Казалось, мы уже давно знакомы, но не могла сказать наверняка. Мне легко представлялось ее детство, заливистый смех и впервые разбитые коленки. Хорошо помнилось и чувство взрослой снисходительности по отношению к ней, хоть она и выглядела примерно на мой возраст.
Кенна. Нам так и не довелось с ней познакомиться. Зато ее знала Клеменс.
Только теперь понимаю, насколько много Клеменс стало в моей жизни, она вытесняла настоящую Элиссон, а я даже этого не заметила.
– Дай сюда.
Асли не слишком эстетично перевалилась через столик и выхватила коробку из моих рук. Ловко расправившись с бантом, самодовольно протянула подарок в раскрытом виде, будто делала предложение руки и сердца.
– Элиссон Престон, окажи мне честь воспользоваться этим парфюмом.
– Намекаешь, что от меня воняет? – довольная своей язвительностью, скрестив руки на груди, я с трудом сдерживала улыбку, хотя, конечно, Асли прекрасно меня читала.
Рядом с ней мне всегда становилось легче и спокойнее. Иногда одно присутствие Асли могло повлиять на мое настроение, опустошить голову от лишних мыслей.
– Намекаю, что никто другой не подойдет этому божественному аромату так, как ты, – активно жестикулируя в родной, присущей только туркам, манере, она сладостно закатила глаза и улыбнулась еще шире.
– Опять отец привез то, что тебе не подошло?
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты до ужаса неприятная особа, kizim[1]? Хочешь, научу, что положено говорить в таких случаях? – Асли указала большим и указательным пальцами на свои губы. – Спа-си-бо! Спасибо, и улыбнуться. Вот так!
– Спасибо. Так что, я не права?
Я открыла флакон и распылила парфюм на руку. Плохо помню этот запах, но отлично помню, что едва не расплавилась от пекущего удовольствия.
– Нет. Я целый месяц охотилась за этим ароматом специально для тебя и должна сказать, что очень разочарована твоей реакцией.
– Прости, пожалуйста, – настала моя очередь улыбаться во все тридцать два. – Я правда тебе несказанно благодарна! – Положив руку на сердце, театрально кивнула.
– То-то же, – цокнула она, а когда посмотрела куда-то за мою спину, едва не расхохоталась. – Твой ужин.
– Прошу, – официант поставил передо мной тарелку тартара, чашку кофе и стакан воды.
– Благодарю…
На мышечном уровне ощутила, как сморщился нос, а губы свела судорога. Судя по всему, это не осталось незамеченным, ведь в следующий миг молодой человек предложил заменить кофе на коктейль, чему я обрадовалась больше, чем дорогому парфюму.
Когда в очередной раз глаз упал на место, где сидела смутившая меня девушка, ее уже там не оказалось. С того момента вечер протекал намного легче, но ощущение, что кто-то все еще за мной наблюдал, не покидало до самого конца. Будто кто-то еще сидел с нами за одним столиком.
– Поедешь к родителям? – внезапно спросила Асли.
– Мгм, – кивнула я, ковыряя вилкой тартар.
Мы просидели еще пару часов, после я взяла такси, а Асли предпочла прогуляться до отеля пешком. Дождь закончился, и влага пуховым одеялом окутывала весь город, ложилась на плечи. Дышалось значительно легче.
У дома встретила тишина. Даже таксист поспешил скорее меня высадить и поехать по своим делам, так и не отдав сдачу. Не то чтобы я жалела мелочь, но это моя мелочь и вполне естественной реакцией было очень неприлично ругнуться.
Кожу обласкал влажный ветер, вынудил меня поежиться. Я глупо пялилась на дверь в дом, но войти внутрь откровенно боялась, но, дрожа не то от холода, не то от страха, все же сделала шаг вперед.
Неудавшееся знакомство накануне оказалось до боли схожим на иной момент.
Вновь то была Клеменс.
III
К тому часу, когда я подошла ко входу в дом, ночь распространилась темнотой повсюду, заглянула даже в самые неприступные закоулки, делая их еще мрачнее и страшнее. Одним из таких мест была лестница на мой этаж. Пару раз споткнувшись, я волей судьбы не покатилась кубарем вниз. К счастью или сожалению, неизвестный мне на тот момент мужчина вовремя перехватил меня за предплечье и помог уверенно встать на ноги. Я работала больше суток без сна, отправилась домой лишь когда начальство отправило почти насильно, решив не платить мне за последующие часы, ведь вид стал откровенно неприглядный.
– Все хорошо?
От разрезавшего тишину бархатистого голоса я вздрогнула и попыталась пятиться назад, но слишком быстро уткнулась в перила.
