать.

Я захожу внутрь и вижу, что здесь охраны еще больше. Все на одно лицо и в одинаковых черных костюмах. Олег стоит у окна и как обычно с кем-то ругается по телефону. В углу сидит девочка фотограф, с которой я частенько работаю. У нее огромные глаза и перепуганное лицо, мне тоже как-то не по себе, еще с тех пор, как я увидела количество машин и охраны.

Прохожу дальше и замечаю, что в кресле у стены с ноутбуком на коленях сидит Алекс. Он сосредоточенно смотрит на экран и, кажется, никого не замечает. На столе рядом с ним огромное количество черных футляров с украшениями. От такого вида я вовсе не замираю в восхищении, у меня в голове только одна мысль, неужели все это количество, надо будет отснять. Это же на целый день.

Дальше все идет по отработанной схеме, меня усаживает в кресло визажист и делает свою обычную работу. Затем она приносит две коробки, одну большую, вторую поменьше. В большой коробке лежит платье, в маленькой – туфли. Не понимаю, на черта они мне нужны, ведь снимать будут только верх, но послушно беру и то и другое.

Я быстро переодеваюсь за ширмой и подхожу к столу, на котором лежат футляры с драгоценностями. Алекс в это время перебирает коробки, несколько из них открывает и показывает мне. Я равнодушно пробегаю по ним глазами и продолжаю молчать. Он, что ждет, когда я выберу сама? Так мне абсолютно все равно. Я к этим разноцветным камням и их холодному блеску абсолютно равнодушна.

Понимаю, конечно, что здесь побрякушек на огромную сумму, скорее всего, поэтому здесь столько охраны, но я никогда не была любительницей драгоценностей. Может пару раз после первых съемок покупала себе что-то или получала в подарок от родственников, но особо не носила.

Алекс сам выбирает комплект с брильянтами и передает его девушке, которая приводила меня в порядок. Она помогает мне справиться с застежкой, и мы приступаем к работе. К моему большому облегчению съемки длятся совсем недолго. Из всей этой кучи драгоценностей Алекс выбирает только три комплекта. Не понимаю только, зачем надо было привозить с собой все.

Сам хозяин этой коллекции во время съемки сидит все в том же кресле и ни на секунду не сводит с меня глаз. Раньше он никогда не присутствовал лично, только сегодня. Не знаю, что это значит, но мне это совсем не нравится.

После окончания съемок Алекс подходит ко мне и протягивает руку к моим волосам, я в испуге отшатываюсь, но его это не останавливает.

– У вас перышко в волосах, – говорит с легкой улыбкой и достает его из моих волос.

– Спасибо, – отвечаю нервно и все равно отхожу от него на шаг.

– Марина, вы можете выбрать себе комплект в подарок, – показывает на коробки, – любой.

– Только один? – ехидно спрашиваю.

Язык мой враг мой, особенно в те моменты, когда мне не по себе.

– Нет, не один, – отвечает, нисколько не меняясь в лице, – можете забрать себе хоть все.

Ну, ни хрена себе, думаю про себя. Как дорого меня оценивают. Даже не знаю сейчас смеяться или плакать. А что потребуют взамен? Пожизненное рабство? Статус послушной наложницы, раздвигающей ноги сразу, как только хозяин появляется на горизонте?

– Я не люблю драгоценности,  – пожимаю плечами, – вернее, я к ним абсолютно равнодушна, так что здесь мимо. Они не представляют для меня никакой ценности.

– А что вы любите? – незамедлительно следует вопрос, – вернее, что для вас представляет наивысшую ценность?

– Я люблю своего сына, – твердо отвечаю, – больше всего на свете. Он самое дорогое, что у меня есть.

Хотя тут можно поспорить, есть ли.

Алекс к моему большому удивлению и сожалению никак не реагирует на новость о том, что у меня есть сын. Я надеялась, что, узнав об этом, он от меня отстанет. Опять мимо.

– Марина, а давайте прогуляемся, – ловко меняет тему.

– Зачем? – напряженно спрашиваю.

– Подышим свежим воздухом, – отвечает с улыбкой.

– А у меня есть выбор? – обреченно спрашиваю.

