Она с трудом дождалась окончания отпуска брата, чтобы зазря не тревожить его своим побегом в неизвестность. Перекинув сумку через плечо и поправив плащ, Ниольи вышла из дома.
Глава 3
Иддин шагал через поле, раскинувшееся перед высокими скалами Гилимбарга и, как и прошлой осенью, насвистывал весёлую песенку, но теперь на сердце было светло и легко, и он знал этому причину. У радости и счастья, наполнявших его душу, было имя – Ниольи, и разум волшебника был целиком занят мыслями о его обладательнице. Иддин пытался сосредоточиться на драконе, пещера которого зияла чёрной каменной пастью впереди, но ничего из его попыток не вышло. Наверное, лучше всего было бы остановиться и отложить разговор, к которому он был совсем не готов, и от которого зависело ни больше ни меньше всё его будущее, но Иддин, как всегда, решил не отступать. Он смело подошёл к самому входу в пещеру и громко крикнул:
– А?ркос да?гор[3 - «Великий дракон» с драконьего языка. Используется как уважительное обращение к дракону и при разговоре на другом языке.] Хок-Ра?йкэ, я приветствую тебя! – и поспешил поскорее отойти назад, потому что из пещеры стал выползать огромный, сияющий медной чешуёй, дракон. С любопытством посмотрев на крошечного, по сравнению с ним, эльфа, без лишних приветствий и церемоний, он сразу же задал главный вопрос:
– Как твоё имя, маг, и как моё истинное имя?
– Я ученик Иллиола, волшебник Иддин, а твоё имя мне не ведомо… почтенный… Хок-Райкэ…
Где-то в глубине памяти прозвучали слова его учителя: «И ни в коем случае не потеряй его имени, Иддин!». Только разве Иллиол говорил ему, как по-настоящему зовут дракона? Ерунда какая! Он бы помнил, если бы ему сказали! Да и откуда бы самому Иллиолу об этом знать?
Услышав слова Иддина, дракон усмехнулся и обошёл мага кругом, рассматривая со всех сторон. Взор его был пронизывающим и цепким, сине-голубые глаза дракона смотрели сквозь тело, до самых корней души, вырывая из неё все помыслы и желания, все мысли. Как раскрытую книгу, он мысленно читал душу Иддина, а тот в оцепенении стоял перед ним и не мог шевельнуться.
Если бы Ниольи хоть раз в жизни видела дракона, то сказала бы, что у Иддина был истинно драконий взгляд. Такие особенные, бездонно глубокие глаза, полные света и пронизанного им беспрестанно меняющегося, многоцветного тумана, во всём мире были лишь у драконов… и у этого мага.
– Зачем ты явился сюда, волшебник Иддин, ученик Иллиола?
– Учитель меня отправил поприветствовать тебя и выразить почтение, аркос дагор, – отвечал Иддин спокойным голосом, не дрогнувшим от нараставшего внутри напряжения и ощущения, что он где-то совершил страшную ошибку.
– И что же, твой учитель не предупредил тебя, что случается с глупыми молодыми волшебниками, приходившими выразить своё почтение дракону, имени которого они не знали?
– Нет, он ничего мне об этом не говорил.
– Какая жалость! – дракон фыркнул, и из его ноздрей вырвались струйки сизого дыма. Иддин испугался – он прекрасно знал, что драконы начинают «дымиться» только от злости.
– Сколько тебе кругов, волшебник Иддин? – спросил дракон.
– Сто сорок два, – эльф на ходу придумал это число, не дав себе времени на раздумья.
– Ложь… – прошипел дракон. – Как назвали тебя при рождении?
– И?риан, – маг произнёс первое имя, пришедшее ему в голову – своего лучшего друга.
– Снова врёшь, – вздохнул дракон. – О чём ты мечтаешь?
– Стать Великим магом, – ответил Иддин и понял, что совершил непростительную ошибку. Он нарушил одно из трёх правил разговора с драконами: не говорить им правду.
– Молодец, – дракон усмехнулся.
