Валерий Пстыга "Проблема"

– Как же это круто! Ты не представляешь! Как я хочу научиться программировать на компе. Пишешь себе кодики – буковки, циферки, крючочки никому не понятные, потом кнопку нажал – хоба! Тебе всё посчитало, померяло, нарисовало, сделало. Оно. Само. Бли-и-ин. Обалденно. А языки какие?

– ЭсКюЭль, СИ плюс-плюс, Вижуал Бейсик… Джава… – пробубнел Саша, застеснявшись от её восторга.

– Как же это круто! У тебя, наверное, все пятёрки.

– Ну, почему это все пятерки? Не все, – Саше было неловко и непривычно рассказывать о своих успехах в учёбе.

– Ну, только по пению, наверное, четыре. А ты представляешь, я в школьном хоре пела. Мы даже ещё в девятом классе куда-то ездили, пели.

Девчонка оказалась явной любительницей поболтать, не остановить.

– Уулеетааай, – очень красиво пропела она.

– Угу. На крыльях ветра, – сказал Саша, кивнув головой.

– Ёмоё, – её удивлению не было границ. – Ты и это знаешь. И по пению у тебя тоже пять. Короче, всё. Круглый отличник.

– У меня по английскому четыре, – признался Саша.

– По английскому? – сильно огорчилась она и, покачав головой, после паузы продолжила. – У меня мамочка – учительница английского языка. Папа восемь лет в Англии сидел, у него шикарный английский. Вот здесь у меня точно не было вариантов, в отличии от бокса. Они мне регулярно с самого раннего детства устраивали «выходные только на английском». Даже если я сопротивлялась, говорила по-русски с ними, они всё равно со мной разговаривали по-английски. Негодяи эдакие. А ещё. Они меня могли на субботу-воскресенье отправить в деревню, к бабушке и дедушке, маминым родителям. Так вот там… Бабушка… ОНА ТОЖЕ УЧИТЕЛЬНИЦА АНГЛИСКОГО ЯЗЫКА!.. – повысив голос, громогласно произнесла она последнее предложение. – Всё. Ловушка захлопнулась. Только дедушка был за меня, – но потом, чуть подумав, она поправилась. – Хотя нет. Он тоже с ними заодно…

…

Они вышли из-за поворота, и стала видна их станция. Почти пришли.

Всё это было похоже на свидание. Первое в Сашиной жизни.

Конечно, до этого он общался с разными девочками – одноклассницами, и не только. Но это всегда было либо в большой компании, либо в школе-лицее про уроки. Никогда не было такого, чтобы можно было сказать – эта девчонка со мной. Никогда не было, чтобы пригласить кого-то и вдвоем гулять – кино, кафе, парк. Не говоря уже про «целоваться».

Сейчас тоже не совсем свидание – он её не приглашал, как и она его. Просто безумное стечение обстоятельств. Но вот они идут только вдвоем и весело болтают.

Весело…

Удивительная девчонка!

Сначала она была исключительно крутая. Хищница. Хладнокровная, расчетливая, сильная, ловкая. Волчица. С бомбами в лапах. Добыча не уйдет от неё. А более сильного другого хищника перехитрит и улизнет легко.

Потом она была маленькая девочка потеряша-растеряша. Которая напакостила, провинилась и теперь не знает, что делать. И очень боялась, что её накажут родители, закатают в асфальт.

Сейчас она была весёлой болтушей. Её явно распирало что-нибудь рассказывать. С серьёзным выражением лица, с неподдельной гримасой она смешно повествовала о себе. С такими способностями поговорить ей можно было бы участвовать в КВН или в стендапе. Сто процентов был бы успех.

Иногда она догадывалась, что её заносит, она притормаживала с болтовней, мило краснела. Но долго держаться не могла.

Удивительным и непривычным также было то, какой восторг вызвала его учёба. Те девчонки, с кем он общался в компаниях, обычно восторгались его успехами в самбо, могли поинтересоваться, как он где дрался, хулиганил. Про учёбу – никогда.

