Адриана Дари "Пленница для ледяного дракона"

Внимание цепляется за последнюю фразу. Я теряю время, обдумывая её значение, и уже слышу голоса в коридоре. Надеваю капюшон, отороченный мехом – тепло, даже жарко. Но видно только то, что впереди. Зато спрятать лицо можно. Приоткрыв дверь, осторожно смотрю в щёлочку. Серый, плохо освещённый даже в столь солнечный день коридор.

Осмелев, высовываю голову и выглядываю. Никого.

Потолки высокие, а окна узкие, как щели, поэтому весь коридор будто исполосован солнечным светом, которого всё равно не хватает для освещения.

Выскакивают коридор и снова слышу голоса. Откуда: слева, справа? Непонятно. Прикрываю глаза, чтобы попробовать разобраться, но все звуки очень гулкие, отражаются от каменных стен и будто идут отовсюду. А ещё их заглушает стук моего сердца. Что за невезение? И куда мне теперь бежать?

«Сюда!» – раздаётся в моей голове. Я испуганно распахиваю глаза и успеваю слева увидеть серебрящиеся в лучах солнца иглы кото-ежа. Ну, сюда, значит, сюда.

Подобрав плащ, бегу босыми ногами по шерстяной ковровой дорожке грязно-коричневого цвета. Наверное, это теплее, чем если бы я бежала просто по голому камню, но всё равно приятного мало.

На каждой развилке вижу скрывающийся смешной хвостик Редъярда и без сомнений бегу за ним. Наверное, будь я здесь на экскурсии, я бы с удовольствием рассмотрела гобелены на стенах и каменные скульптуры. Но, боюсь, сейчас подобная потеря времени может оказаться для меня фатальной.

Кото-ёж забавно, совсем как маленький котёнок, перепрыгивая по ступенькам, начинает спускаться по винтовой лестнице, как раз в тот момент, когда сзади слышится голос ледяного.

– Перекрыть все выезды из города! – раздаёт он чёткие приказы. – Осматривать каждый обоз! Если её упустите, всех караульных сошлю на границу к хаосу.

Караульных, конечно, жалко, но своя шкура дороже. Спускаюсь по лестнице по выщербленным, до безумия холодным ступенькам. Ступни леденеют, я их плохо чувствую.

Чем ниже спускаюсь, тем меньше света, поэтому тем медленнее я иду. Ступеньки нахожу вообще на ощупь, да и голова от постоянного движения по спирали кружится невозможно.

В итоге практически носом впечатываюсь в закрытую шершавую дверь. Темень такая, что хоть глаз коли. Страшно: вдруг тут где-то в темноте мыши или крысы. Эта мысль заставляет меня ускориться, я ладонями нащупываю кольцо на двери. Похоже, это ручка. Тяну на себя, и мне по глазам бьёт ослепительный белый свет, а лицо опаляет морозный воздух.

– Осмотреть все выходы из замка – кто найдёт что-то подозрительное, немедленно докладывать мне! – снова заставляет учащаться мое сердцебиение строгий громоподобный голос ледяного.

Я замерла в шоке. Как так? Он же только что был наверху? Я так долго спускалась? Или тут есть какая-нибудь магия телепортации?

Поняла, что ничего не знаю об этом мире, и тут может быть что угодно. Говорил же ледяной про мага, и щупальца я прекрасно чувствовала.

– Ну что ты встала, давай бегом, а то он как раз в эту сторону идёт! – буркнул кото-ёж, отряхиваясь от снега и скрываясь за большим сугробом.

С холодного камня шагаю на снег, и он тут же обжигает ступню. Отморожу же, если не найду обувь. И кому я тут безногая нужна буду? Стоило всё же где-то поискать сапоги.

Сжимаю зубы, натягиваю капюшон пониже и бегу по снежной тропинке туда, где скрылся Редъярд. Плащ заметает мои следы. Ну хоть в чём-то хорошо, что он большой и длинный.

Кото-ёж ныряет в какую-то служебную постройку. Я следую за ним и успеваю закрыть дверь как раз перед тем, как рядом раздаётся хруст снега под сапогами. Я не могу достоверно знать, потому что не вижу, но чувствую, что это именно ледяной. Прячусь за дверью на случай, если он решит заглянуть. Но он просто проходит мимо, в окне мелькает его статная фигура, и скрывается за домом.

