Нурия Нафикова "Моя Родина"

Дыхание невольно прерывается, когда переступаю порог. Здесь пахнет чистотой, пространством и… хозяином. И от этого коктейля охватывает ещё большая нервозность. Словно, в логово хищника попала. Моргаю от вспышки света, когда Родин щёлкает выключателем и закрывает входную дверь. Озираюсь по сторонам, пока он снимает с себя пиджак и ботинки. Широкий коридор со светло-серыми стенами, объёмный шкаф для верхней одежды, зеркало впол, пара картин с горными пейзажами…

– Так и будешь стоять, Лиль? – бархатный голос Дара звучит тепло и как-то по-особенному расслабленно, словно, теперь он точно знает, что никуда не убегу…

– Нет… Конечно, нет, – смущаюсь почему-то, когда снимаю босоножки, – Мне надо в ванную…

– Направо, вторая дверь, – Дар кивает головой в сторону одного из ответвлений коридора, а сам направляется в другую сторону.

– Хорошо… – тихо вздыхаю себе под нос, пока провожаю взглядом его удаляющуюся спину.

Ладони потеют, у меня снова раздрай. Стоило Родину на секунду оставить меня одну, как в голове вырисовывается вся абсурдность ситуации, едва переставляю ватные ноги, направляясь к указанной двери.

«Ну, вот, и что дальше?! Просто, приехала, и будем вместе жить?! Серьёзно?!»

Хочется истерически рассмеяться, запрокинув голову. Но вместо этого я поворачиваю матовую ручку и захожу в его ванную комнату, иначе не скажешь. Тёмно-серый камень, вставки натурального дерева, белоснежные сантехника и полотенца. Всё очень стильно и… слишком идеально что ли… Словно, в гостинице живёт…

Осматриваю полочки около зеркала над раковиной и ловлю себя на том, что проверяю, точно ли одна зубная щётка и точно ли мужская… За это хочется себя прибить. Но щётка одна. Электрическая. И даже второй насадки поблизости не наблюдается. Открываю кран и аккуратно протираю горящее лицо холодной водой, смотря на себя в зеркало. Подсветка делает мои и без того расширенные зрачки совершенно дикими. Я – живое воплощение «безумства и отваги».

«Успокойся, Лиля-я-я. Всё хорошо! Ты ведь хочешь этого сама! Признайся!»

Смотрю в своё отражение, и у меня нет сил ему лгать. Хочу… Хочу так, что руки дрожат и внизу живота требовательно жарко ноет… Ещё раз зачерпываю в ладони ледяную воду и протираю ей лицо. Остывающую кожу приятно покалывает. Хочется принять душ, но поесть хочется ещё сильнее. Выхожу из ванной в какой-то отчаянной решимости и оказываюсь в совершенно пустом коридоре.

– Дар-р-р? – самовольно искать хозяина по квартире как-то неловко.

– Я здесь, Лиль, – доносится глухое с другого конца коридора.

Иду на голос, сворачиваю направо и оказываюсь в просторной кухне-гостиной, погружённой в уютный полумрак, потому что Родин включил только подсветку над рабочей поверхностью столешницы.

– Садись, – Дар кивает на стол у панорамного окна, за которым расстилается расцвеченный огнями вечерний город.

– Спасибо, – устраиваюсь на одном из стульев-кресел и отворачиваюсь к окну, подперев подбородок ладонью.

Внимательно изучаю обстановку квартиры. Светлое свободное пространство не перегружено мебелью и поделено на кухню-столовую и гостиную невысокой перегородкой и большим угловым кожаным диваном цвета тёмного шоколада. Круглый журнальный столик, уютное кресло цвета зелёных оливок, огромный чёрный экран ТВ на стене. Лаконичные кухонные фасады скрывают всю технику и сливаются со стеной, барная стойка с парой высоких стульев так и манит присесть. Это явно не «семейное гнёздышко», а «холостяцкое логово» успешного, одинокого, самодостаточного мужчины.