А здесь… Всё наоборот, крутая девчонка боец-боксер, кандидат в мастера спорта, интересуется и восторгается КМС по самбо тем, что он на Джаве и в ЭсКюЭль кодики умеет писать.

Саше было легко с ней. Объективно, она красивая. При этом никакого кокетства, хитрости или лукавства с её стороны. Простая. Смешная, не соскучишься. Она нравилась Саше все больше и больше.

– А у тебя есть какие-нибудь домашние животные? Кот? – поинтересовался Саша.

– Кошка. Алиса. Представляешь? Мы как-то с мамой идем такие домой, никого не трогаем, а тут из подвала вылезает рыжее мохнатое мяукающее крохотное существо и давай на нас орать! – девчонка развела руками с возмущенным лицом. И потом добавила, обреченно опустив плечи. – Всё.

– Ясно. Давно?

– Третий годик, – сказала девушка и важным тоном, словно зачитала объявление, добавила. – Все прививки сделаны. К лотку и когтеточке приучена. Любит сидеть на руках и учить уроки…

– Понятно. А отец что сказал, когда предъявили?

– Ничего особенного. Мы с мамой сказали папе: «Вот Алиса». Папа сказал: «Алиса попала в страну чудес». Всё…

Саша начал понимать, какой смысл вкладывала она в слова, когда сказала «меня родители закатают в асфальт». С самого начала было ясно, что это фигурально, оборот речи. Для кого-то «меня родители закатают в асфальт» означало бы, что отключат интернет на неделю, заберут телефон на три дня, сократят ежедневные денежные расходы. Для кого-то, возможно, это означало бы, что да, наорут и даже накажут физически.

Для неё это, похоже, означало, что родители расстроятся, разочаруются в ней, обидятся на неё. Хуже этого нет ничего. Какие у неё слова? Только – мама, мамочка, папа, папочка, дедушка, бабушка. По всему чувствовалось, что в их семье особая химия во взаимоотношениях. И сегодня эта химия подверглась опасности.

Но, вроде как, всё обошлось. Благодаря ему…

– А как тебя зовут? – вдруг осенило Сашу.

Девчонка чуть прищурилась и, глядя в даль, задумчиво и медленно сказала:

– Не прошло и трех месяцев, как он решил поинтересоваться, как же её зовут…

Она тут же испугалась своей выходки-подколки, покраснела, улыбнулась и ответила:

– Наташа.

– Меня – Саша.

– Очень приятно, – рассмеялась она и, продолжая смущаться и краснеть, неловко протянула руку.

– Очень приятно, – кивнул Саша и слегка пожал протянутую ему Наташину руку.

Саша подозревал, что и сам наверняка краснеет.

Он не знал, как правильно знакомиться с девочками, сам никогда этого не делал, но чувствовал, что получилось довольно старомодно и смешно. Её смех подтверждал его догадки.

…

Они поднялись на перрон со стороны головы поезда.

И тут Саша абсолютно растерялся.

Он почувствовал разочарование, что расслабился от приятного времяпровождения с Наташей, и сейчас действительность ловит его врасплох.

Дальше середины платформы была группа – человек двадцать – фанатов Наташиной команды.

Сейчас она пойдет к ним. А он – нет. Ибо это глупо, неуместно, странно, ни к чему хорошему не приведёт. Чужие фанаты явно начнут прикалываться, выпендриваться перед своей девчонкой, дерзить ему, Саше… Драка неизбежна, если он пойдет с ней к ним.

Да, и хочет ли она этого, чтобы он туда пошёл? У такой девчонки стопудово есть парень. Не может не быть! А он насочинял себе про свидание, как классно всё. Конечно, она ему благодарна. Очень благодарна. Но сейчас она скажет: «Спасибо тебе большое!», может, еще каких-то красивых комплиментов, какой он классный. И уйдет от него. И всё закончится.

Мавр сделал своё дело. Мавр может удалиться.

Бесконечная тоска навалилась на Сашу.

Наташа, нахмурившись, пристально глядела в глаза Саши. Казалось, она изо всех сил хотела прочитать его мысли. И казалось, что ей это немного удается.