Выдыхаю и медленно сползаю по стене, чтобы обнаружить себя рядом с мирно сопящим на полу мужчиной.

Когда я влетела в домик, была настолько увлечена, что сразу не почувствовала кислый амбре, висящий в воздухе. Закрываю нос плащом, радуясь, что его аромат может перебить вонь, встаю и собираюсь уже, наконец, покинуть это провонявшее помещение. Делаю шаг к двери, но мужчина громко всхрапывает и своей лапищей крепко хватает меня за лодыжку.

– О, вот и ты пришла, любовь моя.

Глава 6. Побег

Я замираю, ощущая прикосновение холодных мозолистых пальцев. Дёргаю ногу в попытках высвободиться, но хватка мужика слишком крепкая. Да что ж это за ерунда-то такая? Лапают тут все подряд.

Ожидаю, что же дальше будет делать этот пьяный храпун, но он… спит! Блин, если он так схватил меня во сне, то что же будет, если он проснётся?

Тихо приседаю и по одному начинаю отгибать его пальцы. На третьем он снова громко всхрапывает и окончательно отпускает мою ногу, переворачиваясь на другой бок.

– Ну и вали отсюда, карга старая! – почти неразборчиво бормочет он.

Допустим, я не старая карга, но точно отсюда свалю! Тут меня осеняет гениальная мысль. Ну как, гениальная. Если получится, то я буду в выигрыше, а если нет, то не уверена, что не окажусь в очередной отвратительной ситуации.

Как так можно было напиться, чтобы заснуть даже не на лавке, не на столе, а на полу?! На цыпочках отхожу в угол, где стоят огромные сапоги. Понимаю, что утону в них выше, чем по колено, а как держаться на ноге они будут вообще не представляю. Но лучше так, чем босиком ноги отмораживать.

Ныряю в сапоги, покачиваюсь и задеваю стоящую на столе кружку. Она с грохотом падает на пол. Я в ужасе пялюсь на мужика. Пальцы холодеют, тело будто окаменело. Пропала!

Он начинает медленно ворочаться – явно просыпается. Меня будто подбрасывает с пола. Игнорируя боль в спине и брезгливость, ныряю ногами в сапоги. Еле-еле переставляю ноги и пробираюсь к выходу.

За мной хлопает дверь, а внутри раздаётся:

– Ах ты ж горгулий помёт! – рык становится громче и невнятнее. – Какой орочий ублюдок это сделал?

Не хочу знать, о чём он сейчас. О беспорядке или о сапогах. Старательно поднимая ноги и придерживая плащ бегу подальше от этого домика, прячась за сугробами от проходящих мимо людей.

Наконец окончательно выдыхаюсь и прислоняюсь к почти незанесённой стене какой-то постройки. С обеих сторон меня закрывают большие сугробы, спереди – крепостная стена.

Тяжело дышу. Холодный воздух заполняет лёгкие. Будь я дома, единственное, о чём бы я сейчас думала – это как потом не свалиться с температурой. Сейчас же всё, чего мне хочется – это затеряться в толпе и скрыться от этого ледяного с его проверками.

– Всё в телегу загрузил? – слышится за домом осипший мужской голос. – Тогда я кружку выпью и в дорогу.

– Я с тобой. Никуда от нас эти горшки не укатят, – закашлявшись, подхватывает идею второй.

Звучат удаляющиеся шаги, и наступает тишина. В ней где-то слышатся командные выкрики военных, карканье ворон и скрип какого-то механизма.

Я выбираюсь из своего укрытия и обхожу постройку. С обратной стороны перед деревянными дверями стоит телега, запряжённая лошадью и накрытая плотным материалом.

Лошадь нервно приминает снег копытами, но с места не сходит. Я оглядываюсь и откидываю полог. Горшки. Обычные пустые глиняные горшки.

– Ну, что ты раздумываешь? – опять решает вставить своё веское слово кото-ёж. – Полезай скорее и накрывайся, если хочешь выбраться из крепости.

