– Я сейчас оглохну, не надо так орать! Сейчас буду собираться. Но через пятнадцать минут я точно не доеду, минимум полчаса. Если нет столько возможности ждать, то я и без прически обойдусь, чего так заморачиваться, вообще не понимаю, – попыталась я успокоить и поубавить пыл тети Ирины.
– Ты чокнутая! Замуж один раз выходят: надо быть королевой в этот день, а ты что, хочешь быть ссаным веником? С твоими волосами что ты собралась без парикмахера на голове у себя делать? А ну, расскажи, может, посмеюсь хоть, – всё еще злясь на меня, ругалась тетя Ирина.
– Ой, всё. Ладно, еду уже, – буркнула я недовольно в трубку и начала убирать документы со стола и выключать компьютер.
Положив трубку, я поняла, что при моем общении с тетей Ириной всё время был зритель.
Мой коллега, так взбудораживший мое сердце, всё это время нахально подслушивал разговор за приоткрытой дверью и ни капельки этого не стыдился. Наоборот, казалось, он совершенно собой доволен и теперь глядел на меня, ожидая, видимо, каких-то комментариев. Но я молчала, боясь выдать свое истинное отношение к нему. Я просто решила минимизировать наше общение.
– Так-так, кто-то у нас замуж выходить не хочет, кажется! Что, мамка заставляет? Типа, старая дева уже, пора и честь знать! Чтож, бывает, сочувствую. Вот, могу предложить услуги экспресс-такси от места до места. Доставка исключительно с комфортом, музыка на выбор, но есть малюсенькое но: обязательным является поддержание диалога с водителем. Как тебе такое предложение? – ерничая, спросил он.
– Спасибо, я услугами незнакомцев предпочитаю не пользоваться, – ответила я максимально недовольным голосом в надежде, что это отпугнет его от меня.
Однако я, видимо, плохо оценила своего собеседника. Мое недовольство вызвало явный спортивный интерес с его стороны, и он, театрально перекрыв мне дорогу из кабинета, сделал короткий реверанс и произнес:
– О сударыня, позвольте мне принести свои искренние извинения за мою невоспитанность. Как я мог предложить услуги прежде, чем представиться вашей светлости? Я простой работяга, зовут Александр, можно просто Санек. Тружусь с вами, сударыня, на одной работе. Надеюсь на ваше снисхождение. Уж простите работягу за оплошность, исправлюсь и впредь буду неукоснительно соблюдать этикет.
– По вам сцена плачет, Александр. Вы прощены.Теперь позвольте мне удалиться, иначе и правда моя тетя припрется домой к маме, что отвратительным образом скажется на всей подготовке моей свадьбы. Подобного исхода мне точно не надо, – ответила я, пытаясь сохранить его тональность, правда, у меня такого артистического таланта не было.
– Благодарю вас, мадам. Прошу. Не смею вас более задерживать, – ответил Александр и освободил мне путь к двери кабинета.
Мы оба вышли. Я заперла дверь и быстрым шагом направилась к выходу из здания. Шагов Александра за спиной слышно не было, значит, еще остался на работе, подумала я.
Такси, как назло, никак не получалось вызвать. Я уже начала изрядно нервничать, а на улице закапал дождик.
– Вот, блин, а зонта-то у меня нет. Этого мне еще не хватало, – пробурчала я себе под нос.
– Дамочка, хорош уже мокнуть !Поехали, диктуй адрес, – услышала я голос за спиной.
Александр сел в машину, опустил стекло и показывал мне на пассажирскую дверь, приглашая принять его предложение.
Я замялась, потом махнула рукой. Из двух зол надо выбирать меньшее, подумала я, а сейчас скандал от мамы был самым страшным злом, поэтому я села в машину к Александру.
– Ну-с, куда мадам изволит быть доставленной? – спросил Александр.
– Свободы, тридцать три, салон-парикмахерская «Версаль», – ответила я без лишних комментариев.
– Окей, маршрут построен.Поехали, – ответил Александр и буквально рванул с места.
Не знаю, всегда ли он так водил или это было исключительно для меня, но вышла я после такой езды совершенно невменяемая. Мало того что меня укачало, практически как в детстве, так еще и руки до сих пор дрожали от страха: пару раз он делал такие маневры на дороге, что, казалось, всё, конец, разобьемся в хлам.
– Подождать, пока мадам закончит, или отпускаете такси? – как ни в чем не бывало спросил Александр.
Я смогла лишь жестом показать, что больше не нуждаюсь в услугах подобного рода таксиста и, пошатываясь, вошла в парикмахерскую.