Он грустно и мужественно смотрел на неё, чуть наклонив голову, ожидая приговора, слов прощания.

– А это правда, что фанаты не ездят в первом вагоне? – осторожно спросила она. – Западло.

– Ну, когда на выезд, на матчи, все вместе, то не ездят. Когда как нормальные люди… Ну, в смысле, обычные, то ездят, – пожал он плечами.

– Но мы же сейчас с тобой едем как нормальные люди?

Саша продолжал также грустно смотреть на Наташу, чуть повернув голову набок.

Она смотрела на него.

И тоже повернула голову, как он.

Она никуда не уходила.

Она никуда от него не идёт!

Наконец, она первая оторвала взгляд, повернулась в сторону подходящей электрички:

– Вот и наш поезд.

Саша с трудом проглотил комок, застрявший в горле:

– Ты только не бегай перед поездом.

– Да не буду уже, – деланно рассерженно сказала она, как будто недовольная, что он её попрекает по чем зря за былые провинности, и добавила также хмуро. – Они так мерзко гудят!

Как будто именно это является самой важной причиной, почему она больше не будет бегать через рельсы перед идущим поездом.

Она осталась!

И продолжает свои шуточки.

Непонятная волна радости и воодушевления накрыла Сашу, переполняя неведомыми эмоциями.

…

Вагон был почти полон, но им удалось найти два места рядом.

– А ты где живешь? На «Динамо»? – спросил Саша.

– Угу. А ты?

– На Маяковке.

– Ух, ты, это круто!

– Недалеко. Я тебя провожу?..

– Угу…

На следующей остановке зашли ещё люди, дачники с инвентарем и без. Саша и Наташа переглянулись, кивнули друг другу и уступили места старшим.

Они ехали, стоя рядом, держась на ручку на сиденье. Он чувствовал каждое её нечаянное прикосновение руки. Иногда она касалась его плечом и локтем, когда электричка тормозила. Он тоже это особенно чувствовал…

…

Глава 3

…

Слава Денисевич сидел на подоконнике в школьном коридоре и играл в телефоне в игрушки.

Десять утра. Вера Степанова уже час сдает экзамен. Вроде как, готова. Главное, чтобы не перегорела, не переволновалась. Ведь может. Будем надеяться, что соберётся.

Слава не замечал за собой напряженности или беспокойства, однако телефонная игрушка была беспощадна – он сейчас столько ошибается, столько раз проигрывает. Значит тревога с ним, он не может сосредоточиться, мысли гуляют.

Они познакомились полтора года назад. Точнее сказать, они начали «ходить вместе» полтора года назад, ибо виделись гораздо дольше. Он был старше её на год. Сначала они просто краснели друг другу на переменах, потом краснели и улыбались. Потом как-то само собой получилось, что вместе со школы и в школу…

Слава закончил десятый класс. Вера девятый, отдувалась в этом году с ОГЭ. Сейчас была на экзамене по русскому, а он в коридоре, для моральной поддержки.

Со стороны лестницы на второй этаж, где сидел Слава Денисевич, стали доносится звуки весёлой громкой болтовни.

– Да, тише вы, не орите! – пыталась утихомирить Наташка Смирнова своих шумных подруг – трое девчонок вышли в коридор, где сидел Слава. – Там ОГЭ сдают везде. Сейчас выйдут учителя и выгонят нас из школы за то, что мы шумим и мешаем!

– Так мы же и так из неё уходим, – рассмеялись Наташкины подружки.

Это было в стиле Смирновой – с серьезным видом рассказывать какую-нибудь смешную бессмыслицу и ерунду. Три девчонки переходят в другие школы и лицей, они идут в учительскую забирать документы – их уже невозможно выгнать из школы.

– Ну и что! – продолжала шипеть на своих подруг Смирнова. – Заставят пересдавать ОГЭ. Скажут – не отдадим документы, пока не пересдадите. Потому что шумите и мешаете ученикам сосредоточиться.

Подружки захихикали еще сильнее.

Воспоминания захлестнули Славу.

Смирнова. Одноклассница.