– Все как раз наоборот. Я переживаю за тех, кому придется столкнуться с тобой, Никс.
Ну, что тут скажешь?..
– Разве маленькая звездочка способна кому-либо навредить?
– Звездочка, может быть, и нет, а вот ведьма – ещё как.
Я лишь отмахнулась от него, не показывая, как на мгновение дрогнули губы, и сказала:
– Хватит меня так называть. Ведь из нас двоих: именно ты унаследовал этот статус.
По правде говоря, я никогда не комплексовала на счет того, что именно мой старший брат унаследовал способности рода. Или же старалась показать это, чтобы сторонняя жалость не казалось такой горькой на вкус.
Я была обычным, непримечательным человеком, который по воле случая родился в полнокровной семье ведьм. И таких было много. Как и тех, кто владеет магией, особым даром или же другими внешними особенностями. Но Тарилэн давно стал полноправной империей, объявившей о всеобщем равенстве. Это означало – все расы едины. Время, когда фейри, оборотни, эльфы, драконы, демоны, русалки и многие другие существа были врагами, отдельными элементами, кануло в небытие. По крайней мере, после окончания Кровной Бойни все изменилось. Миру удалось возродиться. И первому правителю, тому, кто построил Тарилэн, удалось невозможное: мы все стали частью Великого Возрождения.
– Может быть, силы унаследовал и я, но вот истинный характер ведьмы достался именно тебе!
– Жизнь несправедлива, не так ли, братец?
– Ты просто язва, – парировал он, потрепав меня по голове, и тем самым заставил волосы подпрыгнуть вверх; очередные магические уловки, которые выводили меня из выстроенного годами мнимого равновесия.
Правда, не успела я ответить, как он развернулся и почти вышел из комнаты, кинув напоследок:
– Выезжаем на рассвете. А через десять минут состоится прощальный ужин.
– Кайдан тоже будет? – вырвалось из меня, прежде чем я успела подумать. Но, кажется, Шейдан ничего не заподозрил: он частенько не видел дальше собственного носа.
Брат лишь ненавязчиво мотнул головой и сказал, как ни в чем не бывало:
– Тетя хотела побыть исключительно в кругу семьи. К тому же у него есть дела, прежде чем мы снова отправимся в академию.
Интересно, что это за дела такие? Правда, озвучила вслух я совсем другое:
– Отлично. Его выражение лица бесит.
Шейдан только закатил глаза, что-то неразборчиво буркнув себе под нос, и, больше ничего не сказав, закрыл дверь моей комнаты, оставив меня совершенно одну.
Выдохнув, я присела на кровать.
Честно говоря, я и сама толком не до конца понимала, что творю. Точнее, понимала. Наверное, даже больше, чем могли подумать остальные. Ведь я четко знала, чего хочу. Но осознать тот факт, что отныне я буду учиться в АТС, по-прежнему не могла. Это было за гранью всего, о чем я грезила все эти годы.
Слишком много мыслей. Слишком много эмоций. Слишком много сомнений и неопознанного страха.
Но упертости во мне было ещё больше. Я никогда не отступала перед трудностями. И всегда уверенно шла вперед. Этому учил нас папа, этому учил нас Дэрэк.
Я и без того слишком долго держала свои чувства на коротком повадке, всячески скрывая их от посторонних и близких мне людей. Теперь же я хотела действовать. Потому что быть от него вдали – значит быть для него никем. А я не могла представить, что больше никогда не увижу этих удивительных и в то же время пугающих, вечно недовольных глаз. Не тогда, когда сердце трепетало от одной лишь мысли, что теперь он будет ко мне так близко. Близко, как никогда.
Это чувство опьяняло. И в то же время подстегивало действовать.
Влюбиться в лучшего друга своего брата – безумие. Но, как всегда, все самое невозможное и невероятное случалось именно со мной – Лайникс Хейлин Онилл.
Что ж.
Настало время перемен!
