– Это пригород Сарианы, сам город находится в стороне от садов, здесь живут поденщики и садоводы, а дома знати расположены на холме у реки.
Дорога проходила прямо под кирпичными стенами, с которых свисали ветви, отягощенные плодами, леди Сепфора удивленно рассматривала это изобилие, и Тирос догнал крестьянина с тележкой полной небольших корзинок и вскоре протянул спутнице несколько румяных яблок:
– Попробуйте леди, таких яблок нет больше нигде. В центре этих садов расположена старинная крепость. По легенде одна из первых герцогинь Тримейн была южанкой и очень скучала по пышным садам своей родины. В этой крепости она ожидала мужа, который часто уезжал по делам короля, и тоскуя разводила сад на крепостном валу. А что бы плодородную почву не смывали дожди, герцогиня велела укреплять террасы кирпичом. Глину брали во дворе крепости и со временем вырыли колодец с удивительной водой – если ею поливать деревья они плодоносят изобильно и плоды отличаются редким вкусом и ароматом. Кроме того, умирая герцогиня уверила подданных, что колодец не иссякнет, пока эти земли будут верны роду Тримейн.
– И сколько лет этим садам?
– Крепость была заложена около семисот лет назад, вторым герцогом Тримейном, а первый сад посадила супруга пятого герцога. За все время существования садов источник был близок к истощению лишь однажды, когда регалии герцога собирались возложить на человека, не являющегося наследником рода Тримейн.
– Вот как? И что это было, измена или ошибка?
– Это была попытка спасти наследника, в итоге недоразумения разрешились, и колодец вновь наполнился водой.
Леди ехала, задумчиво покусывая губу, забыв про лежащие на юбке яблоки.
Калабриан хмуро поглядывал на Тироса, и волновался, если эта красотка увлечет Тримейна он не поедет со мной на поиски, или поедет весьма неохотно, значит нужно поспешить с развлечениями, ни одна женщина не потерпит открытого пренебрежения!
Тирос же размышлял, не слишком ли он увлекся рассказом о предках, леди не глупа, и могут возникнуть вопросы. А расслабившаяся в дороге Сепфора размышляла о герцогине Тримейн, и пыталась представить себе ее облик.
Некоторое время все молчали, а потом леди Сепфора заговорила снова:
– Удивительная история, получается, что герцоги Тримейн правят этими землями больше шести веков, и эта старая крепость является сердцем края.
Тирос только кивнул, а леди, наконец, вспомнив о дарах природы, поднесла яблоко к лицу и вдохнула сладкий аромат.
Принц подъехал ближе к герцогу и выбирая себе пару яблок из корзинки язвительно прошептал:
– Ухаживание в сельском стиле? Яблоки, сладкие речи и сеновал?
Герцог хмуро взглянул на друга и яростно подхлестнул коня, уезжая вперед. Принц только хмыкнул, и мысленно поежился, кажется все зашло дальше, чем он думал.
Вскоре за поворотом дороги открылись хижины поденщиков – саманные лачужки с тростниковыми крышами и хлипкими плетнями. Возле каждой хижины на тростниковом коврике стояли плетеные корзины и керамические горшки, лежали свернутые в рулоны коврики и веревки, и везде были яблоки: сушеные, соленые, моченые, тут же продавалось яблочное повидло и сидр, яблоки в карамели и пышные лепешки с яблочной начинкой. За торговлей присматривали шустрые вихрастые мальчишки или молодые девушки в длинных домотканых платьях.
Сепфора крутила головой и порой ойкала как девочка, впервые выбравшаяся на ярмарку, впрочем, герцогу, исподтишка любовавшемуся этой непосредственностью, впервые показалось, что он ошибся, считая возраст леди Суонси. Строгие платья и манеры прибавили в его глазах лет пять, а то и семь, но яркий солнечный день и радостный смех выдали большой секрет леди – ей едва исполнилось девятнадцать, ну может быть двадцать лет.
Вскоре лачуги сменились трактирами, постоялыми дворами и чистенькими гостиницами. Следом шли ремесленные мастерские, потом купеческие лавки, а еще дальше большой рынок, спускающийся к реке.
– Простите, миледи. – Тирос подвел своего коня к краю дороги, откуда открывался великолепный вид на раскинувшиеся прихотливо дома, – Сегодня останавливаться не будем, доберемся до моего дома и отдохнем, а завтра, если пожелаете, я охотно покажу вам город.
