– Майли!
– Да?
– А что это за Джон Боулдерстоун, о котором вы со Скоэном вчера говорили? Ну, наш третий сценарист…
– Джон Л. Боулдерстоун. Ты что, правда, не знаешь?
– Ффф! – пренебрежительно фыркнул Альфред Кроу. – Я в отличие от тебя колледжей не заканчивал.
– Это он написал сценарий для самой первой «Мумии Ньярлатхотепа».
– Это которую Эрик Боммерс в 1999-м снял?
– Нее, САМУЮ первую, 1934-го года, нецветную, там еще Борис Марлофф играл. Боммерс ее переснял, приколов добавил… Боулдерстоун много еще к чему сценарии написал, почитай, вся классика кино у него из-под пера вышла: «Дрокула», «Франкенстайн», «Невеста Франкенстайна», над «Унесенным ветрами» работал… Не сценарии, а золотое дно – снимай, не хочу. И платить никому не надо.
Майлз замолчал, вспомнив портфель Скоэна и старый грязный сценарий.
– Так он умер, что ли, уже?
– Ну да, родился в самом конце 19-го века, умер где-то в 60-х.
– Так как же мы тогда у него заверять сценарии будем?
– Тьфу ты, Фредди… Что за бред! Скоэн про родственника говорил, помнишь – «профсоюз навязал…»?
– Да-а! Точно!
– Что «точно»?
– Приехали правильно… А то я уже беспокоиться начал.
Из-за ровно постриженных деревьев виднелись отстветы прожекторов и другой осветительной аппаратуры, группы людей, рабочие. Стремительно вечерело, как это всегда бывает на Среднем Западе. Картина была бы даже умиротворяющей, если бы не непонятная заноза, которая по неизвестной причине впилась в сердце долговязого сценариста и не отпускала, а ныла и ныла, сообщая ему беспокойство.
Все действо было организовано вокруг крупного, отдельно стоящего склепа с надписью «Джон Л. Боулдерстоун. 1888–1955 гг.». У Майлза в голове снова зашевелились нехорошие мысли, но Фредди ничего не замечал и то и дело простодушно хватал его за рукав:
– Смотри, солдаты… оба-на! Ты только глянь – священники-иезуиты! С детства их не встречал…
К друзьям вышел Роб Скоэн. Сегодняшний режиссер отличался от вчерашнего: бледное лицо, черные круги под глазами, его асимметричное лицо казалось еще более неправильным.
– Вы приехали, Фредди, Майлз! Молодцы, высшая лига! Пойдемте, пойдемте, все вас уже ждут! Мы не могли без вас начать, а время почти вышло, понимаете?… Настоящие профессионалы, высшая лига… Оставьте багаж, он не понадобится, все за счет фирмы…
«Похороны за счет приглашающей стороны» – пронеслось внезапно в голове у замученного Майлза. Так называлася триллер, сценарий которого они на пари написали в позапрошлом году. Там трех студентов приглашали на работу в удаленный хоспис, а потом в сюжет врывался тип с бензопилой. Выигрыш они с Фредди отметили возлияниями, поэтому концовка полностью вылетела из головы, в памяти лишь маячило помятое лицо Гоу на следующее утро и этот его вечный раздражающий смех, мол чувствую, Майли, если бы я тебе налил еще и коньяк, ты бы и последнего студента в итоге на фарш пустил. В каком же округе это было, Пинакса? Омаха-роуд? Майлз вспомнил, что от него тогда ушла подруга, причем как раз к молодому преподавателю истории. Так что полет фантазии он особенно не сдерживал.
Солдаты в странной форме встали за их плечами, еще одна пара пристроилась сзади. Проржавевшую дверь открыли. Режиссер бросился туда, истерично взмахивая руками, его белый воротничок мелькал в полутьме каменного коридора, как перепуганная бабочка. Солдаты сзади напряглись, костяшки на твердо сжатых кулаках побелели. Неизвестное напряжение завладело всеми и передалось Майлзу – он вздрагивал при каждом шорохе. Только Фредди сохранил на лице беззаботное выражение. Он хватал приятеля за рукав и – «бу! испугался, Майли?!» – изображал страшное привидение, солдаты же в странной форме вздрагивали и крестились.