– Явилась наконец-то! Проходи давай, пока не услышала всё, что я о тебе думаю! Мне уже кажется, что твоя свадьба нужна вовсе не тебе, а твоим родителям. Ты вообще-то, Верочка, замуж хочешь? Или так просто решила выйти за Мишку: вроде как все выходят, и ты так же? – не унималась тетя Ирина и сверлила мне мозг неудобными вопросами.
Ох, если бы я могла на это ответить! Но и сама толком не знала. Конечно, для тети Ирины у меня был готовый ответ воспитанной и ответственной девушки, который она от меня ожидала и который, я надеялась, успокоил бы ее.
– Конечно, я хочу замуж. Я Мишку люблю. Просто вся эта предсвадебная суета мне кажется лишней. Ну кого мы этим хотим удивить? Мы же знаем друг друга сто лет уже, – сказала я.
– Это надо сделать не для себя, а для будущего.Потом жалеть будешь, что не надела красивое платье, не сделала макияж и прическу. Сохраняться же фотографии, видео…Что потом детям и внукам будешь показывать? Так что прекращай уже нудеть и смотри, какой вариант тебе по душе, – сказала тетя Ирина и сунула мне каталог с прическами.
Интересно, что бы из этого выбрал Александр? Жалко, он уехал, вдруг подумала я и чуть не выронила каталог из рук.
– Вера, ты что, пьяная, что ли? Ну как так можно? Соберись уже, – накричала на меня тетя Ирина.
Я была в тихом ужасе: почему он настолько засел мне в голову, что я вот так запросто с ним решила в мыслях посоветоваться? Я же его совершенно не знаю. Вот засада.
До пятницы на работе с Александром я не пересекалась: дел было выше крыши, надо было всё успеть доделать, чтобы потом спокойно взять отгул на пятницу. Самые большие сложности возникали с Брунгильдой: никак она не хотела исправлять свои косяки, вот мне и приходилось бегать за нее. Моя попытка поговорить на эту тему с ее начальницей никчему не привела: меня просто проигнорировали, махнув рукой, что это всё бесполезно и с Брунгильдой не договоришься.
Однако я начала понимать, на какой козе к ней можно подъехать. Я заметила, что она любит пить необычные чаи, и решила сыграть на этом. Перед тем как просить ее что-то исправить, я за час-полтора приносила ей на дегустацию новый вид чая: настроение у нее улучшалось, и после уже был шанс решить вопрос миром. Закупила я чай сразу оптом разных видов, но, к сожалению, метод помогал не всегда; скажем так, один раз из трех. К тому же еще появился небольшой побочный эффект от моей хитрости: теперь она могла неожиданно нагрянуть ко мне в кабинет за чайком и посидеть немного поболтать, что приводило к необходимости экстренного проветривания после нее.
Сотрудники соседнего отдела заметили, что Брунгильда записалась ко мне в подруги, и каждый раз сочувственно наблюдали за тем, как я устраиваю сквозняки. Я решила спросить у них, в чем дело, почему от Брунгильды такой запах, ведь это явно были не духи.
– Она общается с парнем, который состоит в странной секте. Они считают, что нет ничего лучше, чем естественный запах человека, и просто не моются месяцами. А чтобы волосы прилично выглядели на голове, обрабатывают их каким-то порошком, который убирает жирность, – сказали мне коллеги.
Ответ меня поверг в шок, лучше бы я не знала. Теперь бороться с тошнотой будет сложнее.
Глава 3
Наступил день свадьбы. С утра тетя Ирина колдовала над моей прической. Свадебный маникюр был сделан еще вечером, платье висело на вешалке, выглаженное и очень красивое.
Я чувствовала себя необычно: сегодня важный день в моей жизни, я выхожу замуж, а я не волнуюсь даже. Где же мандраж невесты, слезы, сожаления, что покидаю родительский дом? Ничего не было. Тишина. Я совершенно ничего не чувствовала, и это меня немного напрягало.
Я посмотрела на собранный пакет с вещами, который надо взять в нашу с Мишкой квартиру. Прошлась в уме, всё ли положила, и решила, что надо бы еще фен взять. После такого количества лака точно придется голову мыть, а без фена волосы сохнуть будут сто лет, будут все шансы простудиться, чего бы мне совсем не хотелось.
Пришло сообщение и прервало ход моих мыслей. Я посмотрела на экран, писал Мишка.
«Привет, любимая! Наконец сегодня ты станешь моей женой! Лечу к тебе на крыльях любви, волнуюсь. Встречай», – писал он.