Леди Сепфора оторвалась от жадного разглядывания рынка и обратила внимание на ту часть города, на которую указывал Тирос. Дорога здесь разделялась, одна часть ее становилась шире и спускалась к рынку, а вторая тонкой змейкой взбиралась на холм, застроенный величественными особняками и милыми кирпичными домиками, обсаженными плодовыми деревьями. Именно к такому домику они и подъехали. Герцог спешился и передав поводья принцу постучал в глухую калитку, вскоре приоткрылось небольшое оконце и оттуда высунулась усатая физиономия, герцог что-то пошептал привратнику и на миг снял морок. Тотчас раздались голоса и вскоре ворота распахнулись.
Гости осматривались с любопытством, Калабриан бывал в Сарриане, но всегда останавливался в резиденции герцогов Тримейн – огромном помпезном здании венчающим собою холм. Этот дом, вероятно, был выбран родителями наследника герцогства потому, что стоял чуть в стороне от других домов. С одной стороны, тянулся обрыв, а с другой обширный парк большого дома выходящего фасадом на другую улицу. Площадка перед домом поросла травой, садовые деревья давно нуждались в обрезке, а с крыши съехало несколько черепиц, но в целом дом казался уютным и удобным. Коней приняли и увели в конюшню несколько солидных усатых мужчин, герцог, быстро переговорив с ними вернулся к гостям:
– Нас, конечно, не ждали, но я уже послал людей на кухню и на рынок за провизией, часа через два можно будет пообедать. Постоянного повара тут нет, мои люди кашеварят по – очереди, но думаю, чашка супа и хлеб с сыром в доме найдутся.
Леди Сепфора лишь благодарно улыбнулась, а принц кивнул, и подумал про себя поторапливая гостью наверх:
Поспешите, поспешите сударыня! Юбки не чищены, манжеты не глажены! Пора уговорить герцога отправиться в трактир, а там – лиха беда – начало! После третьей бутылки можно будет пригласить бойких подавальщиц составить им компанию, и странное раздражение и опасение потерять друга сгинет без следа! Довольные домом и собой путешественники разошлись по комнатам. Что бы освежится и сменить одежду перед обедом.
Обедали рано, еще до полудня, еда была простая, но сытная – крутая каша с салом и покупные пироги с яблоками. За столом прислуживали те же молчаливые усачи, которые охраняли дом и носили на верх горячую воду для умывания.
К сервировке стола из небольшого домика в конце сада выбралась пожилая женщина высокого роста. Серое платье в голубую полоску сидело на ней неловко, чепец напоминал крышечку сахарницы, закинутую на макушку колокольни поверх рыжих с сединой кудрей, но Тирос обнял ее с большим чувством и представил ее леди Сепфоре как свою кормилицу мистрис Карину. Если леди и удивилась, то не подала виду, и принялась расспрашивать новую знакомую о ценах на рынке и популярных блюдах.
Кормилица, нисколько не смущаясь общества аристократов, охотно отвечала на вопросы и даже приготовила освежающий морс, но присесть за стол отказалась, объяснив, что уже поела в своем домике.
После трапезы герцог вручил леди Сепфоре кошелек «на расходы по дому», и вместе с принцем отбыл в город «по – делам», предварительно подмигнув кормилице и попросив гостью не обижать. Принц лишь страдальчески сморщил нос – в Сарриане был небольшой магический пункт, и нужно было попытаться связаться с дворцом, узнать новости и сообщить о прибытии в герцогство Тримейн.
Новости из дворца были неутешительны. Узнав об отмене свадьбы и отбытии наследника на отдых, все крупные аристократические роды начали представлять ко двору девушек брачного возраста, не дожидаясь весны. Король сдерживал натиск, но Королеве приходилось нелегко. И кроме того Их Величество выражали недовольство затянувшимися поисками, а принцу нечем было оправдаться, так что сеанс связи получился бурным и коротким. Выйдя из скромного кирпичного здания магслужбы, герцог укрепил морок с помощью амулета – накопителя и поспешил к управляющему, дела не ждут!
Глава 23
Путь орки начали в молчании, видимо голова трещала у всех. Приказы Сатра раздавала знаками, и только неугомонный ветер шевелил головные повязки и рубахи воинов, хвосты и гривы коней, и пел, пел свою тоскливую песню.
К обеду пришлось срочно искать воду – фляжки опустели, к счастью орки хорошо знали свои степи, воду нашли быстро, крошечный родничок сочился между камнями у подножия холма.