И я даже подумать не могла, каких именно…
Глава 2
Ночной визитер
Уже несколько минут мы сидели за столом в полном молчании. Звон приборов о тарелки периодически разрушал появившуюся неловкость. Но не мог полностью заглушить витающее в воздухе недовольство. И поведение Айви было тому прямым доказательством: прямая спина, безукоризненные манеры, едва вздёрнутый подбородок, хмурые брови и чрезмерно сосредоточенный взгляд на том, что она делала. Дэрэк же, напротив, пытался разрядить сложившуюся обстановку. Но его попытки потерпели крушение – одного взгляда тетушки было достаточно, чтобы в ту же секунду его губы плотно сомкнулись, так и не проронив ни слова.
– Слушайте, может быть хватит? – бросив столовое серебро на стол, тем самым не выдержав мрачной угнетенности, строго произнесла я, поочередно взглянув на каждого.
Тятя, наконец, подняла на меня свой взгляд. Уголки губ опущены: она явно недовольна. А ещё расстроена. Не надо быть провидицей или же обладать магическими способностями, чтобы понять это. Только вот…
– Вы ведете себя так, словно я иду на смерть. И уже завтра состоится моя казнь!
Шейдан издал смешок. Айви укоризненно сжала губы. Дэрэк тяжело вздохнул. Но когда она начала говорить, то предусмотрительно накрыл её руку своей. Это значило: «Я здесь, милая. Прошу тебя, не горячись». И мы все прекрасно выучили этот жест.
– Все совсем не так, Никс. Просто… Это место… – делая длительные паузы, тщательно подбирая слова, начала она. – Оно не для…
Её взгляд замер на моей фигуре. И я хмыкнула, сердито добавив:
– Ну же, договаривай.
Тогда она также сердито выдохнула и сказала:
– АТС не для простых смертных. Как ты не понимаешь? Ты просто не выдержишь такие нагрузки! А если и выдержишь, то что тебя ждёт? Жить вечно на волоске от смерти? Этого ты хотела всю свою жизнь?!
Нет. Не этого. Но все изменилось. Я изменилась. Детские мечты, привычки и увлечения остались в прошлом. Наши родители погибли. И все уже давно перестало быть прежним…
– Как бы там ни было, я уже говорила, все решено. К тому же тебе не о чем переживать. Если я не справлюсь с первым полугодием, то по правилам АТС меня все равно исключат.
Кажется, этого она не знала. Поскольку её плечи заметно (и весьма оскорбительно) расслабились, как и выражение лица. Только это ещё больше разозлило меня. Ведь все они до единого верили, будто я не справлюсь!
Слишком хрупкая, слишком слабая, слишком…человечная. В отличие от них, от урожденных ведьм. Но это лишь подогревало азарт и распаляло мою кровь, которая так или иначе, но принадлежала роду Онилл.
– Печально осознавать, что моя собственная семья не верит в меня. Что она по-прежнему не желает видеть очевидный факт – я выросла. Той маленькой девочки, которая боялась темноты и плакала каждый раз, когда видела бродячих псов, больше нет.
Я тяжело дышала, говоря это на одном лишь выдохе. А после поднялась со своего места, скрипнув ножками стула по полу.
– Спасибо за ужин. Но у меня ещё остались неоконченные дела.
Легкий поклон головы, и я окончательно вышла из-за стола.
– Никс. – Шейдан попытался перехватить меня за руку, но я тут же вырвалась из его захвата, сверкнув предупреждающим взглядом.
Конечно, он всегда мог применить силу. Но никогда не делал этого. Даже в самые критические моменты он оставлял мне право выбора, придерживался нашего маленького правила: «Чтобы ни случилось, магия никогда не встанет между нами. Чтобы ни случилось, я никогда не использую её против твоей воли». И я хорошо уяснила это.
Вот и сейчас: он лишь опустил взгляд, сжав пальцы так сильно, что на бледно-розовой коже проступили очертания синих вен. Дан отлично понимал, когда следует оставить меня в покое и дать время, чтобы я могла все обдумать и как следует успокоиться. Впрочем, им тоже не помешало бы это сделать. Не помешало бы принять взросление глупой человечишки и смириться с тем фактом, что теперь она шла по собственному пути.