Если бы Иддина попросили рассказать, как усмехаются драконы, он вряд ли смог бы ответить что-то вразумительное. Некоторые жители Запределья считают, что драконы вообще не умеют усмехаться, ибо большинство из тех, кому доводилось видеть это редкое явление, погибали от того же самого дракона, а кто и оставался жив, не в силах был описать увиденное.
– Мне открыта истина, но будь иначе, я поверил бы тебе. Ты солгал так, что я не почувствовал обмана.
Иддин очень удивился его словам. Он был уверен, что сказал дракону правду, сам не зная, что более всего сейчас желал не могущества и силы Великого мага, а возвратиться к возлюбленной Ниольи… Долго размышлять, однако, ему не позволили:
– И всё же вот мой последний и первый вопрос: как моё имя?
– Это мне неизвестно, – твёрдо произнёс Иддин, внутри леденея от ужаса. Он знал, что последует дальше, и судорожно искал варианты, как этого избежать…
– Ты зазря отнял моё время, ученик Иллиола, потому тебе придётся погибнуть.
И дракон выдохнул на мага струю огня. За миг до этого Иддин успел рухнуть на колени и, вытянув вперёд руки, возвёл над собой волшебный барьер. Конечно, это не могло ему помочь, но он должен был хотя бы попытаться спасти свою жизнь…
Содрогнувшись от жуткой боли, которой отозвалась ударившая в его магическую стену огненная волна, он едва нашёл в себе силы сдерживать её дольше нескольких секунд, надеясь, что этого хватит. Тело мгновенно прошибло потом, тут же испарившимся, из крепко сомкнутых век заструилась горячая влага… Но он выстоял. Едва пламя погасло, Иддин без сил растянулся на земле. Вместо ладоней он чувствовал невыносимую, острую боль, хотелось кричать, но лёгкие свело судорогой, и он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сморгнув слёзы и посмотрев на свои руки, Иддин увидел, что кожа на ладонях почернела и спеклась.
– Ты знаешь, что огонь дракона плавит даже камни, маг? – совсем рядом прозвучал голос дракона.
– Знаю… – еле слышно прохрипел Иддин и зажмурился, сдерживая стон.
– Ещё ни одному воину или колдуну не удавалось выжить в моём огне. Ни доспехи, ни чары не были способны защитить их. Тебе же хватило сил устоять перед ним. Быть может, этой силы будет достаточно, чтобы справиться с долгом Великого мага.
Иддин с трудом, стараясь ни к чему не прикасаться ладонями, приподнялся с земли, сначала на колени, а после встал на ноги, снова признавая, что магический посох пришёлся бы сейчас очень кстати…
– Мне известно, для чего ты явился сюда, – продолжал дракон, внимательно наблюдая за эльфом. – И ты получишь желаемое. Отныне и навсегда называю тебя Великим магом Запределья. Не пожалей о том, что было сделано сегодня…
Вокруг что-то происходило. Мир преображался. Иддин растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что случилось с ним или со всем миром, или с ними обоими. В душу мага проникала неизведанная, мощная энергия, вплеталась в его собственную и срасталась с ней. Весь мир становился его частью, стирая границы тела. Будто обретя новый орган чувств, Иддин воспринимал немыслимые прежде вещи: теперь, не открывая глаз, он мог ощущать происходящие в каждом уголке Запределья перемены, чувствовать текущую в нём жизнь, время… Все порывы ветров и шорохи трав, все движения облаков и волнения вод, незримый поток жизни, льющийся с севера, призрачная вереница умерших, тянущаяся к югу – всё это прочно свивалось с его собственными чувствами. Он был уже не он, или же, наоборот, стал в этот момент тем, кем всегда был. Ощущая прилившую к телу силу целого мира, Иддин без страха и трепета взглянул в глаза дракону, нарушив ещё одно правило разговора.
– Когда ты покинул дом своего учителя и отправился сюда, ты знал моё имя, но потерял в пути, приобретя взамен другое. Прежде чем ты уйдёшь, я должен назвать тебе своё имя, но оно встанет на прежнее место – место того, что ты нашёл в Сонной Чаще. Согласен ты?