Абсолютно не слежу за ним, словно, мне всё равно, что в это время он делает. Только кожа непроизвольно покрывается мурашками от малейшего шевеления воздуха с его стороны. И боковое зрение улавливает каждое движение. Как он быстро режет какое-то мясо, сыр, свежий багет, достаёт фрукты из холодильника.

– Что пить будем, Лиль? – насмешливый бархатный голос раздаётся над самой моей макушкой и горячим колким импульсом разливается по коже головы, когда Дар ставит на стол две тарелки с закусками.

– А что? Обязательно что-то пить? – ехидничаю я.

На Родина не действует, лишь в глубине зелёных глаз вспыхивают сигнальные огоньки, а в голосе появляются командные интонации.

– Могу тебе кофе сварить, а я вина выпью за твоё новоселье, – сообщает он примирительно, – Ты всю дорогу проспала, ничего не ела с самого утра, я на АЗС Татнефть, хотя бы, хот-догом перекусил. Ешь, давай!

Вздыхаю и сдаюсь. Мы быстро ужинаем, обмениваясь долгими взглядами, мой смущённый, его раздевающий.

– Наелась? В душ иди! – отстранённо как-то произносит Дар, убирая посуду со стола, но внутри всё жарко сжимается от его приказного тона.

Киваю и сразу направляюсь уже знакомым маршрутом в ванную комнату. Стягиваю с себя платье, переминаюсь, изучая отражение своего обнажённого тела в большом зеркале. Придирчиво осматриваю бледное лицо с возбуждённо мерцающими глазами и припухшими искусанными губами, откровенно большую для моей субтильной фигурки грудь, впалый живот, идеально гладкий лобок. Мучительно краснею, заметив синяки на бёдрах, оставленные пальцами Дара. Рука машинально тянется к дверному замку, проворачивает его, замирает, и я откручиваю защёлку обратно. Он может захотеть войти, и я не в праве ему мешать…

Эта мысль будоражит, взрывается внизу живота щекочущими пузырьками. Сейчас мы одни, и я уже не стесняюсь. А тело ещё слишком хорошо помнит о том, что произошло в машине. Между ног мучительно тянет, и я чувствую, как лоно начинает пульсировать от приливающей крови, постепенно набухая и увлажняясь.

Захожу в просторную душевую и на полную мощность поворачиваю кран. Всё пространство тут же заполняется молочным паром, вода почти обжигающая, но она так хорошо расслабляет мышцы и отключает голову. Беру немного хозяйского геля для душа, принюхиваюсь, терпкий и пряный, с сандаловыми нотками, явно мужской. Растираю душистую пену по телу рукой, прикрыв глаза, прохожусь по груди, животу, спускаюсь к бёдрам, наконец-то, смываю засохшую сперму между ног. Ничего не слышу из-за шума льющейся воды, но холодный поток воздуха заставляет замереть. Я знала. Знала, что он придёт.

Глава 8. Всё слишком!

Какое-то нереальное восторженное волнение накрывает с головой. Хочу повторения того, что было в машине, и в то же время до ужаса стыжусь этого. Провожу рукой по запотевшему стеклу душевой, и встречаюсь с Даром глазами сквозь прозрачную перегородку, разделяющую нас. Вижу, как он расстёгивает ремень на брюках. Тянет их вниз сразу вместе с трусами. Как напрягаются при этом рельефные мускулы на его смуглых руках. Почему-то от этого зрелища дыхание застревает в горле, как будто я подсмотрела что-то донельзя интимное. Судорожно сглатываю, когда взгляд упирается в крупный налитый член с красной влажной головкой, обвитый вздувшимися синими венами. Между ног нестерпимо печёт. Фантомные ощущения, как его орган совсем недавно ходил во мне, словно, поршень, оживают и окутывают меня плотной пеленой.

