Валерий Пстыга "Проблема"

Если минуту назад она поражала Сашу своим боксерским мастерством, то сейчас она поражала его техникой бега. Легко, непринужденно, длинный ровный техничный шаг, руки и спина как надо – здесь так же явно присутствовали разряды по легкой атлетике. Юная Мэрион Джонс, только белая и блондинка.

Саша понял её замысел – она бежала к придорожному огороженному высоким забором домику, который прятался в палисаднике, который и правда, казался неплохим убежищем. Главное – туда успеть до приезда полиции, и чтобы там никто не выдал.

Девчонка обернулась, и их глаза встретились в первый раз.

Все-таки она дьявольски красива.

На лице – никаких эмоций, как во время её разминки перед боем, как во время боя, прямо-таки робот. Уверенность и сосредоточенность. Очень серьезная.

Обнаружив, что за ней кто-то гонится, тем не менее девчонка не изменила ни темп, ни направление. Словно она не сомневалась, что, если понадобится, она легко и без проблем прибавит, нет никакой угрозы. Она добежала до высокого забора, скрывавшего непонятный административный домик, легко вспорхнула, выставив ногу вперед, и перелетела через забор. Секунда.

Саша последовал за ней.

Не так технично и воздушно, но всё же и он преодолел высокую ограду и оказался на закрытой территории.

Девчонка уже у противоположного забора. Показалось, что она слегка удивлена его упрямству следовать за ней. Сделав короткую паузу на своё удивление, она так же легко перемахнула высокое ограждение – всё, она уже снаружи.

– Ух, хитрая, – пробормотал Саша, понимая, что девочка его провела, заставляя за собой прыгать через заборы.

Пришлось перелезать ещё раз.

Девчонка дразнилась. Она была уверена в себе, заранее знала, что ему её не догнать. Преодолев забор второй раз, Саша обнаружил её в метрах пятидесяти от себя, бегущей лёгкой трусцой спиной вперед и лицом к нему – чтобы полюбоваться, как этот увалень, который зачем-то бежит за ней, преодолевает препятствия. Её взгляд оставался спокойным и серьёзным. Ни капли страха или паники. Так дрессировщица смотрит на своих питомцев – диких зверей: «Они ужасные и опасные? Бесспорно! Но я знаю, что и как делать. Они не смогут мне навредить».

Убедившись, что Саша не собирается прекращать бессмысленное преследование, девчонка развернулась и побежала вниз по откосу, спустившись к самому железнодорожному полотну. Саша следовал за ней, тоже не ускоряясь – ибо бессмысленно, – начиная тревожится, что зря она так близко к железной дороге. Тем более уже и аэроэкспресс несётся.

Пробежав опасно несколько метров вдоль рельсов, девчонка бросилась прямо под поезд…

…

Аэроэкспресс истерично задудел, долго и пронзительно, словно бесконечно ругаясь грязным матом на своем паровозном языке.

Саша споткнулся, едва удержавшись на ногах, ошеломленный беспредельной выходкой девчонки.

Это какая-то безумная жесть!

Он присел и оперся на руки, почти прижимаясь к земле, стараясь разглядеть, что там за колёсами, с той стороны, кто. То, что поезд не стал тормозить, а только протяжно и резко сигналил, было хорошим признаком. Может все-таки пронесло?

Пять секунд проезда аэроэкспресса растянулись в вечность.

Наконец поезд умчался дальше, и Саша увидел, что девчонка сидит на противоположном склоне.

– Ты как? Цела? – прокричал ей Саша, переходя рельсы.

Девчонка оперлась на руки, словно пружина, готовая в любой момент вскочить и рвануть дальше.

– Стой-стой! Не бойся. Не убегай. Я тебе ничего не сделаю, – крикнул ей Саша и для убедительности поднял руки вверх, одновременно засомневавшись, насколько уместна фраза «не бойся, я тебе ничего не сделаю», адресованная девчонке, у которой динамит в кулаках, которая каких-то пять минут назад с удара завалила двух пацанов, готовящихся стать фанатскими «ультрас».

Саша совсем замедлился, чтобы не спугнуть, продолжая держать руки вверх:

– Хватит уже, набегались. Не задел поезд?

Девчонка чуть расслабилась, вроде как уже не собираясь вскакивать и бежать, и отрицательно покачала готовой.

– Ты дура вообще? Как так можно? Под поезд! Точно всё в порядке? – Саша подошел ближе.

