«Святые войны»
А. Т. Екаев
Глава VI
Отправление в путь.
1
Он и вправду увидел всё.
Его тело будто бы пульсировало, а глаза под закрытыми веками как бы устремились вперед, чтобы разглядеть всё. Он проносился мимо незнакомых лиц, не успевая запомнить…
Путь… мне нужен путь, нужен…
Его подкинуло высоко ввысь, и, хотя он лежал в своей кровати, ветер с поднебесья шевелил его волосы. Он видел… видел хижину и снег… песок или снег? Нет, это точно был снег…
Холм… там холм…
Его перенесло в горы, высокие горы, покрытые белыми одеялами. Горы, похожие на стальные шипы, стоящие не первые века. Горы… а среди них холм… Холм с пещерой.
Там моя цель, там цель, я должен найти там…
Он чувствовал это, как чувствовал нужду в еде, когда не ел неделями (его организм мог это перенести), но все еще не мог понять… не мог понять, куда ему нужно идти… Куда отправиться…
Его снова подбросило и швырнуло назад. Далеко назад. Он летел, казалось, целую вечность, пока наконец не увидел песок. Его это испугало, но лишь на мгновение, самое короткое мгновение. Испугало, потому что он видел только песок. Только плоскость цвета песка, огромная плоскость, на которой нет ни одного живого существа.
(А может, они прячутся под ней?)
Его вновь унесло далеко-далеко, к самой Аделии, и… Он видел, видел…
Туда. Я должен отправиться на запад. Я должен пройти через Нижнюю Аделию. Мне нужно…
Поток его мыслей оборвался вместе с увиденным. Перед ним стоял человек, чьего лица он не видел. Оно было спрятано под черным капюшоном. В руках человека – одна была такой странной, словно из стали – что-то сверкнуло. Раст почувствовал опасность. Его рука сжалась на посохе. Он уже был готов к атаке…
Но сон оборвался.
2
Он проснулся поздним утром, когда солнце уже заливало комнату золотистыми лучами. Это всё, что он запомнил, проснувшись. Там было куда больше, но оно могло лишь запутать его, сбить с толку…
Как раз в этот момент в дверь постучались. В комнату вошел Уинкорн, удивленный тем, что Полубог проспал так долго.
– У меня было видение, – ответил на его взгляд Раст. Пожалуй, именно об этом Уинкорн и подумал прежде всего. Всего одно слово… видение, но сколько оно стало значить? Особенно для родителей Раста.
– Уезжаешь?
Раст кивнул.
– Совет больше не интересуется тобой. Ты составишь отчёт об уходе?
Хранитель не ответил. Он поднялся с кровати и медленно вздохнул, глядя в окно.
– Куда ты поедешь?
С мгновения Раст будто бы задумался, чего никогда не следовало после такого вопроса.
– На запад. Сегодня вечером.
– Уже сегодня?
– Да.
– Тогда нужно будет сказать твоей матери…
– С ней все нормально? – спросил Раст.
– Известия об… Арлене и его дочери встревожили её.
– Она сильная.
– Да, знаю. Но сердце у нее есть, и ему придется пережить очередной удар, узнав, что ты покидаешь Аделию.
– Я здесь и так задержался. Думаю, все заметили.
– И мы только рады, – улыбнулся Уинкорн. – Как далек твой путь? – спросил он серьезно.
– Дальше. Думаю, гораздо дальше, чем раньше. – Раст вдруг посмотрел на отца, а Уинкорн на сына. На его шрамы, просвечивающиеся сквозь одеяние. На первые седые волосы на голове, хотя Раст был Полубогом. Всё это задевало его, но он никогда не подавал виду. – Это что-то другое, отец, – продолжил Раст. – Не так, как прежде. Я чувствую ответственность, понимаешь? Будто Хроно зовёт именно меня. Будто другие Хранители ждут, когда я завершу свою миссию и приду к ним. Будто я нужен… где-то там.
Уинкорн молчал. Он не знал, что сказать, с мгновения ему казалось, что он стал слишком стар, потому что ничего не понимал. Затем холодок пробежал по его спине. Слова его сына значили многое, и он не сразу понял их смысл.
– Похороны состоятся, – сказал он. – Посетишь их?
– Да.