Дар дёргает на себя дверь душевой, и я машинально отступаю на шаг. Дыхание срывается то в быстрые рваные всхлипы, а то и вовсе замирает. Желание внутри горячее, чем струи воды, льющиеся сверху. Я не думала, даже не представляла, что это будет так остро. Что я сама по-настоящему захочу. Мужчина заполняет собой всё пространство душевой, делает ещё один шаг ко мне, и ещё. Пока я не впечатываюсь спиной в мокрую прохладную каменную стену. Зелёные глаза просверливают меня навылет, выбивают все мысли из головы. Его руки над моей головой, торс, прижимающийся ко мне, волосатые бёдра и твёрдый член, вдавливающийся мне между ног. Жаркое дыхание, опаляющее мой висок.

– Ну что, Лиль? Ещё раз скажешь, что хочешь меня? Так сладко у тебя это выходит…

Упираюсь носом ему в ярёмную ямку, вдыхаю запах кожи, руки подрагивают, безвольно повисшие вдоль туловища. Не решаюсь обнять. Давление обжигающего члена на мой живот невыносимо.

– Хочу… – шепчу едва слышно, шум воды и вовсе перекрывает мои несмелые слова.

– Что? –  Родин лениво улыбается, его губы на уровне моих глаз.

– Хочу, – уже громче.

– Хорошая скромная девочка… –  сквозь лёгкий поцелуй-укус, оставляющий его вкус на языке, словно, отрава, расползающаяся по кровотоку.

И Дар быстро спускается вниз. Не успеваю охнуть, как одна моя нога оказывается на его плече, пальцы для равновесия сами вцепляются в его густые влажные волосы на макушке, а горячий шероховатый язык уже хозяйничает меж моих разведённых дрожащих бёдер.

Жарко! Мне так влажно и жарко, что хочется кожу содрать с себя. Опорная нога предательски дрожит, грозя не вынести вес ослабевшего тела. Спустить вторую с мужского плеча Дар не даёт. Слишком светло, слишком душно, слишком мокро и стыдно. Я слишком хорошо чувствую, что он делает сейчас своим языком. Почти вижу. Хриплый тихий стон раздирает горло, когда он ударяет по вершинке языком, а затем с нажимом лижет. Перед глазами плывёт. Кажется, я ему волосы вырву, так вцепилась. Мужские пальцы поглаживают пульсирующий вход в лоно, проникают внутрь, массируя жадно сокращающиеся стенки. Надавливают на девственное колечко попки, заставляя мучительно сладко сжаться. Он так это делает…

Круговые движения языка по эпицентру моего блаженства становятся всё ритмичней, выбивают всхлипы в такт. Прерываются лишь иногда, чтобы пройтись широким шершавым мазком по набухшим влажным складкам, раздвигая их. И меня крупно колотит, когда Дар так делает, как будто ест и смакует меня. Лижет, словно, я – пломбир в вафельном стаканчике. Пальцы переключаются на пульсирующую в такт бешеному сердцебиению вершинку, а язык ввинчивается в лоно, заставляя заскулить от острого запретного удовольствия, резко двигается внутри.

И снова Дар широко проводит языком по складкам, собирая выделившуюся влагу, присасывается к набухшему бутончику. Невыносимо. Я на грани, и мне никак не прыгнуть за её пределы.

«Слишком остро, слишком светло, слишком откровенно… Всё слишком!»

Меня при ярком свете в душе и от души впервые вылизывает мужчина. От одной этой мысли начинает лихорадить. Кажется, сердце разорвётся, не выдержав. Хнычу уже в его руках, не в силах стоять. Это какая-то сладкая пытка. Оттягиваю за влажные пряди от себя черноволосую голову. Дар поднимает на меня мутный, какой-то совсем осоловелый взгляд, как будто он под кайфом.

– Не могу стоя… Хочу лёжа, без света… – хриплю, мечтая хоть о чём-то уже знакомом, чтобы можно было закрыть глаза и не ощущать всё так ярко, – Не могу…

Он как-то странно смотрит, словно, не сразу осознает долетевшие до него звуки, а потом его блестящие от моих соков губы расползаются в хищной усмешке.

– Спорим, сможешь? – почти рычит, резко вставая и подхватывая меня под ягодицы.