– Они всё равно проверяют все телеги и обозы, – с сомнением поджимаю губы. – Найдут же.

– А это, хозяйка, уже моя забота, – кивает своей милой мордочкой Редъярд.

Я забираюсь в телегу, пытаясь поместиться между горшками, которые больно давят на ушибленную спину. Как могу, расправляю поверх себя полог и замираю.

– Плащ подбери, – недовольно бухтит кото-ёж. – Увидят же, больно он приметный.

Я покрепче заворачиваюсь в плащ и снова утыкаюсь в него, чтобы перебить горьковатый прогорклый запах от некоторых горшков. Слышатся приближающиеся голоса, потом шаги. Мужики проверяют крепления, подтягивают полог и залезают на телегу.

Звучит тихий хлопок поводьев, лошадь фыркает, колёса начинают скрипеть. Меня немного потряхивает на неровностях снежно-ледяной дороги. Да уж, не доросли они ещё до асфальтированных дорог и амортизаторов.

Пальцами до боли сжимаю плащ, ладошки потеют. Судя по тому, что голоса военных становится всё громче, мы подъезжаем к воротам. Зажмуриваюсь, когда мы останавливаемся.

– Горшки везём, – оповещает сиплый.

– Приказ князя досматривать всех, – равнодушно отвечает охранник.

Его твёрдые шаги приближаются к телеге.

– Да на кой тебе мои горшки? – сипит мужик. – Вон тех, что с наёмными рабочими проверяй.

– Пренебрегаешь моими приказами? – я содрогаюсь от этого голоса, а сердце подскакивает к самому горлу и мешает дышать.

При появлении ледяного все замирают. Даже лошадь перестает фыркать. Князь подходит к телеге (его шаги я уже точно ни с чем не спутаю) и резко откидывает полог.

Я открываю глаза. Холодный строгий взгляд пронзительных голубых глаз зачаровывает. Высокая, широкоплечая фигура князя в светлом мундире возвышается надо мной грозной скалой. Он смотрит прямо на меня, но только хмурится, будто… не видит? Но чем дольше он рассматривает, тем глубже становится складка между его бровей. Он вытягивает руку вперёд, вот-вот коснётся меня.

– Сир! – слышится голос с крепостной стены. – Там у восточных ворот девушку нашли, велели вам передать.

Князь небрежно отшвыривает угол полога и, даже не посмотрев на других, уходит. Полог закрывают снова, охранники командуют: «Проезжай!», – и телега, поскрипывая, выкатывается из ворот.

Сразу становится ещё холоднее. Я дую на ладони и тихо шмыгаю в надежде, что меня не услышат, но мужики увлечены разговорами о тварях хаоса, которые всё ближе подбираются к замку.

Телега, покачиваясь, катится по дороге. Полог всё сильнее продувается ветром, даже плащ перестаёт спасать, я начинаю дрожать. Надежда, что эта дорога ненадолго тает с каждой минутой. Я потихоньку начинаю засыпать.

– Орочье отродье! – просыпаюсь от отчаянного крика. – Беги!

Второй тоже начинает отчаянно кричать. Я слышу, как они спрыгивают в снег и торопливо убегают. Потом раздаётся пронзительный вой, крик боли и хруст костей. Даже стараясь не представлять, что произошло, понимаю, что меня охватывает леденящий ужас, а к горлу подступает тошнота.

Хоть бы меня эти твари, кем бы они ни были, не нашли. Слышу, как воздух рассекают огромные крылья, телегу перекашивает от того, что на её край садится нечто очень большое и тяжёлое. Цепенею, уже жалея, что оказалась вне стен замка. Может, лучше на цепи, но живой?

Сквозь ткань полога вижу лишь тёмную тень, которая склоняется надо мной, будто принюхиваясь, а потом когтистая лапа срывает покрывающую ткань…

Я вижу монстра: человекоподобного, но безобразного, с непропорционально большими руками и ногами. Вся его кожа пепельно-синего оттенка, с рытвинами и наростами. Я в ужасе и не могу пошевелиться. Пока рука с когтями замахивается, думаю, поможет ли мне в этот раз Редъярд?