Уинкорн подошел ближе и положил руку на плечо Раста. Его сын говорит, что времена изменились, вот что это значит. И Уинкорн почувствовал это на себе, словно всё его тело пробрало осознание. Он улыбнулся, потому что хотел скрыть страх.
– Ты убежден, что именно сегодня вечером?
– Убеждён, отец.
– Хорошо. Твою «гарпию» подвезут к дворцу.
Раст снова посмотрел на отца. Морщины на лице едва просвечивались. Он был выше Уинкорна на голову, но у него никогда не было ощущений, что перед ним стоит человек менее великий, чем он. Уинкорн был одним из умнейших мудрецов, и Раст никогда не забывал это.
– Я люблю тебя, отец, – сказал он, – и я рад, что еще здесь, что могу говорить это сейчас.
Вместе с этим Хранитель обнял своего отца. По щеке Уинкорна Де-Блу медленно скатывалась слеза. Расту ненароком вспомнилась бледная рука, зарытая в землю, рука Софии, которую он никогда не знал, и она его тоже, но при этом ей пришлось умереть из-за него. Уинкорн все еще чувствовал страх. Раньше отец не плакал. Никогда. Но теперь времена изменились по-настоящему.
3
Уже в пять часов вечера Раст прощался со своей семьей. Все всегда проходило просто и быстро, без каких-либо ритуалов, потому что они не требовались. Уинкорн забывал про свои дела и раздумывал на крыльце. Ульяна избавлялась от лишних глаз слуг. Об уходе Полубога знали только трое: его родители и леди Макграт. Даже совет оставался в неведении.
Возле дворца уже стояла «гарпия» Хранителя. Это был транспорт небольшой, с рулем, крепящимися к нему рукоятями, отвечающими за газ и тормоз, и двумя атмоколесами. При заведении «гарпии» они наполовину прятались под корпусами, разгоняясь до невероятной скорости и вызывая атмополе, которое способствовало передвижению над землей. Этот транспорт имел название – югеро, но чаще использовали марки. «Гарпия» Раста была несколько модифицирована адельским механиком-мастером – Дгандуре Горхером. Его работа отразилась прежде всего на броне «гарпии», регуляторах скорости, двигателе и остального. Главным отличием после брони Раст всегда выделял энергоемкость транспорта. Впрочем, ради этого ему и требовался Дгандуре Горхер, лучший из лучших. Параллельно он еще и чинил югеро.
Раст вышел в броне и шлеме вместе с леди Макграт, болтающейся сзади. Ульяна и Уинкорн стояли на крыльце, дожидаясь прощальной минуты. Оба были непоколебимы, хотя Расту почему-то почудилось, будто отец рассказал матери всё слово в слово.
Ему всегда было тяжело смотреть на их лица, но он смотрел. Смотрел, потому что таковой была плата. Раст считал, что любая плата построена на боли. И всё-таки эту боль он заслужил и не имеет права отводить взгляд. Иначе это будет как минимум несправедливо по отношению к ним. Он видел, как глаза матери остекленели, взгляд ледяной, как всегда.
Раст подошел к отцу и крепко обнял его, уже второй раз за сегодняшний день. После обнялся и с матерью.
Это будет долгий путь. Действительно долгий.
После он спустился по ступенькам между двумя колоннами и оседлал «гарпию». Солнце спряталось за облаком. На дереве устроились птицы, наблюдая за происходящим.
Ульяна осилила улыбку на прощальном взгляде, но улыбка оказалась измученной. Раст кивнул и завел транспорт. Атмоколёса завращались и скрылись за корпусами. Воздух под ними ревел, раскалился, «задрожал». Руки в перчатках легли на рукояти руля, раздался рев мотора, и он поехал, прижавшись к рулю, продолжая разгоняться. Его плащ бешено трепыхался, дворцы проносились за домами, а дома за дворцами. Де-Блу уже не видели своего сына.
Все жители оборачивались на несущийся югеро и Хранителя, сидящего на нем, но самому Расту было крайне сложно заметить кого-либо. Вскоре он покинул дома Высоких Семей, Центральную Аделию, и въехал в Средние Дома, спустившись ниже. Вечер только-только наступил, солнце освещало город, и теперь он не казался таким мрачным. Люди повыходили из своих домов, занимались своими делами, а когда Хранитель в долю секунды миновал их, встали в небольшой ступор, а затем снова занимались делами. Никто не старался обратить на него чье-то внимание, некоторые отступали от дороги на десять шагов, хотя попасть под «гарпию» Раста было практически невозможно.
