– Кто здесь?
Оставляя влажные следы на холодном камне, я кралась в ночи, не дыша, прислушиваясь к каждому шороху. Когда я больно ударилась о выступающий пол большим пальцем, то заметила алую полосу, которая светилась словно ориентир, от самого окна. Я дошла практически до конца, и тень мелькнула на развилке. Красная линия вела в противоположную сторону, и нетрудно было догадаться, что проявлялась она именно при лунном свете, и туда, куда зовут меня, живет лишь тьма.
– Люси-и … – раздалось с запретной стороны, куда я решительно шагнула, нарушая одно единственное правило этого дома.
Глава 3. Коридор
Сердце бьется в горле, и я крадусь по стене, пытаясь впитаться в нее, стать ее частью. Делаю шаг, и мое запястье хватает огромная ручища, сжимая его до боли и покалывания в ладони и пальцах.
– Какого черта ты здесь забыла?!
Поднимаю глаза на обнаженного по пояс разъяренного Андрея. Мой взгляд скользит по его массивным плечам и мускулистым рукам, одну и которых полностью украшает татуировка в виде языков пламени. Бесстыже разглядывая напряженные вздутые вены, не в силах отвести испуганных глаз, я не могу вымолвить и слова в свое оправдание.
– Что ты здесь делаешь? – уже спокойнее снова спрашивает мужчина.
Окутавшее меня наваждение спадает и уносится тенью за заворот длинного коридора, а я понимаю, что стою в одном полотенце перед здоровым буйволом, который вот-вот размажет меня по булыжникам одной левой.
– Я… я… я заблудилась, – заикаюсь и пытаюсь соврать совершенно безуспешно, ибо мой надзиратель видел меня насквозь.
Он потянул меня за руку в сторону моей комнаты. Впервые я пробудила в нем чувства. Его глаза выражали эмоции, и мне чертовски это понравилось, пусть Андрей едва и не прибил меня в первую же ночь.
Я открыла дверь и замерла в дверном проеме.
– Ну, чего ждешь? – раздалось позади раздраженное рычание.
Снова обидевшись и подавив в себе слезы, я сделала шаг к одиноким холодным стенам, когда Андрей добавил мне вслед.
– Красные линии проявляются во тьме, чтобы ночью не потеряться в замке. Он еще не до конца отреставрирован, и ты просто можешь покалечиться или провалиться в одну из ловушек. А мне бы этого не хотелось, – он взял паузу и надменно добавил, цинично наблюдая, как я затаила дыхание в надежде на его заботу или толику внимания, – Уж очень тяжело найти сегодня служанок, а ты просто создана для такой работы.
Я с силой захлопнула дверь прямо перед его самодовольным лицом.
– Индюк… – шепчу себе под нос, разглядывая каменный свод надо мной.
В ту ночь я уснула с рассветом.
***************************************************
– Подъем!
Я подскочила, перепуганная громким грубым голосом, и тут же натянула одеяло на развязавшийся хлопковый бантик на моей груди. Цербер оценил мой жест выражением а-ля «Смотреть-то не на что» и приказал.
– Одевайся, жду тебя снаружи. И завяжи это безобразие… я о волосах.
После сна я, по всей видимости, выглядела словно рыжая лохматая ведьма из средневековья. Едва протиснувшись в узкое плотное платье, я поправила бледные немного мятые рукава и сколола волосы на затылке.
Сегодня я смогу расспросить местных слуг о Норе, – отряхаясь от ночного происшествия, в надежде на вливание в новый коллектив, я выпорхнула из своей спальни прямо в руки отрешенному дворецкому.
– Косынку надень. Мы не в цирке, – он сказал это так оскорбительно, что я смогла только выпучить свои ошарашенные глаза и раскрыть дрожащие от возмущение губы.
Андрей лишь закатил глаза, никак не отвечая на мою немую реакцию, и сам принес мне головной убор, в который я еле повестила копну медных пушистых кудрей.