Мимо низко проносится что-то огромное и почти белое. Оно хватает монстра когтистой лапой и швыряет о землю. Так это же дракон! Настоящий ледяной дракон.

Он разворачивается, приземляется рядом с монстром и бьёт его так, что даже я понимаю: не поднимется. Дракон поворачивает голову и выпускает синее пламя в ещё нескольких монстров поодаль. А потом смотрит прямо на меня. Пронзительным знакомым ледяным взглядом, от которого по телу бегут мурашки. Дракон недовольно выпускает пар и двигается ко мне…

Глава 7. Домик в горах

Мне очень-преочень хочется спрятаться. Я даже поглядываю, успею ли спрятаться под телегой, но прекрасно понимаю, что от ледяного ящера не скрыться.

Морда ящера, такая большая, что я едва смогла бы обхватить её руками, зависает в нескольких сантиметрах от моего лица. Я могу рассмотреть каждую пятиугольную чешуйку и белоснежные острые зубы, каждый размером не меньше моей ладони. Судорожно сглатываю и в то же время борюсь с желанием коснуться дракона, чтобы узнать, какой он на ощупь.

Дракон недовольно рычит, но как только я пытаюсь отползти, рычит ещё сильнее. Ладно, не двигаюсь. Ящер прищуривается, замирает, а потом резко вскидывает голову и, расправив гигантские крылья, взмывает в небо.

Пытаюсь понять, почему. Оглядываюсь. Ой, мамочки! Лучше бы я этого не делала. К нам приближается чёрная точка, которая превращается в группу серых тварей. Ещё не меньше пары десятков таких же жутких страшил, как те, что напали на нас.

Не до конца понимая, что делаю, слезаю, практически сваливаюсь с телеги и оказываюсь по колено в снегу. Пытаюсь бежать. Сапоги остаются в сугробе после первой пары шагов. Пальцами крепко сжимаю плащ, чтобы хотя бы он не свалился. Падаю.

В небе, где-то высоко надо мной, звучит вой нападающих и хлопанье кожистых крыльев. Затем раздаётся рёв пламени, и воздух наполняет запах жжёной кожи.

Не хочу оглядываться, но делаю это автоматически. Несколько серых чудищ падают, часть летят на дракона, а ещё парочка направляется прямо ко мне. Мать моя женщина! Да я даже невкусная! Кожа да кости! Ещё и не ела со вчерашнего вечера. Зачем я им сдалась?

Снова слышится рык дракона. Он приземляется рядом со мной и закрывает меня своими крыльями от нападающих тварей, опаляя их своим пламенем. Я жмусь к телу ящера ощущая, что только он может меня защитить. И он будто яростнее начинает отражать нападение.

Но они окружают. К ним на помощь летят ещё чудища. И я понимаю, что каким бы ни был князь сильным, он сейчас один против них всех. Твари обходят его, подныривают под крылья и уворачиваются от опасных движений лап и хвоста, при этом не давая дракону взлететь. Они будто намеренно пытаются добраться до меня.

Тогда дракон издаёт яростный рёв, а от его тела будто волной расходится смертоносная взрывная волна. От этого монстры просто разлетаются в пыль. Наступает оглушительная тишина. И всё? Он что, не мог сделать это раньше?

Дракон хватает меня в свои когтистые лапы и тяжело поднимается в небо. Вопреки моим ожиданиям, он летит не обратно, к замку, который чернеет вдали, а в сторону гор.

Я дёргаюсь, пытаясь хоть чуть вывернуться из крепкой хватки дракона, но он только рычит в ответ на это и ещё сильнее сжимает лапы. Ладно, поняла. Не двигаюсь.

Морозный ветер почти сразу стаскивает с меня капюшон, а я его даже поправить не могу. Ледяные потоки бьют в лицо, заставляя жмуриться, поэтому я не вижу, куда мы летим.

Дракон буквально бросает меня в сугроб около небольшого двухэтажного домика, грузно приземляется рядом и превращается в человека. Это происходит практически мгновенно, я даже не успеваю задуматься, а останется ли он в одежде, или она рвётся в момент трансформации как в фильмах про оборотней.