Вскоре он покинул и Средние Дома и направился в Нижнюю Аделию.
4
Уже через пять минут он увидел город, похожий на каменные джунгли или на шахматную доску с фигурками, плотно прижавшимися друг к другу. Город был огромен, просто огромен, над ним висело огромное серое одеяло отходов и других ядов, скопившихся даже не производством.
Мотор издал какой-то хлопок. Раст остановился.
С транспортом ничего не случилось, но он решил проверить. «Гарпия» продолжала работать, издавая свой приглушенный звук вращающихся атмоколёс над землей. Он приподнял крышку на передней части, подцепив её ножом из ремешка. Двигатель был нагрет, но еще недостаточно, чтобы до него нельзя было дотронуться. Раст увидел записку, завернутую в маленький прямоугольник, между трубками двигателя. Её уголки успели опалиться, еще бы чуть-чуть, и она бы сгорела. Естественно, для «гарпии» это бы не имело значения, поскольку противопожарная система тут же бы её затушила, и Раст бы даже ничего не заметил. Он достал её и развернул. Листочек был меньше его ладони. Раст узнал кривой почерк маленьких букв:
Тебя ждут в Нижней Аделии. Удачи.
Он перевернул листок, но на обратной стороне ничего не было. Почерк принадлежал Дгандуре Горхеру. Откуда мастер Горхер знает, куда он направился? И почему предупреждает? Раст знал, откуда и почему. Вариантов было немного. Мастеру Горхеру могли рассказать либо он, либо Династия. Он сжал листочек в комок и выбросил на сухую землю. Закрыл со щелчком крышку «гарпии» и огляделся на пустой местности. Он стоял примерно в середине между Средними Домами и Нижней Аделией. Эта дорога символизировала отстраненность между двумя городами. Речь не о Средних Домах, а о Центральной Аделии и Нижней Аделии. Два таких не похожих друг на друга брата, словно две разные страны, не имеющие никакой связи между собой. Хемпуд был чем-то похож и на Нижнюю Аделию, и на Центральную. Он содержал в себе гной, но все еще мог быть прекрасным и чистым.
Раст сел на «гарпию», наклонился и завел двигатель. Плащ снова затрепыхался на ветру, подскакивая. Пока еще его глаза не слезились, но Раст уже чувствовал этот грязный воздух, который вмещал в себя насилие с похотью под оберткой свободы.
Через сорок минут он прибыл в Нижнюю Аделию.
5
Встречали его огромные железные ворота. Сверху были турели. Раст подъехал в самый упор. Маленький толстый человек вышел из кабины. На его груди шатался бластер. Он поглядел на Хранителя, не сказав ни слова, вернулся в кабину, что-то нажал, и огромные ворота зашевелились с режущим уши звуком. Раст проехал еще до того, как ворота полностью растворились.
6
Отвратительный запах забил его нос. Через время он привык, как и все здесь. Так пахли окраины. Он ехал с той же скоростью, с какой проезжал дорогу. Первым, кого он встретил, военные люди и гвардия Нижней Аделии. Горящие яркие экраны бросались ему в глаза даже при въезде. Многие не обращали внимания. Здесь ему приходилось огибать не только толпы людей, но и машины на атмоколесах. Некоторые парковались прямо посреди дороги (и у многих таких были выбиты стекла). Нижняя Аделия встречала его. Средние Дома были простой мелкой деревушкой, но теперь он попал в город.
Раст уже видел этот город.