Воины уже пришли в себя и посмеиваясь вспоминали вчерашний праздник: кто кого победил, кто кого перепил, и кто кому подмигнул. Часто вспоминали и Царума Паленого Волка, гадая, чем он может откупиться за прозвище. Гелла смущаясь от подобных разговоров, отошла в сторону и присела на камни, но ее тут же согнала Синуш и подстелила овечью шкуру:
– Теперь садись. Разве мама тебе не говорила, что на холодном сидеть нельзя?
Гелла в ответ лишь вяло кивнула. Жуя кусок лепешки с овечьим сыром, и отпивая холодную вкусную воду, она пыталась вспомнить заклинание, которому ее учил брат. Его как наследника титула учили некоторым особенным заклинаниям, а юный наследник не нашел ничего лучше, как тренироваться на любимой младшей сестренке. Весь замок от герцога до горничной бегал смотреть на юную герцогиню с вытянутым зеленым носом. Потом были торчащие дыбом волосы и малиновые уши в белый горошек. Но к своему совершеннолетию он поднабрался опыта и столь забавных результатов почти всегда избегал.
Перед самой свадьбой лерда Винсента начали учить ощущать в человеке наличие родственной крови. Вообще в сокровищнице герцога имелись на такой случай артефакты, но такое умение позволяла главе семьи ощущать благополучие родичей на расстоянии. И вот сейчас герцогиня пыталась воспроизвести мысленно нужную формулу и активационный жест, надеясь ощутить связь с близкими людьми, дать понять родителям, что еще жива. Неожиданно ближайший к ней орк закашлял – из чашки с водой выпрыгнула лягушка, малиновая в желтую полосочку, потом еще одна, фиолетовая в зеленую крапинку, воин отбросил чашку и обнажив меч отпрыгнул за камень. В течении нескольких минут все пристально наблюдали за фонтаном разноцветных лягушек. Первой опомнилась Синуш:
– Гелла! О чем ты думала?
– Я? – Герцогиня вышла из своего забытья и потерев лоб зажатой в руке лепешкой пробормотала: – Брата вспомнила, как он меня магии учил.
Синуш картинно закатила глаза и затрясла головой, звеня подвесками:
– На тебе же дюжина сильнейших амулетов! Ты подумала о чем-то магическом, а они попытались твое желание воплотить!
Гелла вытаращив глаза, смотрела, как разноцветные лягушки уселись перед ней и уставились выпуклыми черными глазками.
– И что с ними делать?
Спросила она жалобно. Один из орков давясь от смеха, провел рукой над лягушками и сообщил, что это не просто галлюцинация, а вполне материальные объекты с небольшой магической составляющей.
– То есть они вполне живые?
– Да, госпожа, они полуразумны, как кошки или собаки.
– И долговечны?
– Проживут столько же, сколько создатель, и кажется могут делиться магической силой, но точно не скажу, надо понаблюдать.
Вздохнув герцогиня сползла с камня и пошла собирать новых питомцев в большой горшок, бурча себе под нос:
– Надеюсь, они не ядовитые, и не кусачие.
Синуш смеясь ей помогала, вслух восхищаясь психоделичностью некоторых сочетаний в окраске земноводных. А орк, из чашки которого изошел разноцветный фонтан, посоветовал набрать у родничка влажной травы и листьев. Обвязав горлышко сосуда тонким платком, Синуш унесла его, продолжая хихикать в повозку. Смущенная происшествием Гелла поспешила умыться и дать себе клятву упражняться в магии нагишом и ванной, чтобы сразу смывать неудачные варианты в водосток. Тут всеобщее внимание привлекла Сатра, до сих пор наблюдавшая за представлением молча:
– Останавливаться надолго не будем, пока лошади свежие нужно проехать больше.
И все принялись торопливо собираться, укладывать фляги и кувшины в сумки, проверять сбрую и затягивать подпруги.
Глава 24
Леди Сафрина совсем не огорчилась отбытию в город принца, а вот отсутствие хозяина дома ее смущало, но высоченная и неуклюжая кормилица с отбытием «мальчика» неожиданно преобразилась: ловко собрала посуду со стола и вынесла тяжелый поднос на кухню:
– Ну что, перекусили и довольно. Пора миледи делами заниматься дом лет пять как без женской руки. Матушка лорда Тира как все здесь обустроила, так и не бывала, а я старая тут не хозяйка. Вот дом обойдем, я все покажу, как устроено, да что есть, а пока Бук на улицу хозяек сбегает, поденщиц приведет.
Сепфора прыснула и поинтересовалась:
– А лорд Тир нас за самоуправство не побьет?
