Легенда
Как же томительно было смотреть на скачущего всадника по оранжевой пустыне! Рыбка всегда стирала своими кругами его. Дядя Сережа стоял за алтарем и смотрел на маленькие, но очень долгие свечки, а маленький старичок, ходил вокруг и прибирался, стирал пыль, и кто-то еще там был, и дядя Сережа стоял и смотрел уже не так, он словно копил силы, что-то крепло в нем. Ворон крикнул два раза, и женщина с желтыми волосами мелькнула у окна. Потом он бежал лугами и скатывался в овраги, и было так легко и радостно, но спереди была река. Большая, синяя река. Без моста. А за ней россыпь золотых куполов и обнесенная белой стеной обитель. И вдруг что-то словно разорвало чистую и радостную ткань, и стало очень страшно. Кто-то очень сильный и бесконечно опасный был рядом, он что-то искал, он никогда не отступит.
Мигель проснулся в холодном поту. Кошка смотрела на него очень серьезным взглядом.
Волнение улеглось, он подошел к окну. Девочка делала свои медленные движения на дальнем лужке за дубом. Он сложил разбросанные платье, колготки и пояс на стул, и пошел к колодцу.
Брат был не так быстр, он долго подбирался к сути урока. Но он был настойчив и очень способный. Их синхронность уже была словно слитая. Их шаги уже приобрели неразрывность. Их движения уже текли, как вода и могли замереть в любой точке, не теряя своей силы. Они двигались словно на одной невидимой волне. Он присоединился позже и было видно, что он плохо спал.
Утро было туманное и мох был весь в каплях. Ботинки промокли сразу. Рыцари уже были на лесной стороне и искали вход. Начальник был хмур и раздражен. Пока они были слепы. Отдаленного грома не было слышно. Стало спокойней.
Собака ждала их в начале тропы на полянке. Она запрыгала медвежонком, и это был хороший знак. Известные борцы остались возиться перед оградой для невидимых барашков. А Мигель ополоснулся и пошел в дом. Он вдруг отчетливо вспомнил про закрытую шкатулку. «Где же нам взять ключ?» – подумал он. Внутри что-то стучало по стенкам. Не очень тяжелое, но вроде не металлическое.
Мигель вышел во двор, спустился с крыльца и уперся в великого всадника с вытянутым в небо мечом, растекающимися повсюду желтыми волосами и кричащего «Йуууу-хууууу!». Голова коня уперлась ему большим мокрым носом в солнечное сплетение, а всадник простер к нему левую длань с указательным пальцем прямо в нос и сказал, перестав завывать:
– Собиратель платья! Молись!
Собака оторвала нос от солнечного сплетения и подняла огромную голову, упершись взглядом ему в глаза. Не отрывая носа от указующего перста, он опустил взгляд и спросил у коня:
– Ты знаешь, где ключ?
– В куртке, – мужским красивым голосом прозвучала его же собственная мысль.
Мальчик рванул в дом к сундуку. Он достал куртку и начал обшаривать карманы. Там были: ключ, платок с вензелем, но не лилией, записная книжка с рисунками и записью на непонятном языке. Он быстро пролистал книжку с рисунками. Там были схемы каких-то помещений, каких-то укреплений, какие-то расчеты и наброски женского лица.
Мигель бросил книжку на пол, схватил ключ и рванул в комнату. Забежал в нее, повернулся к полкам лицом, протянул руку, взял шкатулку и замер. Мысли остановились вдруг. Он даже забыл ту самую мысль, которая его только что остановила. Он встряхнул головой и стал вспоминать ее. И вспомнил. Тогда он медленно сунул ключ в карман, развернулся и шагнул обратно в большую комнату. Марисол сидела с открытой маленькой записной книжкой в руках, еще более широко открытыми глазами и в них почему-то были слезы. Он сел с ней рядом и посмотрел на один из набросков женщины, которыми изобиловала записная книжка.
– Это Исабель? Зачем ты плачешь?
– Я не плачу. Ведь мы успеем? – она повернулась к брату.
– А кто мы?
– Надо идти в город, Мигель.
Мигель встал и пошел за мечом и луком. Марисол тоже оделась. Только без лука. Она стреляла из него каждый день на закате. Корзина с травой была неплохо привязана к дубу, и стрелы ложились все более кучно. И она каждый день отходила на один шаг. Уроки дяди Сережи не прошли даром.
Красная стрела открыла нижнюю дорогу. Они одели курточки с большим капюшоном, хотя для опытного взгляда это не было хорошей маскировкой. Даже если опустить капюшон на глаза. Темных очков в доме не было. Но для прохожих – это могло бы сойти за маскировку.