Домов и зданий здесь тысячи, самых разнообразных, но все они были связаны какой-то однотипной биркой, клеймом. Это был грязный город, по-настоящему грязный. Его испачкали люди, чтобы не выделяться на фоне. Полубогу было знакомо такое общество, знакома эта пленка искусственной жизни. Это общество изолировало себя, но этим само только увеличило ненависть к другим. Раст знал это как никто другой. Многие здесь желают смерти жителям Центральной Аделии, желают, чтобы город рухнул в один момент, чтобы остались руины – тогда эти люди будут ликовать, но недолго, вскоре вернувшись в свой мир под пробкой, – они же и гордятся всеобщим достоянием, всеобщими достижениями, своей географической принадлежностью, прекрасно зная, что все рассматривают Нижнюю Аделиюю как плевок на земле с цветком. Раста Де-Блу здесь знали, как Полубога-легенду, как человека, вышедшего за рамки, то есть принимали за того, кем им никогда не стать. Многие хотели убить его собственными руками, другие казнить, третьи взорвать. Но кто-то и уважал. Раст встречал разных людей. Надо признать, ему в разговорах часто уделялось особое внимание. Впрочем, это было не важно. Раст привык ко всему, привык к окружению, привык к тому, что говорят за спиной. Если бы он задумывался об этом, то пришел бы к выводу, что на самом-то деле нигде особой разницы нет, но это Полубог и так знал. Ему не нужно было видеть жизнь Нижней Аделии – он чувствовал её, вдыхая грязный воздух, перекрывавший небо серой пеленой. Само собой, солнечных дней здесь не бывает. Но Нижняя Аделия всё еще не была худшим местом на Домоусе. Пока еще нет.
Он остановился под каким-то фонарем, чтобы понять, куда ему ехать дальше. Люди одиночками и толпами проходили мимо. По сторонам горело куча вывесок с огромными буквами разных шрифтов. Где-то были включены ходячие голограммы (в основном женщины), предлагающие почти то же самое, что и вывески. На каждом углу стояло по гвардейцу, игнорирующих практически всё, что не входило в их полномочия. В этом он замечал разницу от Хемпуда. В Нижней Аделии гвардия была значительно ущемлена. С одного из экранов на стенах он услышал речь о «шансах проявить свою индивидуальность» через какое-то участие. С другого в трехмерном изображении шёл бурный спор нескольких мужчин о равноправии и патриотизме, причем непонятно было, кто за что выступает. Другими словами, Раст наслаждался культурой.
Рядом расположился небольшой бордель. Это было понятно по девушкам, которые курили в стороне в своих полуобнаженных нарядах и душному запаху женских духов и спермы, которым так и несло. За стеклянной стеной можно было даже узреть размытые аспекты полового акта. Некоторые девушки посматривали на него. Раст не мог припомнить, как принято называть таких дев. Впрочем, такие были везде. Они обращали все больше на него внимания, кто-то даже показал пальцем. Некоторые из них отдаленно были похожи на мужчин или даже являлись ими. Никто пока не рисковал подойти к Хранителю, чтобы предложить заманчивое предложение в обмен что-нибудь дорогое, ценное, на древнюю монету Высоких Семей. Вскоре это переменилось.
Раст прикинул в голове несколько дорог, которые могли вывести его в правильное направление. Один путь был чересчур сомнительным, поскольку в прошлый раз дорога там была завалена обрушившимся зданием. Полубог сомневался, что что-то изменилось, поскольку дорога вела только в одно место – выход из города, а отсюда, как правило, мало кто выбирается, то есть дорога спросом не пользуется. Два других маршрута вроде бы не особо отличались и даже начинаются по одной дороге. Ему не хотелось тратить времени. Он любил обдумывать всё наперед.
К нему подошла рыжая девушка с пробитой серебристым кольцом губой, длинными ресницами, разноцветными линзами на глазах: зеленого и синего цвета и яркими красными губами, в меховой шубе, недостающей до талии. За ней наблюдали три её подруги – все из одного здания с выпуклым, горящим фиолетовыми буквами названием «Грация».
– Эй, красавчик, не хочешь зайти к нам? Ты выглядишь грустно. Тебе понравится, я обещаю. – Она причмокнула губами. Когда Хранитель обратил на неё внимание, она обнажила свою грудь, медленно раскрыв шубу двумя руками.
– Крутые сиськи! – крикнул ей пьяный мужчина, которого до этого Раст принял за полумертвого.
– Пошел на хрен, козёл! – Показала она ему средний палец и скрыла груди. – Ну так что? – обратилась она к Полубогу, снова заулыбавшись.
– Ступай отсюда.
Она фыркнула, уже развернувшись, прошипела урод и вернулась к подругам, которые уже строили свои насмешливые гримасы.