Иддин вымученно усмехнулся.
– Вряд ли я могу не согласиться!..
* * *
Ниольи скиталась по Вайтэлосу, заглядывая в каждую местную таверну и гостиницу с вопросами о маге Иллиоле и его ученике Иддине, но никто не мог точно ответить ей, где их искать. Каждый что-то да слышал про них, вот только слухи ничуть не помогали делу.
Несколько раз приходила она в столичную библиотеку в надежде встретить там кого-нибудь из магов, и в один из визитов ей повезло. Волшебник из Совета магов сообщил, что Иллиол живёт в лесу за городом, но дом его спрятан чарами и никому против воли хозяина не удастся его отыскать. В самом же Совете Иллиол появлялся нечасто, да и поймать его в городе будет непростой задачей.
Расспросила эльфийка и об Иддине, и дружелюбие на лице собеседника сменилось недовольством. Он сухо сообщил, что Иддин не является магом Совета, поскольку излишне самоуверен для своего возраста, и если он пропал, то, скорее всего, доигрался с опасной магией.
«Странно, что этого не случилось раньше» – добавил волшебник, прежде чем попрощаться.
Взятые из дома деньги постепенно закончились, а результатов путешествие Ниольи не принесло. Будь у неё больше времени, она терпеливо ждала бы появления Иллиола в библиотеке, где, по словам работников, иногда он брал книги и сдавал прочитанные. Искала бы его в лавках торговцев магическими эликсирами, куда он заходил приобрести редкие ингредиенты для зелий. Но оставаться дольше в чужом городе возможности не было.
Возвращаться домой, чтобы выслушивать возмущённые речи Ниотэна и ловить косые взгляды соседей, которые с момента появления в её доме ободранного и уродливого мага и так начали её сторониться и шептаться за спиной, ей совсем не хотелось. Однако другого выхода она не видела…
Девушка отправлялась в обратный путь в полном отчаянии. Вместе с блистательной столицей народа а?льдов[4 - Альды – одна из восьми рас Запределья, обладающая белоснежными магическими крыльями, а так же особенной связью души и тела, позволяющей телу стареть или молодеть, в зависимости от усталости, болезней и состояния души.], она оставляла за спиной все надежды встретиться с Иддином и увидеть его ещё хоть раз в жизни. Слёзы затмевали глаза и размывали дорогу впереди, Ниольи смахивала их со злостью, вскидывала голову, стряхивая со щёк, ненавидела их и презирала, как и чувство, ставшее их причиной.
Ниотэн был прав – она глупая девчонка, которая ничего не знает о жизни и об окружающих. Этот маг зачем-то решил поиграть с её чувствами, а она поверила в его игру! Бросилась искать, когда он наверняка и не собирался к ней возвращаться! И если бы у неё получилось хотя бы его найти, поговорить, узнать, зачем было то обещание, если бы эта безрассудная попытка не была напрасной – ей стало бы легче. Но у неё не получилось. девушка злилась на себя, свою доверчивость и наивную влюблённость, на постигшую её неудачу, и, конечно, на Иддина, так бессовестно обманувшего её.
Дорога её вела к деревянному мостику, перекинутому через мелкую спокойную реку. Ниольи спустилась к воде, чтобы смыть слёзы, села на берегу… и разрыдалась. Безудержно и надрывно, словно что-то в ней окончательно сломилось, и вся боль вырвалась наружу с этими слезами. Ей было всё равно, если кто-то увидит её здесь в растрёпанном, заплаканном виде, для неё ничего не существовало, кроме разрывающей грудь, затмевающей глаза и рассудок густой и колючей тьмы.