Через три часа они уже были у северо-восточной стены. Прямо перед теми воротами, через которые они выехали в карете с загадочным человеком в маске.
Дорога вверх до Черного замка просматривалась полностью. Мост был поднят. Всадников не было. Было безоблачно и тихо. Дорога играла пятнами разогретого воздуха, которые так похожи на лужи.
Дети опустили капюшоны на глаза и быстро, но спокойной деловой поступью пошли в центр. Люди, в основном женщины, не обращали на них внимания, разве что провожали взглядом незнакомцев в капюшонах. Дети тоже носились со своими играми.
Магазин был пуст, и продавщица взглянула на них из-за прилавка. Она узнала их сразу. Дети подошли к ней и сняли капюшоны.
– Здравствуйте! Никого нет. Пока никого. Все тихо.
Она смотрела на них пристально, грустно и молча.
– Кто мы? – спросил Мигель.
– Как вы выросли! – медленно произнесла она.
– Кто мы? – повторил мальчик.
Женщина опустила взгляд, потом снова взглянула на них и грустно улыбнулась. Глаза ее как бы блеснули. Но ничего не сказала.
Марисол, растягивая фразу, произнесла:
– Как вас зовут, милая женщина?
– Меня зовут Валентина, милые дети. А вас как зовут?
Она была среднего роста с густыми русыми волосами. Ей было лет шестьдесят. Круглое лицо со светлыми глазами. Серыми, под платье. У нее были тонкие запястья и тонкие пальцы. Только платье еще отдавало в синеву. Как, наверное, и глаза. Сама она, видимо, была очень привлекательна в молодости. Но и теперь она была не менее обаятельна. Чем-то мягким и внимательным во всем своем облике.
– Марисол и Мигель, – представился мальчик.
– Да. Два М.
– Что за легенда, расскажите нам, пожалуйста.
Она задумалась.
– Но ведь как-то вы здесь живете?
– Да. «У нас все в порядке, – сказал Мигель, – Вам не стоит беспокоиться». Думаю и наш визит к вам останется незамеченным. Простите, если мы вам мешаем или угрожаем. Но нам нужна ваша помощь.
– Это честь для меня. «Здесь любой будет помогать вам любой ценой», – сказала продавщица.
– Что это за легенда! – вспыхнула вдруг глазами Марисол.
– Легенда довольно простая. Когда нищий украл камень, и черный король вошел в страну, после всех горестных битв и катастроф, все рухнуло. Даже надежда. Люди потеряли не только суверенитет и волю. Они потеряли Своих Мужчин, так мужественно сражавшихся в этой жуткой бойне. Пропали все, кого они особенно любили. Кто заслужил уважение своей доблестью и делами. Исчезли король с королевой, принцесса, да и принц пропал, пропали военачальники, пропала радость, пропала та живая нить, которая делала жизнь в стране той удивительной тайной, ради которой хотелось жить и бороться. Все, кто высказывал крамольные мысли пропадали в застенках. Многих пытали, пытаясь дознаться, где пропавшие воины, где принц с принцессой, где казна. Но этого никто не знает. А даже, если б и знали, не сказали бы. Мы были добрые. Но простить смерть наших близких не так просто.
При слове казна по спине детей прошел озноб.
– Дело не только в этом, – продолжала Валентина, – Мы жили своей полной забот жизни. Но тут мы смогли увидеть воочию, чем отличается свободная страна от закабаленной. Хотя на пропитание в общем хватает. И с этим никто не может смириться. Но выхода не было. И когда последние огни битвы затухли, и проигрыш навалился, как стопудовая неподъемная гиря, и все, кто мог еще защитить, пали, через несколько дней, через неделю, все вывалили на улицу и уперли свои взгляды на восток.
Это была как бы игра рассветных лучей. Но все смотрели, как завороженные. И в этом жутком отчаянии, которое они испытывали, все увидели в небе юношу и девушку с кольцом. И странный зеленый лучик от него. И две большие буквы М. И люди, а это были женщины и дети, поняли, или поверили, лучше сказать, что это и есть те, кому суждено вернуть победу.
Валентина посмотрела на девочку.
– Вот такая легенда.
Дети молчали.
– Людям нужна вера, – грустно добавила Валентина.
Грохот цепей моста донесся издалека, едва различимый.
– Он очень чуткий. Он играет свою игру. Всегда свою. «Помните это! – сказала продавщица, – Уже скачут». Они будут здесь очень скоро.
Дети выскочили из магазина и сразу увидели отряд рыцарей, во всю прыть приближающихся к городу. Где-то на середине дороги.
