–Чего зенки – то раскрыл? –насмешливо спрашивает Йорка глазеющего на неё парня, – али не видел чего?
И тот, смущаясь, отворачивается, передавая через плечо одежду, продолжая, однако, косить в сторону, пытаясь хоть краешком глаза увидеть часть словно высеченного из кости, тела девушки. А Мудрояр тем временем, боязливо осматриваясь по сторонам, тихо ворчит себе под нос:
–И на кой потащил тебя сюда? Зарекался ведь, – и, увидев, как Петро вытягивает в сторону переодевающейся дочери шею, даёт ему звонкий подзатыльник:
–А ты чего кости тянешь? Не видел чего? Мал ещё, на девок глазеть.
Покраснев, паренёк втягивает голову в плечи и, отвернувшись в сторону, обидчиво хлюпает носом и отходит в сторону.
Трижды подпоясавшись вокруг талии, девушка осматривается и ловко бросает свою рубаху Петро через плечо:
–Держи уж, – и подходит к отцу, который со знанием дела осматривает дочь, недовольно морщась. Взяв её за плечи, мужчина поворачивает Йорку из стороны в сторону, а затем снимает шапку, озабоченно наблюдая, как волосы густой волной падают на её спину.
–Я это, того, вусё, – бормочет Петро, шевеля плечами в тесной рубахе.
Мудрояр оглядывается на него и вздыхает. Да, чуть-чуть по швам не расходится. Хоть и юнец ещё совсем, а в плечах-то широк! Больно широк! Не по годам вырос. И что с ним через пару лет будет?
Тем временем Йорка, спешно завязав волосы верёвкой, прячет их под шапку.
–Косы-то, косы шибче запрячь, – недовольно ворчит отец. – Да что б не вывалились.
Девушка пытается засунуть косу под шапку, но та предательски вываливается наружу
–Всему-то учить вас надо, зелень,– упрекает Мудрояр, подходит к дочери, засовывает косу за ворот рубахи и, натянув шапку на её лоб до самых глаз, одобрительно кивает. – Вот как-то так.
Славличи в это же время спускаются вниз, осторожно держа повозки с ценным грузом, и направляются в сторону идущего к ним навстречу невысокого плотного мужчины в дорогом халате – купцу Торвальду. Поравнявшись с вновь прибывшими, он раскрывает руки и, белозубо улыбаясь, подходит к Мудрояру:
–Рад видеть тебя в добром здравии, друг мой!
–И ты здоров будь, коли не шутишь!– любезно отвечает ему славличанин.
Трижды обнявшись, мужчины почтительно кланяются друг другу и Торвальд продолжает, внимательно осматривая обоз:
–Твоя медовуха произвела фурор на южном рынке. Надеюсь, на этот раз ты про неё не забыл?
–Ну, как я мог! – смеётся Мудрояр и жестом вытянутой руки показывает на обоз. – Сто тридцать пять хусов залиты и надёжно запакованы. Как и договаривались, – и, наклонившись к Торвальду ниже, тихо добавляет, – и один лично для тебя.
Хитро улыбнувшись, купец хлопает славлича по плечу и, распахнув в объятиях руки, изрекает:
–С тобой приятно иметь дело.
После чего деловито берёт Мудрояра под локоть и отводит от обоза чуть в сторону, прищурив горящие надеждой глаза:
– А как же моя просьба?
В ответ славлич аккуратно, что бы, не дай бог, не обидеть дорогого друга, освобождает свою руку и отрицательно качает головой:
–Прости. Но никто не захотел ехать с тобой, – и сочувственно хлопает его по спине.
От внимательно взгляда старика не скрывается, как гаснет теплившаяся в глазах торговца надежда, уступая место горестному сожалению:
–Ты мог приказать, – всё ещё пытается поймать ускользнувшую прибыль за хвост купец, но Мудрояр окончательно крушит и её:
–У нас так не принято.
Поджав верхнюю губу, Торвальд отводит взгляд в сторону и тихо вздыхает:
–Жаль, очень жаль. Я бы заплатил золотом, – разочарованно разводит он руками и, срывая захлестнувшую его злобу, кричит в сторону рабов:
–Эй, вы, грузите в трюм! Да закрепите лучше! Да что б вас!.. Бараны вы эдакие! Овцы паршивые!
Выпустив пар, он с натянутой на всё лицо улыбкой снова поворачивается к собеседнику и, как ни в чём не бывало, продолжает:
–Но ведь прочие уговоры остаются в силе?
