Адриана Дари "Пленница для ледяного дракона"

Ледяной, пробирающий до самых глубин души, будто видящий насквозь. Мой ночной принц на белом коне. Он сам как тот белый конь! В смысле, с длинной, красивой гривой пепельных волос.

– Проснулась, – рокочущим голосом утверждает он. – Вон, выпей отвар. Станет легче.

Я заметила ещё в прошлый раз, но сейчас убеждаюсь: от такого голоса можно и растаять. Такой волнительный, низкий, хочется слушать и слушать.

– И вам доброе утро, – бормочу я и пытаюсь встать, стараясь не думать, как он заинтересованно скользит по моим голым ногам своим изучающим ледяным взглядом.

Тело не слушается, будто я всё отлежала. Кожа начинает гореть от малейшего движения. Шиплю от боли, но заставляю себя сесть. Жутко холодно. Вся кожа покрыта красно-розовыми пятнами, которые чешутся. На мне всё ещё то же самое маленькое чёрное платье, туфля одиноко валяется в углу. Да… Теперь Ленка от меня не отстанет со своим бухтением.

– Пей, – с большим нажимом говорит ледяной незнакомец.

Я нахожу глазами металлическую кружку. Она стоит на маленькой табуретке рядом с моей «кроватью». Под строгим властным взглядом я беру кружку и сначала принюхиваюсь. Пахнет мятой и малиной. В детстве очень любила, когда мама делала мне чай с мятой перед сном.

Делаю осторожный глоток. Терпко и немного кисло, а так, в общем-то, всё даже неплохо. Собираюсь поставить кружку, но спаситель останавливает:

– Пей до конца.

Почему-то не решаюсь ослушаться. Хотя кто он такой, чтобы я выполняла приказы? Подумаешь, красавчик из моего глюка с властным и приятным голосом. К последнему глотку ощущаю, как жжение уходит, а кожа перестаёт чесаться.

– Назови своё имя, – незнакомец снова отворачивается к столу и достаёт какую-то бумагу.

– Э-э-эм… Мира? – удивлённо бормочу я.

Снова в моих словах что-то кажется мне необычным. Я как будто произношу их иначе. Они даже звучат иначе. Хотя, если вдуматься, во сне всегда так. Говорить тяжело, получается какое-то мычание…

– Ты меня спрашиваешь? – снова оборачивается на меня ледяной. – После вчерашнего забыла своё имя?

В его словах и взгляде ощущается лёгкая брезгливость. Я вспоминаю, при каких обстоятельствах он меня вчера нашёл. Сначала видел лежащей на столе, кверху попой, а потом лицом в снегу примерно так же. Неизвестно, что он посчитал более постыдным.

– Да, то есть, нет. Блин, – я провожу ладонью по лицу, дивясь тупости момента. – Мирослава Бойко.

Убирая руку, замечаю на ней размазанные следы туши, блёсток и, наверное, остатков стойкой помады. Если так выглядит моя рука, то как же сейчас выглядит лицо?! Стараюсь незаметно вытереть ладонь о платье. Не срабатывает.

– Блин – это имя или род? – на полном серьёзе спрашивает незнакомец.

– Блин – это вкусный десерт. Меня зовут Мирослава Бойко, – испугавшись, что с этого момента меня будут называть блином, уточняю я.

– Возраст? – продолжает допрос ледяной.

– Двадцать один. Год, – спохватившись, добавляю на всякий случай.

– Из какого мира?

И тут я осекаюсь. Я ожидала какого угодно вопроса: место учёбы, домашний адрес, национальность, вероисповедание, в конце концов. Но из какого я мира? Я замечаю, как пальцы ледяного чуть не ломают перо. Похоже, он начинает терять терпение.

– Я надеюсь, что ещё не из потустороннего, – неудачно шучу я, за что меня награждают хмурым взглядом.

– Лучше признайся сразу, пришлая, – от его тона становится холодно, а чувство опасности пронзает каждую клеточку тела. – Маги умеют добывать нужную информацию, но тебе не понравится.

И я охотно ему верю. Солнце за окном скрывает туча, в комнате сразу становится серо и неуютно. Тепло исходит только от камина в углу, который я слышу, но не вижу.