Он несколько секунд удивленно на меня смотрит, затем его брови ползут вверх.

– Марина, скажите, вы, что меня боитесь?

– Да, – отвечаю честно.

– Почему?

– Я не знаю, как вам отказать. На вашей стороне сила, – киваю в сторону охранников, – и власть.

– Да, это сложно, – спокойно отвечает, а у меня по спине ползут мурашки, – мне еще никто никогда не отказывал.

– А мне очень хотелось бы, – честно отвечаю, – наверно вас просто боятся.

– Не знаю, – говорит опять с улыбкой, – никогда не замечал у женщин рядом со мной чувство страха. Видел много чего другого, но только не страх.

К своему ужасу я стремительно краснею от этой фразы и снова покрываюсь мурашками. Вот черт. Алекс, бесспорно, это замечает и начинает хохотать в голос. Я несмело улыбаюсь ему в ответ и выдыхаю с облегчением. Чувствую, как меня постепенно отпускает напряжение. Кажется, я ему верю.

– Поверьте, я никогда не обижал женщин и ни к чему их не принуждал, – добавляет, отсмеявшись, – я просто провожу вас и все.

Я переодеваюсь в свою одежду, и мы вместе выходим на улицу.

– Давайте пройдемся по набережной, – сама предлагаю, потому что, пожалуй, так быстрее отвяжусь от него, – у меня не так много времени. Мне нужно домой к сыну.

– Хорошо, – на удивление спокойно соглашается, – я отниму у вас буквально полчаса. Потом мой водитель отвезет вас домой.

Алекс начинает говорить первым, в основном о модельном бизнесе, видимо, чтобы я могла поддержать разговор. Но потом он ловко соскакивает с этой темы и переходит к более личным вопросам.

– Сколько вашему сыну? – спрашивает заинтересованно.

– Девять месяцев.

– Самый интересный возраст, – комментирует так, будто разбирается в этом. Хотя, может у него и дети есть. Я же о нем совсем ничего не знаю.

– Вы ведь не замужем? – прилетает следующий личный вопрос.

Я поднимаю голову, чтобы ответить, но в этот момент замечаю недалеко от нас счастливую парочку, мужчину и женщину. Они самозабвенно целуются и никого не замечают вокруг. Этого мужчину я узнаю из тысячи, потому что он, как заноза сидит в моем сердце и постоянно причиняет боль. Острую, ноющую, хроническую.

– Марина, что с вами? Вы так побледнели, – слышу, как сквозь вату голос Алекса.

– Нет, я не замужем, – отвечаю на предыдущий вопрос, – отвезите меня, пожалуйста, домой, я плохо себя чувствую. Устала, наверно.

Дома я снова срываюсь и тихонько плачу возле детской кроватки, в которой спит Даня. Изливаю свое горе без единого звука, чтобы не разбудить сына. Вот вроде бы приняла уже новость и смирилась, а стоит мне увидеть их вместе, как я не могу сдержаться.

Я сижу спиной к стене и тихонько вою. Больно. Как же мне больно. Слезы льются из меня ручьем. Рыдания сдавливают горло спазмами, и я зажимаю рот ладонями, чтобы не получалось слишком громко. Обхватываю руками колени и раскачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Как же мне не хватает сейчас объятий близкого человека и обычных слов утешения. Хоть кого-нибудь, с кем можно разделить свое несчастье.

Сегодня я еще поплачу, еще немного побуду слабой и уязвимой, обещаю себе, а потом я соберу себя по кусочкам и начну жить дальше ради своего сына. Он единственный, кто любит меня по-настоящему, несмотря ни на что. Я снова стану сильной и непробиваемой, чтобы быть достойным примером для своего ребенка.

Дальше я живу как в бреду. Встаю утром, принимаю душ, занимаюсь ребенком, все на автомате. Все действия словно механические. Мало ем и плохо сплю. Похудела и осунулась.

Когда через две недели все газеты начинают пестрить главной новостью о помолвке двух могущественных семей с фотографиями счастливой пары, я встречаю ее с ледяным спокойствием.

Потому что в этот момент в моей жизни появляется другая новость, которая окончательно разрывает мой мир на части. Тест на беременность с двумя ярко-красными полосками.

Глава 8