– Связь совсем плохая.
– Наверное, это ваш шанс отдохнуть от гаджетов. Не возражаете?
Она явно имела в виду свое желание присесть на диван.
Я неопределенно пожала плечами. Компании я не искала, но холл общий, как я могла возражать? Она села рядом и стала тасовать в руках карты, которые принесла с собой.
– Как вас зовут, милая?
– Виталия. А вас?
– Эмма. Не желаете заглянуть одним глазком в неизведанное?
Я не желала. Меньше всего мне хотелось тратить деньги на шарлатанов.
– Не хочу показаться невежливой, но я не верю в магию, – максимально мягко отказалась я.
– Я тоже не верю, – согласилась Эмма. – Но Таро – не магия. Хотите убедиться?
– Извините…
– Это бесплатно, – быстро перебила Эмма и протянула колоду. – Тяните карту.
Я растерялась и сделала то, что она просила.
– Интересно, – прищурилась гадалка. – Очень интересно. Разрешите поработать в вашем пространстве?
Я снова неопределенно подергалась, показывая, что вроде и не возражаю. Хочется бесплатно поработать в моем пространстве – да на здоровье!
Эмма стала выкладывать карты на стол, создавая какую-то странную композицию. Какие-то карты выкладывала друг за другом, какие-то подкладывала к уже имеющимся на столе. Одну, подумав, переложила с места на место, затем вернула обратно, положила еще одну карту и вновь поменяла место предыдущей.
– Почему не общаетесь ни с братом, ни с сестрой? – не глядя на меня, поинтересовалась Эмма.
– С братом по личным причинам, – недовольно поморщилась я. – А с сестрой, потому что у меня ее нет.
– Неужели? – изогнула бровь Эмма, по-прежнему не отрываясь от карт. – Не пойму, кем работаете. Врач? Смерти много вокруг. Патологоанатом? Хотя, скорее художник, гример.
Вот тут я захлопала глазами. Несмотря на мой скептический настрой, дама явно знала обо мне больше, чем я могла ей рассказать. Неужели, Маринка меня сдала? Зачем бы это? Прекрасно знает, что “в миру” я свою официальную работу не афиширую, а рекламирую себя исключительно в роли визажиста для живых и платежеспособных клиентов.
– А вот это уже очень мило, – улыбнулась она. – Ребеночек неожиданный, но желанный.
Этого она знать никак не могла. Даже Маринка этого не знала. Да даже я сама еще не была уверена, что это не гормональный сбой вкупе с магнитными бурями и весенним авитаминозом.
Может, просто лупит наугад? Вот, как в случае с братом и сестрой. Так и работают все эти мошенники! Берут немного фактов, немного догадок и замешивают воедино. Поди разбери, где правда, а где ложь. Со стороны выглядит, как ясновидение, а на самом деле – простая психология.
Мне под тридцать, это очевидно. Если бы у меня был ребенок, то он приехал бы со мной. Значит, у меня его пока нет. И скорее всего я о нем задумываюсь, как большинство девушек моего возраста.
Конкретно я не горела желанием поскорее получить ляльку, но после первого шока поняла, что не имею ничего против. Да что там – против? Сейчас мне уже нравилась эта идея!
Даже если Тарас предпочтет слинять “за хлебушком”, то небо на землю не рухнет! Парень он красивый, добрый, умный… Идеальная генетика. Конечно, я бы хотела, чтобы он стал не только биологическим, но и фактическим отцом моего малыша, но… Жизнь сама все расставит по своим местам.
Вот только я пока не планировала никому сообщать об этом событии. Для начала, надо убедиться, а уже потом решать, в какой подходящий момент подсунуть эту новость Тарасу. А уж после того, как мы с ним определимся с нашими ролями, можно и Маринку поставить перед фактом.
Сообразив, что зависла на неприлично долгий срок, я взяла себя в руки и как можно небрежнее спросила:
– Может, там еще и пол малыша указан?
– Пол не указан, – не обиделась на мой сарказм Эмма. – С такими вопросами на узи, но лучше месяца через три-четыре, раньше бесполезно. Но вот же он – наследник!
– У меня и наследовать-то нечего, – усмехнулась я.
– Почему? – удивилась женщина. – Собственность есть. Недвижимость своя, это уже хорошо. И финансовых проблем не вижу. Были – да, не отрицаю. Но сейчас все вполне благополучно и хуже вряд ли будет.
– Звучит не очень.
– Хорошо, – согласилась Эмма. – Дальше будет только лучше – такая формулировка позитивнее?