Я дважды прочитала и засомневалась, что это творчество Мишки: он так никогда не изъяснялся, наверняка его дружки прикалываются с его телефона.
Я решила позвонить ему, чтобы не раздувать шутку.
– Алло, любимая, соскучилась? – услышала я Никитоса, младшего брата Мишки.
– Блин, так и знала, что это не Мишка пишет! Вот он узнает, уши тебе поотрывает! Лучше удали всё и телефон на место положи, – отругала я Никиту.
– Какая ты зануда, пошутить уже нельзя. Сразу уши поотрывает, – обиженно заскулил Никита и бросил трубку.
Никита был у них дома главный дурачок, вечно чудил. Мишка только и успевал исправлять за ним косяки. Все ждали, когда же он наконец-то подрастет и бросит дурака валять, а он подрос и стал косячить жестче. И никто не мог с ним справиться.
Пока я думала про то, какой же дебильный Никита, не заметила, как прическа уже была готова.
– Смотри, какая ты красавица! Просто глаз не оторвать! – довольная своей работой, сказала тетя Ирина.
– И правда красиво получилось. Спасибо большое!– ответила я машинально, глядя в зеркало и не узнавая себя с макияжем и прической.
Надо отдать должное мастерству тети Ирины: она из любой девчонки могла сделать принцессу.
– Что уснула-то? Давай, Верочка, платье помогу надеть. Скоро уже жених приедет, не в халате же его встречать планируешь, – сказала тетя Ирина.
Я взглянула на часы. Да, она права, надо уже одеваться.
Платье сидело великолепно. Я боялась лишний раз взглянуть на себя в зеркало: каждый раз просто не верила, что это на самом деле я.
Жених приехал даже немного раньше: нарядный, выбритый и с явным мандражом – руки немного тряслись, голос был тише обычного, и речь сбивалась.
Я смотрела на то, как он старательно выполняет задания, которые ему подготовили мои подруги, и мне стало его жаль. Ну вот зачем это издевательство? Он и так нервничает, а они его еще больше доводят. В какой-то момент я просто вышла из комнаты, взяла его за руку и сказала:
– Всё, девочки, на сегодня хватит. Дальше Миша мой.
В ответ девчонки разочарованно заныли: они явно были настроены его подольше помурыжить, а я им весь кайф обломала. Миша посмотрел на меня щенячьим благодарным взглядом, и у меня что-то щелкнуло внутри: я наконец-то поняла, что люблю его, но не как мужчину, а как младшего брата или сына, которого хочется оберегать, спасать, защищать, о котором хочется заботиться.
«Надеюсь, Мише этого будет достаточно, другую любовь я вряд ли смогу ему предложить», – подумала я в этот момент.
– Вера, пора ехать. Пойдем, – тихо обратился ко мне Миша.
– Ага, – ответила я.
Мы, взявшись за руки, не спеша вышли из подъезда, сели в наряженный джип его друга и поехали в ЗАГС.
Роспись, фотографирование у памятников, банкет – всё прошло очень спокойно, традиционно и чинно. Гости, особенно наши родители, были довольны праздником и тем, что в мире зародилась еще одна ячейка общества.
Все без конца желали нам скорейшего пополнения.
Я ела, пила, танцевала и радовалась со всеми, но воспринимала это скорее как нечто очередное, например день рождения, а не что-то особенное, что происходит один раз и на всю жизнь.
Нашу семейную жизнь с Мишей можно было охарактеризовать с первого дня как размеренную: мы понимали друг друга с полуслова и старались не раздражать свою вторую половинку.
А может, просто нам было настолько всё равно друг на друга, что ни у кого из нас даже мысли не возникало о том, чтобы ревновать или обижаться. Если бы не моя навязчивая одержимость Александром, мы могли бы с ним прожить долгую и спокойную жизнь. Но уже через пару недель я стала остро ощущать, что мне лично этого мало: будто ешь суп, который забыли посолить, – одновременно и наедаешься вроде, но послевкусие никакое.
Наконец-то, прислали фотографии из ЗАГСа и с торжества. Все было сделано первоклассно.
– Верка, какая ты тут красивая, глаз не оторвать! Я самый счастливый мужчина на свете, – прокомментировал Мишка, разглядывая фотки.
– Фотограф прям молодец! Все прекрасно получились. Надо родителям тоже отправить, пусть посмотрят, наверняка им очень интересно, – ответила я.