В ответ славлич утвердительно кивает и указывает в сторону обоза:
–Всё, как и договаривались.
–Тридцать реев? Ведь так?– мельком взглянув на грузящих в лодки товар рабов, спрашивает Торвальд, сверля хитрыми глазками худую фигуру старика.
–Верно, – кивает тот головой и отходит к своим. Но, словно предчувствуя что-то, оборачивается и видит, как к купцу подбегает чернокожий Раб и, низко наклонившись, что – то говорит, указывая в сторону славличей.
Торговец поворачивает голову в их направление и внимательно оглядывает толпу новоприбывших, словно выискивая кого-то.
Там, среди разгружающих повозки мужчин, оглядываясь по сторонам, стоит невысокий паренёк, именно на него Раб и указывает Торвальду. Купец видит, как к нему подходит Мудрояр и что-то говорит, оглядываясь по сторонам. В ответ паренёк кивает и садится на освободившуюся телегу.
Внимательно приглядываясь, Купец не спускает глаз с паренька, кивает головой Рабу и в тот же момент его взгляд сталкивается со взглядом повернувшегося в их сторону Мудрояра. Смущённый Торвальд, словно испугавшийся, что тот прочитал его коварные мысли, поспешно отворачивается и машет руками рабам на причале:
–Эй, вы! Что так медленно? Шевелитесь, давайте, живее, живее!
Быстро просеменив к причалу, он даёт сильный пинок замешкавшемуся рабу и хочет дать ещё один, но проходящий мимо него в это время молодой человек невысокого, но крепкого телосложения, с открытой грудью, на которой красуется рисунок двух переплетённых змей, окрикивает его:
–Торвальд!
–А, это ты, – жмёт поданную ему руку купец, – ну, чем порадуешь, молодой охотник?
–Я это…, – замешкался тот, – просить хотел…
–Да чего жмёшься – то, как красна девица?– засмеялся Торвальд. – Вам, иркам, вроде храбрости не занимать!
И Кантимир, оскорблённый подозрением его в трусости, выпрямляет грудь и, выдохнув, тараторит:
–Возьми меня с собой, а?
Тут же переставший ухмыляться купец недоумённо смотрит на него:
–Лучшего ничего придумать не мог, а?
–А что?– не ожидав такого ответа, теряется ирк.
–Вот скажи мне, – берёт его за плечо купец, – зачем тебе это?
–Ну, мир посмотреть. Девки, говорят, на юге на наших не похожи совсем.
–Девки, – заулыбался Торвальд.– А вот знаешь ли ты, как паруса ставить?
Кантимир пожимает плечами.
–А воду из трюма качать?
–Я и трюм – то что такое не знаю.
–Ну, вот и зачем ты мне такой незнаха?– остановившись и деловито подбоченясь, укоризненно смотрит на ирка купец.
–Ну как же…,– пытается выкрутиться охотник, – я любую дичь подстрелить могу, – и, увидев ухмылку собеседника, смущённо добавляет, – к ужину.
–Э-эх, к ужину, – сокрушённо качает купец головой. – Дурень! Откуда ж на море дичь! Там рыбу ловить надо. – И, легонько толкнув собеседника в грудь, продолжает:
–Слушай, иди, давай, отсюда. Каждый должен своим делом заниматься. Они вон, – кивает он в сторону кораблей, – под парусом ходить. А ты – по лесам бродить, дичь, как ты сам сказал, стрелять.
Удручённо вздохнув, Кантимир поворачивает в обратную сторону, а Торвальд, неожиданно о чём-то призадумавшись, добавляет себе под нос:
–Не хватало у меня на корабле ещё таких. Своих дурней валом, – и, бросив мимолётный взгляд в сторону стоянки славличей, семенит к идущему ему навстречу иирку с охапкой пушистых шкурок.
–От меня ни на шаг, – не спуская тем временем глаз с купца, наставляет Мудрояр дочь, – эта хитрая лиса что – то пронюхал, а ты, – обращается он к вальяжно оглядывающемуся по сторонам молодому славличу, Белояру, – иди, ка, прикупи ножичек какой. Так, на всякий.
И тот, кивнув, смешался с толпой снующих туда – сюда людей и засеменил к торговцу оружием.
Там, осматривая холодную сталь, в надежде отогнать прицепившееся к нему вмдение, Ратибор выбирал оружие:
–Хороша сталь, крепка, – провёл он по заострённому лезвию, – чего хочешь?
–Пару рыжих давай, на том и сговоримся, – хитро подмигнул купец, на что иирк покачал головой:
–Нет, одну дам.