– Признаюсь, – откашливаюсь, чтобы голос не казался чересчур испуганным. – Я не знаю.

Он не воодушевляется моим ответом, откладывает перо и подходит к решётке. От него исходит такая сила и мощь, что я кажусь сама себе крохотной букашкой. Но при этом он, как магнитом, притягивает к себе мой взгляд. Просто не могу отвести взгляд от могучей фигуры и развитых грудных мышц, на которых натягивается рубашка.

Если бы мы встретились где-то на танцполе, я бы точно уже не вспоминала о своём бывшем. Хотя даже сейчас мне явно не до него.

Ладонь ледяного обхватывает прут решётки, который кажется просто тростиночкой в его руке. Он проверяет, надёжно ли закрыта дверь, и разворачивается, чтобы уйти.

– Эй! Вы куда? А меня выпустить? – я тут же соскакиваю с «кровати» и подбегаю к решётке.

Ледяной оборачивается и скользит по моей фигуре взглядом. Мне кажется, или уже не таким холодным? Я смущенно одергиваю платье. Он ухмыляется и накидывает плащ.

– За магом. Тебя проверят, и я решу, что с тобой делать. Если ты переживёшь проверку.

Дверь хлопает, звучит два щелчка-оборота ключа. Замечательно. Я ещё могу и не пережить. Точно не горю желанием это проверять. Надо срочно найти выход отсюда.

Прикидываю, что расстояние между прутьями большое. Тут явно чаще держат кого-то крупного. Не девушек метр шестьдесят с кепкой и сороковым размером.

Но решётка только казалась широкой, протиснуться через неё не получается. Больно. Не теряю надежды и прикладываю больше усилий. Чувствую жар в ладонях, будто бы исходящий от прутьев. Кажется, что они раздвигаются. Я протискиваюсь и оказываюсь на свободе. Не считая того, что комната закрыта на ключ.

Ноги мёрзнут на холодном полу, поэтому я переступаю на толстый меховой ковёр у большого каменного камина. Сразу становится легче. Тихое потрескивание огня немного успокаивает бешеное сердцебиение.

Ищу глазами выход. На окне ни одной щеколды – наглухо закрыто. Других дверей тоже нет, только та, через которую вышел ледяной.

Мысли проносятся с бешеной скоростью. Вдруг сейчас вернётся? Нервно кусаю губы. На глаза попадается большой деревянный шкаф с резными створками. Не особо раздумывая, что буду делать дальше, залезаю в шкаф и закрываюсь там.

Надо будет запомнить всё подробненько. Очнусь – расскажу Ленке, вот посмеёмся-то вместе.

– Долго сидеть-то здесь будем? – раздаётся рядом.

Глава 4. Хранитель

– А глюки становятся всё забористее, – бормочу себе под нос я.

Свет, проникающий сквозь узкую щель между створками, едва позволяет разглядеть существо передо мной.

Два горящих глаза, милая мордочка и торчащие в стороны усы. Кот. Хотя нет. На спине в разные стороны торчат иглы. Ёж?

Иглы чуть заметно поблёскивают в луче света, будто ледяные. А ещё сзади недовольно качается из стороны в сторону милый хвостик треугольником: толстый в начале, тонкий в конце, как у котёнка.

Кто это, блин? Ледяной кото-ёж? Какое у меня потрясающее воображение! Его бы да в мирное русло…

– Попрошу без обзывательств, хозяйка. Я тебе помочь пришёл.

– Спасибо, – благодарю я свою фантазию. – Хоть кто-то в моей галлюцинации за меня.

Кото-ёж прищуривает свои глаза с вертикальным кошачьим зрачком, качает мордочкой и очень грустно опускает её.

– Хозяйка, придётся это признать. Ты сама уже поняла, но отрицаешь до последнего. Может, хватит?

– Ты о чём? – не нравятся мне намёки этого странного существа.

– Хочешь, чтобы я вслух сказал? – тяжело вздыхает кото-ёж и, посмотрев мне в глаза, вдалбливает как неразумной. – Это не сон и не беспамятство. Ты в другом мире. Поздравляю.