– Создатель!.. – плача, воззвала Ниольи к богу Запределья, который, как рассказывали, наблюдал за своими детьми, и даже порой говорил с ними. – Мне никто больше не даст ответа, если не ответишь ты!.. Не у кого больше просить помощи… Твоим ли замыслом было разлучить нас? Или Иддин не возвратился ко мне по собственной воле, и ты не возводил преграды?.. Если слышишь меня, Создатель, дай мне узнать! Дай знак, что я ошиблась в нём, чтобы моя душа успокоилась и не ждала его, не искала, не верила!..
Она склонилась над водой и опустила в неё руку, надеясь остудить её прохладой горящие и выжигающие душу чувства.
– Но если же я не выдумала себе эту связь между нами, если мы правда должны быть вместе, прошу, помоги мне!..
Мирный плеск реки изменился, а после стал затихать. Ниольи почувствовала присутствие рядом невидимой, но огромной живой силы. Девушка огляделась, ища того, кто мог бы источать столь мощную энергию, и лишь взглянув в воду и увидев вместо своего отражения чужое лицо, поняла, что её услышали.
Седоватый пожилой мужчина с длинной бородой, первый бог Запределья, сотворивший сам этот мир и остальных восемь его богов, смотрел на неё с водной глади.
– Соз… датель?.. – не веря своим глазам, потрясённо проговорила Ниольи. Её вопрос остался без ответа – он и так был очевиден.
– Ты попросила меня о помощи, – Создатель заговорил, глядя прямо на Ниольи, отчего она могла не сомневаться – бог видит её так же ясно, как и она его. От этого понимания становилось жутко. – Но известно тебе, что ничего в этом мире не бывает просто так?
– Известно, – одними губами прошептала она. – Я заплачу любую цену.
– Такая небрежность в словах может дорого стоить. Знаешь ли ты пределы своего богатства, знаешь ли, что могу я забрать взамен? Есть много вещей, потеряв или приобретя которые даже жизнь будет казаться не слишком большой утратой.
От слов Создателя руки Ниольи похолодели, по спине пробежали ледяные мурашки. На всё ли она и в самом деле готова пойти ради того, кого так мало знает, и чья любовь могла оказаться игрой, а обещания – обманом? Девушка с трудом вздохнула и спросила:
– Чего же ты хочешь от меня?..
– Я открою тебе глаза, которые смогут зреть сквозь пространство и время, но лишь на краткий миг. Ты увидишь Иддина, и то, где он находится. Но если потеряешь его вновь и снова попросишь помочь отыскать его, твои глаза я не смогу уже закрыть.
Ниольи не была уверена, что всё это происходит взаправду, ей казалось, что наваждение вот-вот растает, и она обнаружит себя заснувшей на берегу реки. И тем не менее, даже если это окажется реальностью, она не видела ни одной причины отказываться от предложения Создателя.
– Я согласна, – сказала Ниольи, и лик бога подёрнулся рябью, растворяясь, а голос тихо произнёс:
– Тогда смотри…
Эльфийка вгляделась в воду, струящуюся по камням. Сначала она видела только дно реки, но вот, точно отражение Илира, задрожали золотые блики, и новые образы поплыли по поверхности воды, которая вдруг разгладилась и успокоилась, превратившись в тёмное зеркало.
В кабинете, залитом ярким светом дневной звезды, за столом сидел молодой эльф. Рассмотрев его лучше, Ниольи удивлённо подняла брови и с огорчением вдохнула. Нет, это был не тот, кого она ожидала увидеть… Черты лица незнакомца были гармоничными и выверенными до последнего штриха и линии – точно талантливый скульптор годами вытачивал его из камня. Что-то необъяснимо притягательное было даже в несовершенствах его, и Ниольи, хоть и расстроенная тем, что не смогла увидеть Иддина, не могла отвести глаз, заворожённо наблюдая за ним.
Странно неловкими, скованными движениями эльф в раздражении перелистывал страницы старинной книги, лежавшей перед ним, и покусывал кончик пера, которым, кстати, ничего не писал. Видимо, оно было нужно лишь за тем, чтобы обгрызать его, пока юноша искал в огромном фолианте необходимую главу. И тут он поднял глаза…
Ниольи вздрогнула, и, не поверив себе, несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что зрение не обманывает её. Этот взгляд мог быть только у одного эльфа из всех живущих в Запределье.