– Да, испугалась только. Он так быстро ездит… – промямлила в оправдание девчонка, обнаружив у себя ещё и приятный и мелодичный голос.

– Ты вообще, соображаешь? Ты куда такая красивая припёрлась? – Саша обвел пальцем вокруг своего лица, указывая про какую красоту он сейчас говорит. – Здесь что тебе? Кастинг на конкурс красоты? Запись в фото-модельное агентство? Здесь под триста человек, как две пороховые бочки, – Саша кивнул в сторону поля битвы фанатов. – Спичку поднеси, что-то пойдет не по плану, так рванёт, что… Ты дура вообще?

Саша едва заметно поморщился, крайне недовольный своим эмоциональным выступлением. За короткую речь он успел злейшим образом отчитать незнакомую взрослую девицу, словно сильно напакостившую маленькую девочку, словно младшую сестричку, которая, оставшись одна дома, взяла спички и чуть не устроила пожар. Два раза обозвал её дурой. При этом умудрился выразить большое восхищение её красотой.

Девчонка внимательно слушала его, не возмущаясь и не обижаясь, а, судя по её виду, скорее даже соглашаясь.

– Кто тебя позвал сюда? – сбавив пыл и обороты, продолжил упрёки Саша. – Я бы ему… – Саша вздохнул и решил, что пора прекращать бесконечно бухтеть.

Не зная, что делать дальше, он протянул ей руку:

– Ладно, пойдем.

Девчонка замялась и, хоть и не сразу, всё-таки протянула свою руку, оперлась и поднялась.

Саша не был удивлен, что у неё немаленькая и твердая, как камень, ладонь.

Она смотрела Саше в глаза, и выражение её лица медленно менялось, превращаясь в полностью растерянное и испуганное:

– Я там курточку свою оставила. Она на дереве висеть осталась. Там новый телефон. Меня родители закатают в асфальт.

Она стояла, морщила лоб и глупо хлопала длинными ресницами.

– Ладно, найдем твой телефон, – подбадривающе сказал Саша. – Если наши взяли, то вернут. Если ваши, – Саша сделал паузу, пытаясь сообразить, как это ему удастся. – То тоже вернут! – твердо завершил он.

Был еще третий вариант.

Что делать, если куртку взяла полиция?

Саша бесповоротно решил, что на сегодня лимит слабоволия и малодушия – то, что он позволил ей драться – он уже исчерпал. Он поможет ей.

– Ладно, пойдем заберем твою куртку, – без особого плана, что же делать, уверенно предложил Саша и уже больше для себя добавил. – Нормально всё будет.

Они перешли железную дорогу. Поднимаясь по склону по пути обратно к полю битвы, Саша остановился и внимательно рассмотрел свою спутницу – не хотелось, чтобы на ней было что-то, указывающее на принадлежность к фанатской группировке – и сокрушенно покачал головой – за поясом у неё торчали ммашные перчатки, которые она сняла, чтобы удобнее было прыгать через заборы, но не выбросила.

– Давай их здесь пристроим, – сказал он и спрятал перчатки под кустиком.

Они подходили к месту, откуда начиналось их бегство. УАЗики и ГАЗон здесь. На удивление, полиции удалось кого-то поймать и упаковать в фургон. Как можно было умудриться попасться? Поиски и беготня еще продолжались.

– Ой, как страшно. Ой, как страшно, – забормотала девчонка и приблизилась к Саше, он почувствовал её локоть.

– Нормально всё будет, – успокоил он её и в не меньшей степени себя. – Мы просто гуляем.

– Вон моя курточка, – прошептала она и кивнула головой.

ОМОНовец возле УАЗика обернулся и выразил удивление от странной парочки, которая шла к нему.

– Постой здесь, – приказал Саша девочке, не дойдя с полсотни метров, а сам продолжил движение.

ОМОНовец не шел навстречу, что было хорошим знаком – он не собирается за ними гнаться и ловить, – просто продолжал удивленно смотреть на приближающегося парня.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Саша ОМОНовцу. – Мы здесь куртку оставили. Заберем, – и кивнул головой в сторону дерева, где она висела.

ОМОНовец какое-то время внимательно изучал взглядом Сашу с ног до головы, потом также неторопливо рассматривал девчонку, бросил короткий взгляд на куртку и кивнул:

– Забирай.

…

– Вот мой телефончик! Мои ключики, карточка банковская, моя кепочка, – радостно тихо затараторила девочка, когда Саша принёс ей куртку.