Проглотив чувства, смахнув с ресниц едва заметную каплю, я максимально вежливо ответила.
– Вы так внимательны, господин лакей. Ваш хозяин должен вам давать косточку каждый день, чтобы вы как следует наточили ваши зубки для подчиненных, – закончила я на язвительной ноте, а внутри меня всю заколотило от страха перед потенциально-возможной местью.
Снова я наблюдала за гуляющими желваками пытающегося сохранить самообладание мужчины. Мой пристальный взор упал на его побелевшие кулаки, которые тут же разжались.
– Идемте, мисс Люси. Познакомлю вас с вашей напарницей.
***************************************************
Низкий потолок небольшой кухни пытался заставить нагнуться, а широкие деревянные балки вот-вот норовили оставить на лбу внушительного размера шишку. В помещении пахло свежей сдобной выпечкой, а потрясающий аромат кофе будоражил рецепторы и провоцировал обильное слюноотделение. В общем, я была страшно голодна.
– Ванда, – позвал ее босс.
Полная, круглощекая румяная женщина в такой же одежде, как и я, бросила посуду в мраморную раковину и бросилась ко мне вытирая руки о передник, испачканный красным вареньем.
– Какая худышка! – обняла меня вспотевшая в жарком помещении кухарка, – Сейчас я тебя покормлю.
– Сначала госпо…
– Ой, да ладно тебе, Эндрю, он и к обеду то завтракать не начинает! Садитесь, я вас чаем с ватрушками напою. Ну отойди же, истукан, – ворчала и хлопотала пампушка, толкая квадратными бедрами ошалевшего Андрея.
– Я не голоден.
Холодно бросил мажордом и попытался скрыться, когда дорогу ему преградила Ванда, заполонив собою проход.
– А ну быстро сел! Тощий! Смотреть не на что! – не рискнув ослушаться, как мне показалось, главную женщину в этом доме, Андрей занял высокий стул подле меня, а я победоносно ухмыльнулась.
Неловкое молчание нависло над кухонных островком, в столешнице которого я рассматривала выбившиеся огненные локоны из-под белоснежной шапочки… и не только я. Мой сосед также бурил во мне скважину, видимо, за утреннюю перепалку и слишком храбрый смешок. Мы играли в гляделки через зеркальную поверхность пока перед нами не возникли поллитровые кружки с дымящемся черным чаем, в котором плавали ароматные веточки мяты и чабреца.
– Моя бабушка заваривала такой, – зачем-то сказала я.
– Она умерла? – бестактно подхватила моя коллега.
– Да, год назад.
Перед нами нарисовалась корзинка с ароматными круглыми булочками с творогом и вареньем.
– Ешь! – махнула деревянной лопаткой Ванда на нашего генерала, но непослушный мальчик лишь медленно помешивал кипяток, не обращая на нас никакого внимания.
А я накинулась на мягкую вкуснейшую выпечку голодным зверем, периодически неприлично чавкая и му-мукая. Когда я громко отпила чай из ложечки, Андрей не выдержал.
– На твоей родине вообще не учат правилам приличия?!
– Откуда ты знаешь о моей родине?
Мой оппонент невозмутимо смочил губы, закрывая глаза от обжигающего пара.
– У твоей сестры был длинный язык, впрочем, как и у тебя. Ты не выглядишь по-румынски, Люси. Здесь легко догадаться, понимаешь? – он приложился к кружке еще раз и бросил, – Хотя вряд ли.
Как только Ванда взгромоздилась напротив, и открылся спасительный проход, командир сбежал, не прощаясь, оставляя нас наедине.
– Ай, не обращай на него внимания, милая. Андрей – просто душка. Строит из себя, Бог знает кого, – она перекрестилась, – А сам-то добрый и сердобольный.
– Вы давно здесь работаете? – решила перейти в атаку я, стараясь сохранить непринужденность беседы.
– Год. Я с господином Владом с самого начала его пребывания здесь.