– Меня устроит, – вполне искренне улыбнулась я. – Прогноз хороший. Только вот про ребенка вы потише говорите, ладно? Что еще там в моем будущем интересного?
– Только то, что вы сами захотите.
Эмма выложила еще одну карту на стол и нахмурилась. Мне это не понравилось. Не то чтобы я поверила в то, что она может видеть будущее, но…
– На вашем месте я бы прямо сейчас собрала вещи и уехала домой.
– Чего? – оторопела я.
Эмма потерла виски, мелодично позвенев браслетами, и медленно, как неразумному дитятке стала объяснять:
– Понимаете, Виталия, если вам кто-то рассказывает всю вашу жизнь наперед, включая дату смерти, то это явный шарлатан. Будущее вариативно, и зависит оно во многом от того, по какой дороге мы идем. Помните, все добры молодцы сталкиваются с камнем, на котором написано: “Направо пойдешь – что-то там найдешь, налево пойдешь – что-то другое найдешь”? Проблема в том, что ступив на одну из выбранных дорог, обратно вернуться уже не получится. Это в компьютерных играх мы можем сохраниться, а в жизни, если уж пошел налево, то назад дороги нет. Вот вы утром выбирали, что покушать – овсяную кашу или яичницу, остановились на каше, в результате задержались, нужный автобус уехал без вас, пришлось вызвать такси, а там симпатичный водитель, который пригласил на свидание. Потом свадьба, дети, он изменил, кинул на деньги, ушел к любовнице… И кто виноват? Каша!
– Ужас какой, я думала, это будет история с хорошим концом.
– Потом вы встречаете миллионера, который увозит вас в Палермо. Так лучше?
– Немного, – слукавила я.
– Но эта история не о вас, конечно. Я хочу вам донести простую мысль о том, что видеть будущее никому не дано, пока у людей есть выбор.
– А что, если наш выбор предопределен? – не знаю, зачем я ввязалась в этот спор.
– Тогда игра была бы совсем скучной и неинтересной. Это как партия в шахматы – старт может быть одинаков, даже первые ходы всегда типичны, а вот потом все разворачивается настолько по-разному, что диву даешься. Некоторые партии заканчиваются очень быстро, другие тянутся и тянутся. И не верьте, если вам скажут, что все зависит только от вас. Многое – да, многое зависит от вас, но ведь есть и тот, кто делает встречный ход. Понимаете?
– Понимаю, – кивнула я.
– Вот поэтому, на вашем месте я бы поторопилась.
– Вы мне угрожаете? – насторожилась я.
Бабка не выглядела опасной, но кто знает этих городских сумасшедших? Сейчас она дает мне дружеские советы, а через полчаса тюкнет по голове.
– Ни в коем случае, – попыталась развеять мои сомнения Эмма. – Просто некто уже готовится сделать ход. Пока еще вы можете уклониться, а вот дальше перспективы крайне туманны.
Словно в подтверждение ее слов за окном сверкнула молния и следом шарахнул мощный раскат дома.
– Вот и гроза приближается, – глубокомысленно изрекла моя собеседница.
– Да уж, в такую погоду только и уклоняться от выдуманных неприятелей, – нервно рассмеялась я. – Спасибо за ваше предупреждение и за вот это – как вы это называете? Расклад? Но с вашего позволения я останусь на выходные. Тем более, что у нас все оплачено, а я даже не инициатор поездки. У подруги большая радость, и с моей стороны будет свинством все испоганить только потому, что карта не так легла. Гроза пройдет, наступит новый день.
– Наступит новый день, – эхом отозвалась Эмма. – Дело ваше, но тогда будьте осторожны. Не для вас прошу. Для ребенка.
– Кстати о нем, – спохватилась я. – Раз уж вы узнали первой, не могли бы вы сохранить этот маленький секрет? Тем более, что и сами сказали, что Таро – не узи. Может, вы ошиблись.
Гадалка посмотрела на меня с таким лицом, словно я сказала, что это солнце вращается вокруг земли, а не наоборот, но кивнула.
– Секрет ваш, вам его и носить. Сделаем вид, что этого разговора не было.
Новая молния сверкнула еще ярче прежнего, а гром раздался ближе. Дождя пока не было, но ветер шумел листвой деревьев так сильно, что даже через закрытое окно было неуютно.
Эмма собрала карты и стала задумчиво тасовать их, потеряв ко мне интерес. Я не знала, какой предлог выдумать, чтобы мой уход не показался ей невежливым, поэтому сидела и ждала хоть чего-нибудь.