Кормилица серьезно на нее взглянула и ответила:
– На моей памяти тут первая приличная леди появилась, да и кошелек он тебе не просто так дал, считай, дом под начало вручил.
А потом, усмехнувшись, добавила:
– И потом, если в доме есть вкусный ужин и мягкая кровать все остальное мужчину будет интересовать в последнюю очередь.
И они обошли дом, столовую, кухню и спальни на втором этаже. Мистрис Карина внимательно наблюдала за Сепфорой и отметила ее смущение при входе в спальни герцога и принца, однако и разумные хозяйские распоряжения отметила тоже. Отдельным зданием стояла казарма для охранников, трава вокруг была вытоптана, а сбоку расположились тренировочная площадка и псарня. Порядок в казарме был несомненный, но леди Сепфора все же поинтересовалась нуждами охраны и аккуратно записала все на небольшую дощечку, покрытую воском.
Вскоре один из молчаливых охранников привел пяток немолодых женщин – поденщиц, которым Сепфора сразу нашла работу, а чуть позже вместе с кормилицей сама выбралась к ближайшему небольшому рынку за продуктами и необходимыми женщине мелочами.
Бродя среди прилавков, женщины разговорились, леди Суонси интересовалась детством герцога, а кормилица охотно о нем рассказывала.
– Да миледи мастер Тир был очень шаловливым ребенком, но и добрым тоже. Видели собачонок на псарне? Ему лет пятнадцать было, когда кучер сбил кнутом беременную суку на улице, а Тирос ее подобрал и привез в замок. Миледи его матушка, конечно, была недовольна, но позволила держать ее на псарне. Да и мужички наши усатые, гвардейцы бывшие, безземельные, да искалеченные, видела какие шрамы у всех? Почти все без семей, разве там племянница какая, или мать старая, а он им службу достойную дал, деньги платит, да еще зарок положил – мол пить на службе нельзя, так только раз в месяц!
Под такие разговоры покупки сделали быстро и вернулись к дому, а следом шли нагруженные корзинами и свертками охранники, не выпуская женщин из виду.
Леди Сепфоре было над чем задуматься, мелькало в словах мистрис Корины что-то странное, но насущные заботы по дому постоянно отвлекали. Буквально через несколько минут пришел средних лет мужчина в опрятном коричневом камзоле, и обсудил с леди Суонси проблемы суда и следствия, а кроме того испросил поручения слугам и управляющему. Разговор занял более часа, и простившись с мэтром Лиисом леди Сепфора вновь обошла дом проверяя работу поденщиц.
Посмотрев, как работали нанятые женщины весь день, она их отпустила, предложив трем из них вернуться утром, и поужинав в компании кормилицы, уселась в гостиной писать распоряжения своем слугам. Однако время шло, а ни хозяин дома, ни его друг не возвращались. Солнце уже село, кормилица удалилась в свой домик, похвалив на прощание гостью хозяина, охранники выпустили собак – огромных и тяжеловесных псов бойцовой породы и парочку шустрых «звоночков».
Огонь в камине разожженный вначале скорее для уюта прогорел до рдеющих углей, а свечи оплавились почти до подсвечников, когда у ворот раздался какой-то шум. Сепфора едва не задремавшая в кресле тотчас зажгла большую свечу и вышла в холл. Охранник, заночевавший в доме для спокойствия леди, вышел из кухни с тяжелым палашом наперевес. Дверь скрипнула, открываясь, и в нее ввалился привратник, двумя руками придерживая под руки принца и герцога.
– Миледи! – Тиросу удалось собрать глаза в кучку и разглядеть Сепфору со свечой в руке. Он даже сделала попытку изобразить поклон, но потерпел полное фиаско и подбив ноги привратнику улегся на паркет.
– Милорд, вы собираетесь ночевать прямо здесь?
Сепфора подошла ближе пытаясь оценить степень опьянения обоих. Тут из алкогольной задумчивости вынырнул принц:
– Вот видишь! Я тебе говорил! Она уже пилит тебя как настоящая жена! Еще чуть-чуть и ты попадешься в ее сети!
Тирос на это отрицательно мотнул головой, пробормотал что-то неразборчивое, а потом, поднявшись на четвереньки, заглянул Сепфоре в лицо и проговорил, шатаясь и с трудом удерживая равновесие:
– Миледи! Я еще не встречал таких теплых глаз, таких нежных рук, такой доброй улыбки… И окончательно обессилев рухнул, не дождавшись ответа.