– Простите, не хотел вас напугать. Я заехал в соседнюю квартиру еще неделю назад, но так и не смог поймать сказочную соседку, чтобы пригласить на чай и познакомиться. – Он провел рукой по волосам и шумно выдохнул, как если бы усмехнулся. – Ричард, – представился сосед.
Он выжидающе уставился на меня, а когда что-то шевельнулось под ногами, наклонился туда. Не знаю, как раньше я не услышала зловонное и шумное дыхание огромной собаки.
– Это Ливи, – сообщил Ричард. – Так что? Зайдете?
– Да. Ладно. Почему бы нет? – выпалила я на одном дыхании, все еще пытаясь привести себя в чувство.
Так и не смогла объяснить, что испытала – странное, почти маниакальное желание следовать за ним. Словно между нами скоро образовались путы, стягиваемые магией его голоса. Я подумала, то ворожба, Ричард был учтив, галантен и очень красив.
Глупый поступок. Моя жизнь была сплошным выживанием, я боролась за каждый новый день, но в тот вечер слепо последовала за тем, кого впервые видела.
Звук закрывающейся за спиной двери прозвучал как приговор, но и тогда я предпочла списать переживания на ничем не необоснованные, пустые страхи и в лишний раз не думать, что оказалась в доме совершенно незнакомого мужчины, который при желании, мог сделать со мной все, что угодно. Но он не хотел.
– Зовите меня Рори, – улыбнулся он, поджав и без того тонкие губы.
Ричард прошел в кухню, совмещенную с гостиной. Я оглядела жилище, оно оказалось совсем обезличенным, ни намека на личность владельца. На не расправленном диване все еще лежали одеяло и подушки – единственное, что выбивалось из картины идеального, вылизанного гостиничного номера. Что говорить, даже в раковине не было ни одной грязной чашки.
Педант?
– Хорошо. Рори… У вас есть терраса, но нет спальни? – Выпалила я раньше, чем успела подумать о значении такого вопроса.
Я устроилась за круглым обеденным столом на одном из двух стульев.
– Не ожидал разговоров о спальне с порога, – неоднозначно усмехнулся он, отчего на моих щеках вспыхнул пожар. В бесстыдном существовании, которое я вела последний десяток лет то было чем-то действительно новым. – Спальня есть и, боюсь об заклад, в ней очень удобная кровать. Но в последние дни я так уставал, что сих хватало лишь на то, чтобы упасть на диван. Заботливая Ливи принесла мне одеяло и подушки.
– Где же вы работаете, чтобы настолько сильно уставать?
– Я охотник, – он бросил на меня улыбающийся взгляд из-за спины, будто ожидая какую-то реакцию.
– Ожидала все, что угодно, но не охотника из Торонто. Часто выезжаете? Нунавут или Альберта? Может, Британская Колумибия? Едва ли это ежедневное занятие, путь неблизкий, рядом угодий нет.
– Все из этого. Часто бываю в Европе. Сейчас провожу больше времени в городе, тренирую подрастающее поколение.
– Любите детей, значит. А на кого вы охотитесь?
– На тех, кто отравляет существование простых людей.
– Отлавливаете диких и бродячих животных?
Я вздернула бровь, как если бы поймала его на преувеличении своих достоинств. В голове зрели все новые и новые вопросы, несмотря на то, что знакомство было его инициативой.
Он шумно выдохнул улыбку и ненадолго умолк, очевидно, что-то обдумывал. Это длилось не больше нескольких секунд, но по ощущениям прошла целая вечность.
– Можно сказать и так.
Сама того не замечая, я пристально изучала его подтянутую фигуру. Ягодицы под классическими брюками переминались так, будто состояли из одних лишь мышц, широкая спина скрыта белой рубашкой. Повисло неловкое молчание, под давлением я снова выпалила первое, что пришло в голову:
– Вы выглядите старше, чем мне показалось, извините за бестактное замечание.
Но Рори то ничуть не смутило. Почему-то внутри сидело ничем необусловленное стремление говорить с ним. Из раза в раз слышать тембр его чарующего голоса. То было не влечение и не вожделение, а совершенно искреннее, почти детское любопытство, с коим я так и не успела познакомиться.
– Наверное, это немного пугает. Почему-то считают, что чем мужчина старше, тем опаснее.
– Да. Пока не наступает переломный момент, и он не превращается в милого дедулю. – Избегая смотреть на Рори, я скребла пальцем деревянную столешницу.
– Дедули тоже могут быть маньяками.
– Знаю.
– Быть может, не стоило принимать приглашение пугающего незнакомца? – Он обернулся и оперся на столешницу, скрестив руки на груди.
– Возможно. – Подняв взор, встретилась с улыбающимся взглядом зелено-голубых глаз.
Повисло молчание, нарушаемое прерывистым дыханием добермана. А спустя мгновенье мы дружно рассмеялись с нелепости происходящего и вероятно, так началась наша история.