Влад Цепеш. Его имя вызывает во мне нерасшифровываемый отклик…
– А ты сестра бедняжки Норы? – женщина коснулась моей руки и положила на стол свою огромную грудь, приближаясь ко мне и шепча, – Девочка умирала от неразделенной любви к господину, и ее загрызли волки.
Она сказала это так, будто всех, кто влюбляется в хозяина этого замка, съедают дикие животные в знак непростительной ошибки. В одно предложение Ванда уложила все возможные сейчас ответы. Она еще раз сжала мой кулак, понимающе похлопала по нему влажной горячей ладонью и дала свое первое распоряжение.
– Я пойду отнесу завтрак, а ты домой посуду и прибери тут. Сегодня проведу тебе экскурсию.
***************************************************
Во дворе замка велась реставрация, поэтому там была полнейшая разруха. На стенах трудилась бригада порядка десяти человек. Ванда пела мне о названиях башен, об истории каждой из них, а ее не слушала, так как ежилась от беспардонного взгляда одного из потных кудрявых цыган, который послал мне воздушный поцелуй.
В небольшом садике нам помахал пожилой мужчина, и моя гид на сегодня раскраснелась сильнее цветущих маков подле объекта ее обожания.
– Это Михай, наш садовник, – собралась с мыслями румяная женщина и повела меня к обрыву, – Еще несколько гектар этого леса принадлежат господину, этот уступ весьма неустойчив, не подходи близко к нему.
– Там очень высоко?
– Достаточно, чтобы покалечиться и быть растерзанной еловыми ветками или дикими животными. Эти леса девственны, в них не ступает нога человека, а если и ступает, то остается там навсегда.
Не хватало только зловещей музыки для полноты образа жуткого замка с приведениями. Я оглянулась и увидела тропинку, ведущую в лес.
– А там что?
– Там мы собираем ягоды и грибы, тот лес огорожен сеткой вокруг всего замка, в нем можно погулять, помечтать, я очень люблю это место, и ты люби, и все у нас получится с тобой, – эта фраза смутила меня не меньше растущего мака на территории сада, но больше всего меня насторожило то, что я озвучила вслух, и на что моя коллега так и не смогла ответить.
– Если лес окружен сеткой, как мою сестру могли загрызть волки? И где она плутала периодически со слов нашего дворецкого?
Растерзать ее могли лишь в лесу, который находится за обрывом, но что сподвигло ее спрыгнуть с него? Неразделенная любовь или что-то пострашней? Завтра поговорю с садовником…
***************************************************
Закончив с ужином и помывкой всего, что после от него осталось, особенно после приготовления, Ванда отпустила меня отдыхать около полуночи. Следуя красным маячкам, я дошла до своей спальни и, не разуваясь, рухнула на кровать лицом в подушку, вымотанная и взволнованная.
Ночью я услышала шорохи за своей дверью и легкий стук.
Открываю дверь и иду вслед за удаляющимися шагами.
Сегодня я должна увидеть это приведение. Может быть, это Нора пытается дать мне знак?
Ныряю в проход, где меня с поличным поймал Андрей, и схожу с алой дистанции. Решительно двигаюсь вперед, сжимая в кулаке на груди маленький серебряный крестик. Уже почти бегу за силуэтом, когда с ног меня сбивает порывистый ветер. Я вскрикиваю от неожиданности и вижу, как черная фигура начинает надвигаться.
Понимая весь ужас происходящего, я обернулась в надежде увидеть моего надзирателя… но его не было. Лишь едва различимый красный маячок манил меня бежать… бежать без оглядки. Я медленно двинулась обратно, пытаясь не побудить желающего контакта незнакомца к ускорению.
– СТОЙ! – раздается крик преследователя, я теряю его из виду и понимаю, что не готова к диалогу с местными призраками.