–Сам же говоришь, хороша сталь, – удивился торговец, – а даёшь мало.
–Ну ладно, ладно, поймал. Рыжая, да пару беляков в придачу, – в знак согласия Ратибор похлопал его по плечу и увидел приближающегося к нему Кантимира.
–Как тебе?– крутанув между пальцами кинжал, спросил он друга и сделал несколько уверенных выпадов в стороны.
–Сойдёт, – отрешённо отвечает тот, равнодушно рассматривая рукоятку.
–Что, не взял, да? – угадав причину упавшего настроения соплеменника, спросил его Ратибор и тот утвердительно кивнул головой.
–Ну, долго ещё глазеть-то будете?– прервал их разговор продавец и, поймав заинтересованный взгляд Ратибора, хитро добавил:
–Давай три?
–Чего три? Ты ж изначально две просил?– удивился иирк и, возмущённый таким обманом, сделал вид, что хочет уйти, но купец, цепко схватив его за руку, торопливо забормотал:
–Да постой ты, постой. Не понял ты. Рыжая и три беляка. Ну, как, сойдёт?
–Ах ты, хитрая рожа, – засмеялся Ратибор, вырывая свою руку, – лады, бери трёх. Только больше не дам, – угрожающе посмотрел на купца и повернулсяся к другу:
–Ты тут покарауль, пока не приду, а не то эта бестия кому другому дороже отдаст.
–Да что ты, что ты! – заспешил уверить его купец. – Уговор дороже денег! Три беляка и одна рыжая!
Кантимир утвердительно кивнул, рассматривая ломящийся от оружия прилавок, но еожиданное прикосновение к плечу заставило его схватиться за висящий у пояса кинжал и обернуться.
–Прости, друг, что напугал тебя, – улыбающийся славличанин настолько просто произнёс эти слова, что Кантимир невольно рассмеялся:
–Ну, чего тебе?
Продолжая улыбаться, невысокий паренёк так умилённо посмотрел на него, что на пару секунд иирк усомнился, а парень ли это?:
–Мне нож нужен. Что бы хороший. А ты, вижу, толк знаешь. Не поможешь выбрать?
И до того искренне и просто он это сказал, что кольнуло что – то в душе сурового охотника:
–От чего ж не помочь? Тебе какой? На волка, лису или так, позабавится?
Славлич смущённо опустил глаза и неуверенно начал:
–Да так, коли плохие люди это…того…
Не зная, что сказать, Белояр замолк, а Кантимир, увидев его стеснение, так раскатисто залился смехом, что славлич испуганно вздрогнул и попытался уйти. Однако, иирк, со всего маху, но по-дружески ударив по плечу, остановил его:
–Ну, так бы и сказал! Вот, смотри, – указал он на один из лежащих перед ними ножей, – этот тонкий и длинный, войдёт легко и быстро, как по маслу. Но рана затянется. Если всё правильно сделать. А этот, – взял в руки широкий кинжал, – наверняка, если хорошенько воткнуть, да ещё и кишки на лезвие намотать, ворота к чертогам богов откроет. Так что смотри сам, на что рука не дрогнет.
И, ещё раз хлопнув славлича по плечу, отошёл, видя подходящего к месту торговли с ворохом шкур Ратибора и направился в сторону доносящихся с поляны громких мужских голосов и раскатистого хохота.
Там, в отдалении от бойкой торговли не занятые делом матросы с кораблей и свободные от торговли мужики устроили соревнования на силу и ловкость, а разгорячённые видом разбитых в кровь носов и губ зрители неистово улюлюкали, подбадривая дерущихся в кулачном бою борцов.
Немного дальше десяток мужчин разного племени, возраста и телосложения соревновались в метании, пытаясь попасть в воткнутый в деревянный щиты нож, ну, или на крайний случай, быть к нему ближе всех.
Кантимир, а вскоре и догнавший его Ратибор подходят к ним. Высокий иирк другого рода –племени—Тусуркай – медленно прицеливается, подбадриваемый соплеменниками:
–Давай, сбей его! Покажи, кто хозяин леса!
И, словно подтверждая это звание, иирк мощно метает оружие и на мгновенье застывает с вытянутой рукой, словно продлевая полёт своего летящего со свистом ножа, который врезается в щит рядом, чуть-чуть не сбив метку.
В толпе слышны крики разочарования одних и радости других.
–Ну что! Есть ещё желающие? Или отдаём победу этому великому охотнику? – вещает смотритель соревнований, указывая на иирка.
