– Да часа через три, не меньше. Пока разморится, пока просохнет.
– Хорошо, – синие глаза смотрят с тревогой. – Ты здесь в безопасности.
“А ведь и правда, не чувствую зла. Ни от него, ни от бабы этой”.
– Спасибо.
– Ну, я пошел?
– Да— а.
– И нам пора, – совершенно не обращая на изгвазданные в навозе ладони,
Полина взяла меня за руку, ведя за собой. – Почти при каждом доме у нас
баньку— то выстраивают. Но у меня – наилучшая, – хвастает она. – А как иначе?
Баня, она ж и не своя, как дом, и не чужая, как навий лес. Да и с участком мне
свезло, аккурат на границе между лесом и речушкой построили.
– Это так важно? – спросила чтобы поддержать разговор. Невооруженным глазом
видно, что парной своей Полина гордится очень.
– Конечно, милая. Баня она ж… как место перехода, – она замялась, впервые
неуверенно скосив взгляд в мою сторону, но все же продолжила, – место, где
дверь в тонкий мир духов всегда приоткрыта, а значит, и энергии здесь могут
быть совсем не из нашего мира, понимаешь?
– Ну так себе, – честно призналась я. Особо верующей я себя назвать не
могла. А уж в подобную чепуху и вовсе не верила.
– А вот поверь, – Полина прошагала к тазу с замоченным в нем веником.
Перевернула его несколько раз. Потянувшись к полочке, достала небольшой
флакончик, встряхнула и, открыв, капнула несколько капель в воду. Вновь
пошевелив веником, распространила тонкий травяной аромат по всему предбаннику.
– В бане соединяются все стихии: огонь, вода, земля, воздух. Про огонь понятно,
– она открыла дверцы приземистого комода, достала несколько льняных простыней и
пушистые полотенца, – с водой и воздухом тоже вопросов нет, а вот земля раньше
была доступнее, ближе, когда полы земляные были. Сейчас к земле можно отнести
разве что камни в каменке ну и дерево – сам сруб, дрова в печи, лавки, веники.
Ты бы раздевалась уже… ой, – спохватилась она. – А я же имя так и не спросила!
– Маша, – потянулась к пуговкам на шортах.
– Хорошее имя, – одобрила Полина, а я улыбнулась. Мне оно тоже очень
нравилось. Терпеть не могла, когда некоторые мажорные сучки пытались на
иностранный манер называть “Мари”.
– Так вот, Машенька, сейчас мы с тобой ладки— правки проведем, и ты сама все прочувствуешь.
Так и замерла с заведенными за спину руками, расстегнув уже крючки лифчика,
но так и не рискнула его пока снять.
– Это еще что за фигня? – поджав губы, решила все же уточнить? – Полина, вы
староверы? Или обрядовцы какие— то? Не знаю, как правильно назвать, – всплеснула
руками, – и бюстгалтер с радостью выпустил мою грудь на волю, подпрыгивая к
подбородку.
– Ай, какая ладненькая девонька, – Полина мазнула по моей фигуре взглядом,
вгоняя странным комплиментом в краску, – но те— емная, – покачала она головой,
протягивая полотенце. – Хотя, если долго мучиться, что— нибудь из тебя и получится.
«Странная она, как и все здесь»
– Ладки— правки – это подготовка тела к целительным травяным обертываниям, массаж, позволяющий душе – раскрыться, голове – стать свободной и чистой, наполниться живительными энергиями, вылечить душу, оздоровить тело, – дверь парной с тихим скрипом открылась. Полина нахмурилась, подергала её туда— сюда. – Смазать надо бы, – добавила себе под нос. Потянувшись за простыней, расстелила на верхней полке.
– А— а, поняла, – закатила глаза к потолку, шагая к помывочной. Включила
воду, блаженно выдохнув, подставила под горячие струи грязное тело. – СПА
процедуры чтоль? Ну так бы и говорила.
– Называй как хочешь, – согласно кивнула она, – девочки перед свадебным
обрядом только ко мне и захаживают, знают, что проведу все как надо. Ну и
наливочку я делаю самую вкусную. Если задержишься у нас, сама все увидишь.
“Ага, бегу и волосы назад. Завтра же, с петухами вашими в «Кости»…”
– Обряды? – впрочем, спросила вслух.
Хозяйка расхохоталась.
– Ой, смешная, словно воробей испуганный. Вы все такие, когда появляетесь
здесь.
– Все? – в очередной раз тупо переспросила я, смаргивая и слизывая воду с
губ.
– Городские, – просто пожала плечами Поля. – В диковинку вам все,
непривычно. Ну, ничего, потом все равно привыкаете.
– В смысле? – закрутила вентили, подозрительно косясь по сторонам. – Вы в
свою веру обращаете чтоль? Гипноз?
– Ой дуреха, пойдем. Ну какая вера, милая? По сторонам завтра
посмотришь, по лесу прогуляешься, в озере, кристально чистом искупнешься – сама
уезжать не захочешь.
– А, ну это не про меня, – хмыкнула, ложась на расстеленную простынь. – Все
это единение с природой, “ляпота” вся эта, простите, не мое.
– Все так говорят, – беззлобно захихикала она. – Поживем – увидим.
8.2
Нет, это точно не СПА…
Даже самый люксовый вариант тихо курит в сторонке,
печально сбрасывая свою экспертность и брендовость, шелухой пепла под ноги
настоящей русской бане!
“Ваня, я ваша навеки!” – хотелось постанывать, правда,
распевая оды не мультяшному Ваньке, а кудеснице Полине.
– М— м, – потянулась кошкой, когда ее пальцы прошлись в
последний раз по спине. – А может, еще раз маселко? – промурлыкала я.
– Нет— нет, – тихонько прошептала она, словно и правда
проводила какой-то ритуал, – запах носи свой, чистый.
– Ну, ладно, – спорить не хотелось. Пожалуй, ничего не
хотелось. Я была счастлива, одухотворена и чуть ли не готова воспарить,
насколько мне было хорошо.
Накрыв меня простынкой, Поля погладила по распущенным
волосам:
– Полежи немного, остынь, а там и кушать пойдем. Сегодня
костер жгут, до самого неба искры лететь будут. Не против, если со всеми, в
компании, отужинаем?
– Угу, не против, – да я соглашусь теперь на все, что
предложит мне эта святая женщина! Пойду в адепты русскобанные, выучу все правки
эти с ладками, даже в духов лесных поверю, если так же хорошо будет.
– Одежду твою я простирну, а ты пока вот, – на соседнюю скамью раскладывает синий сарафан, отороченный белым шитьем. – Как раз к глазам твоим.
– Спасибо, – бормочу сонно.
– Косы бы тебе заплести, такая шевелюра! Да только не
умею, это уж как Всеволод вернется.
– Хорошо, – опустила голову на ароматную подушечку,
набитую травами.
Не знаю, сколько вот так медитировала или спала, но