Открылась вторая дверь, вся группа вошла в маленький зал, посередине которого стоял саркофаг. К ним тут же подбежал взволнованный человечек в режиссерской кепочке и странными знаками на рубашке:
– Вы быстрее не можете?! Он уже волнуется!
Майлз уже не контролировал себя, солдат сбоку его поддерживал – вежливо, но твердо, не позволяя податься назад. Роб Скоэн повернулся к приятелям, растопырив руки, будто бы желая обнять на прощание.
– Фредди… – шептал Майлз, изменившись в лице. – Смотри…
– Что ты говоришь? – откликнулся Фредди. – Майлз, да что с тобой? Ты сам на себя не похож!
– Смотри…
Губы Майлза дрожали, пальцем сценарист указывал на саркофаг, крышка которого дрожала и трещала, окованная с углов железными лентами и расписанная какими-то странными символами.
– Робби, что за дела?…
Скоэн приобнял друзей и развернул их лицом к выходу, краем глаза Майлз видел, как те, кто были в комнате, потихоньку пятятся к двери, странно поглядывая на них с Фредди. Скоэн возбужденно шептал, делая пассы руками, его лысина отсвечивала в полумраке, как призрачная сфера:
– Все олл райт, высшая лига, все как раз вовремя. Я уже обо всем договорился – пищу будут приносить, сторож в курсе. Поговорите с Ним, убедите Его – все как договаривались вчера. И все будет о`кей, высший класс. И, главное, сценарий – пять сцен, больше не надо, я все понимаю…
Майлз хотел задать много вопросов: почем солдаты не дают им уйти, почему им на руки надели какие-то кольца со странными символами, почему все уходят. Однако он произнес только «что это?».
Скоэн, нервно оглядываясь, сам стал пятиться к двери, продолжая, однако, говорить:
– Правильный вопрос. Профессионально! Высшая лига. Это Джон. Джон Боулдерстоун, тот самый. Он сделал Франкенстайна и Дрокулу. И других. Мы ничего не сделали. Просто подправили слегка сценарий, немного вырезали, ну… сократили. Он писал очень длинно для блокбастера, слишком длинно… Неприятности начались, когда мы приступили к монтажу. Он стал рваться наружу, появлялся в страшных снах, грозился, бубнил, продюсера чуть до самоубийства не довел, спонсоров перепугал…
Майлз с ужасом смотрел, как каменная крышка медленно подается, как из саркофага высовывается обмотанная бинтами рука и срывает те печати, до которых может дотянуться. Скоэн продолжал говорить, выйдя за дверь:
– Мы связались с местными специалистами, ну, шаманами – шайены всегда любили деньги и выпивку… Но тут помогли, высшая лига, сказали, нужно успокоить дух. Для этого нужны кровные братья… сценаристы, выходит. То есть вы. Вы с Ним поговорите, пусть согласится на наш вариант его сценария, хотите – от себя в сценарий что-то добавьте, любую ерунду, только уговорите Его.
Дверь с железным лязгом захлопнулась. В тот же момент крышка саркофага раскололась, выстрелив, как шрапнелью, мелкими каменными осколками. В облаке пыли из саркофага поднялась мумия. Слепо озираясь, она ступила на пол и сделала шаг по направлению к друзьям.
Из-за двери слышались наставления Скоэна:
– На конфликт не идите. Главное, продержитесь на время проката фильма в Америке, а там мы что-нибудь придумаем. Пока здесь фильм будет идти, мумия не успокоится, ей-ей – мы сценарий изуродовали как бог черепаху. Это если честно. А вы держитесь – помните, высшая лига! суперфильм!
Последним из зала с саркофагом долетел вопрос Фредди, который тот задал самому себе (потому что Майлз упал в обморок):
– Вот блин! И все это я делаю за какие-то ср..ные восемьсот баксов?!
«…семьсот» – механически поправил про себя прагматичный Скоэн, запирая дверь на огромный висячий замок, расписанный кабаллистическими символами.
***
Три месяца спустя. Строки из кинорецензий:
…в фильме «Мумия Ньярлатхотепа-3» следует отметить оригинальный юмор. «Дженни, стрела едва не пронзила мне руку! – Ничего, дорогой, эту рубашку давно пора было выкинуть»…
…картина очень романтична. Одна из героинь восклицает: «Я бессмертна, но я отдаю свое бессмертие, лишь бы только ты жил, любовь моя!»