– Что ж, Клеменс, сколько бы вы мне дали?
– Я не говорила, как меня зовут…
– Я догадался. Так что?
– Не слишком убедительно. – Я вновь вскинула бровь.
Он знал меня. А меня то ничуть не смутило. Насторожило, но не смутило.
– Узнал у домовладельца, – признался он и опустил голову, украдкой глядя на меня исподлобья.
– Никакой конфиденциальности, – наиграно вздохнула я.
– Просто кошмар! – Рори состроил недовольную гримасу, за которой пряталась очаровательнейшая улыбка. – Так что?
– Тридцать три-тридцать пять.
– Близко. Мне тридцать девять.
– Боже, вы годитесь мне в отцы, – ляпнула я, не подумав, тут же прикрыла рот руками и сквозь сжатые губы промычала: – Простите.
Но к счастью, Рори просто зашелся теплым искренним смехом.
– Надеюсь, это не будет проблемой.
– Вовсе нет. Никаких проблем!
Они понимали друг друга с полуслова, а позже и вовсе обходились без слов. Чувства Клеменс к Ричарду стали ее слабостью. Такая любовь не проходит бесследно и остается в памяти даже после смерти. Теперь она разрушает меняизнутри, выжигает нутро. С самой первой минуты знакомства между ними образовалась незримая, но очень осязаемая связь.
Могу это утверждать с абсолютной верой, ведь с приходом фидэ чувствовала это сама. Я полюбила человека, которого никогда не знала. Тосковала по тому, кого никогда не видела. Чувства других фидей по большому счету оставались лишь отголоском того, чем они действительно являлись, тенью себя настоящих, но эмоции Клеменс выглядели так, будто мои кто-то усилил в десять крат.
В ночь, когда меня настигла фидэ, приходил человек. Тот самый сосед пытался сойти за Рори, сыграть на памяти фидейи. На чувствах Клеменс.
Но кто это мог быть я так и не догадалась, но точно знаю, что он – ключ к разгадке.
IV
Слишком поздно я поняла, что впервые встретилась с Клеменс задолго до нашего знакомства. Сказать вернее, то был исключительный случай, ведь Розмерте – предшественнице Клеменс – одной из немногих фидей посчастливилось узнать ту, кто следующей примет ее дар.
Правда, «посчастливилось» едва ли верное слово.
Перед глазами часто встает образ, мимолетное видение.
V
Розмерта.
Это был один из тех дней, которые женщины моего возраста ждут больше, чем дети ждут дней рождения. Ко мне должна была приехать любимая и единственная внучка, дочь единственного сына – яркий лучик в моей жизни. Ее смуглое, пышущее здоровьем личико всегда напоминало о днях моей молодости.
Иногда Мэри ловила мой взгляд и спрашивала, о чем я думаю. Конечно, детям не полагается знать, о чем мыслят старики, поэтому я отвечала просто: говорила, что думаю о ней красавице. Позже приходилось придумывать другие отговорки, ведь Мэри становилась старше и уже верила, что может быть центром мира все меньше и меньше.
Мы сидели на террасе скромного дома в Фишгарде на отшибе Уэльса, куда я перебралась после смерти мужа. В те годы все отчаянно рвались в большой город за прогрессом. Одни уезжали в Лондон, другие в Америку, третьи в иные концы света. Я же хотела спокойствия и уединения.
В тот самый день Мэри сидела ко мне спиной, а шершавые руки, кожа на которых сморщилась от старости, плели из ее шелковистых волос несложные косы. Я знала, что она не любит собранные волосы, но терпит ради меня. Для меня же это был единственный способ касаться ее достаточно долго. Я старалась запомнить все, что только могла: от атласа кожи, до запаха шампуня. Ее русые волосы тогда были особенно яркими и даже отдавали медной рыжиной.
Палящее фишгардское солнце бывало нещадно, поэтому большую часть дня мы провели дома и лишь под вечер выбрались на улицу.
Когда Мэри попросила мороженое, я не смогла ей отказать. Но ближайший магазин находился не близко, нужно было выезжать в центр города, пешком туда точно не добраться.
Когда я вышла на трассу, чтобы поймать попутку (автобусы ходили крайне редко), машина нашлась очень быстро. За рулем сидела невероятной красоты рыжеволосая женщина с ясными глазами и открытым, приветливым лицом.
– Мэм, куда вам нужно?
– В CK's супермаркет, милая. Подбросишь?
– Конечно! Садитесь, – бросила она и улыбнулась, щурясь от закатного солнца.
– Мы успеем? Время-то уже… – спохватилась я, когда уже села на пассажирское кресло.
Местные магазины закрывались довольно рано, но CK's работал до девяти часов вечера. Так или иначе, все равно могли не успеть, ведь случалось, что магазин закрывался раньше лишь потому, что сотрудники устали от работы.