Не так давно мне исполнилось двадцать. Официальный возраст для подачи документов в различного рода университеты и академии. А также официальный рубеж, когда любое существо ступает на первую ступень своего взросления.
Что ж, я готова. Но похоже, что моей семье требуется чуть больше времени. И хотя это огорчало меня, долго злиться на них было попросту невозможно. Они дали мне все, что необходимо. Почти заменили родителей. Воспитали и привели в свой дом. Они все для меня.
Где-то через два часа, когда я окончательно закончила сборы, ко мне заявился Шейдан. Легкий стук в дверь, и вот он уже просунул голову сквозь приоткрытую щель.
– Можно?
– Ты уже нарушил мои границы, так зачем спрашивать? – фыркнула я в ответ и села на кровать.
Он улыбнулся. Не став ждать дальнейших язвительных реплик, быстро юркнул внутрь и закрыл дверь. После чего помялся несколько секунд, стоя напротив, и все же занял место рядом, хоть и на краешке.
Наши взгляды встретились. И я вздёрнула бровью, ожидая дальнейших слов. Либо мы снова поссоримся. Либо…
– Я был не прав.
Довольная улыбка против воли растянулась на моих губах. Но я тут же состроила серьезное выражение лица и сказала, махнув рукой:
– Продолжай.
Минутное молчание, а затем:
– Знаю: после смерти наших родителей я слишком сильно тебя опекал. Я боялся, что кто-нибудь может навредить моей маленькой сестренке. Но вовсе не потому, что ты человек, Никс.
Я удивлённо округлила глаза, когда он продолжил:
– А потому что я не хочу потерять тебя. Ведь ты все, что у меня осталось.
– Но как же…
– Да. Тетя Айви многое значит для меня. И у нас также остались другие родственники. Но, Никс, ты почти часть меня. И я… Я всегда боялся потерять тебя.
Частичная враждебность и обида, застывшие в чертах моего лица, испарились, не оставив и следа. Я поддалась вперёд и крепко обняла его.
– Если ты действительно хочешь этого, то я помогу тебе освоиться в АТС. Просто помни, что я всегда рядом, чтобы ни случилось. И что я очень люблю тебя, хотя и не часто говорю это.
– Почти никогда. Исключительно под пытками или в период полной бездны, – усмехнулась я, сдерживая слезы. А затем отстранилась, взглянув на него.
Брат точно так же, как и в детстве, по-мальчишески улыбнулся мне. Словно несколькими минутами ранее сотворил очередную шалость, из-за которой родителям частенько приходилось решать множество проблем.
Он щелкнул меня по носу и поднялся с места.
– Отдохни. Завтра на рассвете мы отправляемся в путь.
Легкий кивок, означающий повиновение. Но прежде чем он ушел, а я взялась за книгу, сказал:
– И…что касается Айви, не злись на неё. Ты всегда была её любимицей среди всех остальных.
Уголки губ все же дрогнули, и я снова кивнула. Мы обменялись мимолетными взглядами, а после Дан оставил меня одну. Неудивительно, что через несколько минут в дверь постучала Айви. И в отличие от брата, она была куда более сдержанной. Ведь пока я не разрешила войти, она по-прежнему стояла на пороге, словно я когда-либо могла отказать ей.
Наш разговор плавно перетек в поедание карамельных яблок и просмотр старых детских фото. Мы вспоминали прошлое. А ещё наших с Шейданом родителей. Айви знала не мало забавных, компрометирующих историй о маме. Оказывается, в мои годы она была той ещё сорвиголовой. Неудивительно, что именно эту черту я унаследовала от неё.
Когда мы разошлись, на часах было около полуночи. На душе стало значительно легче. И хотя некоторые разногласия между нами по-прежнему не исчезли, это не отменяло того, что она все же поддержала меня и велела следовать зову сердца. Что, кстати говоря, я и делала. Правда, никто не знал об этом.