– Аккуратно, кепкой не свети. Без атрибутики, без фанатской символики?

– Без. Простая, обычная, черная.

– Тогда можно надевать.

Девчонка тут же надела кепку, словно исполнила приказ. Это было бы смешно, если бы здесь и сейчас не было так опасно и стрёмно. Он просто хотел сказать, что ничего страшного, если бы такую, обычную кепку заметили полицейские. Очевидно, что она сейчас полностью доверилась, ему, Саше – он знает, что делать, ей просто нужно поступать именно так, как он говорит. И тогда всё нормально будет.

Как же она хороша в кепке! Еще привлекательнее стала. Как же ей идет. Да и смотрит ещё с такой благодарностью, так светятся глаза. До щекотки в животе…

Нужно поскорее отсюда уходить, а то вдруг чары Сашиного неизвестно откуда взявшегося гипноза закончатся, и ОМОНовцы передумают их отпускать.

– Пойдем, – кивнул Саша.

– Ой, как страшно, – сказала она снова, но это уже было больше похоже на «как было страшно», в прошедшем времени. – Спасибо тебе большое!

– За перчами зайдем, – кивнул Саша, напоминая, что они спрятали под кустиком инвентарь.

– Да, нечего добром разбрасываться, – её настроение быстро менялось, она начала оживать.

…

Они направились на железнодорожную станцию, на которую прибыли фанаты команды девчонки.

– Ты боксом занимаешься?

– Ага.

– Мастер спорта?

– Нет, КМС. В таком возрасте мастеров спорта только чемпионкам страны дают. А ты борцуха? – девушка перевела взгляд на Сашины поломанные уши.

– Угу. Самбо.

– Мастер спорта?

– Нет. КМС. В таком же возрасте мастеров не дают, – улыбнулся Саша.

– Тебе что, тоже шестнадцать? – удивилась девчонка.

– Ну, да. А сколько надо?

– А чего ты не дрался сегодня?

– Так там же новички только участвовали. А я как бы уже не новичок…

– Ясно, – многозначительно протянула она.

Саша не решился рассказать, что он ещё и КМС по армрестлингу. Казалось, это было бы слишком хвастливо.

– А кто тебя сюда привел?

– Одноклассник. Он фанатеет. Ну, уже бывший одноклассник. Представляешь? Я сама поступила в математический лицей! – она это сказала с такой гордостью, что, без сомнений, тем, кто её знает, представить такое было непросто – «сама поступила».

Саша сдержал ухмылку.

– Запрыгнула в последний вагон уходящего поезда. В этом лицее решили ещё пару одиннадцатых классов добавить, со школ пособирать остатки лучших их худших, – продолжила она о себе. – Мама такая в сентябре прошлого года говорит: «Или мы поступаем в лицей, или никакого бокса! Всё, хватит дурака валять!» Короче, репетиторы по математике, русскому… Ух!.. Жесть была весь прошлый год.

– А на бокс как тебя вообще угораздило?

– У меня папочка – бывший боксер профессионал. Он восемь лет по контракту в Англии сидел. Прайзфайт выигрывал, слышал про такой турнир?

– Нет, – пожал плечами Саша.

– Неважно. Короче, он там боксировал. За деньги. Даже у чемпиона мира спарринг-партнером был, принимал участие в подготовке того к очередному чемпионскому бою. Мы с мамочкой туда к папе ездили частенько, он сюда приезжал. Потом повесил перчатки на гвоздь, вернулся окончательно в Москву и начал работать тренером по боксу. У нас – вот школа, вот дом, – девчонка для убедительности руками в воздухе показала, как всё близко расположено. – А вот здесь между ними боксерский клуб, где работает папа.

– Короче, у тебя вариантов не было не пойти на бокс.

– Ну, были, конечно, варианты. Я до пятого класса легкой атлетикой занималась.

– Заметно, – закивал головой Саша.

– Потом легкоатлеты в спортивный класс перешли, а меня мама не пустила. Тут папа, чтобы я не грустила, и потянул к себе на тренировки. А ты в каком лицее?

«Интересно, почему это она решила, что я в лицее? Как догадалась?» – удивился Саша и ответил:

– Я тоже в математическом лицее, у нас программирование – основное направление. С восьмого класса.

– Ты программер? – девчонка была в неописуемом восторге.

– Ну, как бы да… А что…