Мне ничего не остаётся, как обнять его бёдра ногами, а руки обвить вокруг шеи. Соски, живот тут же мягко царапает поросль на его груди и торсе. Влажная раскрытая промежность трётся о низ его живота. Давление вставшего члена снизу… Крышу рвёт, и я сама впиваюсь в его улыбающиеся губы, тут же ощущаю свой вкус во рту. Жадно, горячо, нагло толкаюсь языком вглубь. Хочу, чтобы прямо сейчас вошёл в меня и избавил от этого тянущего болезненного чувства пустоты между ног. Отодрал грубо, как тогда, в машине. Мышцы сводит от предвкушения.

Но у Дара другие планы. Он выключает душ, уносит меня из ванной, по пути прихватив полотенце и небрежно обтерев с нас воду… Коридор, поворот, дверь, спальня… Ложится на кровать, так и не сбросив меня с себя, и я оказываюсь сверху. Изумрудные глаза хищно и влажно мерцают, скользя по моему лицу, задерживаясь на груди. Мутный взор оглаживает живот, останавливается на промежности.

– Ползи сюда, змейка, – хрипло шепчет Дар и тянет меня выше за бёдра, – Не будет тебе темноты. Хочу видеть, как ты кончаешь. Очень хорошо рассмотреть…

Когда я понимаю, что он задумал, меня накрывает шок. Но уже поздно. Я уже цепляюсь дрожащими руками в мягкое изголовье, стараясь удержать равновесие, а Дар жадно целует меня между разведённых ног, крепко придерживая за ягодицы над своим лицом.

Первое, что ощущаю утром, это тяжёлая рука на моём животе, вдавливающая в кровать. Стряхиваю остатки сна и медленно поворачиваюсь в сторону лежащего рядом мужчины, пока взгляд не упирается в черноволосый затылок. Дар спит на животе, развалившись звездой на кровати, отвернувшись и закинув на меня правую руку. Скольжу глазами по его шее, широким плечам, мускулистой смуглой спине, отмечая едва заметные отметины от собственных ногтей, спускаюсь к крепким ягодицам…

На них красных полос гораздо больше. Покрываюсь жарким румянцем, кусая губы. Низ живота окатывает мягкой горячей волной, порождая в лоне фантомные отголоски ночи. Между ног до сих пор горячо и влажно. Внутреннюю сторону бёдер стягивает от засохшей спермы. Надо в душ. И не разбудить бы Дара… Хочется прийти в себя, побыть одной, может быть, выпить кофе. Не то, чтобы мне не понравилось, просто, к такому натиску я не была готова…

Тихо фыркнув от этой мысли, аккуратно выползаю из-под волосатой руки Родина и быстро заменяю себя подушкой. Дар тихо рычит во сне, притягивает подмену поближе и сопит дальше. Отлично! На цыпочках крадусь к двери, оглядываюсь на спящего мужчину и подвисаю на пару секунд.

Приятный жар омывает тело, подкатывает к щекам. Картинки прошлой ночи обжигающими вспышками взрывают сознание, как будто чувствую на теле все его прикосновения сразу. Кожу мягко жжёт. Грудь, шею, бёдра. Блаженство лёгким воспоминанием щекочет нервы. И слабость накатывает, так что коленки дрожат. Они так же дрожали, когда я кончала от его языка, нежная кожа между ног огнём горела от его щетины.

Тут же всплывает перед глазами, как Дар меня потом слабую, переставшую что-либо соображать, грубо драл, скрестив мои ноги и закинув себе на плечо. Так глубоко. Казалось, что все внутренности сжимались, теснясь. И не вздохнуть. Хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Даже заорать не могла. Хотя очень хотелось…

Трясу головой, усилием воли отрываю взгляд от его шикарной задницы и бесшумно прикрываю за собой дверь. Пытаюсь не думать о ночи, но в голове, всё равно, всплывает самое дорогое и интимное для меня воспоминание. Как он уже под утро разбудил, лёг сверху и сразу мягко вошёл в меня, ещё мокрую и горячую после прошлого раза. В голове звучал хриплый шёпот, когда Дар медленно, томно любил меня, крепко оплетая собой: «Моя знойная Лилия! И за что бог подарил мне моё летнее чудо?! Ты пахнешь июлем, змейка, когда луговые цветы источают терпкий аромат, плавятся под солнцем, отдавая последнюю влагу, дурманя, и полынь цветёт…» Это было… Щёки заалелись, и я нахмурилась.