Тетушка также не забыла упомянуть о том, чтобы я не забывала писать им – почта должна приходить как минимум три разв в неделю, а ещё зачитать небольшую лекцию на тему манер и…взаимоотношений с противоположным полом. Да-да. В этом плане у неё все было…строго. В общем, это было забавным окончанием вечера. Под конец к нам даже присоединился Дэрэк, принесший еще одну порцию мороженого.
Я взглянула на фигурку в виде садовника, сажающего цветы. Ещё один бутон полностью раскрылся. Время перевалило за полночь. Но я не могла уснуть – слишком много мыслей, ведь…
Завтра все изменится.
Завтра моя жизнь поменяет ориентир.
Завтра я окончательно стану взрослой.
Тяжело вздохнув, я уставилась в потолок и, в конце концов, не выдержав, откинула одеяло в сторону, ступив босыми ногами на пол. Мой путь лежал в сторону столовой. Стакан лимонной воды с ложкой меда и мятой всегда помогал уснуть, когда я чувствовала себя беспокойно. Поэтому сейчас, когда в душе царило столько волнений, он просто жизненно необходим.
Гладкий мрамор приятно холодил кожу. Запах лаванды, блуждающий в комнатах, щекотал ноздри. Это был любимый аромат Айви. Тени опутывали каждый уголок дома: лестницу, мебель, окна и даже цветы в горшках. Но я больше не боялась их. По крайней мере, не так, как раньше. Теперь я привыкла смотреть страху в глаза. Иначе вряд ли смогла бы поступить в АТС. Прогулка по дому посреди ночи теперь не казалась чем-то абсурдным и до ужаса глупым. В этом было даже какое-то очарование. Лишь ты и безмолвные тени…
Довольно быстро преодолев лестницу, я оказалась в гостиной. После чего перешла в столовую. Лимон и мята тут же оказались на столике. А вот за стаканом пришлось тянуться, поскольку некоторые полки были слишком высокими. Даже для меня. Но все снова вышло из-под контроля. Моя неуклюжесть в очередной раз сыграла со мной злую шутку. Потому что когда пальцы коснулась холодного стекла, потянув его на себя, то каким-то образом умудрились неловко соскользнуть в сторону. И, естественно, стакан дрогнул, а затем стремительно качнулся вперёд.
«Проклятье!» – первое, что пришло мне в голову, прежде чем эта штуковина основательно бы ударила по ней. Временами я действительно могла не справляться с самыми обыкновенными, на первый взгляд вещами.
Однако подумать об этом не представилось возможности. Все произошло слишком быстро. И когда я действительно приготовилась к удару, успев лишь инстинктивно прикрыть голову руками, то знакомые нотки сандала, жгучего перца и…пленительной корицы неожиданно возникли в воздухе. Тогда я заметила, что стакан на мгновение повис в воздухе, остановившись в сантиметре от моей головы, а после плавно спикировал вниз, оказавшись рядом с заготовками.
Я глубоко вздохнула, стараясь унять охватившее меня волнение. И прежде чем успела обернуться, он спросил своим мягким и в то же время глубоким, словно зов ветров и непокорных гор, голосом:
– Что ты делаешь в темноте, Лайникс?
Я сглотнула. По телу побежали мелкие мурашки, заставив всколыхнуться каждую клеточку. А затем осторожно перевела дыхание. Подобные «неожиданности» меня давно не пугали. Ведь я знала, что он мог перемещаться куда угодно по своему желанию. Такова часть дарованных ему способностей. К тому же империя, в которой проживали самые разнообразные существа, предполагала вещи и пострашнее, куда более невероятные и немыслимые.
Наконец, найдя в себе силы, я обернулась и в этот же момент встретилась с ним взглядом. Он оказался так близко, что я легко смогла разглядеть темные вкрапления в его аметистовых глазах.
– Кайдан, – не удержавшись, выдохнула я. Но мой голос стал спусковым крючком, который заставил его отступить назад; он снова делал это: возводил стену между нами, пробить которую было невозможно. По крайней мере, за все это время мне так и не удалось это сделать.
Собравшись с мыслями, я тут же произнесла:
– Что ты здесь делаешь?
– Надо было отдать кое-что твоему брату.