Дурацкое воспитание! Почему мне не все равно, что подумает обо мне полубезумная гадалка?
– Что-то прохладно, – пробормотала я. – Пойду оденусь.
Эмма не обратила никакого внимания, и я со спокойной совестью пошла в номер. Наверняка, Маринка уже согрелась. Теперь будет, с кем поболтать без пассов руками и пространных рассуждений.
Меньше всего мне хотелось встречаться в коридоре с Григорием, но именно он и вышел из углового номера через стенку от нас. Я отвела взгляд, но успела заметить, как он ухмыльнулся.
Вот же мерзкий тип! Неужели и правда подумал, что я могла проявить к нему интерес?
Еще и решил, что слишком хорош для меня! Да где он и где мой красавчик Тарас? Небо и земля, как тут можно даже сравнивать?
– Что там на улице? Дождя нет? – поинтересовалась Маринка.
Она уже успела переодеться в теплый удобный костюмчик с начесом и теперь сидела, уставившись в телефон.
– Откуда мне знать? Выйди и проверь.
– Нет уж, – поежилась подруга. – Меня до сих пор слегка потряхивает. Но это того стоило! Завтра обязательно покатаемся.
Новый раскат грома раздался, казалось, прямо над головой.
– Ага, – серьезно кивнула я. – Всю жизнь мечтала умереть от удара молнии, сидя на коне.
– Не драматизируй, на завтра по прогнозу будет ясно.
– Нет, Мариш, по прогнозу завтра будет ясно, что там будет с погодой. А пока ни фига не ясно. Оценила каламбур?
– Долго придумывала?
– Экспромт, – похвасталась я.
Молния сверкнула как-то неожиданно ярко, и раскат грома заглушил все, что я хотела сказать, а следом за этим вырубился свет, и запищал брелок сигнализации.
– Мамочка! – заорала Маринка.
Я хотела добавить кое-что от себя, но передумала. Теперь надо быть аккуратнее в выражениях. Зачем приучать ребенка к ругательствам еще до рождения?
В коридоре стало шумно, захлопали двери. Мы с Маринкой тоже выскочили. Там было темно, хоть глаз выколи.
– Спокойно, – пыталась перекричать толпу Елена. – Это всего лишь гроза! Сейчас включится резервная линия!
– Да у меня там сигналка орет! – раздался мужской голос, но я не поняла, кто это был. – Вашу мать!
Судя по истеричным ноткам, это был отец семейства. Вряд ли так мог психовать кто-то еще.
– Лева, не ори! – громче него завизжала женщина. – Выйди и проверь! Может, там молнией в нее шибануло!
– Раз такая умная, сама иди под дождь и проверь!
– Да не волнуйтесь вы, – перебил чей-то бас. – У меня тоже сигналка орет. Наверное просто рядом громыхнуло. Такое и в городе бывает.
– Никакого дождя там сейчас нет, – раздался голос Жени. – У нас тоже машина психует. Может, в трансформатор долбануло?
– Витек, – потянула меня Маринка. – У нас тоже орет. Пойдем проверим?
– И у вас? – раздался за спиной голос Авроры. – Моя тоже взбесилась. Не хочу никого пугать, но там над парковкой такое раскидистое дерево было. Если молния ударила в него, и оно рухнуло как раз на наши машины…
– Яшенька, я с тобой! – крикнула женщина.
Так, значит гоблин – это Яшенька, а Лева – это папа-истеричка. Непонятно, зачем мне эта информация, но пусть будет.
Я быстро переоделась, и пошла к машине следом за остальными. Ветер, как ни странно, уже успокоился. Я уже знала, что это означает.
Вот-вот хлынет так, что нас запросто смоет вместе с машинами.
Постояльцы суетились на парковке, проверяя, все ли в порядке с “ласточками”. К счастью, ни сами автомобили, ни дерево над ними не пострадало, но я решила немного перегнать тачку, чтобы собственность Тараса не стала жертвой грозы.
Мы с Маринкой забрались в салон, и я сразу же включила печку. Да, так машина будет греться гораздо дольше, но куда нам торопиться?
– Кстати, ты где пропадала? – спросила, наконец, Маринка.
– На судьбу гадала, – ухмыльнулась я. – Познакомилась с гадалкой. Кстати, ее зовут Эмма.
– Эту рыжую?
– Не, рыжую зовут Аврора. Эмма – это та бабка с бубенчиками. Она, представь себе, таролог.