Я нервно хихикаю, хотя готова истерично заржать. Хорошо, что краешком сознания понимаю, что надо вести себя тихо. Я?! На самом деле? В другом мире?

В голове возникает витиеватая фраза, в которой цензурного – ноль. Понимаю, что всё это время я относилась к происходящему полушутя, потому что надеялась, что вот-вот очнусь.

Я была готова, что пробуждение могло мне не понравиться. Я могла лежать под капельницей или под ёлкой. Но была надежда, что мой кошмар (пусть и с притягательным «принцем») вот-вот закончится и мне не придётся проходить через магические проверки и похотливые взгляды местных. Не придётся думать, что же вообще делать дальше. Кому я тут нужна? Вряд ли им тут актуальны начинающий графический дизайнер или бывшая балерина, получившая травму.

– Я же могу вернуться? – с надеждой смотрю на зверька.

– Не знаю, – кото-ёж переминает лапками, будто нервничает. – Этот мир пожелал тебя, а ты пожелала то, что есть только здесь.

– Это из-за моего желания? Серьёзно? – снова нервно хихикаю я. – Нормальные мужики только в этом мире водятся? А можно отмотать назад?

– Нет, – без тени улыбки на мордочке покачал головой кото-ёж. – Что загадала, то загадала. И, прошу заметить, слово «нормальный» ты в желании не использовала.

Я, сидя в шкафу, обхватываю руками колени. Хочется выть, но я только тихо и тоненько поскуливаю. Дурацкий кролик! Угораздило ему появиться невовремя! А я тоже молодец, написала бы что-то другое…

Нервно качаюсь из стороны в сторону, по макушке бьёт какой-то то ли пиджак, то ли китель. Хочется всё послать далеко и надолго. И кото-ежа тоже. Могу ли я ему верить?

Хорошо. Что там обычно говорят? Надо себя ущипнуть? Я беру и ногтями сдавливаю крошечный кусочек кожи. И, закусив губу, чтобы не взвыть, подскакиваю: больно, блин!

Последняя капля переполняет моё терпение. Я тихо всхлипываю.

– Ну-ка, ты это, переставай, хозяйка, – бухтит зверёк и тычется мне в ногу своей мордочкой. – Бери себя за шкирку и вытаскивай из этой ситуации.

– Хорошо тебе говорить, ты местный, а я тут что делать буду? – вытираю нос основанием ладони. – Куда мне деваться-то?

– Не местный я, – ворчит зверёк. – С тобой призванный дух, хранитель, помощник, как хочешь зови. Редъярд.

Зверёк церемонно склоняет голову. Отлично. Хранитель кото-ёж. Страшный и ужасный, готовый защищать меня до последней капли крови. На глазах выступает очередная порция слёз.

– Хватит ныть уже! – шипит Редъярд. – И хлюпать тоже. Тс-с-с!

Я резко замолкаю и прислушиваюсь. Действительно, за дверью отчётливо слышатся уверенные тяжёлые шаги и приглушённые голоса. Знакомый ледяной, но запавший уже в душу. И чей-то немного дребезжащий, явно немолодой.

Два оборота ключа. Скрип двери и лёгкое дуновение прохладного воздуха, который просачивается сквозь щели в шкафу.

– Я могу проверить её магию, но это не гарантирует… – второй голос обрывается, а я не успеваю узнать, что же не гарантирует его проверка. То, что я после неё выживу?

Шаги замирают. Я тоже замираю, боясь нормально дышать, чтобы не выдать себя слишком громким выдохом. Ледяной сквозь зубы произносит какие-то слова. Судя по тону – ругательные. Ничего, я тоже умею. Пьянчужка-сосед хорошо научил меня это делать.

Смотрю, насколько позволяет обзор через щёлку. Ледяной подходит к решётке, буквально срывает замок и проверяет всё внутри. Кружка с грохотом падает на каменный пол и громко катится по нему.

– Где же ты, пришлая… – гневно цедит он сквозь зубы. – Проверь комнату, ведун. Она не могла отсюда выйти.