Они успевали добежать половину расстояния до северо-восточных ворот, если бы рыцари начали прочесывать город из центра. Но рыцари только войдя в город, сразу поскакали вдоль стены, чтобы отсечь им выход, оставив наряд у верхних ворот и веером направив половину по всему городу.
Так они не успевали. Они бежали изо всех сил, но было понятно, что клетка закроется.
Звук кареты догнал их неожиданно, и стало понятно, что надо запрыгивать. Они понеслись к боковым воротам, рыцари ехали по объездной сверху. Теперь их скорость почти сравнялась. Красивая лошадь с лилией на лбу высекала искры подковами и неслась, как вихрь, прямо как в сказке.
Они проскочили ворота и устремились к стене леса. Дорога открылась, и они исчезли для набегающих сзади всадников за густой и непролазной стеной вековых мшистых разлапистых лиственниц. Два зеленых глаза наблюдали за всадниками из-за деревьев. Оскалив клыки, и совсем не так, как обычно они светились в этом зачарованном лесу.
Но рыцари осадили коней перед стеной леса. Им не была видна ни дорога, ни след от колес, ни два зеленых светящихся глаза. Тем более белоснежные клыки. Кто-то вихрем перелетал с верхушки на верхушку по направлению движения кареты. Но когда, карета остановилась, этот вихрь и не подумал останавливаться. И его рыжий хвост несся дальше вверх и вверх. Кому он что хотел поведать? Рыжий пушистый хвост и две черные бусинки глаз.
По пути сердца
Карета остановилась, когда крики рыцарей остались позади, и ничего кроме дремучего леса и солнечных лучей, прорывающихся между сводами крон, не было видно. Кроны качали ветвями, лучики играли, а разбросанные от них веселые пятнышки перемигивались и были повсюду. Возничий развернулся к детям, и два глаза пристально посмотрели на и них.
– Валентина рассказала нам легенду, – сказал Мигель.
– Легенды – это лишь кем-то придуманная сказка, – сказал человек в маске.
– А почему вы в маске? – спросила Марисол.
– Это легенда? А почему вы уже не такие напуганные дети? – улыбнулся глазами он.
– А почему вы так чувствуете нас?
– Что вы такое говорите, сеньорита? – возничий посмотрел на Марисол, – Время тут идет очень быстро. Кого я там чувствую, я фонендоскоп?
Марисол засмеялась.
– Смеетесь. Хотя минуту назад были в смертельной ловушке.
– Как вы так чувствуете, когда надо появиться?
– Это потому, что я в маске. Все дело в ней.
Он вышел из кареты и подал руку даме.
Марисол элегантно воспользовалась его любезностью и, не выпуская руки, заглянула ему в глаза:
– Значит у вас есть камень новой эпохи?
– Ваш детективный талант, так же изящен, как и вы сами, сеньорита, – подыграл он.
– И вы герой! – чуть присев в легком реверансе, произнесла девочка.
Он опустил свою руку и спокойно сказал:
– Мне просто повезло. Но главный камень, открывающий все пути, в сердце. И есть люди, у которых он там уже есть. И им не надо его искать. Но они не очень заметны на людях. Это не про меня, конечно.
– Нам до этого далеко, – сказал Мигель, – Мы сможем дойти сами до дома? Без стрел и волков?
– Ну, для ответа на этот вопрос моей чувствительности явно не хватит, – сказал он, галантно коснувшись полей шляпы, с наигранной манерностью кивнул и махом запрыгнул на облучок. Тонкая лошадь повернула свои огромные глаза на детей, и карета исчезла среди стволов.
Марисол повернулась к лесу. Там не было ни тропы, ни прохода. Бурелом на буреломе и стволы со здоровыми нижними ветками, переплетающимися так, что протиснуться можно было бы, но не быстрее, чем через ряды заборов с колючей проволокой.
– А куда нам надо, Мигель?
– Домой.
– А зачем? Чтобы поесть и лечь спать?
– Чтобы ты укусила собаку?
– Чтобы нарядиться в платье.
– Чтобы потом пойти к дедушке?
– Чтобы потом пойти к Исабель!
Они посмотрели друг на друга.
– Чтобы прочесть записи?
– Чтобы прочесть записи, нам нужно выучить язык.
– А у кого мы будем учиться?
– У курьера?
– Это вряд ли.
– А может нам надо в другое место?
– Нам надо туда, где наш путь, – вдруг тихо сказала Марисол, – где путь нашего сердца.
– А где дорога нашего сердца?
Они смотрели друг на друга. Долго.
– Ты егоза. Но не ябеда. Я лучше стреляю из лука.