– Ага, отправь тогда сама, ладно? Я сегодня обещал Никитоса забрать из универа, заодно в деканат загляну. Надо проверить его успеваемость, а то снова хвостов наберет, исправлять замучаемся, – сказал Мишка и начал собираться.
– Ладно. Когда он у вас уже подрастет? Дитятко-то уже больно большое, чтоб с ним так нянькаться, – неожиданно для себя высказалась я.
Мишка тоже удивился. Он явно не ждал от меня подобных слов, и видно было, призадумался, что ему надо ответить.
– Не знал, что тебя это бесит. В целом ты права, конечно, надо уже прекращать эту тотальную опеку. Мне просто мать жалко, она звонила, слезно просила, – ответил Мишка.
– Всё я понимаю, не бери в голову. Езжай, я пока поесть на ужин нам приготовлю, – сказала я, стремясь смягчить ситуацию.
Мне совершенно не хотелось вступать в спор с Мишей, да еще и по поводу его братца-дурачка.
Девчонки на работе давно просили принести фотки с торжества, так что я сразу сформировала папку с наиболее удачными кадрами и скинула на флешку.
В обеденный перерыв мой компьютер просто атаковала женская половина нашего коллектива: всем вдруг захотелось взглянуть на меня в свадебном наряде и оценить жениха.
– Ой, какая ты тут красавица, Вера! Просто прелесть, – говорили наперебой тетеньки уже довольно солидного возраста, чтобы позволять себе делать комплименты девушке и при этом совершенно ей не завидовать.
– Верка, и правда красивые фотки получились. Поздравляем тебя, – поспокойнее реагировали дамы помладше.
В разгар просмотра и обсуждения фотографий в кабинет зашел Александр. У меня сердце сжалось от ожидания, что же он скажет. А он, поглядев на всю эту возню у монитора, спросил у меня:
– Ну что, есть фотка у винтовой лестницы в ЗАГСе? Если нет, то, считай, смотреть нечего.
– Есть, – ответила я удивленно.
– Ну тогда ладно. Зайду попозже, покажешь, – ответил он и ушел.
Я сидела и прислушивалась к своему пульсу, как он медленно возвращался в привычный ритм.
Александр сдержал слово и зашел ко мне буквально за пятнадцать минут до завершения рабочего дня.
– Врубай фотки, оценим степень твоей печали. Насколько по десятибалльной шкале ты была несчастна на собственной свадьбе? – сказал сходу Александр и направился к моему рабочему месте.
Он навис над монитором, потом выдал:
– Не, так неудобно. Вали-ка ты чайку налей, а я пока на твоем пригретом месте посижу.
Я уже начала потихоньку привыкать к его манере общения, так что просто вышла из-за стола и включила электрический чайник.
– Да, могут сейчас визажисты изменить человека. Ты тут прям хороша, красотка. Ну, ты и в жизни ниче так, но тут хороша. А жених чего такой потерянный? Тоже жениться не хотел или паспорт потерял? – спросил Александр.
Я подошла к монитору, взглянула на фото и задумалась. У Мишки и правда было очень растерянное выражение лица. Надо же, а я этого не заметила раньше, хотя просматривала эти фотографии уже не раз.
– Может, и не хотел. Откуда же мне знать? ВЗАГСе «да» сказал вроде добровольно, – ответила я, и мне самой в тот момент голос мой показался жалким.
– Ох, Верка, что-то вы с твоим женихом не того наделали. Вы же оба не хотели этой свадьбы. Посмотри: красавица с отпечатком скорби на лице и прикольный парень, загнанный в угол обстоятельствами жизни. Вам для большего драматизма еще не хватает совместной ипотеки и троих детей. Ну да ладно, дело сделано.Теперь у вас есть личный источник для говноедения, я могу только предложить услуги жилетки, если надо будет поплакаться. Ладно, тут всё ясно. Время валить домой, так что пора мне капитулироваться. А вас, Верочка, ожидает дома муж, надеюсь, сегодня с более веселым настроением, чем на свадьбе, – сказал Александр, залпом выпил чай и вышел из кабинета, оставив дверь за собой открытой.
Я смотрела на свое отражение в мониторе и понимала, насколько он прав. Но как вернуть время вспять, как всё исправить? Вот это я наломала дров…
Я шла домой, а в голове крутились слова Александра. Почти у подъезда меня окликнула женщина.
– Девушка, вы, кажется, кошелек выронили! – сказала она, протягивая мне красный кошелек, очень похожий на мой.
– Спасибо, я даже не заметила, – ошарашенно поблагодарила я женщину и машинально убрала кошелек в сумку.