Ведуна я не вижу, но чувствую, как ко мне будто тянутся горячие щупальца. Вот-вот они коснутся меня. И что тогда сделает со мной ледяной?

Глава 5. Любовь моя

Я вжимаюсь в заднюю стенку шкафа, чтобы увильнуть от этих щупалец. Но они всё ближе. Мне становится жарче, на спине выступают капельки пота от страха.

Кото-ёж кладёт тёплую пушистую лапку с мягкими подушечками мне на ногу, и я вдруг перестаю чувствовать приближение щупалец. Будто они видели-видели и вдруг перестали. Жар обогнул меня и стал удаляться.

Зато к шкафу приближается ледяной. Я замираю, боясь шелохнуться. А когда он облокачивается на дверцу шкафа, я вообще задерживаю дыхание.

– Здесь нет человека, – спустя некоторое время говорит ведун. – Ни живого, ни мёртвого.

Ледяной бьёт по дверце так, что она отпружинивает и начинает медленно-медленно открываться. Всё. Это конец!

– Поймаю, на цепь посажу! – рычит ледяной и твёрдыми шагами выходит из комнаты.

Следом за ним шаркает ведун, тихо покрякивая что-то о том, что князю нужно быть терпеливее. Так, значит, ледяной – князь. Угораздило меня, однако, попасть! Он же теперь весь замок, или где я там, сейчас поставит на уши.

К тому моменту, как дверь шкафа открывается полностью, в комнате уже никого нет. Замок, похоже, открыт.

Смотрю на то место, где сидел кото-ёж, чтобы спросить, как он. Никого. Блин! Опять глюки? Да нет же. Проверяла. Но сейчас точно не до этого. Надо бежать.

Я распахиваю вторую створку шкафа и выбираюсь. Взгляд падает на огромную стрелку на правой ноге. Проверяю: левая, естественно, не лучше. Ещё бы, после всех моих приключений.

Где я и куда бежать? Выглядываю из окна – передо мной большой, усыпанный глубоким снегом двор. Сугробы доходят почти до крыш дворовых построек, а между ними – узкие тропинки.

Редкие прохожие укутаны в тёплые плащи с капюшонами или шубки с меховыми шапками. Я прикидываю, что в своём платье я далеко не убегу, во-первых, потому что окоченею, а во-вторых, потому что меня сразу же поймают и вернут. Ледяной обещал посадить на цепь, и почему-то я ему верю.

Стучу себя кулаком по лбу, думай, Мира, думай! Хочешь жить человеком, а не собакой на цепи и не подопытным кроликом – надо делать ноги. Желательно в какой-то обуви.

Точно! Я же сидела в шкафу! Оглядываюсь. Там висит необъятных размеров серый плащ. Кажется, меня вчера в него же и укутывали, и было тепло. А вот никакой обуви в ближайшем окружении не наблюдалось.

Что ж, что имеем, то имеем. Я беру плащ и накидываю его на плечи. Меня окутывает древесным терпковатым замахом, невольно прижимаюсь щекой к меховой оторочке. Как накануне становится тепло и почти спокойно. Если бы не угроза встречи с магом…

Чисто теоретически золотая застёжка спереди должна соединять края, чтобы он держался на плечах. На плечах князя, широких и могучих, явно не на моих, с которых легко соскальзывает. Поэтому приходится держать края руками.

На столе замечаю нож для писем, от лезвия которого отражается луч солнца. Недолго сомневаюсь, подбегаю к столу. Бежать быстро не выходит – плащ тяжёлый и тянется за мной как шлейф невесты. Было бы забавно, если бы не необходимость срочно сбегать отсюда. Беру нож – какое-никакое, а всё же оружие, и прячу его во внутренний карман на плаще.

Попутно бросаю взгляд на бумаги на столе. Красивый ровный почерк без завитушек. Такой же холодный и сдержанный, как его владелец. Сначала слова кажутся чужими, но чем больше присматриваюсь, тем больше понимаю написанное.

«Имя – Мирослава. Возраст – 21 год от роду. Статус – Пришлая в новогоднюю ночь. Мир – Неизвестен. Сила – Не определена. Соответствие пророчеству – Проверить».