«Иддин?..»
Он задумчиво глядел прямо сквозь неё. Девушка понимала, что он не может её видеть, но всё равно почувствовала себя очень неловко, будто Иддин мог поймать её за подглядыванием. Снова опустив глаза в книгу, маг пробежал взглядом по строкам и со вздохом захлопнул её.
– Чушь какая!.. – чуть сморщившись, пробормотал он, и лёгкая, радостная дрожь пробежала по телу Ниольи от звука знакомого голоса, пусть и такого раздосадованного.
– Ке?мьен… – само собой пришло ей в голову слово, и сразу за ним – знание о том, что оно значит. – Портовый город Илфриа?нда. Там я найду его… – в воде изобразился двухэтажный каменный дом на обрыве, нависающем прямо над морем.
– Спасибо! – счастливо воскликнула Ниольи, обращаясь к Создателю. – Спасибо тебе!
Вытерев с лица слёзы, отряхнув испачканный и кое-где влажный подол платья, она, не раздумывая и мгновения о том, что делать дальше, немедленно отправилась в путь.
Все три королевства эльфов разительно отличались друг от друга. Приезжая из одного в другое, казалось, попадаешь в абсолютно другой мир. Илфрианд в отличие от тихого и спокойного Мидриэса или возвышенного и высокомерно-равнодушного Вьетлаэна был для посторонних местом диким. Тёплый и переменчивый морской климат этой страны как будто способствовал развитию у её жителей такого же характера. Говоря об илфриандских эльфах, в первую очередь стоит рассказать, что они были неунывающими оптимистами, сумасшедшими весельчаками, радушными хозяевами, зачастую хитрыми обманщиками, и, что было совершенно обязательно для них, искателями приключений на свои головы. Собратья из Вьетлаэна с презрением глядели на илфриандцев и даже называли их ди?ввами[5 - Диввы – одна из восьми рас Запределья, невысокие существа, обладающие прозрачными тонкими крыльями и отличающиеся легким, весёлым и беспечным характером, дурашливой и детской манерой речи и поведения, вне зависимости от возраста, профессии и жизненного опыта.]-переростками, что в некоторой степени было справедливо. Эльфы из Мидриэса своих южных соседей сторонились, так как их размеренной жизни были чужды приключения, а взрывной, непредсказуемый характер эльфов Илфрианда вызывал небеспочвенные опасения.
Стоило только Ниольи шагнуть за ворота Кемьена, как её тут же подхватило течением множества тел и потащило куда-то вперёд. Вырваться из потока чужих рук, спин, боков, которые со всех сторон окружали её, было очень непросто, идти приходилось так быстро, как только она могла, чтобы случайно кто-нибудь не налетел на неё сзади и не запнулся. Все планы были разрушены – она-то уж надеялась на неторопливую прогулку по городу, собиралась осмотреть окрестности и достопримечательности, сходить к морю, которого никогда прежде не видела, и как бы заодно поискать тот самый обрыв, где расположился дом Иддина. Теперь же главной целью было выпутаться из объятий толпы и убраться подальше от центральных улиц, на которых безумный поток смывал слишком медлительных и нерасторопных зевак.
Удивительно, но Ниольи удалось немного рассмотреть тех, кто её окружал. Кого только она не увидела здесь: среди загоревших, а то и обгорелых под Илиром лиц илфриандских эльфов, она замечала лица людей со всех концов света – от жителей северных стран Вирдилиата и Гринтэлота, сильно выделявшихся на фоне остальных бледной кожей, до смуглых царданов, обитавших далеко на юге. Столкнулась девушка и несколькими чародеями[6 - Чародеи – одна из восьми рас Запределья, человекоподобные существа, способные превращаться в драконов, однако ненадолго и меньшего размера, нежели настоящие драконы.], потом на неё налетел дэрв – низкое, маленькое существо, которое по ошибке можно было принято за ребёнка – и, что-то пробурчав, скрылся в потоке тел. Здесь были альды и гномы, а над всеми ними на тонких хрустальных крыльях парили диввы, с усмешкой глядя на жмущихся и толкающихся внизу существ.