«Ну, не хватало ещё от восторга начать пищать… Маньячка!»

Прохожу в ванную, встаю под душ и энергично смываю с себя остатки ночи. Настроение искрит лёгкостью и какой-то непонятной эйфорией. Хочется петь. И правда, начинаю тихо напевать себе под нос, потом всё громче. Сама себе дивлюсь, не помню, когда в последний раз была такой беззаботно счастливой, но думать и анализировать не хочется. Пусть будет, как есть. Ещё бы кофе…

Кутаюсь в огромный банный халат Дара и иду на кухню. За одним из матовых фасадов нахожу кофемашину, делаю себе двойной эспрессо. С жадностью вдыхая запах свежезаваренной арабики, кутаясь в халат, пропитанный морским ароматом моего мужчины, усаживаюсь в кресло так, чтобы смотреть в окно. Прохладный ветерок щекочет кожу, трогает волосы. Солнце ещё такое мягкое. Раннее утро. Даже жмурюсь от удовольствия. Глоток обжигающего кофе, и я точно окажусь в раю.

– Ли-и-иль??? – требовательно кричит Дар из спальни, – Ты тут???

От страха, что он продолжит орать на всю квартиру, нахожу в себе силы и громко каркаю в ответ:

– Да!

– Хорошо, сделай мне тоже кофе, скоро выходим, –  удовлетворённо сообщает ещё невидимый, но уже приближающийся Родин.

– Куда? – кричу в ответ, мысленно добавляя «у меня отгулы, вообще-то».

– У меня дела в офисе, – выдаёт на удивление бодрый Дар, появляясь в гостиной, – А ты потом поедешь с Толиком к себе за своими вещами.

Глава 9. Семь дней

Недовольно заворочалась в попытке ощутить уже привычное тепло мужского тела. Пошарила ладонью по скомканной простыне, а затем медленно приоткрыла глаза. Поморгала, свыкаясь с темнотой в комнате, потянулась за телефоном. Четвёртый час. Дар опять посреди ночи пошёл что-то изучать. Его привычка работать по ночам меня сильно раздражает. Во?первых, я не понимаю, как ему хватает пять-шесть часов сна в сутки. Это кажется ненормальным. Сама я чувствую себя разбитой целый день, если не просплю, хотя бы, восемь часов. А, во-вторых, мне было так хорошо спать в обнимку с ним, что стоило Дару уйти, я сразу просыпалась.

Вслушиваюсь в мельчайшие шорохи в квартире, ловлю едва различимые звуки ударов по клавиатуре. Ну, точно, опять в гостиной сидит. Ну и пусть! У меня завтра тоже тяжёлый день. Презентация наших профилактических медосмотров в МосГорЗдраве, а мне не хватает опыта публичных выступлений. Тянусь за его подушкой, подминая её под себя, и глубоко втягиваю мужской запах, пропитавший наволочку. Хоть какая-то замена. Но нет, не уснуть уже. Без него.

Вздохнув, встаю с кровати, тянусь было за футболкой Дара, чтобы прикрыть наготу, но в последний момент передумываю и шлёпаю босыми пятками в гостиную совсем без одежды. Так полуночника уложить будет гораздо проще. Щёки розовеют от собственной смелости, а низ живота привычно тяжелеет от приливающего возбуждения.

Из кухни?гостиной льётся тусклый свет включённого монитора, стук клавиатуры становится отчётливей. Делаю ещё пару шагов и застываю в дверном проёме. Родин не сразу замечает меня. Он весь в своём ноутбуке, к которому уже начинаю прилично так ревновать. Сидит в одних спортивных штанах по-турецки в любимом глубоком кресле и, похоже, слушает свой обожаемый джаз в наушниках. Покашливаю, но ему меня не услышать. Приходится преодолеть сковавшее меня смущение и начать подходить самой. Медленно приближаюсь, в горле пересыхает. Надо было накинуть его футболку или свою сорочку, всё-таки.