– Тир! Ты идиот! Принц попытался сесть, опираясь на изящную стойку для канделябров, но охранник успел подхватить его. Мотыляясь из стороны в сторону принц обличающе ткнул пальцем в посапывающего герцога:
– Все, все планы насмарку!
Тут заметив поднявшегося с пола привратника, он неожиданно перешел на заговорщицкий шепот:
– Ну чем ему не приглянулась та девчонка за столом? У нее было все такое же, как у этой, даже лучше! Небрежный жест в сторону леди Суонси, едва не уложил сюзерена рядом с подданным. – А теперь он хочет бросить меня одного на поиски избранницы богини. Принц уже шептал: – А еще друг называется!
И столько в этих словах было мальчишеской обиды и жалости к самому себе, что леди Сепфора не выдержала и кивнула охране:
– Ведите барона наверх, и снимайте одежду. Таз с водой и полотенце у него в комнате, как только уложите, возвращайтесь за хозяином.
Охранники кивнули, а Сепфора оставшись наедине со спящим герцогом неожиданно для себя погладила его по голове, он забормотал и повернувшись уткнулся лицом в ее ладонь.
Утром, едва зелененький герцог открыл глаза в комнату вошла кормилица, и поставив на столик поднос осуждающе покачала головой.
– Чем это ты напугал вчера бедную девочку, Тир? Она даже к тебе в комнату не пошла с бульоном, меня отправила. Говорила кормилица негромко, и аккуратно поправив подушку, вручила страдающему с похмелья воспитаннику чашку горячего пряного бульона и сухарик.
– А ведь вечером леди вас дождалась, окна открыла, шторы задернула, знала, что с утра вы на белый свет и смотреть не захотите. Вот и бульон сама сварила, с травками, сказала, от тошноты точно поможет.
Герцог, не вслушиваясь в ворчание кормилицы, маленькими глотками отпивал бульон и розовел прямо на глазах, потом вспомнил вчерашний вечер – и поморщился. Найдя управляющего и отдав ему необходимые распоряжения они с принцем решили перекусить в приличном трактире в центре квартала. Сначала просто ели, запивая блюда вином. Потом принц заказал дорогой ромовый десерт и возле стола появились две барышни в очень открытых платьях, причем одна слегка напоминала леди Суонси – кареглазая шатенка с пышным бюстом.
В этом трактире как выяснилось, выступал неплохой бард, и герцога увлекло его выступление, тем временем вино в бокалах стало крепче, а девицы перебрались на колени кавалеров. Сначала герцог обманывался иллюзией схожести, но вдохнув крепкий запах духов и пота сморщился и отсадил сотрапезницу подальше. Он просто смотрел выступление, время от времени отхлебывая вино. Но принцу этого показалось мало – он потащил друга играть в кости, а потом заливать крепким вином проигрыш.
После того как Тирос отказался подняться с трактирной барышней в комнату наверху принц озверел и принялся глотать бокал за бокалом, попутно заставляя герцога поддерживать каждый тост. К счастью герцог выпил меньше, как ему казалось, и сумел убедить принца вернуться домой до того, как упадут их мороки. Он смутно вспомнил темный переулок и ворота, в которые пришлось долго стучать, а дальше все было смазано и мутно.
Кормилица, закончив отчитывать Тироса, сообщила, что по приказу леди Сепфоры его и гостя ждет теплая ванна с мятным маслом, и надо бы поторопиться, пока вода не остыла.
– Одного я не пойму, цыпленок, зачем тебе понадобилось пить эту жуткую жасминную настойку?
– Что ты кормилица, удивился герцог, мы пили только вино!
Жасминовая настойка изготавливалась контрабандистами на побережье Южного моря, ее особенностью было то, что ее изготавливали с применением местных растений способных вызвать галлюцинации, а неприятный аромат маскировали лепестками жасмина, но пить ее было опасно для здоровья. Кормилица недоверчиво покачала головой и сказала:
– Посмотри в зеркало, дружок, и вспомни в каком притоне вы пили.
Герцог, бережно неся голову, подошел к туалетному столику и уставился в сумрачную тень зеркала: глаза имели явственный желтый цвет, первый признак употребления настойки. В тяжелой голове неожиданно быстро замелькали кусочки воспоминаний: недовольная гримаса принца, вино с терпким привкусом, трактирная девка, внешне похожая на леди Суонси, и бесконечная вереница бокалов после.
Взъерошив волосы, герцог отправился в смежную со спальней ванну. Принц был уже там, плавал в просторной бадье набитой какими-то травами, рядом на стуле покоился бокал с питьем, к которому Его Высочествовремя от времени прикладывался.