Ниольи не успевала соображать, так быстро менялись вокруг спины и лица прохожих, сбивая её с мыслей. Она брела туда, где, как ей казалось, народу было меньше, и только одно осталось у неё в голове: «Как Иддин может жить в этом городе?!..».
Едва ей удалось выбраться из суеты безумных улиц и площадей Кемьена, она оказалась в сети переулков и дворов. Поблуждав по их лабиринту некоторое время и успев порядком вымотаться, эльфийка дошла до окраины города, где расположились богатые дома в окружении роскошных садов. Ниольи подумала, что здесь самое подходящее место для того красивого здания, которое показал ей в видении Создатель, и стала внимательнее смотреть по сторонам.
Прямая мощёная дорога вела её мимо дорогих особняков к высокому холму, край которого резко обрывался к морю, нависая над ним. В этом опасном и совсем неподходящем для строительства месте, вдали от остальных, возвышался один-единственный двухэтажный дом, обнесённый невысоким заборчиком с коваными решётками по верхнему краю. Ниольи узнала его и, самым бесстыжим образом встав на цыпочки, заглянула за забор, плохо представляя, что собирается там увидеть и что ей делать дальше. Глазам её предстал небольшой ухоженный двор, дорожка к дому и загорелая и светловолосая женщина, тщательно подметавшая крыльцо. Та сразу же заметила её и выпрямилась, опершись на метлу.
– Ты по объявлению? – спросила она, с подозрением глядя Ниольи.
– Да, – девушка кивнула. Она понятия не имела, о чём шла речь, самым важным сейчас было попасть в дом и встретится с его хозяином, а потому представившуюся возможность глупо было упускать. Что бы ни случилось после…
Непредсказуемость и некая опасность её положения вызвали в ней странный, доселе неведомый, приятно щекочущий разум и душу азарт.
Женщина, судя по всему, относящаяся к илфриандским эльфам, пошла к воротам, выглянула из-за тёмных металлических створок и оценивающе оглядела девушку:
– Значит, горничная? А что не постучала? Полезла бы через забор, если бы меня не увидела, а? – она усмехнулась. Ниольи смущённо опустила глаза.
– Я не знала, есть ли кто дома, вот и заглянула сначала проверить.
– Как тебя зовут-то? – снисходительным тоном спросила илфриандка.
– Э?льдэхин, – на ходу придумала Ниольи.
– А я Старшая. Просто Старшая. Ты уже раньше где-нибудь работала?
– Конечно. Правда, это было в Мидриэсе…
Женщина, услышав это, задумалась, в глазах её читалось очевидное разочарование.
– Отговаривать не стану, нам любые руки нужны, – сказала она. – И платят тут хорошо, видят волны. Однако работы много, и хозяин… – она понизила голос до шёпота, – он колдун и не в ладах с головой…
«Не беспокойся, – подумала Ниольи, про себя усмехнувшись, – я имею о нём представление…»
– Я постараюсь справиться, – ответила она вслух.
– Тогда идём, – Старшая открыла ворота шире, пропуская Ниольи вперёд, и та вошла во двор. – Считай, что ты принята, Эльдэхин.
После подписания договора и подробного объяснения всех условий работы Ниольи сразу же отправили убираться. Лишь тогда она оценила в полной мере, насколько огромен дом Иддина, и как много сил нужно положить, чтобы поддерживать его в чистоте. До ужина она успела протереть пыль и вымыть полы только в двух комнатах, к тому же это были комнаты двоюродных братьев мага, которые постоянно путались у неё под ногами, мешали работать и отвлекали болтовнёй, расспросами и глупыми шутками. Дом был переполнен эльфами, в нём проживала бесчисленная родня Иддина, о которой он ни словом не обмолвился за всё время, проведённое с Ниольи в Фиене.