Дар поднимает на меня удивлённые глаза, только когда я нахожусь уже на расстоянии вытянутой руки. Цепкий взгляд скользит по моей фигуре, задерживается на развилке между ног. Я вижу, как он сглатывает, а потом его потемневший взор медленно возвращается к моему лицу.

– Мне чуть-чуть осталось, – хрипло произносит Родин, выдёргивая один наушник, затем ловит меня за руку и притягивает к себе, – Иди сюда, Лиль, со мной посиди!

Он отодвигается от спинки кресла, высвобождая мне место. И я привычно уже протискиваюсь позади него, обвиваю его бёдра ногами, прижимаюсь грудью к горячей голой спине, утыкаюсь носом ему в плечо. Дар поворачивается, легко целует меня в лоб и опять начинает что-то строчить в своём ноутбуке. Я смотрю на экран, но для меня его медицинские статьи – письмена на суахили, ни черта не понимаю и быстро теряю интерес. Зато так спокойно сразу, прижимаюсь посильнее, устраиваясь поудобнее, веки сами собой тяжелеют, кажется, сейчас засну. Вот прямо так: в кресле, голая, сидя у Дара за спиной и вцепившись в него, как мартышка в пальму. Сквозь окутывающую дремоту приходит мысль, что всего четыре дня прошло, как я переехала к нему, а, кажется, мы уже год вместе живём. Вдруг почувствовала невероятно смущение.

«Он мой жених… Мой будущий муж… Муж?!» – отчаянно билось в голове.

Не то, чтобы я была против. Но я, как обычно рядом с ним, вообще, не успевала, ни о чём подумать, и уж точно ничего не решала. Меня, просто, несло, словно, щепку по бурной реке. Целый год я встречалась с Салманом и строила планы на нашу совместную жизнь в Казани, а потом он уехал, месяц провела без него, и моё существование напоминало унылый «день сурка». А потом появился Дар и занял все мои мысли. Неделю назад вдруг решилась и отдалась ему, потом обрела волшебные способности, мне самой пока плохо понятные, умудрилась обручиться и сменить место жительства. За каких-то семь дней!

Казалось, вот закрою глаза рядом с ним, а завтра, вообще, проснусь с выводком детей и двумя собаками в роскошном поместье где-то на берегу моря. Или светской львицей в каком-нибудь небоскрёбе Москва-Сити. Или… Мне, просто, даже воображения не хватает, нервно ёрзаю и трусь щекой о горячую мужскую спину, пытаясь прогнать свои безумные фантазии.

– Я всё, – поворачивается ко мне Дар, отвлекая от тревожных мыслей, – Что, вообще, было не просто.

– Почему? – я игриво прикусываю губу, моментально переключаясь на него.

Его глаза недвусмысленно жадно скользят по моему телу. Дар встаёт с кресла и тянет меня за бёдра, заставляя лечь на сидение. Широко разводит мои ноги и прижимает колени к самой груди. Тело пронзает острая смесь стыда и возбуждения. Его взгляд упирается мне в раскрытую промежность, становится жарко.

– Сложно сосредоточиться, когда о твою спину трутся голой грудью, а к пояснице прижимается чья-то влажная киска. Я уж думал, стояком выводы набирать буду, – ворчит Дар,– Но я тебе отомщу, Лиль. Устанешь мяукать…

Дар паркуется на своём именном месте, прямо напротив стеклянного входа в офис. Ничего с собой поделать не могу и воровато оглядываюсь по сторонам, прежде чем принять его руку, когда он предлагает помочь мне выйти из машины. Хотя, казалось бы, какое мне дело, кто и что подумает. Да, всё так, но чувство некой появившейся тайны между нами, всё равно, давит на моё восприятие. Кажется, что по нам видно, что все сразу догадаются, а я не хочу… Не хочу! Я ещё сама ни в чём не разобралась. В себе, в первую очередь. В нём, тем более…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70844407&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.