Я стремительно ускоряю шаг и уже несусь по холодному коридору, шугаясь громкого эха моих маленьких каблучков. Убегаю от собственной тени, которая почему-то не повторяет моих движений, а живет своей жизнью. Я чувствую, как опаляющий шепот касается моего уха: "Ты нарушила одно единственное правило, Люси".
Боюсь посмотреть назад, потому что знаю, что там никого нет… спотыкаюсь о выпирающий булыжник и тараню пол коленями, раздирая их до крови. В миг все стихает, и у спасительной арки вырастает огромный силуэт. Мгновение, и он на несколько метров ближе ко мне. Я не моргаю и не дышу, только ощущаю, как тонкая алая струйка течет по ноге. Слышу, как бешено колотится сердце, раздаваясь противным звоном в ушах.
Вот и смерть… – проносится в моей голове, когда тень нависает надо мной, приобретая человеческий облик. Передо мной кудрявый цыган со стройки, и его ручищи уже задирают мою длинную юбку.
– Куда же ты убегаешь, детка? Я здесь так давно, что забыл, как пахнет девичье чистое тело, – хрипит мне в шею засаленный строитель, – Я видел, как ты на меня смотрела сегодня, рыжая шлюшка. Я люблю местных служаночек, а они любят меня. Стефан умеет ублажить женщину.
Его грязный рот слюнявил мое ухо. Мои голос, руки и ноги парализовало, а отвращение от происходящего подступало к горлу. Я только смотрела на мерцающий красный свет соседнего коридора и молила Бога о помощи.
– Пус-ти, – с трудом выдавила я, мои связки были словно скованы застывшим литейным сплавом.
Кровь понемногу затекала мне в туфли, и я ощутила, как алая капля сорвалась с кожи и упала на безжизненный камень. Вдруг мои конечности начали отходить от заморозки и бороться за свою честь.
– Хватит брыкаться, – пытался одной рукой стащить с себя штаны маньяк, а второй вжимать меня в стену.
– ПОМОГИТЕ! – наконец закричала я и ударила коленом между ног ублюдку.
Его согнуло пополам, а я вырвалась из расцепившейся лапы. И уже на самом выходе я врезалась в стальную, уже до боли знакомую, мужскую грудь.
– Что здесь происходит? – раздалось гневное рычание.
Я прижалась к нему, дрожа всем своим телом, жалобно всхлипывая. Андрей обнял мои плечи и аккуратно отвел в сторону.
– Не смотри.
Глава 4. Наваждение
Андрей.
Это был один из самых сложных дней за последние несколько месяцев. Ведь Люси еще не была так близко и так долго рядом со мной. После нашей первой встречи я никак не мог выбросить из головы мысли о зеленоглазой огненно-рыжей девушке, постоянно натягивающая шерстяную шапку и шмыгающая своим курносым маленьким носом, на котором уже начали проявляться первые крохотные, едва заметные отметки приближающегося весеннего солнца. Я смотрел на нее в том переулке и мечтал умереть или хотя бы застыть, чтобы не жить в этой вечной тюрьме, в тени человека, от которого так сильно зависел и чьи чувства так ярко испытывал на себе.
После всех пережитый событий и похорон Фроста*, Влад взял-таки свое ненавистное прозвище в качестве фамилии и принял образ затворника и одинокого замкнутого господина. А в современном мире властный богатый таинственный холостяк – лакомый кусочек для озабоченных легкой наживой дармоедок. Я же исполнял роль правой руки, хотя кровеносной системы и сердца больше бы подошло.
Да, мы сняли наше проклятье, но по-прежнему не старели и имели нерушимую связь друг с другом. Он, как мой прародитель, а я как тот, кто воскресил его. Влад искал способы умереть, но их не было, поэтому он смирился со своей участью и учился жить в сегодняшнем дне. И все было неплохо до тех пор, пока в замке не появилась Нора. Одержимая деньгами подстилка, готовая залезть к любому проходимцу в трусы ради одного лея**. Я, если честно, вообще упустил тот момент, как эта представительница самой древнейшей профессии оказалась в наших стенах.