Но князь всё в том же белоснежном мундире, разве что порванном и испачканном кровью в паре мест. Надеюсь, это не его кровь.

Он бросает на меня негодующий взгляд, не особо церемонясь, вытаскивает за локоть из сугроба и буквально вталкивает в двери дома. Я не успеваю возмутиться, как он перебивает:

– Разожжёшь, – согреешься, мне ещё не хватало, чтобы ты заболела, – указывает он на большой камин из красного кирпича в углу комнаты. – На кухне найдешь, что поесть. На второй этаж чтоб ни шагу!

Он даже не смотрит на меня и идёт к лестнице, как будто сейчас это его главная цель.

– Даже не боитесь, что я и отсюда сбегу? – хмыкаю я на его странное поведение.

Князь сжимает руку на перилах так, что они тихо хрустят. Что-то в его поведении вызывает во мне смутную тревогу. Я не хочу, чтобы он уходил. То ли боюсь остаться одна, то ли мне кажется, что нельзя оставлять его одного. Но потом он наконец снисходит к тому, чтобы взглянуть на меня.

– Беги, – от его ухмылки меня будто обдаёт ледяным ветром, как там, в небе.

Я смотрю в спину поднимающемуся по ступенькам князю и решаюсь выскочить на улицу. Буквально десяти шагов мне хватает, чтобы понять, что мы на вершине пика с отвесными склонами. Альпинизмом я никогда не увлекалась, а крыльев не имею. И правда, этот домик – тюрьма лучше, чем та, с решётками.

Возвращаюсь и плотно закрываю за собой дверь. Домик промёрзший, но тут хотя бы нет ветра. Огромная комната, в которой только диван, камин и дверь, видимо, на кухню. Стены обшиты деревом и тщательно законопачены. Пол слегка покрыт инеем, стоять на нём босиком холодно. Зато есть шкура какого-то животного. Пододвигаю её поближе к камину.

Сверху слышатся твёрдые шаги. Я успокаиваю себя тем, что я не одна. Даже если он на другом этаже, он всё равно рядом. Всё же встреча с монстрами сильно на мне отразилась, раз я ищу защиты у того, кто посадил меня за решётку.

Понимаю, что плащ всё ещё на мне, и снимать мне его не хочется, потому что холодно так, что зуб на зуб не попадает. Кое-как разжигаю камин, мечтая, чтоб он сам вспыхнул. Поджимаю ноги и подставляю руки огню, чтобы согреться.

Наверное, так мог бы выглядеть сюжет из романтического предновогоднего фильма. Он, она, домик в горах и тихий совместный вечер у камина. Я почему-то представляю, как князь сидит рядом и прижимает меня к своей широкой мужественной груди. А я нежусь в объятиях, вдыхая его свежий древесный запах. И будто бы мне даже становится теплее.

Мечтать не вредно, Мира. Я бью себя ладонью по лбу. Тем, что он грозится посадить меня на цепь, князь, несомненно, проявляет романтические чувства. Надо собраться и понять, что этому ледяному от меня нужно.

Я почти оттаиваю, как и комната вокруг меня. Собираюсь пойти проверить, что там на кухне. Наверняка тоже печь. Если и её растопить, то домик отогреется быстрее.

Со второго этажа раздаётся раздражённый рык и грохот. А потом всё будто замолкает.

Я, замерев, жду шагов или хоть какого-то звука сверху. Тишина. Закусываю губу и смотрю на лестницу. Он запретил мне подниматься наверх. Но что, если ему нужна помощь? Усмехаюсь своим мыслям. Если кому-то тут и нужна помощь, так это мне. Психиатрическая.

Тишина гнетёт. Мысли путаются. Что будет мне за то, что я его ослушаюсь? Убьёт? Вряд ли. Если бы хотел, то не стал бы меня спасать от тех тварей. Я ему нужна. Покалечит? А зачем тогда приказал согреваться?

К чёрту! Встаю и иду к лестнице. Пара половиц скрипит под ногами. Чем выше поднимаюсь, тем холоднее – дом ещё не успел прогреться. Упираюсь в закрытую дверь. Робко стучу, а в душе холодеет от страха и волнения.